***
Нарцисса встретила их с обычным апломбом. Она была похожа на императрицу: в платье из синего шелка, украшенном цветами из брильянтов, которые, словно дразня, смыкали и распахивали усыпанные золотом лепестки. Волосы были собраны в высокую сложную прическу, в которой сверкали строго подобранные к наряду драгоценности. Несмотря на имя, Нарцисса обычно не стремилась одеваться так, что даже Северус, с его абсолютным безразличием к моде, мог сказать: наряд стоил целое состояние. Хотел ли Люциус ее задобрить или подчеркнуть свой статус среди Рыцарей, еще предстояло выяснить. – Я так рада тебя видеть, Северус, – Нарцисса протянула тонкую бледную руку, усыпанную драгоценностями для поцелуя, – прошло уже слишком много времени. Добро пожаловать в наш дом. – Это честь для меня, – Северус показал на Гарри. – Гарри, мой племянник. – Конечно, – она окинула крольчонка безразличным взглядом, как будто тот был вешалкой в прихожей. Если Люциус сообщил Нарциссе о том, кто Гарри был на самом деле, тогда он должен был упомянуть о важности соблюдать секретность, и что к Гарри надо относиться, как к человеку. Чтобы замять ее бестактность, Северус, извинившись, отошел с Гарри к Люциусу, который был занят разговором с Беллатрикс. Северус коротко кивнул им: – Люциус, Беллатрикс. Люциус только хотел поприветствовать их в ответ, как Беллатрикс перебила: – Это твой племянник? – Да, его зовут Гарри. Гарри сделал шаг вперед и улыбнулся: – Рад познакомиться. – Очаровательно, – улыбка Беллатрикс была такой же фальшивой, как и ее грудь. – Ты совсем не похож на дядю; думаю, ты пошел в мать. – Да, – согласился Гарри, и его улыбка стала такой же искусственной, как и ее. – Ты вырос в Англии? – спросила она, как коршун следя за кроликом и ожидая любой слабины. – Здесь и в других местах, – улыбка Гарри словно приклеилась к губам. – Можно подумать, что ты работаешь аврором, Белла, – Люциус ленивым жестом обнял Гарри за плечи. – Если хочешь допросить его, сделай это позже. Сейчас я бы хотел услышать о твоем новом приобретении. – Ах, да, – ее губы изогнулись в торжествующей улыбке. – Он вот-вот должен вернуться. – Он? – Люциус выгнул бровь. – Ты же не…? Тут открылась боковая дверь, и в зал вошел роскошного вида кролик. Все сразу на него уставились: на его широкие плечи, крепкий торс, живот с кубиками пресса, мускулистые руки и ноги. По его спине струилась грива светлых волос, кончики которых доставали до упруго покачивающихся ягодиц. Это было живое воплощение куроса <прим пер.: статуя древнегреческого юноши-атлета, обычно обнаженная>, само совершенство. Его розовые ушки обрамлял белоснежный мех, а улыбка демонстрировала безупречные белые зубы. Он купался во всеобщем внимании, пока дефилировал через весь зал, буквально впитывая его в себя, и, казалось, ничуть не беспокоясь о том, что почти полностью обнажен. Единственным предметом его одежды была набедренная повязка, которая мало что скрывала, но зато подчеркивала внушительную выпуклость в паху. На кролике не было обуви, как у домашних эльфов. Подойдя, кролик эффектным жестом протянул Беллатрикс бокал с шампанским, который та приняла и отвернулась. Кролик же замер у нее за спиной, скрестив на паху руки и неотрывно следя за хозяйкой, как будто ожидая приказа в любую секунду. – Подарок Рудольфуса, – сообщила она остальным. Она годами водила идиота вокруг пальца. Было крайне сомнительно, что она когда-нибудь согласится выйти за него замуж, но, очевидно, он верил, что когда-нибудь сможет купить ее любовь. – Северус, ты должен обязательно купить себе кролика, – промурлыкала Беллатрикс. – Они могут подарить ни с чем несравнимое наслаждение. Она хвалилась только потому, что верила, что Северус никогда не сможет себе этого позволить. И хотя он действительно не смог бы купить такого безупречно-совершенного кролика, у него был Гарри. Подобострастный взгляд ее кролика совсем не впечатлил Северуса. Он отлично представлял, что за секс может быть