Сохрани меня

Возможно, вы скажете, что чудес не существует, но я хочу уверить вас. Это одно из самых больших человеческих заблуждений. Легче полагать, что чуда нет, чем позволить себе поверить в нечто неподвластное, таинственное, которое может нежданно возникнуть и изменить ход событий. Сделать то, во что ты бы никогда не поверил, то, что, как казалось тебе, ни за что не должно случиться. Чудо есть и глазами его увидишь, если поверишь в него. Все мы хоть раз в жизни надеялись на чудо, находясь на грани безысходности. Когда дороги заканчиваются и куда бы ты не глядел, взгляд цепляет лишь обрывы глубиной в бесконечность, остаётся упасть на колени и ждать чуда, но Лекса никогда не падала на колени, она поднимала из-под ног землю, камни, пыль, и ими стелила себе путь. Лекса не верила в существовании чуда, но, сидя здесь, в кабинете, прижатая к двери, прижимая колени к груди и глядя в никуда, она отыскала в нём безысходность. Эта самая безысходность как гром среди ясного неба ударила в девушку, повалив её с ног, и да, та самая земля и те самые камни, что являлись для неё опорой, провались под ней. И она глядела в безысходность, падая вниз глубиною в бесконечность. Тишина сжала ей уши, тишина завязала ей руки, она отняла у Лексы дыхание и, кажется, жизнь постепенно покидала её тело. Неожиданно в дверь забились кулаками, затем тишина и cнова стук, такой громкий, что спина Вуд почувствовала вибрацию. Ещё один удар и Лекса подпрыгнула на месте. Дверь щёлкнула и кто-то, кто бился снаружи, стал открывать её, а Лекса как безжизненный комочек сдвигалась вместе с дверью в сторону. Шаг, и мужской ботинок показался её взору, затем второй, но Лекса не поднимала голову, чтобы взглянуть в лицо обладателю мужских ботинок. Затем комнату обволок грубый и родной голос. Лекса узнала в нём Линкольна. Он тяжело дышал и пригнулся к ней, что-то бормоча. Но она не распознавала слов, только единый сплошной звук. — Лекса, — осторожно повторил Линкольн. — Лекса, ты меня слышишь? — но девушка упорно молчала, глядя в пустоту. — Послушай, я беспокоюсь за тебя, и если ты сейчас не объяснишь, почему сидишь на земле, мне придется применить силу, чтобы привести тебя в чувства. Не вынуждай меня, — Лекса дрогнула словно очнувшись, подняла голову и посмотрела на Линкольна. Взгляд её был поникший и уставший. — Я сделала это, —прошептала она, качая головой. — Мне так жаль.. — прошептала она вновь и опустила голову, снова непрерывно вглядываясь в пустоту, прижимая крепче колени к груди, словно теперь ей будет не так больно падать в бесконечность. Но она никогда не дойдёт до пика боли, она никогда не разобьётся, потому что бесконечность это слишком долго. Линкольн перевёл взгляд на Анью. Она замерла у порога, высовываясь из двери и в полном недоумении разглядывая сидящую. Она пожала плечами и опустила руки, заходя во внутрь. Анья обошла Линкольна и присела рядом с Лексой, не решаясь к ней прикоснуться. Линк повертел головой и зацепил взглядом открытый компьютер. Сделав пару шагов, парень одолел расстояние и взглянул на экран. Эмоции на его лице пропали. Как такое возможно? Он сначала дёрнулся, затем прищурил глаза, приближая лицо к экрану, затем резко выпрямился и замер, не моргая. На экране Ходж скрылся за дверью, а Кларк, прикрытая лишь простынёй, недвижно лежала. Линкольн перевёл взгляд на Лексу, которая в тот самый момент подняла голову и исподлобья глядела на парня. Он снова посмотрел на экран и закачал головой, он было открыл рот, а потом его взгляд зацепился за бумагу, лежащую рядом с ноутбуком. Он протянул руку и прошёлся глазами по содержимому. Вот теперь на его лице отобразилось множество эмоций единовременно. Как такое возможно? Они сменялись настолько быстро, что отличить одну от другой становилось сложнее. Затем на его лице застыла гримаса злости, что спешно набирала обороты, в конце концов Линк сжал в руке бумагу и быстрым шагом приблизился к Лексе. — Ты! — укоризненно произнёс он.