Не плачь о неземной отчизне, И помни, — более того, Что есть в твоей мгновенной жизни, Не будет в смерти ничего… …И зло, и благо, — тайна гроба. И тайна жизни — два пути — Ведут к единой цели оба. И все равно, куда идти… …Ты сам — свой Бог, ты сам свой ближний. О, будь же собственным Творцом, Будь бездной верхней, бездной нижней, Своим началом и концом… Дмитрий Мережковский
— Если бы у тебя была возможность изменить что-то одно то, что тебе неподвластно, что именно ты бы изменила? — Я не знаю! Я много думала об этом, но так и не поняла своих желаний. — Ты знаешь, Кларк! Ты всегда это знала! Ты не хочешь верить, но закрыв глаза и уши, отмахиваясь, ты разве сможешь скрыться? Истина в тебе. Выстрочена на каждом миллиметре твоего тела. Я знаю Кларк, чего ты боишься! Я знаю всё о тебе. Потому что я - это ты! — Если бы я могла вернуться в прошлое и поменять только одно событие, то... а какой в этом смысл? Разве, это не утопичные мечты? Какая разница, что бы я хотела изменить, если это всё равно не изменится? — Изменится, Кларк! Если ты поймёшь свои желания, то сможешь! — Я бы хотела вернуться в тот день, когда мои родители познакомились. Я бы хотела сделать так, чтобы они никогда не повстречали друг друга. — Но, Кларк! Тогда твоё рождение было бы исключено! — Да! — А как же наше счастливое детство, как же все наши улыбки, как же счастье, которое у нас было? — Оно было. Если бы я знала, что счастье это миг, я бы растянула этот миг на вечность. — Ты помнишь, что я говорила о том, что ты изменишь то, что невозможно изменить? Ты не сможешь вернуться назад, но ты сможешь изменить будущее и сделать его таким, каким бы хотела видеть прошлое. — Я смогу? Но как? — Не сопротивляйся! Не открывай глаза, не защищайся. Оставайся со мной! — И тогда всё станет таким, каким я хочу? — Да! Всё станет таким, каким должно быть! — А что тогда станет с нами? — С нами? Мы перестанем быть, Кларк!***
— Кларк! Кларк, очнись! Твою же мать, Бейкер! Код синий! — Гриффин лежала в луже собственной крови. Вокруг девушки образовалась толпа, которая смотрела на происходящее с любопытством. Линкольн склонился над бездыханным телом и спешно стал нащупывать пульс. — Насчёт три. Раз! Два! Три! Нитевидный пульс, нужно реанимировать, — проговорил мужчина в белом халате, прикладывая стетоскоп к груди Кларк. — Сколько у нас времени? — Анья, запачканная кровью, нависала над телом девушки, бегая глазами по бледному лицу. — Нисколько! Дайте мне пространство! — мужчина положил край ладони на переднюю грудину и, поверх сложив вторую руку, начал делать непрямой массаж сердца. — Пятнадцать минут! Мы не успеем доехать до блока С, — констатировал Линкольн. — Большая кровопотеря, нужно что-то делать! — прошипела Анья, крепко зажимая рану Кларк, откуда всё ещё сочилась кровь. — Везём! — мужчина оседлал Кларк, лежащую на каталке, продолжая делать массаж сердца. Охрана подняла каталку и вынесла их наружу. Анья села следом в машину, не переставая глядеть на Линкольна, который стоял у выхода и смотрел на Бейкер, мотая головой и сжимая нижнюю губу.***
— Как такое произошло, Блейк? Почему вы не уследили? — металась Анья по всему медблоку. — Ты! — ткнула она пальцем в Блейка. — Это самый спокойный отряд. Как ты мог не увидеть заточку? Я знала, что ты ни на что не пригоден. Захотел он в блок С. Да там тебя в первую же ночь загрызли бы, как собаки кость! — молодой парень стоял виновато опустив голову. — Чего молчишь? — Анья со всей силы двинула коленом парню в живот, заставляя его скрутиться от боли. — Понабрали бестолочей! Ликвидировать тебя надо! "Что теперь делать? Что сказать Ходжу? С Гриффин одни проблемы! Боже, Лекса, где тебя черти носят?!" — Простите. Честно, у неё не было этой заточки, когда она входила в душевую. — Что мне твои извинения? Ты только что выписал себе приговор!Шестнадцатью часами ранее.