с таким безотказным партнером – идеальное тело, постоянная готовность услужить: он бы сделал все, что захотел Северус. И в этом-то была вся проблема. Улыбка Северуса была искренней, когда он ответил: – Твой кролик действительно приятен на вид, но я предпочитаю более автономных партнеров. Абсолютного контроля не так тяжело добиться. – Конечно, – огрызнулась Беллатрикс. – Но вызов не идет ни в какое сравнение с качеством. – Согласен. Есть многое, чего мне никогда не получить, и я этому только рад, – он многозначительно на нее посмотрел. – Кроме того, я слышал, что они готовы отдаться любому в пределах досягаемости. Это тебя не заботит? Ее глаза вспыхнули. Вытянув перед собой тощую руку, она побренчала зачарованным браслетом. – Этот ключ, – она погладила браслет кончиком пальца, – не даст ему получить удовольствие без меня. Он не сможет выразить удовольствие или достичь кульминации, если я ему не разрешу. Конечно же, в ее духе настоять на полном сексуальном контроле. Рудольф съехал с катушек, желая маньячку. – Очаровательно. Северус поспешил отойти подальше, отговорившись тем, что пора отвести Гарри к его друзьям из Хогвартса. Перед ужином Гарри вновь подошел к Северусу – тот взял его за руку и отвел к столу. Ужин был типичным для званых вечеров у Малфоев, что означало бесконечную череду роскошных блюд, изысканно украшенных и выложенных в идеальные скульптуры. Гарри, который обычно набрасывался на еду, словно умирающий от голода, уставился на свою тарелку в недоумении и не прикасался к ней, пока Северус не подтвердил, что поданное съедобно. И только когда подали первые блюда, Северус осознал, что не научил Гарри, как вести себя за столом. Но крольчонок внимательно следил за тем, какой прибор Северус использует для каждого блюда, и старательно копировал каждый жест Мастера Зелий. Гарри был единственным кроликом, допущенным ко столу. Остальные сидели на полу рядом со своими хозяевами, кормясь полученными объедками. Все внимание Гарри уделял Северусу и еде, но нет-нет да стрелял глазами в сторону остальных кроликов. Северус решил, что для бедного сквиба, выросшего среди магглов, такой интерес к кроликам был естественным, и он не стал одергивать Гарри, когда тот уставился на питомца Беллатрикс, слизывающего сок с ее пальцев. В любом случае на них пялилась добрая половина стола, а остальные делали вид, что не пялятся. Бесспорно, зрелище было возбуждающим, но с другой стороны, почти всё, что делали кролики, было сексуальным. Лицо самца выражало чистый экстаз, голубые глаза сияли, а щеки полыхали румянцем. Он облизывал ее пальцы так, как будто хотел показать всем в комнате, что сделал бы это с каждым, представься ему такая возможность. Не было ни малейшего сомнения, что он бы с удовольствием оказал интимные услуги каждому из присутствующих и даже наверняка смог бы всех удовлетворить. Северус кинул взгляд на притихшего Гарри, который реагировал на остальных волшебников и ведьм только тогда, когда этого требовала вежливость. Он смотрел на остальных кроликов с выражением, в котором было все что угодно кроме страсти. Беллатрикс может быть и владела кроликом, но он не принадлежал ей так, как Гарри принадлежал Северусу. Поборов желание провести рукой по черным взлохмаченным волосам, Северус сосредоточился на еде. После ужина, Люциус объявил о начале Рыцарского собрания. Гарри неохотно покинул зал вместе с остальными кроликами, детьми и супругами, не входящими в Орден. Как только было покончено с вступительными церемониями, Люциус объявил: – Я предлагаю Хогвартсу в следующем году принять у себя Турнир Трех Волшебников. Наши собратья в Дурмштранге и Бобатоне согласились участвовать и пришлют для соревнования своих лучших студентов. По толпе прокатилась волна шепотков, но Люциус ее проигнорировал. – Наши дети должны гордиться своим наследием и своей расой. Задания будут построены таким образом, чтобы только избранные представители волшебной расы – самой чистой