Я бы в сон ушла танцевать, да реальность ухватила за руки...

      Тоненький лучик солнца вкрадчиво и осторожно пробивался между штор. Он прошивал своей золотой нитью полотно сумрака комнаты. Поняв, что ей ничего не угрожает, пробилась еще золотая нить, а за ней ещё парочка. И вот нити уже сплелись в ленту. Она своим ласковым теплом легла на лицо спящей девушки, и этот мягкий свет заставил её вынырнуть из тяжелой дрёмы.       Он настойчиво призывал вставать и жить. Ему не было дела до ночных кошмаров, он не боялся их, и ему было невдомек что кто-то хочет спать.       Хельга лежала на кровати и созерцала потолок. От короткого забытья стало немного легче, а воспоминания больше не топили её в своей мутной воде. В горле стояла все та же жажда. Но больше она не испытывала ровным счетом ничего. Только густой туман в голове, через который нельзя было увидеть ни единой мысли. Так она и лежала, блуждая в этом тумане. Все-таки хорошо, когда в голове тишина.       Но эту тишину нарушили шаги и писк электронного ключа двери. В комнату вошла молодая девушка в белом халате, розовых туфельках на шпильке и с большим подносом в руках. На нем красовались тарелка с кашей, тосты с джемом, яблоко и большая кружка с чаем.       Она чуть не запнулась о лежавший на полу графин. Девушка с удивлением посмотрела на него и покачала головой. Затем поставила поднос на стол и только после этого обратила внимание на Хельгу.       — Доброе утро, фрау Леманн. Как ваше самочувствие? — сказала девушка на чистом немецком языке. На её симпатичном лице сияла искренняя улыбка. Она искрилась доброжелательностью и хорошим настроением. Но от чего-то Хельге было больно на неё смотреть, будто она вышла из кромешной тьмы на яркий свет.       — Все хорошо, — нехотя ответила ей Хельга. Голос у неё был слабый и тихий, словно весенний ветерок. Чужие слова подбирались с трудом и получались неказистые. Сколько бы она не учила этот язык, он не желал ей поддаваться, оставаясь таким же жестким и непонятным. — Можно попросить вас принести воды?       — Я рада, что вам становится лучше. Воду сейчас принесу, но советую вам поторопиться, доктор Вебер заглянет к вам через час, — все так же весело сказала девушка. Она подняла многострадальный графин и перед уходом распахнула шторы. Свет солнца радостной волной хлынул в палату. Казалось, и не было той бури, что так яростно бушевала ночью.       Девушка вышла, вновь оставив Хельгу одну.       Меньше всего на свете ей хотелось покидать кровать. Солнечный свет её стал раздражать, захотелось немедленно вернуть шторы на место. Аппетита не было и в помине, а при виде еды её мутило. Слабость ещё сильнее укутывала её своим плащом. Боль в покалеченных руках грозила вновь взорваться мучительной вспышкой.       Хельга прикрыла глаза. Но тут из тумана разума выплыла одна мысль, она была настолько яркая и необычная, что девушка даже оживилась. Она вспомнила свой сон, а точнее самую приятную её часть. Невольная улыбка отразилась на её лице. Кажется, она уже пару раз видела подобный сон, с тех пор как попала сюда. Но тех снов она почти не помнила, да и не были они такими живыми и яркими как этот. Те больше воспринимались как бред, побочный эффект от лекарств. Но этот сон был настолько реален, что Хельга готова была поклясться, что она и в правду танцевала этой ночью в башне.       Вспомнился и таинственный незнакомец, его маска и бархатные перчатки. Почему она испугалась этих слов, ведь это все лишь сон? Но как же ей было хорошо там. Так легко и уютно.       Едва пробудившиеся приятные чувства были уничтожены вновь пришедшей медсестрой. Она все-таки заставила девушку подняться с кровати, помогла ей переодеться и привести в порядок волосы, усадила за стол. Девушка все это время щебетала, почти не замолкая, но Хельга даже не слушала. Ей не было никакого дела до всего этого, она пыталась вновь нащупать то приятное чувство, но ослепшая душа беспомощно тыкалась в стены реальности. Даже жажда прекратила её донимать.       — Хельга, почему вы не едите свой завтрак? Неужели наша кухня вас не вдохновляет? — спросил её уже мягкий, но хрипловатый мужской голос.       Она не заметила, как он появился в палате. Девушка бесследно растворилась, а теперь рядом с ней стоял высокий, полноватый мужчина в белом халате, но при этом в ярко — зеленых брюках. Этот человек уже стоял на пороге старости, но так и не решался переступить его. Лицо его было приятным, не смотря на то, что на нём время уже оставило свои шрамы. Светлые глаза участливо смотрели на девушку сквозь старые с круглыми стеклами очки. Он улыбался мягко и легко. Человек больше напоминал заботливого дедушку, чем врача психиатра. Это и был знаменитый портной человеческой души Герберт Вебер. На его счету была уже не одна заново перекроенная и воскрешенная душа.       — Извините, но я не голодна. — ответила ему Хельга.       — Ну что же вы, голубушка, такое говорите. А вы только попробуйте, уверяю, аппетит сразу же нагонит вас.       Хельга решила не сопротивляться, тем более она знала, чем это ей грозит. Начать она решила с каши. Вопреки всем протестам желудка она проглотила пару ложек. Как ни странно, голод и вправду вдруг заявил свои права, и спустя пару минут тарелка уже пустовала.       — Ну вот, совершенно другое дело! А теперь давайте побеседуем! Может хотите мне что –то поведать? Как прошла ночь, спокойно ли вы спали?       — Если честно, то ночь сегодня прошла спокойно. Мне снился чудесный сон… — тут девушка осеклась, её колыхнуло странное предчувствие, но слова уже слетели с её губ.       — Прекрасно! Что же вас так поразило в нем? Это снова сны про танцы? — в его глазах горели интерес и участливость. Казалось, ему не терпелось услышать рассказ.       — Нет, там просто было красивое место, — попыталась соврать девушка, но это было бесполезно.       — Хельга, не стоит мне врать, — на мгновение его лицо стало строгим, а густые брови сползли к переносице, словно гусеницы. — Нужно говорить правду, и только тогда я смогу вам помочь. Так что же вы видели этой ночью?       Девушка вздохнула. Скрипя сердцем, она поведала о своем волшебном сне. Доктор слушал внимательно, иногда что-то записывая на принесенный им планшет. Он внимательно слушал, кивал и восхищался. Но неуловимая тень какой-то мысли проскальзывала на его добродушном лице. От этого Хельге вновь стало не по себе.       — Я поражаюсь возможностям человеческого мозга! Какие интересные и причудливые картины он способен создавать. Разве это не чудо? Но что случилось с графином? — резко поменял тему портной душ.       — Не удержала в руках … — ей вновь стало стыдно за свою беспомощность, и она невольно увела руки за спину.       — Так я и думал, но не переживайте. Больше такого не повториться, уверяю вас, — вновь набрал что-то в планшете. — Что касается всего остального, то сегодня все по расписанию. Таблетки нужно принять сразу после обеда, но не волнуйтесь, вам об этом напомнят. Как общее состояние? Есть жалобы?       — Такое ощущение, будто вся сила притяжения давит именно на меня. Перед глазами цветные круги.       — Это не очень хорошо, но я знаю, что немного поможет вам. Сегодня прекрасная погода, а воздух такой свежий после дождя. Небольшая прогулка вам не повредит. При упоминании о прогулке Хельге показалось, что доктор шутит или всё-таки хочет облегчить её мучительную жизнь.       — Ну что же вы молчите, голубушка? — доктор поправил съехавшие на кончик носа очки. — Вы не против?       — Наверное, нет, — хуже уже быть не могло, а по дороге можно попробовать упасть с лестницы.       — Ну вот и чудесно! — радостным тоном сказал человек. — Значит, после обеда вас ждет замечательная прогулка. А сейчас всё же доешьте свой завтрак, ибо силы вам пригодятся. — Герберт доброжелательно улыбнулся, но в этой улыбке пряталась непонятная грусть. Впрочем, Хельга этого не заметила.