121

- Только восемь вечера, а ты уже собрался спать? Если так будет продолжаться, то мы приедем и силой заберем тебя тусоваться! Макс слушает вопли друга по громкой связи, потому что ему сейчас лень не то, что тусоваться, а даже держать в руке телефон. Он уже несколько раз подряд отказывался от встречи с друзьями, так что голос из трубки вещает, что сегодня Макс прощен в последний раз. Парень клянется, что совсем скоро придет в себя и снова вольется в компанию, хотя и сам не может поверить своим словам. На другом конце только вздыхают, ругаются, заставляя Макса чувствовать себя виноватым, но не могут настаивать больше. Никто из друзей Макса не знает наверняка, что случилось с вечным двигателем их компашки, но каждый уже успел подумать о том, что дело, скорее всего, в Туле. Макс даже не утруждает себя тем, чтобы отключить вызов, и находит силы лишь для того, что нажать кнопку на пульте, прибавляя звук. Никогда еще его так не раздражал запах свежего постельного белья и собственного геля для душа. За месяц из квартиры полностью выветрился запах Тула, так что казалось, будто этот человек никогда не был здесь, либо вообще никогда не существовал в жизни Макса. Тук-тук-тук. Макс хочет сильно ударить того, кто посмел помешать ему лелеять свою депрессию, но тут же вспоминает, что вообще-то ему все лень. Когда стучат настойчивее, парень понимает, что его планы на вечер окончательно разрушены, и нехотя встает с постели, закутываясь в одеяло. Он плетется, еле-еле переставляя босые ноги и придерживая одеяло, которое едва ли не касается пола. - Я же сказал, что никуда не пойду! Последнее, что Макс ожидает увидеть, отперев дверь, это мнущего краешек футболки Тула. Он даже протирает глаза, смекая что его внешний вид сейчас оставляет желать лучшего, и спешит пригладить волосы, пытаясь сформулировать вопрос, но Тул его опережает. - Знаю, знаю. Ты позволишь мне войти? Макс подтягивает одеяло и отходит в сторону, пропуская друга в квартиру. Он борется с желанием наорать на Тула, но терпеливо ждет, когда тот начнет объясняться. Старший еще какое-то время молчит, переключая каналы, и, когда уже собирается заговорить, Макс не выдерживает. - Так сложно было сказать, что съедешь? Я не держал тебя никогда, но это же как-то не по-человечески. Знаешь, как я переживал? Я даже успел подумать, что тебя похитили! - Ага, вместе со всеми моими вещами. - Ну… Знаешь ли… Макс тяжело вздыхает, не в силах подобрать нужные слова, и садиться на край кровати. Тул как-то слишком естественно садиться рядом, но не очень близко, и Макс позволяет ему немного помолчать. Он в наглую рассматривает профиль Тула, пока тот делает вид, что сосредоточен на телевизионной передаче. На самом деле он даже почти не смотрит на экран, но и к Максу повернуться не может. Он чувствует его сверлящий взгляд, от чего становится слишком некомфортно, но пути назад нет, хотя и вся приготовленная речь давно выветрилась из головы. - Короче, - закрыв глаза, вещает Тул, - я пришел лишь с одним вопросом. Вместо ответа Макс складывает руки на груди, изображая возмущение на лице, но все же мычит, давая понять, что готов слушать. Тул поднимает на друга полный надежды и мольбы взгляд. Его дыхание становится тяжелее, а глаза краснеют, пока он пытается сдержать подступающие слёзы. Макс от такого зрелища совсем забывает о том, что злился, и берет старшего за руку. Тул чувствует, что никакая опасность ему не угрожает, расслабляется, словно и не было этого полного страданий месяца без Макса. Тепло разливается по всему телу, дыхание восстанавливается, но сердце начинает биться немного чаще. Парень все бы отдал, чтобы чувствовать себя так каждый день. - Скажи… - Тул наконец-то решается. – Как тебе удалось… Ну… Как ты смог избавиться от появляющихся чувств ко мне? Макс часто моргает и немного хмурится. Он отпускает пальцы Тула, которые сжимал все это время, и отворачивается, вытирая вспотевшие ладони о шорты. - Так вот, значит, почему ты сбежал. - Ты что, и правда ничего не слышал в ту ночь? - Какую