***
Величайший Чёрный Маг в истории — Зереф, Император Спригган
Держать хрупкое и беззащитное тело было приятно, пусть и завернутое в покрывало оно излучало тепло, которое согревало его душу. Чародей был просто рад, что теперь он проклят не один. Увы, даже когда он убил Анкселелама его чары снять не удалось. Хоть и заняв его место, я не перестал быть тем же проклятым магом, которым был четыреста лет назад. Длинные волосы позволяли нести его бывшую ученицу, словно укутанную в плащ, и не чувствовать холод его тела. Приняв решение, что в почти пустой комнате его любимой гостьей будет не комфортно и очень одиноко, он отнес ее в свои покои. Слуги по пути не попадались. Видимо, научились чувствовать его приближение. Пустые коридоры были обставлены в темных тонах с красными коврами, заглушающими шаги, на стенах висели картины, изображающие дальние страны. Стражи на входе своих покоев, Зереф не держал, во избежание скорой их смерти. Поудобней перехватив тело любимой феи, он открыл дверь. Его покои были смежными с библиотекой, так что он надеялся, что Мавис здесь будет не скучно. Чернокнижник почувствовал, как девушка начала приходить в себя. Маг подошел к кровати и устроил ее поудобнее у себя на коленях. Первый мастер открыла заспанные, уставшие глаза и посмотрела на Зерефа с неким страхом. Вермилион, преодолев стеснительность, начала задавать вопросы.***
— Где моя одежда и где я? — Что я делаю у тебя на коленях? — Почему я себя так плохо чувствую, и почему на мне это? Фея взглядом пыталась указать на антимагические браслеты. — Что произошло, я засыпала в своей кровати мастера гильдии, а проснулась здесь? — И Зереф, что с твоими глазами? Тсссссс, не все вопросы сразу, фея. Не перебивай меня. Значит ты не помнишь - сказал маг с такой добротой в голосе, что на сердце Первой стало тепло. — Где твоя одежда, я понятия не имею, но думаю, что она осталась в Магнолии. Ты в моем летнем поместье, в моей империи. Страна называется Арбалет, а летний замок в южной ее части. — Мне холодно, а ты такая теплая, ослабевшая и истощенная, что общаться нам будет удобнее, если видеть друг друга. — Мавис, с момента твоего " засыпания на кровати " прошло три года. Случилось то, о чем я тебя предупреждал. Проклятие начало действовать, и во время родов жены твоего друга, Юрия ты пустила волну смерти, и Рита, так ее звали, погибла. С тобой никто эту трагедию не связал. Малыш не пострадал и тебе была предоставлена честь назвать ребенка друга, и стать его крестной. Кажется ты его назвала в честь старого короля Макарова. После ты, моя фея, убежала в лес, и плутала там около года, истощая свой организм. Я нашел тебя разлитой в лохмотьях среди мертвых деревьев. Проклятие не давало тебе умереть, хоть ты и не ела полгода. Мне пришлось убить тебя, но это, как ты чувствуешь, получилось не до конца. Потому что мое проклятие старше, но ты начала ценить жизнь сильнее меня. Потом я принес твой, как я думал, труп к тебе в гильдию и один из твоих друзей, видимо решил сохранить твое тело, и заточил его в лакриму-кристалл. После твой лже-смерти, я вернулся в свою страну. Советники увидев мое состояние, решили узнать в чем причина моего плохого настроения, докопавшись до нашей истории. — Мы с тобой там очень наследили, все-таки редко в лесу без видимых причин, умирает все живое. Ребята решили, что твое тело меня порадует и оказались правы. Они преподнесли мне большой сиреневый кристалл. В нем оказалась ты, Фея Мне понадобилось время чтобы его, из той гигантской лакримы, и оживить тебя. А в кристалле ты была такой, которая ты сейчас. А браслеты, что бы ты не навредила себе. На других людей и то, что с ними сделает неконтролируемая волна смерти, Зерефу было плевать. Ты была очень истощена, и при воскрешение тебе стерло поздние воспоминания. — А что стало с моими глазами, я и сам не знаю. Они поменяли цвет после моего возвращения сюда, Мавис.***
