Я бы в сон ушла танцевать, да реальность ухватила за руки...

      За минувший день Хельга пережила больше событий, чем за прошедшие несколько недель. До этого дни были до ужаса однообразны, но сегодня что-то пошло совсем иначе. Она словно вынырнула из своего грязного омута и теперь смотрела на мир с небывалой ясностью. Этот парень, сдернувший её со скамейки, вытащил её из мыслей, вернул в реальный мир. Она вдруг поняла, что не одна, её окружают люди, и что вот он человек вполне живой и тоже по каким-то причинам попал в ателье душ.       Девушка смотрела в его темно-синие, такие живые глаза. В них было столько всего яркого и завораживающего, как будто она смотрела на звездное небо. Её словно окунули головой в этот бездонный колодец. И ещё этот странный запах лаванды, исходивший от человека. Ей отчаянно хотелось вновь увидеть того парня, хотелось поговорить с ним. Хельга не могла точно сказать, чем вызвано это желание, ведь она давно потеряла какой-либо интерес к людям. Но его образ прочно врезался в её память, словно вспышка света в кромешной тьме.       Эти мысли её успокаивали, убаюкивали, медленно погружая в сон. И вновь этот волшебный мир нарисовал для неё старинный город, старую башню и неповторимый бальный зал. Сегодня она очутилась прямо посреди него. Под ногами мягко поскрипывал мозаичный паркет, повсюду висели гирлянды из живых цветов, источая нежные и мягкие запахи, люстры горели тысячами свечей, потолок был зеркальным и от того казался поистине бесконечным, скульптуры лошадей сменили сказочные феи, а по всему залу летали разноцветные огоньки.       Тени, окружавшие её, казались более дружелюбными. Теперь их платья были розовых и персиковых тонов, украшенные всевозможными цветами, но маски по-прежнему сохраняли черные и белые цвета. На Хельге было невероятно легкое белоснежное платье, с нежно-зеленым поясом. Девушка напоминала прекрасную белую лилию, которая была главным украшением этого сада.       Девушка оглянулась, ища взглядом таинственного незнакомца, но его здесь не было. Тени вокруг стояли неподвижно, но казалась, что они тихо шептали. Девушка не могла разобрать ни слова, а шепот все нарастал. Так шепчет ночной ветер, тревожно и непонятно.       Но тут ажурная дверь залы распахнулась, и сюда неспешно вошел человек в черном фраке и цилиндре. Его маска улыбалась пленяющей фарфоровой улыбкой, а глаза искрились радостью. Он напоминал гордый и хрупкий черный тюльпан, притягивающий своей невиданной красотой. И вот он уже стоит перед Хельгой и учтиво кланяется ей, целуя её тонкую, бледную ручку. Девушка смутилась и невольно отступила назад. На маске незнакомца отобразилось недоумение, и он промолвил:       — Леди, неужели я вас пугаю? — его красивый бархатный голос заполнил залу, заглушив тихий шепот теней.       — Нет, нисколько. Прошу простить мою робость, — голос Хельги здесь звенел хрусталем, чуть подрагивая.       — Ни в коем случае не извиняйтесь! Это должен сделать я. Я хотел бы попросить прощения за столь вольные и опрометчивые слова, что так неаккуратно обронил вчера ночью. С моей стороны это было крайней степенью невежества. Надеюсь, я заслужу вашего прощения, — его маска погрустнела, улыбка и румянец сползи с нее, будто их смыли водой.       — Я вас, конечно же, прощаю! Ведь вы мне подарили такой чудесный танец!       При этих словах на маске незнакомца вновь расцвела улыбка, да и маска Хельги тоже сияла, как у самой изящной и красивой фарфоровой куклы.       — Дорогая Леди, вы не представляете насколько я счастлив слышать эти слова! Позвольте же подарить вам ещё одну прекрасную ночь, дабы загладить свою вину окончательно!       — Большего и не осмелюсь просить, — сердце Хельги взметнулась испуганной птицей. Оно колотилось, выдавая её волнение.       — Господа, музыку, пожалуйста!       