— Добилась своего? И как, Лекса?! Тебе нравится? — Линк! — перебила его Анья, хмуря брови и призывая остановиться. — А ты не вмешивайся, шестёрка! — рыкнул он. — Ты перешла все границы! Поздравляю, Вуд! Надеюсь, это того стоило. Власть она безграничная, неправда ли? Ты меня разочаровала. Я не.. — он протёр ладонью лицо и Анья может поклясться, что увидела как он смахнул слёзы. Она приоткрыла рот, переводя взгляд на Вуд. — Ты — чудовище! Я не... я не.. Тебя больше нет! Слышишь? Ты умерла для меня... я не хочу больше тебя знать! — Линкольн швырнул бумаги в лицо Лексе и ушёл. Ушёл так, словно солнце, что унесло за собой свет и тепло. И всё в миг помрачнело. Анья отклонилась назад, ошарашенно глядя на Лексу и не решаясь предпринять что-либо. Она посмотрела на смятые и разбросанные бумаги и осторожно подняла одну, вглядываясь в текст. Её рука дрогнула, когда она прочла. Девушка перевела взгляд на Вуд и приоткрыла рот, затем повернула голову в сторону ноутбука и поднялась на ноги, роняя бумагу на землю. На экране Кларк всё ещё неподвижно лежала, почти неприкрытая, и Анья так же как и Линкольн замерла, её лицо побледнело, она смотрела на экран как на призрака и вдруг очнулась. — Лекса! — ахнула она, громко выдыхая. — Что ты натворила? — Иди... иди.. — пошевелила Лекса губами. — Что? — Иди к ней.. — Анья молчала, пялясь на дрожащую Вуд, а затем закивала и помчалась из кабинета. Лекса снова осталась одна. Глядя в безысходность и падая вниз, глубиной в бесконечность. *** Иногда смотришь на человека и сочувствуешь ему, ты смотришь на него и тебе кажется, что несчастней его больше нет никого на земле. Ты смотришь на него и будто перенимаешь его боль на себя. И всё потому, что у тебя есть душа, всё потому, что ты живой. И ты говоришь себе, а смог бы я? Смог бы я всё это стерпеть? А может ли такое произойти и со мной, будет ли мне так же больно? Но Кларк не была самым несчастным человеком, как подумала Анья, забежав в палату Гриффин и, остановившись у порога, замерла, потому как спёрло дыхание, и вовсе не от бега. Не от бега.. Кларк не было так больно, как показалось Финну, который забежал в комнату вслед за Аньей. Который так же как и она замер, глядя на следы крови, что словно неизгладимый след запечатлелись на белой простыне. В этот самый момент Кларк думала о глухих и слепых. Она задумалась о том, на каком языке думают одни, и могут ли видеть сны другие. Она вспомнила о слепой девочке, которую когда-то прооперировали в госпитале Эбби. И когда девчонка проснулась, она сказала Кларк, что ей приснился сон. Кларк изумилась, но не успела спросить, что же приснилось малютке, потому что за дверью палаты родители девочки кричали на хирургов от отчаяния, узнав, что их дочери не вернулось зрение. Тогда малышка сжала губы и смахнула ресницами слёзы. Кларк лежала на животе, уложив голову набок, и смотрела перед собой. Глаза девушки были красные, а на шее виднелись отпечатки пальцев. Её спина была оголена и исполосована. На голубых глазах застыли слёзы и вскоре скатились, теряясь в простыне. Перед Кларк было лицо заплаканной слепой девочки, которая видела сны и которая никогда о них не расскажет, потому что зрячим не понять каково это. Кларк ощутила себя ею. Она никогда не расскажет каково это, быть Кларк, потому что им, остальным, никогда не понять. — Кларк, — тихо произнесла Анья, коснувшись мраморного плеча. Кларк дёрнулась, да так сильно, что Анья сделала шаг назад. Гриффин собрала под собой простыню и прикрылась ею, вставая на колени и прижимая ткань ближе к себе. — Кларк, — повторила кареглазая, делая шаг вперёд. — Всё хорошо! Тебя никто не обидит, — Анья приоткрыла рот, продолжая глядеть на Кларк. В лице девушки читалось полное непонимание происходящего. Её глаза были круглые и красные, а пальцы держались за белую ткань, как за спасательный круг. — Я помогу тебе. Кларк, я помогу тебе.. — Анья вытянула руку вперёд. —Доверься мне. Ты в безопасности, — Бейкер говорила размеренно и тихо. Так, как её учили, когда она была солдатом. Кларк подняла голову и пристально взглянула на темноволосую, чуть приоткрыв рот, а затем тихо произнесла: — Это ведь конец?