Кларк не спала первую ночь в казарме. Вокруг было слишком шумно. Храп, сопения и стоны. Воздуха катастрофически не хватало. Охранник то и дело слонялся, временами мелькая и загораживая свет, что поступал в тёмную комнату. Казалось, прошла вечность, что только не делала Кларк, о чём она только не думала. Копошилась в своей постели, переворачиваясь из бока в бок, считала барашек и задерживала дыхание. Тиканье настенных часов, надоедливый храп соседки, ещё мгновение и Гриффин задушит её подушкой. Девушка обречённо вздохнула, вспоминая, как же было хорошо в медблоке, в не скрипучей постели, и главное — в полном одиночестве. Особенно в последние дни, когда её руки не были связаны. Кларк невольно вспомнила о зеленоглазой бестии, которую, как посчитала Гриффин, не видела уже более десяти часов. Вспоминая Вуд, Кларк невольно злилась, но вместе со злостью учащалось сердцебиение, и она не могла избавиться от непреодолимого желания увидеть её. Когда девушка стала задыхаться в этой атмосфере, то резко вскочила на ноги, глубоко вдыхая воздух. Кларк нахмурилась, ощутив странность. Охранник перестал мелькать порядком уже несколько минут. И, конечно же, почему бы этим не воспользоваться? — подумала девушка. И нацепив ботинки, она решила немного прогуляться. Коридор был пуст, Гриффин осторожно ступала, дабы не привлечь ничьё внимание и, завернув за угол, застыла. Немного поодаль стоял тот самый охранник с тёмными кудрявыми волосами, на нём была чёрная форма и автомат свисал с плеча. В его руке была кепка, которую он нервно мял. Рядом с ним стояла девушка, Кларк не могла увидеть лица, потому как неизвестная стояла к ней спиной. Кажется, парочка её не замечала и, навострив слух, Гриффин смогла услышать обрывки разговора: — Почему ты не можешь держаться от этого дерьма подальше? — проговорила полушёпотом девушка. Эту речь Кларк слышала прежде, но всё ещё не могла определить, кому она принадлежит. — Ты должен уйти, найти способ убраться отсюда. Это ради твоей безопасности, Белл, — девушка стала истерично всхлипывать, толкая его в плечо. — Пожалуйста! Я помогу тебе! Ты должна мне верить! Прошу, О! — проговорил парень, горько сжав губы. — Если кто-то узнает, они тебя убьют. Они не пощадят. — Не узнает. Я вытащу тебя раньше, обещаю, — парень раскрыл руки и крепко обнял девушку, поглаживая её оголённую голову. Кларк хотела так же незаметно уйти, но, не рассчитав угол разворота, ударилась плечом о стену и тихо простонала, чем привлекла внимание близстоящих. Девушка повернула голову и застыла в ужасе, оглядывая Кларк. Это была Октавия Блейк, та, которую Кларк прогнала в столовой. По лицу этих двоих, Гриффин поняла, что дело дерьмо. — Эмм... я ничего не видела. Мне проблемы не нужны. Так что... — Гриффин неуклюже улыбнулась и попыталась незаметно улизнуть, но была остановлена грубой мужской хваткой. Парень развернул Кларк к себе и стал буравить её обозлённым взглядом. Октавия подошла ближе, на её лице всё ещё читался страх. — Ты можешь идти, я сам разберусь, — твёрдо проговорил парень и зеленоглазая, спешно кивнув, скрылась из виду. — Я сказала, мне проблемы не нужны! — зашипела Кларк, пытаясь ослабить мёртвую хватку парня. — Если ты откроешь свой рот, я тебя уничтожу! Тебе понятно? — выцедил Беллами, схватив девушку за горло и прижав к стене. — Тебя здесь не было! — Кларк закивала, пытаясь вдохнуть. — Повтори! — лицо парня стало багровым, и горячее дыхание опалило лицо девушки. — Меня здесь не было, — прохрипела Кларк и глубоко задышала, когда охранник выпустил её. — А теперь исчезни! — Кларк приоткрыла рот и, слышно сглотнув, метнулась в сторону спальной комнаты. Уснуть Кларк так и не удалось. Остаток ночи она размышляла над увиденным, и с каждым часом одни абсурдные мысли заменялись другими.***