крови – имели шанс на успех. Даже наш квиддич заражен грязнокровками! И если Министерство не поддерживает наших требований, нам придется найти собственный путь, как привить молодежи наши идеи о чистоте крови и о чести. Беллатрикс задала вопрос, который никто не хотел поднимать: – Как мы сможем быть уверены, что будут выбраны только чистокровные? Мы знаем, что наши ученики качественно лучше, но мы не можем сказать того же о других школах. – Мы можем подтасовать ход всего турнира или помогать чистокровным участникам, – Люциус не счел нужным доказывать, что будет выбран хотя бы один чистокровный ученик; большинство присутствующих в комнате сильно бы удивились, если был бы выбран хотя бы один магглорожденный. – Если мы примем решение выбрать чемпиона заранее, мы должны быть уверены, что выбираем достойного представителя магического мира. Я уже составил список кандидатов… Дебаты продолжались еще несколько часов, но они так и не решили, кто станет чемпионом от Хогвартса до того, как перейти к следующему вопросу о ставках в банке Гринготтса и о том, стоит ли их менять.***
Как только собрание закончилось, Северус отыскал Гарри среди ребят, играющих в квиддич на мини-поле в поместье Малфоев. Гарри сидел в ораторской рубке, подперев ладонью подбородок, и отслеживал счет игры. Увидев Северуса, он тут же сорвался с места. – Мы идем домой? Северус не планировал уходить так рано, но Гарри смотрел с такой надеждой, что он просто не мог ему отказать. Они вернулись в Хогвартс, и крольчонок сразу начал срывать одежду, едва они зашли в комнаты Северуса. – Там было полно кроликов. Сейчас у всех есть кролики? – Нет, – Северус скинул мантию на стул и развязал галстук. – Большинство гостей Люциуса принадлежат к высшему классу, богачи, – он уставился на гибкую спину Гарри и его аппетитную попку, когда кролик нагнулся, чтобы снять штаны. – У Беллатрикс довольно красивый кролик, правда? Гарри споткнулся, запутавшись ногой в штанине, и ухватился рукой за край кушетки, чтобы не упасть. – Я видел, как ты на него смотрел. Мысли о сексе с двумя кроликами наполнили голову Северуса. Спина Гарри напряглась. Северус продолжил: – Ты глаз с него не сводил, – в мгновенье ока он оказался рядом с крольчонком и обнял его за плечи. – Как же я хотел показать тебя им, – прошептал он Гарри на ухо. – Если бы ты был на коленях у моих ног и облизывал мои пальцы, все бы и думать забыли про того кролика, – он провел пальцами по непослушным волосам и стал не спеша расстегивать пуговицы на рубашке Гарри. – Тебе бы понравилось? Что они все смотрят на тебя, – он поднырнул рукой под полы рубашки и легонько ущипнул крольчонка за сосок. – Хотят тебя. – Я их не хочу, – резко ответил Гарри, подобравшись всем телом. – Но они бы хотели тебя, – Северус стал целовать и вылизывать нежную кожу за ухом крольчонка, пока его пальцы быстро расправлялись с оставшимися пуговицами. – Тогда бы я их укусил, – закинув руки Северусу за голову, Гарри вцепился в его волосы, – Я бы весь обмазался ядом. – Каким? – член кролика пульсировал в правой руке Северуса, пока тот с помощью левой руки пытался освободить из брюк свой, уже болезненно-твердый. – Наперстянкой, – выдохнул Гарри, сжимая в кулаках пряди волос Северуса и толкаясь бедрами вперед. – Я бы сделал мазь для усиления эффекта и обмазал бы ею все тело. У тебя и у меня, ах, - он застонал, когда Северус легонько укусил мочку его уха, – был бы иммунитет. – Ты бы убил волшебника только за то, что тот к тебе прикоснулся? – восстановив кроличьи ушки и хвост, Северус провел пальцами по пушистому комочку черного меха. – Ты очень непослушный кролик, – он подтолкнул Гарри к краю кушетки. – Я бы не мог оставить тебя без присмотра. – Нет! – Гарри заерзал попкой и, ухватив Северуса за руку, направил ее к расщелине между ягодиц. – Я бы не стал… Не за то, что они ко мне просто прикоснулись. Я бы намазался под одеждой. – Здесь? – Северус подразнил пальцем дырочку. – Ох! – Гарри, задрожав, развел