***

Эта тишина угнетала, словно кто-то стоял над душой, словно кто-то продавливал её своим острым взглядом, словно кто-то осуждал и упрекал её, не молвив ни слова. Она ощущала его. Он наблюдал за ней, и от этой мысли мурашки пробрались по коже и сделалось неимоверно холодно. В руке женщина держала фотографию. На ней была изображена их когда-то счастливая и беззаботная жизнь. Улыбающийся Джейк, радостная Эбби и счастливая Кларк. Единственное, что осталось от их прежней жизни, единственное, что Эбби уберегла. Ведь всё материальное, которое Эбби хранила в недоступном от чужих взоров месте, исчезло. Она не знала кто, но подозревала Ходжа. Женщина думала, что Калеб нашел их фотографии и видеокассеты и избавился от них. Эбби не стала выяснять, она предпочла сделать вид, что ничего не произошло. Она так легко отпустила самое дорогое, и только сейчас, разглядывая фотографию, что покоилась в её руке, женщина задумалась о том, как легко отпустила счастье. Оно упорхнуло и больше никогда не вернётся. Она хочет исповедаться. Она не ждёт прощения, Эбби его не заслуживает, только правда. Она хочет дать Джейку правду. — Посмотри на неё, — женщина сидела у окна и, облокотив фотографию об оконную раму, застыла в горькой улыбке. — Кларк изменилась. Она повзрослела, — усмехнулась она не избавляясь от горечи, ощущаемой на языке. — Теперь её черты обрели осознанность. Мне бы хотелось всё исправить, Джейк, но я не знаю как. Мне кажется.. — женщина отвела взгляд в сторону и подняла глаза вверх, пытаясь вернуть слёзы обратно в себя. Она обещала себе. Она обещала не проливать слёзы. — Её глаза такие же, как это небо, — улыбнулась она. — Бездонные глаза, цвета синего неба. А мы ведь с тобой гадали. Ты говорил, что у Кларк глаза прояснятся, посветлеют, а я же не верила. Думала, она всегда будет сероглазой. Ты был прав, — Эбби замолчала, опуская голову. — Ты всегда был прав. — Я должна была рассказать тебе правду. Мы бы нашли выход. Ты всегда говорил так. "Мы найдем выход, милая. Мы справимся". И я верила твоим словам, они казались мне такими надёжными, и мне становилось легко, — женщина замолчала, тяжело вздыхая. — Но тогда, когда он появился передо мной. Он сказал мне то, что сломало во мне всё, Джейк. Мне вдруг стало неимоверно страшно. Твои слова рассеялись, они перестали иметь силу.

