Я бы в сон ушла танцевать, да реальность ухватила за руки...

      Годом ранее...       Это была дивная Рождественская ночь. Лес был весь серебряный, словно снежная королева заколдовала его. Воздух звенел от мороза, невероятно прозрачный и свежий. Темное сапфировое небо было усеяно бриллиантами звезд, полная луна красовалась перламутровой жемчужиной. Казалось, неведомый богач рассыпал свой мешочек с сокровищами, но так и не решился их собрать. Такая погода создавала праздничное настроение в сердцах людей. Она воплощала настоящую сказку для всех, пусть и длящуюся только одну ночь. Потом волшебство испарится неведомо куда, и мир вновь станет заурядным. Но этой ночью творились действительно необыкновенные вещи.       По лесу бежала девушка. Она хромала, проваливалась в сугробы, падала, поднималась и вновь бежала. Её гнал страх, не отпуская ни на секунду, заставляя вновь и вновь подниматься. За ней волочились два довольно больших крыла, одно из которых было вывернуто из сустава и безвольно болталось. На ней почти не было одежды, не считая белого хитона, местами залитого кровью. Девушка почти не чувствовала холода, да и вообще уже мало что понимала. Но страх подстегивал её, гоня вперед.       В небе летела черная тень. Воздух, рассекаемый крыльями, глухо и зловеще свистел. Это был свист смерти, которая шла по пятам — только никак не могла настигнуть свою жертву: сосны слишком плотно стояли друг к другу, создавая щит для беглянки. Но такая защита не может быть бесконечной. Деревья с каждым метром начинали редеть.       Девушка не останавливалась. Разум совсем покинул ее, остались только инстинкты. Свист приближался, и кровь стыла в венах. И вот деревьев уж совсем мало. Скрыться негде. Конец становился все ближе с каждой секундой.       Девушка в очередной раз рухнула в мерзлый снег, ощутив, наконец, холод. Она в последний раз подняла свои голубые глаза к звездам, но не увидела их. Над ней склонилась чья-то фигура, но она не была смертью. В это момент наступила такая тишина, что можно было услышать, как шепчут звезды на небе. Свиста больше не было и страха тоже. Все застыло в немом блаженстве, а на лицо девушки упали капли крови. Она закрыла глаза, а это странное липкое и мокрое тепло лилось на нее ручьем.       Очнулась она от того, что кто-то поднял ее с земли. Фигура, которая склонилась над ней, оказалась человеком. Лунный свет ясно освещал его бледное, худое, разукрашенное кровью лицо. Он был молод, но эта молодость уже постепенно отцветала. Человек напоминал ворона. Нос был длинный словно клюв, а черные волосы сосульками свисали до острого подбородка. От человека пахло кровью, но не смертью. Он не желал зла и не желал убить.       — Спасибо… — одними губами произнесла девушка и вновь её веки закрылись.       Сознание вернулась к ней не скоро. Все это время она плавала в темных водах Леты, временами выныривая. Она слышала голоса, звуки, иногда проскакивали лица, прикосновения, тепло, запахи спирта и лекарств. Все это смешалось в один жуткий коктейль, и уже невозможно было выцепить хоть что-то из этой жижи. Но сейчас она явственно ощущала себя, ей было тепло, но тело казалось слишком легким и почти невесомым и категорически не хотело ей подчиняться. А вот голова была тяжелая, и в ней то и дело случались вспышки света.       Пахло хвоей, дымом, табаком и терпким алкоголем. Девушка приоткрыла глаза. Полумрак не давал как следует рассмотреть это место, но ее взору открылись бесконечные стеллажи с множеством книг, каких-то вещей и непонятных скляночек. Были еще окна, занавешенные тяжелыми шторами и большой посменный стол, рядом с которым стояла небольшая нарядная елочка. Свет от камина отражался в разноцветных игрушках, от чего елка почти сверкала.       За столом напротив друг друга сидели двое. Один из них курил трубку в виде черного лебедя. Его фигуру скрывал махровый черный халат. Другой же был в очках, и пригубил из граненого стакана прозрачную жидкость. Именно он нарушил тишину.       — Корри, я в сотый раз тебя спрашиваю за этот вечер, но ты уверен? — голос его был взволнованный, а стакан подрагивал в руке. Человек в халате неспешно выдохнул облачко сизого дыма. Он покачал головой и ответил:       — Я не сомневаюсь в этом ни на секунду. В ином случае я бы не стал тащить её сюда. Её бы спокойно добил серафим, и на этом все.       — Но ты не находишь, что тут слишком много странностей? А если её хватятся?       — Нет, не кажется, тут все вполне объяснимо. И не думаю, что она нужна кому — то.       — Ну, так просвети меня, мой друг Корриган! А то мне ничего вот неясно, — перешел он на громкий шепот.       — Обязательно поведаю тебе свои умозаключения. Но давай сначала дождемся нашу дорогую Ингрид, а то она не простит, если мы начнем без неё, — его голос был спокойным и приятным. Он глубоко затянулся дымом, выдыхая его через нос. Теперь он был больше походил на маленького черного дракона. Герберд же залпом осушил содержимое стакана и плеснул себе еще немного.       Воцарилась тишина. Слышно было, как мерно тикают стоящие в углу часы, отбивая четкий ритм времени. Люди, находящиеся в комнате, задумались каждый о своем, а девушку вновь заклонило в сон. Она уже почти туда провалилась, но тут с грохотом распахнулась дверь. Ингрид почти вбежала в кабинет. Она была похожа на грозовую тучу, готовую вот-вот начать метать молнии.       — Ну и что вы опять натворили, черти? Какое дерьмо мне на этот раз придется разгребать? — в ее голосе звенела сталь. Она уперла руки в пышные бока и угрожающе воззрилась на мужчин.       — Ингрид, присядь, пожалуйста. Уверяю, ничего страшного не произошло. Ну, почти не произошло. Сейчас наш дорогой друг Корриган все тебе расскажет.       Ингрид с шумом подвинула к себе стул и с демонстративным видом уселась на него, буравя взглядом теперь только мужчину в черном. Но тот не спешил начинать рассказ, а лишь продолжал курить трубку с меланхоличным выражением лица.       — Ну и чего молчишь, ворона ты облезлая? Давай рассказывай, на кой черт притащил эту дохлость сюда и убил серафима!       — Не нужно таких резких слов, да и чертей в такую ночь упоминать тоже не стоит. Гер, будь добр, плесни нашей даме выпить, дабы она не нервничала так сильно. Мужчина в очках достал, откуда-то из стола еще один стакан и наполнил его почти до краев, аккуратно подвинув к даме. Та благодарно кивнула и, не морщась, отхлебнула из него добрую половину.       — Что ж, господа, совсем другое дело! Ну, а теперь, пожалуй, можно и начать. Эта дохлость, как ты выразилась, просто наш рождественский подарок. И если ты повнимательнее присмотришься к её энергии, то сделаешь для себя очень интересное открытие. А именно то, что это девочка - самое удивительное и противоречивое существо на этой земле. Она порождение тьмы и света. Так сказать золотая середина.       — Прости Корри, но, кажется, ты совсем тронулся. Это обычный ангел! — резко возразила Ингрид.       — Отнюдь. Может, я и тронулся, но вот запах крови никогда не соврет. Так что можете быть уверены, что это то самое дитя из той замшелой легенды. Сколько помнится, эту книгу запретили, а все, что написано там, приравнено к самой лютой клевете.       — Это больше похоже на бред. И даже если на секунду допустить, что это так, то что она вообще тут забыла? Я ещё помню тот скандал, который разгорелся вокруг этого случая. И если честно, я уже и не помню, чем дело кончилось, — Ингрид недоуменно покосилась на диван, где лежала девушка. Та притворялась спящей, но внимательно слушала каждое слово.       — Я напомню тебе, чем все кончилось. Скандал замяли, а её по-тихому забрали в Эдем. И все как-то позабыли про этот случай, ибо он неприятен для обеих сторон. Времена сейчас непростые. Кому-то видимо не давал покоя сам факт её существования. От неё хотели по-тихому избавиться и поэтому послали лишь одного серафима. Да и к тому же очень недалекого.       — Её по-любому будут и искать, а за одно и нас перебьют, чтоб неповадно было, — буркнул Герберд.       — Никто не будет её искать. И серафима тоже не будут. Хочу напомнить, что наше тихое пристанище находится на клочке земли, которую не так давно отвоевали Люцифер и его компания. Так что на гибель этого недоумка закроют глаза, да и по их расчетам шансов выжить у этой девочки нет. Куда ей тягаться с падшими со свои сломанным крылом, так и еще в зимнем лесу? Тем более выросла она в тепличных условиях. Проще говоря, при любом раскладе её бы ждала смерть.       — Ох, не знаю. Легче от этого как-то не стало, Корри! Вот скажи мне на милость, как ты умудрился убить серафима? И что ты вообще делал в такое время в лесу?       — Как много вопросов, господа, как много вопросов, — он тяжело откинулся на спинку кресла и запрокинул голову назад, выпуская клубы дыма. — Но если уж об этом говорить, то у меня для вас есть небольшие подарки. Так сказать, с Рождеством, друзья мои, — с этими словами в его руках откуда ни возьмись появились две небольшие стеклянные бутылочки с темной жидкостью внутри. Он с гордым выражением лица поставил их на стол. При этом лица его собеседников выражали смесь удивления и интереса.       — Корри, только не говори что это… — голос Герберда оборвался. Он заметно побледнел и судорожно сглотнул. Ингрид же промолчала и выжидающе уставилась на мужчину в черном.       — Почему я не вижу радости на ваших лицах и не слышу слова благодарности? В конце концов, это таки небесный дар! — в его голосе послышалась усмешка.       — Прости, но забери это обратно. Я не могу принять его, ибо это слишком! — Гер решительно отодвинул бутылочки от себя.       — Вот тебе и благодарность. Слишком для него! Друг мой, мы и так на самом дне! Куда еще нам катиться! Хочу отметить, что мы тут не молодеем, а наоборот, медленно разлагаемся. Наши тела пожирает время. Тебе ли этого не знать?       — Гер, он прав. Грех отказываться от такого подарка, — она скромно протянула свою пухлую ручку и взяла ее. В ее глазах блестела плохо скрываемая радость.       — Вот, наша дама седлала правильный выбор! Ибо когда еще выдастся возможность «подлечиться»? В Эдем мы уж точно не вернемся, а наши друзья из мира снов давно уже не подавали признаков жизни.       — Нет. Я до такого не опущусь, — он сказал это твёрдо, даже чуть привстав на стуле.       — Ну как знаешь, друг мой, — ответил Корри, но бутылочку убирать не стал.       — Корриган, ты увел нас от сути разговора. Хитрец! — сказала дама и шутливо пригрозила ему пальцем. Хмель действовал на неё благосклонно, она размякла, а на лице появилась улыбка Джоконды.       — Я предпочел бы оставить это в тайне. К нашему делу эта информация не имеет никакого отношения.       — Ты что-то скрываешь от нас, моя душа?       — Ни в коем случае. Напротив, могу поделиться с вами своими соображениями на счет нашей гостьи.       — Говори уж, — немного раздраженно бросил Герберд.       — Я уже говорил вам про то, что она истинный подарок для нас? Так вот, господа, если вы помните, то в той легенде говорилось о том, что это дитя обладает незаурядными способностями. Ничего конкретного там не говорилось, но могу предполагать, что эта способность связана с контролем над людьми и высшими существами. В теории, её сила такова, что она способна подчинить своей воле любое живое существо. Надеюсь, все понимают, какие двери в таком случае могут открыться перед нами?       — Думаешь, она владеет ими? — с недоверием спросила Ингрид.       — Скорее всего, нет. Но когда нас это останавливало? Развить способности - не такая большая проблема. Главное, она уже у нас.       — И мы сможем вновь беспрепятственно держать контакт с миром снов?       — И не только это, Ингрид! Гораздо и гораздо больше, — он мечтательно прикрыл глаза.       — Корри, ты чертов гений. Правда вот и мысли у тебя уже как у демона.       — Не я такой, а жизнь такая. Так что господа, сегодня мы сорвали куш! Как на счет отпраздновать это?       — Шикарная идея, душа моя! Давайте заглянем в тот уютный бар, который под старым шпилем! Гер, ты с нами?       — Да, пожалуй. Вы идите, я вас догоню. Хочется сменить одежду.       — Не вопрос! Мы будем ждать тебя, друг! — с этими словами Ингрид и Корриган мгновенно пропали из комнаты, оставив Герберда в одиночестве. Но он не спешил никуда уходить. Гер сидел за столом и смотрел на бутылочку с темной жидкостью. Так продолжалось довольно долго, но в один момент он вскочил, схватил несчастный бутылке и замахнулся, что бы разбить его. Он так и замер, тяжело дыша.       — Господи, что же я делаю? До чего я скатился? Так же нельзя! — он с досадой опустил руку и, бубня что-то невнятное себе под нос, прибрал его в самый дальний ящик стола. Следом он накинул на плечи новенький пиджак и отправился вслед за своими друзьями.       Девушка, немного полежав в тишине, вновь провалилась в сон. Позже она не вспомнит этого разговора. Иногда короткие отрывки этой ночи будут всплывать в её сознании, волнуя его и заставляя беспокоиться. Но она быстро прогонит все эти мысли, не давая им прорости. Для неё это был лишь сон и более ничего.