Без преступления нет раскаяния.
Несколькими днями ранее. Эбигейл не сомкнула глаз прошлой ночью. Её мысли кружились и пританцовывали, постоянно возгораясь, затем потухая и возрождаясь из пепла. Она не переставала думать о том, как сложилась бы её жизнь, если бы в своё время она приняла другие решения. Женщина окунулась глубоко в прошлое, сковыривая старые раны, стряхивая пыль с позабытых моментов, вглядываясь в каждый угол подсознания, не упуская ни одной мелочи. Истина одна за другой открывалась её сознанию. Эбби и представить себе не могла, что настанет день, когда она пересмотрит свои взгляды и победит свои страхи. Поднявшись утром со своего ложа, она вышла на балкон и взглянула вниз. Она оглядела свой безупречный сад, в котором день и ночь трудились обычные люди. Она оглядела горизонт, пытаясь охватить глазами всю полноту и величие её огромного дома. Эбигейл восхищалась этими землями, она любила гулять по ним, держа за руку маленькую Кларк, читать книги сидя на скамье, отправляться на пробежку и давать указания слугам, воплощая все свои фантазии относительно ландшафта. Но сейчас, наблюдая за всем этим, она ощутила то, что не ощущала прежде. Одиночество. Эбби совершенно одна. У неё нет друзей, её супруг в вечных отъездах, а когда рядом, им просто не о чем говорить. Дочь, которая отказалась от матери, ровно так же как и Эбби от неё. У неё больше нет родственников, её коллеги — всего лишь подчиненные, а слуги ненавидят её за надменность и высокомерие. Журналисты набивают карманы на имени женщины, вокруг шпионы, завистники, конкуренты. Теперь-то Эбигейл и поняла значение слов, которые сказал ей отец перед тем как выдать её за того, кого она не любит. Он сказал: — Оглянись, дочь! Видишь эти лица? Думаешь, их улыбки искренние? Это стервятники, и они ждут, пока ты оступишься. Помни, что никому нельзя доверять, твоё доверие сведёт тебя в могилу. Ты можешь на меня злиться, но ты — моя дочь! Моя плоть и кровь, и ради тебя я отдам всё, что имею. Ты не понимаешь, но когда-нибудь поймёшь и, боюсь, к тому моменту меня уже не будет рядом. Пока ты носишь фамилию Слоанов, ты будешь постоянным объектом чрезмерного внимания. Твоя жизнь будет крутиться вокруг твоей фамилии, и не будет тебе житья. Тебе это не нужно, но всё, что у нас есть — заслуга наших предков, и я не вправе разрушить. Клиффорды выделяются среди прочих, а Клиффорд младший — хороший парень, он тебя не обидит и защитит, когда меня не станет. Лиам и твои сыновья будут управлять всем, что я оставлю им. А всё, что нужно от тебя — прожить эту жизнь полно и счастливо, не боясь собственной тени. Вот только отец Эбигейл не успел завещать всё своё имущество семье Клиффордов, и после смерти наследство получила Эбби. Стоя на балконе босыми ногами, наблюдая за высокими заборами и постовыми, она убедилась в словах отца. Ей всё это не было нужно. Всё это не сделало её счастливой, лишь разрушило надежды на счастье. Если бы её отец был здесь и прочёл её мысли, он сильно огорчился бы, думала Эбби. Но если бы он был здесь, он бы её утешил и обнял, как обнимал раньше, он заверил бы, что всё будет хорошо и сжал бы ей плечи, говоря слова, которые развеяли бы все тёмные мысли, что намертво вцепились в её голову. Эбигейл не знала, какая участь ждёт Кларк. Может быть, пройдёт несколько лет и её дочь повзрослеет, переосмыслит жизнь и начнёт всё заново. Но зная себя, Эбби не сомневалась в том, что Кларк её не простит. Ведь она отняла у девушки самое важное. Она отняла у Кларк свободу действий, как когда-то у Эбби отнял её отец. И она его ненавидела вплоть до смерти и, стоя над его могилой, продолжала его ненавидеть. Несмотря на годы, Эбигейл