***

— Миссис Гриффин, — высокорослый сероглазый мужчина в тёмном костюме появился на пороге её кабинета. Она оторвалась от бумаг лишь на секунду, а затем снова погрузилась в свои дела. В комнату вбежал секретарь. — Миссис Гриффин, простите, я говорила мистеру Ходжу, что вы заняты. — Я думаю, миссис Гриффин уделит мне минуту своего времени. Она не смеет отказать. Эбигейл была удивлена такому давлению и наглости. Но чутьё. Чутьё не позволило ей отказать этой встрече. — Майкл, всё нормально. Принеси, пожалуйста, для мистера Ходжа чашку кофе, — Эбби встала из-за стола и, обойдя искусство 18-ого века, подошла к мужчине, протягивая руку в знак вежливости, но и тут Калеб выделился. Он взял её руку и, повернув тыльной стороной вверх, наклонился, оставив лёгкий поцелуй. Эбби забрала руку и? прищурившись, произнесла: — Вы ведь понимаете, что это негигиенично? Давайте ближе к делу, пока я не начала сожалеть, что оторвала часть своего драгоценного времени для разговора с вами. — Хорошо, миссис Гриффин. Но я думаю, вам не помешало бы присесть. Потому что наш разговор может застать вас врасплох. — Я постою, — отрезала женщина, скрестив руки на груди. — Хорошо, — ухмыльнулся Калеб. — Недавно меня навещала моя старая приятельница. Очень уважаемая женщина. Мы с ней знакомы давно. Я думаю, всю мою сознательную жизнь. Она поведала мне свою историю. Очень грустную. Хотите её услышать? — Какое это дело имеет ко мне? Вы понапрасну отняли моё время. Пожалуйста, покиньте кабинет. И всего доброго, — Эбби подошла к двери и отворила её, тем самым показывая Калебу, что его присутствие лишнее. — Очень жаль... я передам здравия миссис Клиффорд от вас и вашей подрастающей дочери Элизабет. Думаю, она будет удивлена, узнать вести о своей законной внучке, — лицо Эбби застыло в невнятной мимике, а дверь резко захлопнулась. Калеб ухмыльнулся, определив на лице Эбби сильнейший испуг.

***

— Оказывается, мной легко манипулировать, Джейк. Сначала мне казалось, что я контролирую всё. А потом я лишь однажды моргнула, а вокруг руины. Помнишь наш скандал? Ты пришёл домой и светился, а когда сказал о том, кто владеет компанией в которую ты устроился, я не смогла возразить. Я начала истерить и необоснованно тебя обвинять, и ты расстроился. Ты решил, что я не могу тебя поддержать. Но Джейк! Если бы ты только знал, что чувствовала я... я требовала у Калеба не принимать тебя на работу. Не впутывать тебя во всё это. Но он сделал только хуже. Ваша фальшивая дружба, — усмехнулась она. — Он втёрся к тебе в доверие. Я не смогла. Я оказалась слишком слабой и глупой. Я не знала его мотивов, его целей. Я была его марионеткой. — Она бы забрала у нас Кларк и имела бы на это полное право. Я собственноручно подписала бумаги об отказе от всех детей в случае развода или смерти мужа. Ты знаешь, что я не могла так рисковать. Не ругай меня так сильно, — всхлипнула Эбби. — Не ругай! Я всё чувствую. Я чувствую тебя кожей! — заплакала она. — Каждую минуту я чувствую тебя. Ты не покидаешь меня. Не оставляешь в покое! — Не оставляешь меня! — вторила женщина. — Не оставляешь.. — Эбби плакала так горько, что вскоре ощутила отёчность в глазах. — Я перепробовала всё! — хрипло произнесла она, протирая рукавом влажные глаза. — Моя растерянность и страх довели меня до безумия. Я не могла спать ночами. Каждый раз смыкая веки я представляла, как убиваю его. Клянусь, Джейк! Я не могла избавить себя от этой мысли. Я пошла на безумный шаг. Когда мои угрозы, преследования и частые визиты Рональда не помогли, а ты ведь знаешь какой Рон, его боятся даже мёртвые, — рассмеялась она, всхлипывая. — Какая ирония. Ты всегда его недолюбливал, уверена, и сейчас.. — женщина замолчала и вновь бросилась в слёзы горько рыдая и забывая дышать. — Гриффин, как ты мог умереть? Скажи мне! — приглушённо закричала она. Дав себе время успокоиться, Эбби продолжила: — Я не осмелилась убить его, но нашла тех, кто это сделает за меня. В какой-то момент мне стало легко дышать. Я позволила себе отпустить страх, но вскоре он вернулся. Калеб намного умнее меня. Он всегда был хитёр. Если сначала я его ненавидела, то потом я запуталась, Джейк. Я не могла отличить его ложь от правды. У меня никого не осталось. Ты ушёл и я осталась одна. Это моя тайна, это моя забота, думала я. Я переоценила свои возможности, я думала, что справлюсь в одиночку. Прошло столько лет, но я всё ещё помню твоё лицо. Мне всё ещё мерещится твой запах. Я потеряла вас обоих. Сначала тебя, потом Кларк. Если бы ты видел, каким она смотрит на меня взглядом, — горько усмехнулась она. — Она ненавидит меня больше чем, я ненавидела Калеба... он стал частью моей жизни и поддержал, хотя, — снова истерично рассмеялась Эбби. — Он — причина нашего раскола. Он — причина моего горя, твоей смерти, вот только я причина того, что стало с Кларк. Я виновата. Так виновата перед ней. И я ничего не могу исправить. Ничего.. — она прикрыла глаза и медленно дышала. Женщина пыталась вернуться назад, вернуться в самое начало и вспомнить их первую встречу, но это было так давно, а она была так мала. — Оберегай её так же, как оберегал при жизни. Оберегай её, потому что я не сумела. Я бы хотела сказать, что мы встретимся снова, но этого не случится. — Прощай, Джейк! — прошептала она беззвучно, открывая окно и пуская их материализованное прошлое в свободное плавание. Ветер моментально подхватил фотографию и унёс с собой в дальние дали к неоправданным надеждам, к неосуществившимся грёзам.