ноги пошире. – Да, под трусами. Где никому нельзя меня трогать. – Никому? – Северус отодвинулся, чтобы избавиться от одежды. – Тебе можно! – Гарри резко повернулся, уши его стояли торчком. – И где мне можно тебя трогать? – Северус скинул рубашку. – Везде! – Где ты хочешь, чтобы я тебя потрогал? – с показным равнодушием, которому сильно противоречила впечатляющая эрекция, Северус прошелся взглядом по всему телу кролика. – Везде! – ушки кролика подрагивали. – Скажи, где конкретно. Забравшись коленями на край кушетки, Гарри выпятил задницу, широко разведя ноги. – Здесь, – простонал он, его рука метнулась к ложбинке между ягодиц. Было совершенно невозможно устоять перед такой распутной невинностью, и Северус, не тратя времени, сгреб крольчонка в охапку, трогая его во всех местах, где тот просил. Позже, когда они лежали в постели, тяжело дыша, Северус убедился, что Гарри понимает всю опасность того, что он недавно предположил. – Ты знаешь, что произойдет, если ты отравишь волшебника? – Они убьют меня, – ответил Гарри, прижавшись головой к груди Северуса. – Именно, – сказал Северус, поглаживая ушки крольчонка. – И поэтому ты никогда этого не сделаешь. Если кто-то навредит тебе – как угодно – ты скажешь мне, и я обо всем позабочусь. Гарри поднял лицо, уперевшись подбородком Северусу в солнечное сплетение, и уставился на него горящими глазами. – Что ты сделаешь? – Все, что потребуется.***
– Спасибо за журналы, Северус, - с озорным огоньком в глазах сказал Дамблдор в первый день после каникул. – Мне очень понравилось. Замечательные статьи. – Не стоит благодарности, – махнул рукой Северус, наблюдая, как Гарри бежит к столам, чтобы поздороваться с друзьями. В конце концов он сел с Драко, и они весь вечер обменивались тихими репликами, тесно прижавшись головами. После ужина к Северусу подошла Поппи. – Как насчет чашечки чая в моем кабинете? – Конечно, – Северус последовал за ней в Больничное крыло. Она закрыла за ними дверь и наложила защитные чары. – Я отправила образцы крови Гарри и его волос в разные компании, – она вытащила из ящика стола пачку свитков. – Судя по результатам тестов, которые были получены из лабораторий как для волшебников, так и для кроликов, он нормальный, здоровый кролик. Единственная особенность – его шрам. Я послала его детальную фотографию своему другу, эксперту по проклятиям. Я подумала, может, ты захочешь от него избавиться, чтобы не осталось никаких опознавательных примет. Заметив тревогу в глазах Северуса, она добавила: – Тебе не о чем беспокоиться, мой друг мне обязан, и он умеет хранить тайны. Он сказал, что это шрам от смертельного проклятья. Северус нахмурился. – Это невозможно. Смертельное проклятье, нанесенное с такого небольшого расстояния, что остался шрам, должно было убить его. Если только у кроликов нет к нему иммунитета? Она покачала головой. – Насколько я знаю, нет. Он сказал, что оно могло отрикошетить от какого-нибудь объекта или уже кого-то убило. Не могу представить, кому потребовалось убивать Гарри. Он абсолютно безопасен. Я спрашивала у него, откуда взялся шрам, и он ответил, что упал. Гарри всегда объяснял свои раны тем, что упал? Неудивительно, что Поппи сразу тогда поверила в худшее. Северусу стоило его научить, как правильно врать представителям власти. – Спасибо, – Северус забрал у колдомедика свитки. – Я спрошу его об этом.***