не смогла избавиться от чувства обиды и злости на отца. Она не знала на что злится больше: на то, что он был к ней строг, или за то, что он умер. Но она знала точно, что не позволит дочери совершить её ошибки. Зайдя обратно в комнату, женщина подошла к письменному столу и, сев за него, взяла в руку бумагу, а в другую ручку. Она начала писать письмо, но выяснилось, что это сложнее, чем кажется. Эбби перевела кучу бумаги, прежде чем поставила свою роспись в конце текста. Она вновь и вновь перечитывала строки и, сложив бумагу пополам, отправила её в конверт. Затем женщина спустилась вниз и передала письмо штатному курьеру, продиктовав ему адрес и получателя. — Письмо неофициальное, — предупредила она и проводила его взглядом. Найдя в списке контактов нужный, Эбби нажала на вызов. В трубке раздались гудки и бодрый мужской голос ответил: — Эбби, я немного занят, что-то срочное? — женщина молчала, так как была не совсем уверена в том, что хочет сказать. — Не томи, что-то случилось? — спросил мужчина по ту сторону связи. — Нет, Маркус, всё в порядке. Ты мне будешь нужен завтра. Отмени все свои дела. — Что за дело? — поинтересовался он. — Получишь всё по почте. Отнесись серьёзно и держи в тайне, — тихо проговаривала Эбби, пытаясь держать голос спокойным. — Я думал, мы встретимся лично? — Я уезжаю. — Надолго? — голос стал настороженным. — Проверяй почту, — с этими словами она положила трубку и глубоко вздохнула. В комнату постучали и, собравшись с силами, Эбби произнесла: — Войдите. — Миссис Ходж? Внизу стоит курьер и говорит, что у него срочное заказное письмо на ваше имя, — Эбби нахмурилась. — Ну так пусть передаст. — Нет, он говорит, что отдаст лично. Говорит, что письмо вскроют. — Вы проверили его? — холодно произнесла женщина. — Да, мэм. Ничего подозрительного, помимо того, что он настойчив, — устало вздохнув, Эбби поднялась с кресла и направилась в сторону выхода.***
День подходил к концу. Солнце уходило за горизонт, забирая с собой дневной свет. На небе выступили самые яркие звезды и фонари осветили имение Эбигейл. Женщина весь день провела дома и практически ни с кем не говорила. То было большой редкостью, ведь обычно у неё не оставалось времени на самый обычный сон. Развязав пояс, женщина отбросила полы халата в сторону и, сделав шаг, погрузилась в пенную ванну. Она устало прикрыла глаза, наслаждаясь теплотой воды и слушая, как лопаются пузырьки у самого уха. Она была спокойна, скорее, умиротворённа. Закончив водные процедуры, Эбигейл вошла в комнату и, открыв дверцу шкафа, из самых глубин вынула чехол, в котором покоилось ярко-красное платье до пола. Оно было на тонких лямках и сшито из шёлка. Такого платья не было больше ни у кого во всей вселенной. Ведь это платье сшили родные руки, оно было сшито с любовью умелыми маленькими пальчиками. В своё время, Эбби не отреагировала должным образом на подарок 14-летней Кларк. Но сейчас, держа его в руках, она ощущала родной запах и представляла Кларк у швейной машинки, старательно строчащую и бессознательно облизывающую верхнюю губу. Женщина улыбнулась своим мыслям и, в последний раз вдохнув полной грудью аромат присущей лишь её дочери, подошла к зеркалу, примеряя красное платье. Эбби долго смотрелась в зеркало, оглядывая себя с головы до ног и поражаясь тому, как это платье на ней сидит. Словно сшито для неё. Женщина горько усмехнулась своим мыслям и, в последний раз оглядев себя, прошла к сейфу, что находился под её письменным столом. Набрав нужные цифры, она отворила дверцу и просунула руку вглубь, извлекая бархатный чёрный мешок. Затем она подошла к своей постели и села на край посередине. Её взгляд был направлен на