***

Прошло три дня и три ночи со дня, когда Лекса переступила через себя, ради Кларк. Она без устали винила и сожалела, пыталась отогнать злые мысли и воспоминания. Лекса не осмелилась навестить Кларк. Она не знала что с ней, потому как заперлась в комнате и не желала ни с кем говорить. Лекса за трое суток виделась только с одним человеком. Она передала посылку. Сжимая в руке жёлтый конверт в котором покоилась злосчастная флешка, Лекса размышляла и сомневалась. Она боялась, что всё было зря. Единственное, в чём она не сомневалась, что конверт дойдёт до нужных рук. Парень, что забирал посылку, с опаской и интересом глядел на Вуд. У той был не лучший вид. Помятая одежда, взъерошенные волосы и потерянный взгляд. Такой командующую не видел никто из подчинённых, и парень уже размышлял о том, как пустит слухи по Аркадии. Остаток времени Лекса пролежала на полу собственной спальни, разглядывая потолок и игнорируя стуки в дверь. Их было немного. Стучали дважды и стуки были предельно коротки. В мыслях Лексы было мало о самочувствии Кларк. Лексу это практически не заботило, её мысли были слишком заняты реакцией Эбигейл. Потому что если Эбби не отреагирует так, как ожидала Вуд, то всё было зря. Лекса слишком боялась своей совести, боялась, что в один день она даст о себе знать. И этот эгоизм, что брал над ней верх, в ту самую минуту затмил собой всё. В частности сопереживание. Лекса так много думала, что, в конце концов, запуталась. Она не могла точно объяснить для себя зачем всё это делала, какую цель ставила и какие последствия ожидала. Время шло, а девушка глядела в потолок не отпуская мысли и не впуская сон.