Посторонний шум, что верно ударил в уши. Кларк распахнула глаза и поймала себя на том, что сильно испугалась. Это был трель или звон, освещение включилось, и все кто был в комнате, стали спешно заправлять свои постели. Их движения были отточенные, эти девушки точно знали, что делать и куда следовать. Кларк поглядывала на них и невольно повторяла. На разминке Гриффин заставили пробежать три километра трусцой. На втором круге Кларк казалось, что все её внутренности выпрыгнут наружу, на четвёртом блондинка смачно упала, и одна из воспитанниц прошлась по её лопатке, от чего Кларк болезненно зажмурилась. Гриффин очень долго не решалась войти в душ, а когда всё же вошла, то выбежала оттуда как ужаленная. Самое худшее — это притеснение её личного пространства. Несмотря на вспотевшее от нагрузок и испачканное в пыли тело, девушка воздержалась. Она решила, что возможно сможет выбить у Лексы право на индивидуальные водные процедуры, ведь: "Я не такая, как все. Тогда зачем она просиживала ночи в моей палате и вытащила меня в пустыню? Я ей небезразлична." Построение на плацу показалось Кларк волнительным. Во-первых, заключенных стало в четыре раза больше, и затем она увидела знакомые лица. Рэйвен Рейес и того парня, которого покусала. "Зажила. Надо было прокусить сильнее." Заключенные пропели какой-то незнакомый для блондинки гимн и, под руководством кураторов, стали расходиться по блокам и отрядам. Завтрак Гриффин не смогла съесть. У девушки стало складываться ощущение, что на неё стали смотреть иначе. Краем глаза Гриффин увидела Октавию Блейк, сверлившую в ней дырку. Кларк чувствовала задницей, что невольно нажила себе проблем. Как исправить ситуацию, или хотя бы как защититься, девушка не знала. Единственное, что она знала точно, так это быть настороженной и никого не упускать из вида. — Эй… я это… хочу увидеть Лексу, — обратилась девушка к постовому охраннику. — Кого? А ну-ка шагай отсюда! — фыркнул парень, сжав рукоятку автомата. Кларк огляделась по сторонам и, нетерпеливо вздохнув, повторила попытку. — Ты меня слышишь? Мне нужен ваш командир. Лекса, эмм, как её там... Вуд! — промямлила Гриффин, сомневаясь, правильно ли она произнесла фамилию. — Алексия Вуд, — Кларк сощурилась, задумчиво глядя в сторону. — В общем да. Как я могу к ней попасть? — Зачем тебе её видеть? Кем ты себя возомнила, чтобы видеться с ней? Если ты сейчас же не исчезнешь с глаз моих, я за себя не ручаюсь, — зарычал парень и двинулся на девушку. Кларк шагнула назад и, закатив глаза, оставила парня в покое. Голубоглазая блуждала по коридору, как вдруг резко притормозила, услышав знакомый бас: — Гриффин, мать твою. Какого... ты здесь делаешь? — девушка развернулась и выпрямилась под взором быстро надвигающейся Форбс. — А что мне делать? — растерянно спросила Гриффин, медленно пятясь назад. — Работать! — громко выцедила темнокожая. Гриффин сглотнула горький ком и быстро кивнула. — За мной! Я тебя отведу, — Кларк покорно зашагала рядом. Ей хотелось узнать, куда они следуют, и спросить о Лексе. Но девушку больше волновала собственная жизнь. Тишину прервала женщина: — Что ты умеешь? — Кларк взглянула на жёсткую фигуру и, вздохнув, произнесла: — Ну... я умею неплохо водить, участвовала в спортивных гонках. — А что-то посущественней? — фыркнула женщина. — Я… у меня мед подготовка. Я с восьми лет помогала маме в клинике, где-то даже есть диплом, — пробубнила девушка. Форбс резко притормозила и повернулась корпусом к блондинке, внимательно разглядывая её. — И что же ты умеешь? — Много чего, — задумалась Кларк. — Я могу зашивать, перевязывать раны, извлекать пули и стёкла, могу останавливать кровотечение и… — Кларк осеклась. — И что, Гриффин? — спросила женщина, подозрительно щурясь. — Имею опыт ухода за онкобольными детьми, — женщина недоуменно вгляделась в объект напротив, пытаясь прочесть мысли голубоглазой. Кларк опустила глаза в пол и замолчала. После долгой паузы, Индра наконец произнесла: — В блоке С всегда нужна помощь. Я отведу тебя туда. Если ты им подойдешь, то мы подумаем, — Кларк лишь кивнула и последовала за женщиной.***
— Кларк? — удивился Коллинз, глядя на блондинку. Он недоуменно взглянул на Индру и выпрямился, ожидая объяснений. — Мистер Коллинз, займитесь воспитанницей, проверьте её способности. В случае если она подойдет вам, то сообщите мне. — Но… — Всего хорошего! — Индра развернулась и покинула помещение. Кларк неуверенно оглядывала всё вокруг. — Ну привет, — улыбнулась девушка, отчего Финна Коллинза бросило в дрожь. Он тяжело сглотнул и пытался отойти от шока. «Мне всё это кажется. Это просто неудачная шутка. Какого... она тут делает?» — Ау! Ты меня слышишь? Я тут, — помахала Кларк перед лицом побледневшего парня. — М-да. Прости. Ну рассказывай, что ты умеешь.***