мешочек, покоившийся в её руке. Она дёрнула за верёвку и раскрыла его. Теперь её глаза глядели на отцовский револьвер. Он был изящным и устрашающим. Когда Эбби была маленькой, она взяла его в руки, тогда он показался ей очень большим, а сейчас, замыкая его в руке, возникла мысль: "В самую пору". Эбби никогда бы не подумала, что всё закончится именно так. Когда-то в её голове были грандиозные планы на своё будущее и будущее Кларк. Но не всё нам подвластно, заключила она. Порой жизнь играет злую шутку. Она никогда раньше не чувствовала себя настолько бесполезной и ненужной. Убеждая себя, что всё это правильно и она в кои-то веки сделала правильный выбор, Эбби подняла оружие и приставила его к виску. Маркус выполнит все её поручения и тогда абсолютно всё встанет на свои места. Она доверяла Маркус Кейну, быть может потому, что больше некому доверять? Или же он и вправду заслуживает её доверия. Калеб уже приземлился и через час войдёт в эту дверь. Тогда он обнаружит её бездыханное тело, и что случится дальше? Он бросится в отчаяние или будет спокоен? Или может он расплачется или злобно рассмеется? Эбби задумалась об этом лишь на секунду и ощутила ужас. Она не хочет этого знать. Она избавится от него тоже. "А миссис Клиффорд сильная женщина," — думала она. Эбби дала указания Маркусу завещать всё своё имущество Клиффордам, как пожелал когда-то её отец, и отдать миссис Клиффорд опекунство на Кларк. Но прежде всего сообщить, что её внучка жива и отчаянно в ней нуждается. Почему Калеб так и крутился вокруг Эбби, чуть ли не облизывая ей ноги? Потому что он не имел права и на долю её имущества, и речи об этом не заводил. Эбби всегда твердила, что это имущество Слоанов, и только Кларк законная наследница её состояния. Калеб был услышан Кларк. Её слова словно отрезвили ему рассудок и он испугался. Он злился, что испугался сопливой малолетки, но страх творит с человеком необъяснимое. Страх побуждает в человеке зверство, убивает человечность и подталкивает на умалишенные поступки с необратимыми последствиями. Он дал указание о её ликвидации, подделал подпись супруги и думал, что избавившись от Кларк, он освободится. "Быть может, она изменит мнение, когда кроме меня у неё никого не останется," — задумался он. "Она оставит всё мне, а потом случайно... помрёт," — подобные мысли не на шутку окрыляли, заставляя голову погружаться в сладкую пучину. Рука Эбигейл дрожала, она понимала, что это конец, и боялась. Ведь умирать — это последнее, чего ей хотелось, но только так завещание вступит в силу. И это вовсе не спонтанный шаг. Эбби долгое время рассуждала и отыскала Клиффордов, она тайком следила за их жизнью, убеждаясь, что они не оставят Кларк, что миссис Клиффорд всё ещё о ней помнит. Та каждую неделю приносила цветы и клала их на могилы сына и внучки. Она подолгу сидела и говорила с ними, и всегда уходила с влажными, покрасневшими глазами. Маргарет несколько лет назад вернулась в Нью Йорк со своим младшим сыном и невесткой, но за все эти годы ни разу не навестила Эбигейл, возможно, старушка всё ещё держала на неё обиду и винила в смерти дорогих ей людей. Глубоко вздохнув, Эбби сняла револьвер с предохранителя и хотела прикрыть глаза, в надежде что страх уйдёт, но её взгляд зацепился за жёлтый конверт в углу стола. Этот безымянный конверт принёс тот настойчивый курьер, который с серьёзным лицом сказал: "Вы обязаны его открыть" Но не эти слова заставили Эбби задуматься. Она уже видела прежде такой конверт с красным штампом в углу. Женщина пыталась вспомнить, где она могла его видеть, а когда вспомнила, то медленно опустила оружие и судорожно вздохнула. Такой конверт лежал на столе Алексии Вуд, той