***

— Вы что тут делаете? — произнесла Лекса крайне удивлённым голосом, когда зайдя в свой кабинет застала Анью и Линкольна. Анья сидела в своем излюбленном кресле, её волосы были потрёпаны, Линкольн сидел за столом Вуд и выглядел не лучше Бейкер. Смуглый парень был бледный и уставший. — Тебя ждали, — подал голос Линкольн, не отрывая взгляд от своих рук, что были сложены на столе. Анья так же не удостоила Лексу взглядом. Её глаза были прикрыты, а брови всё время смыкались на переносице, когда Анья касалась своей затекшей шеи. По всей видимости, они просидели здесь всю ночь. — Долго же ждали, — ухмыльнулась Лекса, обходя свой стол и приближаясь к Линкольну, который не сдвинулся с места. Вуд встала перед ним и взглянула сверху вниз, переводя взгляд от макушки к рукам, которые были сложены под бумагой. — Что это? — произнесла она, слегка кивнув в сторону Линка. Парень поднял руки и передвинул бумагу к Лексе. Её взору предстал белый конверт. Недолго думая, она подняла его. Конверт был вскрыт и, переведя взгляд на Линкольна, который не шелохнулся, Лекса вновь сосредоточилась на содержимом конверта и открыв его замерла, вчитываясь в текст. Завершив, она сжала бумагу в руке и отвернулась к окну, не промолвив ни слова. — Ты ведь знала, — устало произнесла Анья. — Знала, что рано или поздно это случится, но ты вела какую-то глупую игру. Теперь, — её голос стал твёрже, — ты будешь той, кем была всегда, и сделаешь то, что должна. — Если не сделаешь, — вмешался Линкольн, — это сделаю я. Я лично казню Кларк Гриффин. И ты меня не остановишь, твоя власть пока не действительна. А к тому времени, когда взойдешь на этот "престол", — усмехнулся он, — этот цирк закончится. Лекса не сказала ни слова. Она стояла глядя в окно. Линкольн встал и покинул комнату, а Анья напротив, поднялась с кресла и приблизилась к Лексе, встав за её спиной. Анья разглядывала эту девушку и не могла понять, неужто один человек, а скорее эта соплячка, смогла так сломать её. Той Лексы, которую знала Анья, больше нет. И теперь, эта девушка, что стоит к ней спиной, настолько чужая, она не может поверить, ей не хочется в это верить. — Я не вправе тебя судить, Лекса... — начала Анья и тут же была перебита. — Не вправе! — проскрипела Вуд. Её голос заметно дрогнул, а тело напряглось. — Но я вправе высказаться, потому что мы с тобой через многое прошли вместе, — Лекса продолжала молчать, впиваясь ногтями в бумагу. — Ближе тебя, у меня никого нет. Потому я скажу. Я не знала твоих мотивов, ты меня не просветила в то, что задумала. Я догадалась сама. И, кстати, я сняла камеры с палаты Гриффин. По тому, как у тебя сжимаются все мышцы, я уверена, внутри ты разрываешься. Прошло больше недели, Лекса. И, как я поняла, твой план не сработал. Ты попросту обрекла девчонку на мучения. Ты ни разу не навестила её. Либо тебе плевать, либо твоя совесть мучает тебя. Лекса, — проговорила Анья делая шаг, но рука командующей взмыла вверх и предупредила девушку не подходить ближе. — Ты должна закончить это. Она мучается. Ты не видела её, но я видела. Её участь была предопределена. Будь милосердной. Все ошибаются, я знаю, что ты хотела как лучше. Подумай об этом, — глубоко вздохнув, Анья покинула кабинет, оставляя Лексу наедине с угрызениями и думами, что калечили и душу и сознание. Комната заполнилась тяжелыми вздохами. Всё отяжелело. И стены, и пол, и потолок. Каждый вдох весил больше самой Лексы, а выдыхать было просто нечем. Она прикрыла глаза и вспомнила всё, что ей когда-то говорила Анья. И всё! Совершенно всё стало в миг ничем. Потому что всё, во что начала верить Лекса, всё, к чему она стремилась, в особенности этот белокурый ангел, который своим появлением внёс в её жизнь тепло, стал лучиком света в кромешной тьме, всё это оказалось помутнением. Лекса громко рассмеялась, вновь прочитав строки. Она смеялась схватившись за живот и оголяя белоснежные зубы, она смеялась поднимая голову вверх и не раскрывая век. Всё стало на свои места, и этот груз, что лёг на её плечи, постепенно стал спадать. И все чувства, что люди называют человечностью, погибали один за другим, без права на воскрешение.

