Я бы в сон ушла танцевать, да реальность ухватила за руки...

      Время своими торопливыми и мелкими шажками отмеряло секунды, минуты, часы, а за ними и дни. Прошла почти неделя с последней нашей встречи с Хельгой, и за это время весь ее мир поменялся в корне. Теперь она каждый божий день ждала ночи, чтобы вновь попасть в прекрасное царство снов. Каждую ночь Люций ожидал её в старой башне, удивляя всё новыми и новыми чудесами. Зал каждый раз преображался до неузнаваемости, становясь то ледяным великолепием, то шумящим лесом, то и вовсе все танцевали в воздухе, а повсюду летали звёзды. И раз за разом, девушка испытывала ни с чем не сравнимый восторг, погружаясь в пучину эйфории.       Хозяин башни не скупился на красивые слова, да так мастерски их произносил, что Хельга постоянно заливалась краской. Он дарил ей цветы, много цветов. Прикасался своими тонкими холодными пальцами к её запястьям, рукам, плечам и шее. Девушка почти каждый раз вздрагивала от этих прикосновений, осознавая, насколько они реальны. Иногда в сердце впивалась маленькая иголочка страха и тревоги, но очень быстро пропадала, заглушаемая другими приятными чувствами.       Это место было для неё персональным раем, который распахивал для неё свои двери каждую ночь. И сегодня она хотела рассмотреть его лучше, выйти за пределы башни и вальса. Хельга лелеяла эту мысль. Всё что оставалось, это лишь дождаться ночи.       Реальный мир же оставался прежним: давящим, неприветливым, тяжелым. Слабость немного отступила, и теперь Хельга получила право гулять по саду, некоторым коридорам и принимать пищу в общей столовой этого прекрасного места. Но вместе с тем стали происходить странные вещи. Еда перестала горчить, и ей почти не давали таблеток. Густой туман в голове постепенно испарялся, уступая место ясным мыслям. Доктор каждый день приходил к ней и с очень довольной улыбкой на лице расспрашивал свою пациентку о сновидениях.       Сначала Хельга выкладывала ему все, как есть, но чуть позже начала осторожничать. Слишком много внимания уделял ей врач в последнее время, особенно её снам. Девушка чувствовала неладное и теперь старалась все чаще отмалчиваться или попросту лгать. Еще одной странностью было то, что она почти постоянно чувствовала на себе изучающий взгляд. За ней будто следили, засекая каждый шаг. Но когда она пыталась вычислить этого человека, то поблизости никого не оказывалось. Так что девушка быстро свыклась с этим чувством. В конце концов, реальный мир интересовал её теперь ещё меньше, чем прежде.       День только начался. Хельга сидела за завтраком в небольшой уютной столовой, расположенной в бывшем зимнем саду поместья. Большие окна пропускали едва теплые лучи осеннего солнца. Они наполняли столовую словно янтарь, окрашивая белые стены и скатерти в желтые тона. Все плавилось в этом светлом зареве. Хельга сидела за круглым столиком в гордом одиночестве, хотя рядом с ней пустовали еще два места. За все время она не познакомилась с обитателями ателье душ, а они в свою очередь тоже не проявляли к ней интереса.       На подносе дымился чай, пара тостов с джемом и каша. Хельга отправляла еду в рот машинально, даже не разбирая её вкуса, и если бы кто-то насыпал ей в ложку песок, то она вряд ли бы это заметила.       Тем временем в столовую прибыли люди. Они тихо разговаривали каждый о своём, переглядываясь, и иногда с подозрением косились на санитаров, стоящих по углам комнаты. Вот вошли трое. Среди них был Герберд Вебер, но остальные были не то врачами, не то еще кем-то. Один из них кольнул взглядом черных глаз девушку, от чего та встрепенулась и уставилась прямо на него. Ей сразу же стало неуютно и захотелось немедленно пересесть на другое место или вообще сбежать отсюда прочь, лишь бы не стоять на линии этого взгляда.       Она отвернулась, и теперь смотрела прямо на солнце. В глазах заиграли разноцветные круги. И тут она уловила едва ощутимый запах лаванды. Хельга медленно повернулась обратно и увидела перед собой того самого парня с фиолетовой шевелюрой. Поднос в его забинтованных руках слегка подрагивал, а на худом длинном лице было изображено подобие приветливой улыбки. Больничная пижама висла на нем как на швабре, скрывая внутри себя худое болезненное тело. На шее была татуировка, но Хельга не смогла увидеть, что там написано, солнце все еще слепило глаза.       — Привет. Можно я здесь сяду? — голос его был сухой и тихий, как будто кто-то пересыпал песок.       — Да, садись, конечно, — девушка слегка подвинула свою тарелку.       Так они и сидели в молчании, лишь переглядываясь. В бледно-голубых, почти прозрачных глазах парня читался интерес и тихая радость. Лицо в этот момент было абсолютно спокойным, хотя тонкие губы иногда подрагивали. Незнакомец все же нарушил молчание.       — Ты же Хельга, если я не ошибаюсь?       — Да. Но откуда…       — Откуда знаю? Все достаточно просто. Я знаю о тебе даже больше, чем твоё имя, фамилию, возраст и тому подобное. В принципе, это не важно, тут суть немного в другом. Предупреждая твой вопрос, скажу, что меня зовут Рей. Без фамилий и всего другого. Просто Рей, — сказал новый знакомец, перебив Хельгу.       — Рей, — произнесла девушка и задумалась. Такая наглость поразила её, но его слова пробудили в ней искру интереса. — А что же тогда важно по твоему мнению? — произнесла девушка достаточно громко и сердито, чем привлекла внимание санитаров и врачей, сидящих не так далеко за столиком.       — Тише будь, а то меня опять запрут в этой проклятой комнате, — теперь он почти шипел, а в глазах вспыхнули тревога и страх. — Важно то, что мы видим одинаковые сны. Ты ведь тоже по ночам пропадаешь в старой башне? Я видел показания в твоей истории болезни.       — Ну и что такого? Это всего лишь сны, — теперь любопытство разгорелось в ней не на шутку, но она боялась спугнуть нового знакомого своим нетерпением.       — Ты ужасно ошибаешься. Это не сны, а наша путевка в другую жизнь. Прочь из этого сгнившего мира!       — Но я не совсем понимаю тебя. Ты что-то об этом знаешь?       — Конечно, глупая ты девочка, — он взмахнул руками, едва не стряхнув поднос.       Санитары занервничали, выжидательно посмотрели на врачей. Хельга совсем обалдела от такого обращения, тем более, что он был не на много старше её. Тут он неожиданно наклонился к самому её уху, отчего запах лаванды сильно ударил в нос, и прошептал.       — Сегодня после отбоя сразу не ложись спать, я приду и расскажу тебе всё, что знаю сам, — он также резко отпрянул назад, забрал свой поднос и направился на выход из столовой. Санитары недоверчиво посматривали на него, но он лишь подмигнул им. Хельга же осталась сидеть в недоумении, обдумывая произошедший инцидент.       Мы не будем мешать ей это делать, а лучше перенесемся за столик Герберта, где шла не менее интересная беседа.       — Корри, тебе вообще ни на кого смотреть нельзя. От твоего взгляда люди получают инфаркт, птицы дохнут, а еда портится, — с упрёком сказала Ингрид, пригрозив ему пальцем. Он ничего не ответил, лишь рыкнул что-то невнятное.       — Ингрид, не начинай. Наш друг сегодня не в духе. Где ты потеряла нашу юную особу?       — У неё сегодня сеанс общения с природой, мой дорогой. Эдемские привычки, знаешь ли…       — Понимаю, понимаю. Но она пропускает всё самое интересное. Сцена знакомства это всегда так волнительно, не так ли?       — Безусловно, дорой Гер. Правда, он далеко не кавалер, манеры разговора с дамой у него просто отвратительные, — Ингрид многозначительно хмыкнула и покосилась в сторону Корригана. Он же бросил очередной убийственный взгляд, но быстро его отвел. Теперь его жертвой пала вилка, которая чернела прямо на глазах.       — Прекратите немедленно это безобразия! – возмутился Герберт. – Ей-богу, как дети малые.       — Молчу, молчу, мой хороший, — дама примирительно улыбнулась. — Думаешь, она его не оттолкнет? Он несколько навязчив.       — Это пройдет. Его частенько ломает, и от инициативы до робости у него полшага. В конце концов, у него был психоз. Собственно, по этой причине он и попал к нам. А общий язык они найдут, об этом можно даже не переживать.       — Тебе виднее, Гер. Посмотрим, что из этого выйдет. Ты еще не узнал, как нам разорвать для них связь с внешним миром?       — Я работаю над этим. Есть мысли, но я пока не хочу их озвучивать. Может, лучше наведаемся сегодня на бал? Инкогнито разумеется.       — Ах, Герберт, ты читаешь мои мысли! Я так дано хотела потанцевать!       — Вот и славно, Ингрид. Дорогой друг, ты с нами? — в ответ опять послышался рык.       — Как будет угодно, силой тебя никто не затащит. Но на твоём бы месте я бы не отказался от такого шанса. Когда еще выпадет такая возможность? А теперь господа, давайте закончим наш завтрак, ибо меня ждёт еще уйма работы.       Далее приём пищи продолжался в тишине. Лишь Корриган мрачно смотрел на свою тарелку, где еда почти превратилась в прах.