И вновь, как по волшебству, заиграли невидимые инструменты. Музыка здесь была не просто набором звуков, она была жива и почти осязаема. Она лилась по всему залу прохладным ручейком, касаясь рук, шеи, затрагивая трепещущую душу. Мелодия этого вальса была ей до боли знакома, но звучала она совсем по-иному. Девушка закружилась в танце со своим таинственным партнёром. Они растворялись в нем, пропуская по своим венам звуки виолончелей, саксофонов и флейт. Все это кружило голову, заставляя, становится легкой и невесомой, бросить все то, что приковывало к этой душной прогнившей земле.       Сегодня незнакомец не выпускал её из своих прекрасных рук в бархатных перчатках. Они вновь и вновь кружили этот фантастический вальс, смотря друг другу в глаза. Хельга вдруг осознала, что даже не знает имя этого прекрасного человека, да и по сути ей ничего не известно о нем. Но она отчетливо чувствовала в нем что-то родное, что было когда-то давно и уже позабыто. Вместе с тем от него исходила загадочная сила, но она не пугала, а скорее внушала доверие. А слабое существо всегда ищет более сильного покровителя, который защитит это нежное создание.       Время здесь так же имело свои законы. Минуты растягивались до каких угодно размеров, а часы проносились как один миг. Хельга начала уставать, дышала она глубоко и часто, а ноги уже не попадали в плавный, но быстрый ритм танца. Незнакомец почувствовал это, и они стали смещаться из цента зала к его окраине. И вот они уже стоят у одной из статуй феи. Девушка оперлась на неё спиной, переводя дыхание. Тени же не заметили их отсутствия и продолжали кружиться в своем ритме.       — Леди, я погляжу, вы притомились. Может, желаете стакан воды, — учтиво спросил её спутник.       — Нет, но спасибо за заботу. Но могу ли я у вас кое -что спросить?       — Непременно. Я отвечу на любой ваш вопрос.       — Как же вас зовут, моего спутника.       — Какой же я растерянный! Совсем забыл представиться, — в его голосе послышались нотки досады. — Вы можете называть меня Люций. Но как зовут мою прекрасную Леди?       Маска Хельги залилась приятным румянцем. Давно ей никто не говорил таких слов.       — Очень приятно, Люций. Моё имя Хельга, — немного смущенно промолвила девушка.       — Ах, какое прекрасное имя! Оно просто создано для такой чудесной Леди, как вы.       — Спасибо… — теперь маска была пунцового цвета, а взгляд медовых глаз был направлен в пол.       — Дорогая Хельга, я вижу, вам нравятся мои балы. Я очень рад, что помог расцвести вашей прелестной улыбке. Поверьте, слезы вам совсем не к лицу.       — Да, это все просто невероятно! Я о таком и мечтать не могла. Как жаль, что это всего лишь сон.       — Вы правы, но вы можете приходить ко мне каждую ночь! Гости в моих краях появляются не так уж и часто, а прекрасные даму уж и подавно.       — Но тут же столько… — Хельга замялась, подбирая нужные слова, — людей.       — Увы, это совсем не люди, а лишь безмолвные тени. Я их наколдовал, что бы мне было не так одиноко коротать вечность в этом мире, — с его маски вновь схлынули все краски.       — Не грустите, Люций. Я буду приходить к вам каждую ночь, тем более, что тут просто невероятное место, намного лучше моего мира.       — Я несказанно рад слышать эти слова! А если вам наскучат танцы, только скажите. Я вам покажу мой прекрасный город! Я вас уверяю, здесь есть на что посмотреть,— и вновь маска просияла, а глаз из темных стали фиалковыми.       — Признаюсь, вы меня заинтриговали!       За разговорами Хельга не заметила, как в окнах занялся рассвет. Музыка вместе с этим стихала, а тени бледнели.       — Уже поздно. К сожалению, Хельга, вам пора просыпаться. Я не прощаюсь с вами, и с нетерпением жду вас следующей ночью, — Люций ещё раз поклонился, сняв цилиндр. По его плечам рассыпались темно пепельные волосы.       — Я обещаю, что вернусь к вам, — почти прошептала Хельга. На секунду девушка прикрыла глаза, но когда вновь их распахнула, то по ним ударила густая темнота. Она вновь лежала на своей кровати, в больничной палате. Руки привычно подрагивали, прошиваемые несильной, но надоедливой болью. Реальность вновь раскрыла для девушки свои колючие и холодные объятия.