отталкивающей молодой женщины, которая будто нарочно пыталась задеть честь Эбби. Обвинить её в непутёвости. Она хотела успеть сделать всё до приезда Калеба, но этот конверт нарушил все планы. Поднявшись с кровати, она дошла до стола всё ещё держа оружие в руке и дотронулась до конверта, вскрывая его. В конверте была флешка и короткая записка, которая гласила: "Миссис Ходж, содержимое может не понравиться, но правда всегда лучше лжи" Положив оружие на стол, Эбби покрутила флешку в руке и перевела взгляд в сторону ноутбука. *** Время близилось к ночи и вокруг было тихо, в доме не горел свет, все комнаты имения Эбигейл обволокла тьма. Она распустила слуг. Наказала им не покидать свой домик, что находился в 800 метрах от её собственного. Женщина сидела на лестнице, ведущей на второй этаж. В гостиной горел камин. Когда Эбби его разожгла, на секунду всё стало как прежде, тепло обволокло душу, а затем воспоминания двадцати минутной давности погрузили сознание во мрак, и никакой огонь не мог разогреть тот холод, что исходил от Эбигейл. Она сидела на ступеньке и смотрела в закрытую дверь. Калеб задерживался, это было ему свойственно, опаздывать на важные мероприятия, заставляя Эбби чувствовать себя неловко и повсюду извиняться за своего безответственного супруга. Дверь отворилась и сходу слух пронзил ворчливый мужской бас. — Какого чёрта так темно? Лили, где тебя носит? Почему меня не встретили, я должен сам это по-вашему тащить? — чемодан с грохотом приземлился на пол, а за ним портфель. — Где эта маракуша? — Калеб оглянулся и прикусил язык, увидев Эбби. — Милая? — обратился он, хмурясь и оценивая внешний вид своей супруги. Эбби холодно взглянула на него и продолжала разъедать его взглядом, сохраняя полное молчание. Калеб сразу заметил изменения в женщине и сглотнул, потому что первое, что могло прийти в голову, это его страх, который он на протяжении нескольких дней подавлял. Он ощутил свой страх на языке и воздух стал казаться отравленным. — Эбби, что случилось? Почему ты сидишь в темноте? — его голос дрожал, и ничего не могло спасти ситуацию. Он осознавал, что выдаёт себя с потрохами, но тем не менее надеялся, что дело не в Кларк. Эбби поднялась на ноги и спокойно произнесла: — Пройдём в гостиную? У меня для тебя сюрприз, — Калеб нахмурился, подозрительно глядя на Эбигейл, но успокоился, заметив на лице супруги лёгкую улыбку. А Эбби напротив не могла унять вихрь эмоций, что так и норовил выскользнуть наружу, уничтожая всё на своём пути. Когда Калеб вошёл в гостиную и увидел горящий камин, то вздрогнул и сделал шаг назад. — Кто это сделал? — истерично спросил он. — Я же говорил, никакого огня! — закричал он оглядывая помещение и выискивая кого-то из слуг. — Это я разожгла камин, — отозвалась Эбби. — Зачем ты это сделала? Ты же знаешь, как больно я реагирую на открытый огонь. — Когда-то я боялась стрелять, ты помнишь? — спросила женщина, подходя ближе. — А ты развеял мой страх. А теперь я хочу развеять твой, любимый, — на последнем слове она слегка запнулась, но затем улыбнулась. — Я слишком устал для игр. Давай в другой раз, я пошёл спать. — Калеб, — отчётливо произнесла Эбби, — подойди к камину, — женщина подняла руку и показала отцовский револьвер. Она разглядывала его, переводя взгляд на Калеба, который замер на месте. — Пожалуйста, — добавила она. — Ты какая-то странная. Точно ничего не случилось? — поинтересовался Ходж, выискивая пути отхода. — Над камином лежит коробка. Я приготовила для тебя сюрприз. А это... — она посмотрела на револьвер, — это оружие отца. Я нашла его сегодня случайно. Я подумала, может тебе пригодится? Он, вроде как, единственный в своем роде. Но