Заплатив за чашку капучино, она присела в крайний угол зала ожидания. Она была облачена в длинный бежевый плащ и чёрные сапоги на высоком каблуке. Её волосы были собраны в идеальный высокий хвост. В руках девушка держала ноутбук, а на соседнее сидение расположила небольшую кожаную дорожную сумку. Вокруг резвились дети, в другом углу громко беседовали их родители, а напротив сидел пожилой мужчина и теребил рукоятку трости. Жизнь шла своим чередом, мир, который окружал её, казался таким нереалистичным. Это сторона жизни совсем не понятна молодой женщине, и возможно она так и не сумеет её никогда понять. Мысли, что наперебой крутились в голове последние 24 часа, наконец-таки отступили. Теперь Лекса не думала ни о чем. Её взгляд опустел, глаза остекленели, лицо не выражало никаких эмоций. Но если вглядеться в её черты, обратить на неё всё своё внимание, то за этой хладнокровной мимикой проскальзывали нотки усталости. Лекса устала. Устала от жизни, которой она жила, один прожитый год расценивался как пять, и вот, все эти люди с их житейскими заботами, казались девушке самыми беспечными и самыми счастливыми. Лекса поймала себя на том, что отдала бы всё, лишь бы не возвращаться обратно. Потому что тут, растворяясь в толпе, она обретала как казалось утерянную человечность. К ней подбежал мальчишка, девушка его не заметила, потому как мысли снова взяли над ней вверх. Он подошел ближе и украдкой глядел на неё. Его губы растянулись в тёплой улыбке, а щёки порозовели. Белокурые волосы отливались золотом на свету. Он протянул вперёд руку и раскрыл ладонь. Лекса перевела взгляд на содержимое. — Это вам! — робко произнес малый. Вуд растерялась, но быстро взяв себя в руки, приняла белую бумажную бабочку. — Вы очень красивая! — протараторил он и, развернувшись, умчался. Лекса долго смотрела на подделку, и невольно улыбнулась. Ей так редко приходилось разговаривать с обычными людьми. И этот невинный жест заставил её сердце жалобно заныть. Когда самолет выпрямился на полосе, она всё ещё держала детскую подделку в руках. Сквозь окошко иллюминатора сочился свет, солнце уходило за горизонт. "Завтра настанет новый день — подумала она, касаясь кончиками пальцев бумажных крыльев. — И всё вернётся в круги своя."***
Коллинз с опаской глядел за каждым движением девушки. А Кларк так увлеклась своей работой, что перестала замечать кого-либо вокруг. Она дезинфицировала инструменты и протирала раствором столы. "Так умело" — подумал парень. Наконец, у девушки появилось что-то, что может отвлечь от той жестокости, в которой она очутилась. Кларк думала о своём, раскладывая инструменты. Она вспомнила дни, когда на всех парах мчалась в клинику к матери, чтобы быть хоть чем-то полезной. И очень часто она уходила со слезами на глазах, и очень часто не спала по ночам. Эбигейл говорила с дочерью много раз, но чувства Кларк были такими сильными, что ни одни слова утешения не могли подавить в ней милосердие. — Ну как сегодня чувствует себя наш ангелочек? — ласково произнесла девушка, входя в очередную палату. На кушетке лежала девочка лет шести. Несколько дней назад Эбигейл провела сложную операцию на головном мозге. Женщине удалось удалить большинство раковых клеток, но Эбигейл не смогла увидеть на снимке всю сложность опухоли. В надежде дать малышке ещё немного времени, несмотря на неоперабельность, она простояла четырнадцать часов в операционном зале, удаляя по фрагментам злостную болезнь. И вот малышка открыла глазки, и не увидела больше света, и ей, такой маленькой, больше не удастся увидеть мир. Болезнь не отпускала, несмотря на усилия женщины хирурга, девочка ослепла, а жизнь укорачивалась до дней. Кларк всегда была рядом. Она читала ей книжки, она гуляла с ней, смотрела мультики и кормила. И теперь, когда малышка более уязвима, девушка оставалась с ней практически круглые сутки. Девочка была сиротой. Эбигейл спонсировала многие приюты для детей, и ежегодно по благотворительной программе пять тысяч сирот обретали шанс на новую жизнь, Эбигейл оперировала более двухсот детей в год собственноручно. Малышка не открывала глаза, её дыхание было тяжелым, метастазы в лёгких причиняли боль при каждом вдохе. Морфин стал чем-то обыденным в жизни малышки. Кларк раскрыла шторы, пропуская в палату свет и подойдя к кушетке села на неё, взяв маленькие ручки в свои. У девчушки был жар. Кларк свела брови на переносице и замотала головой. — Я сейчас, — прошептала Кларк малышке. И встав, скоропостижно удалилась из комнаты. Эбби осмотрела ангелочка и будничным, слегка размягчённым, тоном произнесла: — Ангелочек, тебе