Гарри голышом лежал на кровати и читал учебник по зельям. Он спрыгнул с нее сразу, как только увидел Северуса, и подбежал к нему, забыв о книжке. Северус притянул его в объятья и поцеловал. – Откуда у тебя шрам на лбу? - спросил он, прервав поцелуй. Лицо Гарри помрачнело. – Министерство пыталось меня убить. Северус был готов ко многому, но не к такому. Какое-то время он не мог произнести ни слова и лишь неверяще моргал. Это не могло быть правдой. Если министерство и уничтожало существ, то с помощью зелий, а не проклятий. Не говоря уже о том, что если министерство хотело бы смерти Гарри, тот был бы уже мертв. Уставший от вранья Северус сказал самым грозным тоном, на какой был способен: – Министерство не использует проклятия, чтобы… Гарри вырвался из рук Северуса. – ОНИ ИХ ИСПОЛЬЗОВАЛИ! – заорал он, гневно прижав уши. – Я НЕ ВРУ! Северус никогда не видел кролика в такой ярости: тот тяжело дышал, а глаза его гневно сверкали. У него даже пропала эрекция. – Иди сюда, - мягко сказал Северус. Но Гарри скрестил на груди руки и не двинулся с места, сверля Северуса грозным взглядом. Это был первый раз, когда Гарри в открытую его ослушался. Он не врал. Стараясь говорить спокойно, Северус спросил: – Почему министерство пыталось тебя убить? – Я не знаю. – Ты кого-то укусил? – осторожно спросил Северус. По телу кролика пробежала дрожь, а лицо его скривилось от ярости. – Да, но только после того, когда они попытались меня убить В этом не было никакого смысла. Если министерство пыталось убить Гарри, почему он до сих пор был жив? Почему об этом не было ни слова в его данных? У министерства не было никаких причин устранять безобидных кроликов. Единственное, о чем мог подумать Северус, было уничтожение бракованного потомства. Но зачем ждать так долго, чтобы избавиться от карликов? Разве их невозможно было распознать при рождении? Северус подошел к кровати и опустился на нее. – Я верю тебе, – сказал он кролику, которого колотило от гнева. – Иди, сядь со мной, – он похлопал по краю кровати. Гарри прошагал к Северусу и плюхнулся на кровать. – Почему они хотели тебя убить? И как в результате ты попал ко мне? Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Гарри ответил: – Они хотели меня убить. И убили бы, но эта ведьма приказала им остановиться. Она… – он зажмурил глаза и сжал кулаки. – Она сказала, что мне нужна правильная дрессировка. Она взяла меня к себе домой… чтобы научить меня вести себя как кролик, - гораздо более тихим голосом закончил он. – Она занималась с тобой сексом? – потрясенно спросил Северус. – Нет! – Гарри вздрогнул и отчаянно замотал головой. – Нет! Она заставила меня убираться, готовить и стирать. Это прозвучало вполне сносно, но Гарри выплевывал слова, будто это были разные формы пыток. Северус протянул руку и погладил его ушки. – Ты поэтому спрятался от них тогда на Диагон Аллее? Гарри кивнул. Северус поцеловал его в лоб. – Тебе нечего их бояться. Я не позволю им забрать тебя. Гарри робко улыбнулся в ответ и обнял Северуса за шею. Крольчонок заснул после нескольких часов секса, но сам Северус уснуть не мог. Он лежал в кровати, одной рукой обнимая Гарри, который распластался у него на груди. С какой стати министерство хотело убить Гарри? Почему они передумали? Конечно, Гарри мог легко пустить в ход кулаки и зубы, но он был уверен, что не провоцировал нападения. Почему они использовали Непростительное? Гарри тихонько вздохнул во сне и потерся носом о грудь Северуса. Тот в ответ погладил безвольные кроличьи ушки. Не важно, какие у них были причины его убить. Сейчас Гарри принадлежал ему. И если они попытаются его отнять, Северус завалит их таким количеством официальных жалоб и обращений, что им и за всю жизнь не разобрать. Если ситуация изменится к худшему, он замаскирует кролика под человека. Северус коснулся покрытого мягким мехом уха и легонько его погладил. Он мог убрать хвост и исправить уши, вырастив вместо кроличьих человеческие. Единственным слабым местом останется кровь, но, возможно, есть какое-нибудь зелье или чары… Министерские правила всегда можно было обмануть, но он всегда предпочитал вызов. Превратить Гарри в человека, чтобы даже анализы крови не выдавали его истинной природы, казалось абсолютно невозможным. Это был настоящий вызов. Но Северус надеялся, что ему никогда не придется с этим столкнуться. Он будет слишком сильно скучать по пушистому хвостику и мягким черным ушкам. Крепко обняв кролика, Северус погрузился в сон. Уж он убедится, что никто и никогда не сможет забрать у него Гарри.