ночь? - Когда я ушел! Ты правда спал и ничего не слышал? - Эм… - Макс напрягается, пытаясь вспомнить события того дня. – Я тогда довольно быстро уснул, а когда проснулся утром, то тебя уже не было. Тул спешит объясниться, заверяя, что он не собирается преследовать Макса, как-то надоедать или навязывать свои чувства, а просит лишь о том, чтобы Макс поделился с ним секретом. - Может быть нужно времени больше, чем месяц? Или просто у меня уже другая степень влюбленности?.. Макс выглядит совершенно потерянным, словно его ударили по голове. Он не знает, куда себя деть, и совсем не может заставить себя посмотреть на Тула, когда тот, в свою очередь, окончательно расслабился, словно сбросив наконец-то камень с души. Они еще какое-то время молчат, и Тулу начинает казаться, что он сильно озадачил друга, возможно даже напугал и оттолкнул еще дальше, хотя ни на что другое он и не рассчитывал, когда шел сюда. Однако осознавать, что последний шанс окончательно потерян, было слишком горько. - Я ничего не прошу. – Тул говорит почти шепотом и уже не так уверенно. – Просто скажи, как мне разлюбить тебя. Как у тебя получилось? Макс набирается храбрости, поворачивается лицом к Тулу, и заглядывает ему прямо в глаза. Он закусывает нижнюю губу, понимая, что уже очень давно так не делал. Всегда, когда его взгляд останавливался на лице друга, Макс непроизвольно закусывал нижнюю губу, чтобы как-то успокоить себя, не позволяя инстинктам взять верх. И даже сейчас, когда старший ему, вроде как, признался, Макс все еще не может сделать шаг навстречу, тревожась. Но ему хватает смелости на то, чтобы взять руку Тула и крепко прижать ладонью к своей груди. Он понимает, что Тул может почувствовать бешеный ритм его сердца, но теперь он даже не пытается скрыть этого, а скорее наоборот. Макс мотает головой из стороны в сторону: - Никак. Тул выпрямляется, пытается переварить поступившую информацию, но не может собрать мысли воедино, злится. - Почему ты мне не сказал? Он тут же понимает, что знает ответ на вопрос, а Макс и не собирался отвечать, потому что и так всё ясно. Он просто подносит свободную руку к лицу Тула и проводит большим пальцем по его щеке, прижимая ладонь к шее. Это заставляет Тула дышать сбивчивее и глубже, в ожидании, когда Макс, наконец, прильнет к его губам. И, когда это происходит, Тул забывает о своей обиде, о своих переживаниях и вообще обо всем на свете. Он с волнением принимает поцелуй, отвечая сначала несмело. И потом они долго смотрят в глаза друг другу, словно рассказывая обо все своих переживаниях одним лишь взглядом. Через какое-то время тревога уходит с их лиц, сменяясь легкими улыбками. Тул наконец-то осознает, что теперь можно все, и ладонью, которая до этого момента все еще была прижата к груди Макса, ведет вниз, обнимая друга за талию. Он тянет его на себя, пока Макс не оказывается лежащим сверху и не впивается в его губы снова. В этот раз более жадно и более смело. Когда он отстраняется, чтобы перевести дыхание, Тул целует его в губы лишь одним легким прикосновением, и это заставляет Макса потерять остатки здравого смысла. Макс касается его шеи влажными губами, слегка посасывая нежную кожу, вдыхая опьяняющий запах, по которому так сильно соскучился. Время от времени он заглядывает Тулу в глаза, видя там каждый раз лишь одобрение. Скользя кончиками пальцев по телу старшего, и оставляя влажные отметины от поцелуев следом, Макс продолжает срывать с губ Тула тихие стоны. Старший не понимает, куда делась вся его одежда, но думает об это не слишком долго. Потому что совсем не получается о чем-то думать, когда твой возбужденный член охватывают желанные губы. Тул совсем перестает сдерживаться, сжимает простынь в ладонях, а потом цепляется за плечи Макса, так сильно, что завтра там совершенно точно проявятся синяки. Когда младший утыкается носом в шею, обдавая горячим размеренным дыханием, Тул думает, что должен был хотя бы немного стесняться. Но уже слишком поздно. Особенно, когда Макс совсем не стесняется в ответ.