сначала коробка! — широко улыбнулась она, разворачиваясь к камину и ведя себя непринуждённо. Страх почти отступил и груз упал с плеч, Калеб вздохнул и улыбнулся. — А ты выглядишь прекрасно! Это платье тебе безумно идёт, — проговорил он, направляясь в сторону камина. Страх открытого огня не покинул, но маленькая коробочка явно заинтриговала его. Он собирался быстро схватить её и отойти на безопасное расстояние. Но когда Калеб коснулся подарка, то жар огня ударил в лицо. Мужчина хотел отскочить, но Эбби громко проговорила: — Если сдвинешься, я выстрелю, — Калеб забыл об огне, медленно разворачиваясь к супруге. Эбби стояла на расстоянии трёх метров, держа руку вытянутой, а пальцем касаясь курка. Коробка упала из рук и Ходж выпучил глаза, поднимая руки вверх. — Ты знаешь, почему мы здесь? — он замотал головой, а когда попытался открыть рот, Эбби его заткнула. — Ты надругался над моей дочерью. Как ты мог? — горько прошипела она. — Как ты мог коснуться её? — Я... — затрясся Калеб, — я... могу всё объяснить! Позволь мне объясниться, милая. Опусти оружие. Всё, что бы тебе ни сказали — всё ложь! Как ты могла в это поверить? Кто тебе это сказал? Кларк? — на этом слове Эбби сделала шаг вперёд, угрожая выстрелом. — Она же меня ненавидит! — от отчаяния закричал он. — Неужели ты веришь ей? Она же вредитель! — Она — моя дочь, — выцедила женщина. — А ты надругался над ней! Я сама всё видела, твои оправдания смешны, — от ярости на глазах Эбби выступили слёзы. Она твёрдо держала руку вытянутой и в любой момент могла выстрелить. — Я должна была сделать это тогда. Я должна была тогда пристрелить тебя! — Я не знаю что ты видела Эбби, — голос Калеба был сам не свой. — Но позволь мне всё тебе рассказать. Неужели за столько лет ты не узнала меня? — на его глазах появились слёзы, они обильно стекали по щекам, а губы дрожали от неимоверного страха неизвестного. — Я делал всё, ради её благополучия. Я всегда, не задавая вопросов и не высказывая своё мнение, делал всё ради неё. Неужели ты им веришь? Мы столько пережили вместе! Я люблю её как родную дочь! Это возмутительно! Положи оружие, давай всё обсудим. Я клянусь, что найду того, кто поселил в тебя эти безумные подозрения. Я его вычислю. Не нужно.. — прошептал он. — Не причиняй мне такой боли. Это недостойно. Вы ведь моё всё. Я о таком даже думать не смел, — он взялся за голову и всхлипнул. Наблюдая за Калебом, Эбби сглотнула тяжёлый ком и опустила оружие вдоль тела. Она закивала и произнесла: — Взгляни на пол, — Калеб замер и посмотрел вниз. Пол блестел. Оглядывая его, он нахмурился сильнее прежнего и даже слегка наклонился, потому как не мог понять, что это на земле. Затем реальность ударила в голову вместе с резким запахом керосина. Он успел лишь открыть рот, прежде чем истошно закричать и схватиться за простреленную коленку. Калеб упал лицом в разлитый по полу керосин и кричал. Затем Эбби выстрелила второй раз, на этот раз целясь во вторую коленку. Глаза Ходжа вылезали из орбит, от боли он сильно прикусил язык и кровь хлынула изо рта. — Это тебе за многолетний шантаж и лицемерие, — прошипела Эбби, засовывая руку в карман белой накидки. — А это, — горько улыбнулась она, — за страдания моей дочери, — горящая зажигалка подлетела в воздух и секунду спустя упала на пол, сиюсекундно разжигая огонь, что своим пламенем охватывал всё на своём пути. — Гори в аду, — произнесла она, холодно наблюдая, как Калеб сквозь боль пытался отползти, но не сумел, потому как пламя слишком быстро добралось до него и охватило его ноги, поднимаясь выше. Он кричал и бился, пытаясь освободиться, а Эбигейл молча наблюдала как с визгами и воплями из него уходит жизнь.