скоро полегчает. Ты же у нас сильная девочка. Ты сможешь. Не переставай сражаться, — Эбби наклонилась и поцеловала девчушку в горячий лоб. Кларк выскочила вслед за матерью. — И всё? — эмоционально произнесла девушка. — Это всё, что ты можешь сказать? Сражайся? Да что с тобой происходит? Почему ты такая... — на глазах девушки выступили слёзы, — чёрствая? — Кларк. Мне правда очень жаль, но она не справляется. Антибиотики не действуют. Её состояние критическое, — произнесла женщина как можно спокойней, понимая эмоциональность дочери. — Так сделай что-нибудь! Переведи её в интенсивную терапию, помести в стерильный бокс, сделай что-нибудь! — обречённо завопила она. Все, кто был в коридоре, обратили на неё свой взгляд. Эбби посмотрела по сторонам и размеренно произнесла. — В кабинет. Живо, — и, развернувшись, удалилась гордой походкой. — Во-первых, ни что не дает тебе право переходить на личности на публике. Ты усвоила? Твоя репутация не позволяет тебе выражаться в таком тоне. Если есть проблема, решай её наедине, не впутывай сюда посторонних. Во-вторых, ты моя дочь, мой преемник! Если ты будешь так бурно реагировать, то не сможешь в своё время взять на себя всё это, — женщина жестом обвела всё вокруг. — Ты должна быть сдержанней. Люди умирают, и это нормально. Я из кожи вон лезу, чтобы помочь, но во всём есть мера. Неужели чувства настолько ослепили тебе разум, что ты не можешь различить безнадежность? Я не буду её переводить в интенсивную терапию и делать дорогостоящие процедуры. Она безнадёжна. Пару суток, не больше. Ты становишься одержимой. Если хочешь быть истинным врачом, ты должна уметь вовремя остановиться. Она в скором времени отмучается и умрёт. И это лучший исход, — Кларк горько разревелась, закрыв ладонями лицо. Она не хотела в это верить. "Это так несправедливо," — думала она. Ведь вся её жизнь здесь. В клинике. В этих детях. Женщина вздохнула и сделала несколько шагов к девушке. — Тебе всего пятнадцать. Вся твоя жизнь впереди. Ты можешь считать меня бессердечной, но пройдет время и ты поймешь. Нельзя спасти каждого. Такова жизнь. Ты не должна привязываться к пациентам, потому что отпускать всегда тяжело. Либо ты убьёшь в себе человека, либо это профессия убьет тебя. Выбор за тобой. А теперь вытри слёзы и делай свою работу. И не смей прилюдно плакать, никто не должен видеть тебя слабой. Кларк вытерла дорожки слёз тыльной стороной руки и, отдышавшись, развернулась, чтобы покинуть помещение, когда услышала позади себя: — Код: 14 — глубоко вздохнув и кивнув скорее себе самой, девушка покинула кабинет главы хирургии. Кларк старалась из-за всех сил, но так и не сумела отойти от палаты ангелочка. Весь день девушка убаюкивала малышку у себя на груди. Она шептала ей на ушко всякие чудесные вещи, про сказочных существ, про их силы, про вселенское добро. Порой девчушка поднимала уголки губ в подобии улыбки, но глазки она не открывала, ведь всё равно не имеет смысла, она ничего не увидит. Когда малышка уснула, Кларк долго любовалась ею. Болезнь отбирает всё, волосы, цвет кожи, силу. Перед ней был маленький слабый комочек, который едва дышал, и каждый раз, когда малышка просыпалась от возвращающейся боли, Кларк нажимала на кнопку, пуская очередную дозу морфина в кровь. В девять вечера в палату заглянула Эбби, Кларк лежала на кушетке, прижав к себе маленькое тело, что издавало хрипы. Девушка напевала колыбельную отца. Кларк, заметив Эбби, мельком взглянула на неё и вновь сосредоточилась на малышке. Женщина постояла с минуту и покинула их. С каждым часом ребенок просыпался всё чаще, боль пронизывала всё тело, отчего Кларк приходилось увеличивать дозу морфина, пока не наступил предел. Гриффин младшая колебалась, но услышав очередной детский рык, набрала код 14 и впустила в кровь очередную дозу. — Всё хорошо, — шептала девушка, сдерживая горькие слёзы. — Ты сильная. Ты справилась. Ты победила. Думай о златогривых лошадках, о том, как они скачут по полю, нюхают цветочки и катают тебя на себе. Представь большую радугу, скоро... совсем скоро ты её увидишь. Она будет большая и разноцветная, а ещё… — всхлипнула она, вновь нажимая на злосчастную кнопку, — она будет сладкой на вкус. Прошло менее минуты, прежде чем тяжёлые хрипы прекратились и маленькое тело обмякло в руках девушки. Палата погрузилась в мёртвую тишину, и эта тишина стала разъедать уши. Кларк прижала к себе малышку и громко всхлипывала в тонкую шею не понимая, почему мир такой жестокий, почему бог так жесток. Кларк Гриффин не переступала порог больницы больше никогда.***