- Неет, ттыыы врешь. - начала плакать хрупкая девчушка. Сил чтобы вырваться не было, поэтому, она дрожала у него на руках. Было очень больно видеть слезы на щеках такой дорогой его сердцу девушки. «Не плачь», начал Зереф баюкать ее и, может умом, чародей понимал что сейчас пользоваться ее беспомощностью и подавленностью было подло, но он ничего не смог с собой поделать. Сейчас чернокнижника не останавливало даже плохое состояние и эмоциональная нестабильность </b>Любимой</b>***
Он повалил на кровать плохо соображающую подругу и сорвал с неё бежевое покрывало, которое было единственной преградой, скрывающей ее тело от красных глаз чернокнижника.***
Быстро сняв с себя свою привычную черную мантию и любимую тогу, оставшись перед Мавис полностью обнаженным. Чародей взял ее заплаканное лицо в свои руки и подался всем своим телом к обнаженной девушке, впиваясь в ей губы страстным и жестким поцелуем. Мавис почувствовала, что тяжесть на обеих руках ослабла, и заметила как Руки Черного Чародея, магическими пассами, отпирали замки на браслетах, высвобождая ее магию. К щекам сразу прилила кровь, а руки и ноги наполнились силой. Вокруг тела сразу начала образовываться темная пелена. Она двинулась сквозь Зерефа во все стороны от обнаженного тела девушки. Тело изогнулось судорогой, и Первая душераздирающе закричала от нечеловеческого холода и пустоты внутри. Маг сразу прильнул еще ближе к ней и начал покрывать ее ладони и маленькие груди быстрыми поцелуями в надежде успокоить. Слезинки в уголках глаз начали высыхать. Зереф решил что пора действовать дальше и, поудобней устроив её на Императорской ложе, маг подложил под спину одну из подушек и начал раздвигать ее ноги так, что стало видно внутреннюю сторону бедер и само лоно. — Не надо Зереф, пожалуйста, хватит. Нет!!! — пыталась отстраниться девочка, но маг был сильнее, и он с легкостью удерживал ее ноги в раздвинутом состоянии. — Тсссссс, обещаю, будет не больно. — Сказал чернокнижник с какой-то странной интонацией. На большой кровати лежали два тела: сверху был черноволосый парень лет двадцати, а снизу, на спине с раздвинутыми ногами, лежала девушка, лет четырнадцати или пятнадцати. В этот момент, она прикрыла свои прекрасные изумрудно-зеленые глаза. В них читался испуг, но и разгорающийся огонь страсти. Зереф поднес свой стоящий орган к сухому влагалищу Первой и резко подался вперед. На бельё пролились первые капли крови. Из глаз Мавис, от боли, с новой силой хлынули слезы. Дав девушке привыкнуть к чувству заполненности, маг начал неторопливые толчки, движения становились рваными и темп сбивался. К тому времени, фея уже то ли кричала, то ли стонала. Боль во влагалище начала утихать и появилась тяжесть, но сил для шевеления или для крика уже не осталось. Движения бывшего учителя становились все быстрее и еще больше резко вернулась. Вдруг тело снова выгнуло в новом приступе проклятия, а внутри внезапно стало тепло. Подняв свои зеленые глаза и встретившись с алыми она услышала: — Не плачь, фея. Сейчас боль пройдет. — Ты же обещал что будет не больно. - промолвила девушка, которая кажется снова начала терять сознание, который раз за этот ужасный день. — Прости, Мавис. - казал Зереф, своим тихим и таким бархатистым голосом - Я не хотел причинить тебе боль, прости!!! — Последние, что увидела Первая, это как бывшая, раньше шикарная обстановка комнаты, обратилась в прах от силы их с Зерефом проклятий. И глаза, кроваво-красные глаза.