***

Тьма больше не пугала её. Страх отпустил и покинул. Она лежала глядя в потолок и видя в ней пустоту, ничего более. Вокруг ходили люди, издавались различные звуки, она их слышала, но с каждым пройденным мигом звуки отдалялись, как и всё прочее. Её сердце размеренно билось, а мысли перестали тревожить. Изредка она улыбалась, ощущая полную безысходность и её тело покрывалось мелкими мурашками, когда Кларк думала о конце. Она думала о смерти, и это успокаивало. Временами заходил Финн, он подолгу стоял у подножья её кровати и глядел на Кларк. Точнее на то, что от неё осталось. Он глубоко вздыхал, засовывал руки в карманы и уходил. Финн не промолвил ни слова, потому что не нашёл, что сказать. Кларк так же навещала Анья. По началу, она в точности как и Финн, стояла у подножья постели и безмолвно наблюдала, как из Кларк уходит жизнь. В один момент что-то в ней щёлкнуло и она достаточно громко произнесла: — Гриффин, — Кларк даже не вздрогнула, а вот неподалеку стоящий Финн чуть не наделал в штаны. — Кларк, посмотри на меня! — не отступала девушка, приблизившись к изголовью. — Давай! Оторвись от потолка! — но Кларк словно и не слышала, тогда Анья грубо дёрнула её за руку и посадила, а голова Кларк отвисла и взгляд упал вниз. — Кларк... — взволнованно произнёс Финн позади и Анья сглотнула болезненный ком, что нежданно образовался в горле, и надувала ноздри, пытаясь оставаться непоколебимой. Она медленно закивала и положила Кларк обратно, тихо приговаривая: — Вот так... всё хорошо. Анья крепко сжала зубы и замотала головой, не понимая, зачем Лекса так жестоко с ней обошлась. Её взгляд невольно упал на угол и она медленно изменилась в лице. Прямо на неё смотрела установленная скрытая камера. Вот только Анья в своей жизни видела их не раз, и потому могла различить. Она повернула голову на безвольную Кларк, долго и внимательно разглядывая её. Когда Анья смогла собрать в голове полную картину, она прикрыла глаза и прошептала: — Лекса.. — а Кларк, лежавшая словно бездушная вещь, перевела взгляд на сидящую рядом, и посмотрела на неё так полно и осознанно, но миг спустя её взгляд остекленел, а веки медленно опустились.

***

— Всё готово. Пора, — послышался голос позади. Лекса нахмурилась, потому как не узнала в нём знакомых нот. Она резко повернулась и застала перед собой Анью. На девушке не было лица. Щёки осунулись, а выступающие синяки под глазами говорили о долгих бессонных ночах. Анья усмехнулась над тем, как её разглядывала командующая. — Не делай такое лицо, ты сама выглядишь не лучше, — Лекса вновь отвернулась и прожигала дыру в стене, собираясь мыслями и силами. — Думаешь, всё идёт как должно? — вдруг резко произнесла Вуд. — Думаешь, если я сейчас сделаю это, то всё закончится? — Нет, — произнесла Анья. — Со смертью Кларк ничего не закончится, но одно изменится, — Лекса замотала головой и тихо спросила: — Что? — Их станет на одного меньше.. — Скажи мне, Анья, скажи мне! — Лекса развернулась и сделала пару шагов в сторону девушки. — Почему? — Анья безмолвно глядела на Вуд. Лекса закусила губу, и в её взгляде мелькнуло отчаяние. Она приподняла руку и бурно жестикулировала. — Она ведь.. Анья! Как она могла так поступить? Это ведь её единственная дочь. Меня терзает один единственный вопрос. Почему? Анья вздохнула и, приблизившись к Лексе, коснулась её плеча, неотрывно глядя в глаза: — Я уже говорила тебе ранее. Людям свойственно ошибаться. Ошибки не делают их плохими, они делают их глупыми. Каждый играет в этой жизни свою роль. Мы свою сыграли, Лекса. И то, что случится — не твоя ноша. — Я могла её спасти, — прошептала Вуд. — Да! — кивнула Анья. — Она тоже могла её спасти, но не спасла. — Что если я не смогу с этим жить? — Ты ведь сама всё знаешь. И ты это понимаешь. Она дорога твоему сердцу, но не думала ли ты о том, что она одна из тех, кто не для этой жизни? Может она обретёт свободу? Может есть место лучше этого? Лекса молчала, не двигаясь и не переставая глядеть в глаза Аньи, словно там вся истина, словно в её глазах Лекса найдет ответы. Затем Вуд громко сглотнула и кивнула. Шаги, что отдавались в стенах и заставляли дребезжать под собой пол, уверенно направлялись в одну из комнат самого зловещего места во всей Аркадии. Здесь всё было иначе. И запах, витающий в воздухе, и цвета предметов, и взгляды охранников. Если долго блуждать по коридорам, можно услышать их. А если долго слушать, можно различить голоса, а если их различить, то можно услышать, что они говорят. Лекса слышала, и не только она. Быть может, эти голоса издают не стены, может, это голоса собственной совести? Как бы ни было на самом деле, люди были твёрдо уверены, что голоса исходят от стен. Так было легче полагать. Дверь отворилась и среди всех этих людей, Лекса не сразу увидела её. А когда увидела, то почувствовала, как сердце ушло. Было ощущение, словно что-то важное резко оторвали и Лекса опустела на одну маленькую часть. Кларк сидела на коленях лицом к стене, её волосы были заплетены в косу, а глаза были завязаны куском ткани. Она сидела смирно, словно ждала своей участи. Охранники, что обычно сдерживали приговоренных к смерти, безучастно стояли в стороне. Лекса повидала многих, но никто не сидел так, как сидела Кларк. Наверное, ей должно быть чуточку легче, ведь Кларк не видит её. Она не может взглянуть в её глаза и посмотреть с укором и презрением. Но почему-то от этого не было легче, потому что хоть Кларк её и не видела, между ними возникла особая связь. Кларк её чувствовала и она знала, что будет дальше. Они обе знали, и это молчание, чем наполнилась комната, давила сильнее обычного. Потому что в молчании Лекса различила её голос. Голос, не имеющий звука и тембра. Голос, который не слышишь, а ощущаешь кожей. Совершив в сторону осуждённой пару шагов, Лекса застыла, повернув голову налево. Перед ней стояла Индра и протягивала орудие, которым Лекса отберёт ещё одну жизнь. Прежде чем взять его в свои руки, Лекса подняла взгляд и посмотрела на женщину. Индра молчала и гордо глядела на свою командующую. Эта расплата, которую ниспослала жизнь. У всего своя цена и, стоя перед ней и глядя в её глаза, Лекса услышала:

"Алексия, вы дали мне слово! Я готова взять всю ответственность на себя, только прошу вас, не делайте этого!"

"Я считала вас справедливым лидером!"

"Октавия Блейк приговорена к казни. Она совершила преступление, за которое понесёт наказание в полной мере". Кивнув скорее самой себе, Лекса коснулась оружия и взяла его в правую руку. В этот миг она вспомнила все моменты, когда палачи промахивались и причиняли боль своим жертвам. Лекса вспомнила, что ей говорил Титус: "Думаешь, выстрел в голову — быстрая смерть? Люди умирают в агонии, только не могут кричать. Боль есть, так или иначе". — Кларк Гриффин! Ты приговариваешься к смертной казни в соответствии с регламентом, прописанным в контракте о твоём пребывании. Тебе есть что сказать? Кларк непременно узнала этот голос. Индра много раз угрожала ей. Девушка улыбнулась своим мыслям и прикрыла глаза, что были спрятаны под тёмной материей. — Я почти дома... Лекса подняла пистолет и крепче сжала его в руке, ощущая пальцами предмет, боясь промахнуться. Она посмотрела по сторонам и не отыскала в лицах Анью. Прикрыв на секунду глаза, Лекса вновь сосредоточилась на объекте. В голове промелькнула мысль, что она не успела проститься и запомнить черты родного лица. Что если пройдёт время и она забудет образ, ставший дороже всего? Забудет её голос... "И как тогда быть? А не к лучшему ли это?" Лекса начала отсчёт, её сердце билось в горле, а рука подрагивала, в какое-то мгновение ей показалось, что она не сможет. Она не справится. Промахнётся. Больше всего Лекса боялась, что Кларк закричит. А как же, то, что говорят, страх — удел слабых. Боятся абсолютно все, и Лекса стала наглядным примером. Когда пальцы Вуд медленно надавливали на курок, кто-то резко сжал её руку. Лекса вздрогнула и повернула голову в бок. На неё смотрела Анья и её лицо было чрезмерно взволнованным. — Можно тебя на минутку? — в спешке проговорила она. — Я занята, — чуть громче нужного сказала Вуд, чем привлекла внимание всех стоящих, в частности Кларк, которая повернула голову в сторону знакомого голоса. Лекса приоткрыла рот, заметив это, и затем сжала зубы, переводя взгляд на Анью и метая искрами. — Прибыла мать Кларк. Она хочет поговорить с тобой, — Лекса от неожиданности резко вздохнула и её губы вздрогнули.