Кларк устало вздохнула, оглядывая комнату. Все инструменты были простерилизованы и упакованы, на столе царила кристальная чистота. Коллинз одобрительно кивнул и, последний раз оглядев помещение, обратился к уставшей девушке: — Я доволен. Ты можешь приступать с завтрашнего дня. Пока будешь работать одна. Работать с пациентами дело нелёгкое и ответственное, а если ты будешь продолжать в том же духе, то я подумаю над этим. Кларк кивнула в ответ и развернулась, подходя к охраннику, который был приставлен к ней в течении всего дня. — Руки к стене! — холодный как лёд голос. Кларк облокотилась руками к стене, широко расставив конечности. Её вспотевший лоб соприкоснулся с холодной поверхностью и волна прохлады отдалась по всему телу. — Довольно, — произнёс Коллинз, наблюдая как мужчина жёстко обхватывал разные части тела юной девушки. Парень опешил от своих слов. "С чего бы мне вообще вмешиваться," — Финн даже не подозревал, что у Кларк есть другая сторона. Что девушка трудолюбива и внимательна к мелочам. И, как выяснилось, не такая уж и невоспитанная. По крайней мере, за весь день молодой врач не услышал ни одного бранного слова в свой адрес. Гриффин вышла из машины и направилась в сторону ворот. Уже стемнело, она пропустила и обед и ужин, но усталость говорила: долой еду, срочно спать. Эту ночь, как думала Кларк, она наконец-то проведёт в стране Морфея. Но этому не дано было случиться. Индра внимательно выслушала и кивнула, когда Кларк попросилась в душ. — Мартин, отведи её потом в столовую, пусть дадут ей чего-нибудь. Мужчина коротко кивнул и, окинув девушку твёрдым взглядом, безмолвно указал направление в душевые комнаты. У входа стоял тот самый молодой парень, которого она видела прошлой ночью с Октавией Блейк после отбоя. Гриффин шатаясь вошла в предванную и, положив полотенце с мылом на скамейку, стала снимать с себя грязную одежку. В комнате была мёртвая тишина. "Вот бы каждый раз так принимать душ," — полностью оголившись, девушка оглянулась в последний раз и вошла в одну из кабин, открыв краники с водой. Тело задрожало от потоков тёплой воды и Гриффин, прикрыв глаза, наслаждалась, подставляя лицо навстречу к потоку. В ладони девушка сжимала какой-то предмет и, опустив взгляд на руку, она раскрыла ладонь. В ней был медицинский скальпель. Кларк пристально глядела на предмет, размышляя о том, как правильно его использовать и главное как спрятать. С Коллинзом ей безмерно повезло, потому что на какую-то секунду голубоглазая замерла, ожидая быть уличённой в краже. В голове даже промелькнула та злосчастная тёмная камера. Какова вероятность, что в следующий раз ей так же удастся остаться незамеченной? Возможно, эта девушка ей ничего не сделает? "Какие глупости! Ты сама веришь, в то что думаешь? Я бы на её месте уже давно избавилась от свидетелей. Как можно быть такими дураками? Ослу же понятно, что они родственники. Даже если фамилия распространённая, то лицо! Одно лицо!" — Октавия? Что ты здесь делаешь? — удивился Блейк, разглядывая запыхавшуюся девушку. — Белл, срочно! Там беда! — почти крикнула девушка. Она подставила под взор парня плечо, на котором была кровоточащая рана. Кто-то пронёс оружие. — Что такое ты говоришь? — побледнел парень, оглядывая рану. — Ты в порядке? — Да-да, — отмахнулась она. — Белл! Ранен охранник, — парень схватился за рацию. — Чёрт! Почему она не работает? — Ты нужен! — на глазах девушки блеснули слезы. — Там Гриффин. Спрячьтесь где-нибудь! И не высовывайтесь, тебе всё ясно? — потряс он ошарашенную Блейк. Она часто закивала, смотря сквозь парня. Беллами обнял сестру и скрылся из виду. Кларк выползла из душа без сил. Ей не полегчало. Горячая вода только сильнее расслабила и, медленно перебирая шлёпанцами, девушка направилась в сторону шкафчика. Когда Гриффин оторвала взгляд от пола, то перед ней возникла знакомая фигура, и сердце девушки сделало кувырок. Кларк научилась обладать своими чувствами и внешне не подала виду, что испугалась. Лишь вздрогнули ресницы. — Ты? — спокойно произнесла голубоглазая, пряча скальпель под край полотенца. Октавия стояла облокотившись к шкафчику, её руки были на груди, ноги крест накрест. Девушка подозрительно щурилась, оглядывая девушку с головы до ног. Помедлив несколько секунд, полностью игнорируя Блейк, Кларк прошла к своему шкафчику. Октавия схватила Гриффин за локоть и со всей силой ударила об железный шкаф. Перед глазами всё поплыло и слух оглушил звон. Мёртвая хватка на шее не позволяла вдохнуть полной грудью, и, в попытках выбраться, Кларк дёрнула рукой и ударила скальпелем девушку куда-то в бок. Октавия зашипела, отпуская её и прижимая ладонью рану. — Вот сука! — зашипела она. Кларк обронила инструмент и сорвалась с места, мчась к выходу. Девушка хотела кричать, но голос предательски сел, а сердце забилось в горле. — Не так быстро, — услышала она голос позади себя. И в следующую же секунду почувствовала острую боль в голове. Октавия схватила её за волосы и оттащила назад. — Какая ты ловкая. Второй день, а уже заточку запрятала. Ты не так проста, как кажешься, — выплюнула девушка в лицо Гриффин. Кларк сморщилась, потому что её волосы всё ещё были в цепких пальцах Блейк. — Прости, детка. Но я не могу тебя просто так отпустить. Если кто-нибудь прознает, беды не миновать, — на секунду брови Блейк сошлись на переносице и на лице промелькнуло сожаление. — Мне жаль, — произнесла девушка и одним рывком воткнула скальпель в яремную вену голубоглазой. — Мне правда жаль, — вновь проговорила она вполголоса, ослабляя хватку. — За брата я убью любого! — глаза Кларк округлились, она приоткрыла рот, пытаясь глубже вздохнуть, и схватилась за шею. Октавия отпустила девушку и сделала шаг назад. Кларк пошатнулась и с хрустом упала на колени держа рану рукой, Гриффин вынула орудие из шеи и кровь бешеным потоком стала сочиться, заливая собой всё вокруг. Октавия наблюдала, как Кларк корчится от паники и боли, как кровь перекрывает лёгкие и как девушка падает на пол в лужу собственной крови, сжимая в руках скальпель. — Нет! — крикнул вбежавший Беллами. — Что ты наделала? — завопил он подбежав к Гриффин. Она схватила его кровавыми руками пытаясь найти поддержку. Он держал её и не верил своим глазам. Его взгляд метнулся на рядом стоящую девушку. Октавия зажала руками лицо, громко всхлипывая и без устали бормоча: — Она сама виновата. Сама виновата. — Зачем ты это сделала? Я же сказал, что разберусь! Зачем ты только вмешалась? — кричал парень, поднимаясь с колен. — Вон! Чтобы никто тебя не видел! — зарычал он. Октавия посмотрела на него с мольбой и побежала в сторону выхода. — Код синий! Код синий! Приём! Зона 1Р3. Код синий, приём!***
Горячие потоки ветра коснулись смуглой кожи. Лекса кинула сумку на землю и огляделась по сторонам. Всё такое же, каким было трое суток назад. Ничего не изменилось. А должно ли было? Кажется, Вуд напрочь забыла, что такое сон. Она дала указания двум постовым и отправилась к себе. В коридоре её подхватила Рейес. Девушка оглядела Вуд с головы до ног и, спрятав волнение, обратилась к ней: — Рада тебя видеть, — Лекса сдержано кивнула и прошла мимо темноволосой. — Лекса! — услышала девушка позади себя. Приостановившись, но не удостоив девушку взглядом, Лекса произнесла раздражёно: — В чём дело, Рейес? — последовал долгий молчок, который заставил Вуд оглянуться и пристально приглядеться к объекту напротив. — Я спросила, в чём дело! — нетерпение и нотки злости прозвучали в хриплом и уставшем голосе командира. — Тебя давно не было. Есть нерешённые задачи, на которые у меня нет полномочий. — Это не может подождать? Если ты не заметила, то я только приехала! — Рэйвен покачала головой и опустила взгляд в пол. — Звонил Ходж. Он требует свидания Кларк с её матерью. Они прибудут в понедельник. — Это ещё зачем? Здесь нет места свиданиям, — Лекса прищурилась, пытаясь уловить подвох. — Хочет увидеть её, пусть приезжает, в чём проблема? — Рейес глубоко вздохнула и потянулась к затылку, нервно перебирая волосы. — Он сказал свидание. Это может означать только одно. Если ты помнишь. — Помню! — отрезала Вуд мысль Рэйвен. — Значит её мать не в курсе, куда он упек её дочь, — Лекса закивала собственным мыслям и, немного помедлив, произнесла: — Хорошо! Организуй. Я хочу на это посмотреть, — когда зеленоглазая развернулась, чтобы наконец-то скрыться за дверьми своего кабинета, Рэйвен снова её остановила. — Понимаешь Вуд, в этом-то и вся проблема. Я не могу организовать это свидание, по крайней мере, без самой Гриффин. — Что ты хочешь этим сказать? — Лекса сжала ручку сумки и заиграла желваками. Что-то было не так. Сердце бешено заколотилось. Она предчувствовала беду. И ей хотелось, чтобы Рэйвен замолчала. — Вчера ночью Гриффин была найдена в попытке наложить на себя руки. Её нашли в душе со вскрытой яремной веной, — Лекса перестала что-либо слышать и понимать. Перед глазами вдруг поплыло. — Тем же днём, Форбс отправила Гриффин на работу в медблок зоны С. И оттуда она стащила хирургический инструмент, который применила, — осеклась Рейес, наблюдая как Вуд теряет равновесие. — Лекса! Ты в порядке? — Вуд облокотилась о стену рукой, и та пелена, не позволяющая увидеть, оказалась слезами, которые девушка спешно смахнула ресницами. Капли ударили в пол и кажется Лекса услышала этот удар. Пространство снова куда-то ускользало. Она хваталась из-за всех сил за эту ниточку, но каково же было её удивление, когда её жизнь, такая другая, жизнь, которую она ненавидела всем сердцем, ускользает, и ей не хочется терять её. Потому что единственное светлое, что заставляет девушку просыпаться по утрам — это она! Кларк! — Она, — задрожала Вуд с мольбой глядя в карие глаза. Рейес была шокирована поведением сильной и неприступной девушки, и просто замолкла, глядя как слёзы, самые настоящие, нещадно катились с глаз, стекая по подбородку и капая на пол. Придя в себя, она замотала головой. — Она жива! По… потеряла много крови. Но… Лекса? Ты точно в порядке? — промолвила девушка, поддерживая содрогающуюся Вуд, которая глубоко и облегчённо вздохнула. — Где она? — Лекса выпрямилась, пристально глядя на Рейес, которая испугавшись выражения лица девушки сделала два шага назад. — В зоне С. В медблоке... — не успела Рейес и договорить, как Лекса торопливым и громким шагом метнулась прочь. Рэйвен так и стояла с пару минут глядя на брошенную сумку Лексы, и пыталась усвоить в голове увиденное.***
Казалось, ноги отрываются от земли. И откуда только берётся эта сила? Единственное, что было значимо здесь и сейчас — тёплое дыхание, лазурные глаза. Казалось, если Лекса будет идти медленней, она опоздает. Разве такое бывает? Разве люди умеют летать? Вуд думала, что парят только счастливые, а оказывается летать можно и от бессилия, или же это не одно и то же? Есть ли разница между "лететь" и "падать"? Какие-то минуты отсчитывались на каких-то часах, о которых девушка ничего не знала. Она слышала тик несуществующих часов, она слышала как крупинка за крупинкой ускользает из её рук. — Будь жива! Только будь жива! — проскулил какой-то незнакомый Лексе голос глубоко в подсознании. И была ли у неё связь с этим голосом - не понятно. Минуя постовых и коридоры, она вбежала в блок С. Она мчалась целенаправленно, словно знала наверняка, где Кларк. Её сердце привело её в палату. Разве такое возможно? И как теперь понять, что это не выдумка? Что на самом деле Лекса чувствует эту девушку. Она метнула свой взгляд на Коллинза, который спешно поднялся со стула, увидев запыхавшуюся Вуд. Её взгляд ответил за неё. Парню даже не пришлось ожидать от неё вопроса. — Госпожа Вуд. Гриффин потеряла много крови. Было сложно остановить кровотечение. Мы прооперировали её, — Лекса пристально глядела на Кларк и перевела взгляд на её руки. — Нам пришлось её привязать, чтобы... — Развяжи! — выцедила девушка, делая шаги в сторону лежащей. Волосы Кларк были запачканы в крови, шея перевязана, изо рта торчала трубка. — Мы ее интубировали, повреждена трахея, — Коллинз замолк, наблюдая за реакцией Вуд. На глазах девушки заблестели слёзы, она находилась в состоянии шока, на лбу выступила венка. — Вы в порядке? Может воды? — лишь спустя минуту Лекса покачала головой и тихо произнесла: — Выйди, — парень кивнул и поспешил удалиться, напоследок ещё раз одарив Лексу смятенным взглядом. Вуд не знала, что делать. Все её мысли и чувства смешались, она слепо глядела на лежащую Кларк. Лекса слегка коснулась пальцами раскрытой ладони девушки и стала медленно водить, не отрывая взгляда от молочной кожи и вздрогнула, когда Кларк судорожно сжала пальцы Вуд. Их взгляды столкнулись. Не надо больше слов, все последующие слова станут лишними. Время замерло. Томящая боль разлилась по венам. Сердце суматошно забилось. Глубоко вздохнув, Лекса присела на край кровати и двумя руками крепко сжала слабую ладонь. На глазах Гриффин выступили слёзы и медленно скатились по щекам. Лекса слабо кивнула и полушёпотом произнесла: — Всё будет хорошо. Я обещаю.