Благие намерения

— Я надеюсь, это срочно, Рив, — бросил Винсент с порога кабинета. Ни приветствий, ни обмена любезностями. Рив стоял у окна. При появлении стрелка он коротко кивнул и указал на стул. — Присядь, — Винсент стоял с видом надвигающегося возражения. — Присядь, — повторил Туэсти с нажимом. — Это важно. Винсент без лишних слов присел. Рив попереминался с ноги на ногу и подошел к Валентайну. Губы его были плотно сжаты, брови сдвинуты — Винсенту показалось, что Рива терзает чувство вины, но с тем и торжества. — Что такое мыслезапись? — спросил вдруг глава ОВМ. — Я не в настроении прослушивать лекции. — Тогда ответь мне, — перебил его Рив. Винсент был озадачен его оживленным резким тоном. — Это результат работы устройства, позволяющего считывать и записывать информацию о сознании человека. — И мы очень долго над этим работали. Что у нас получилось? — Рив, — угрожающе проговорил Валентайн. — Мы облучали малыми дозами мако наши реагенты и добавляли добровольцам в пищу. Дальше… — Дальше по синаптической сети информация о состоянии человека передается на приемник и хранится в виде данных, реагенты разрушаются. Если человек знает о том, что происходит, то может записать свои мысли, — нетерпеливо закончил Винсент. — Что с того? По лицу Туэсти скользнула легкая торжествующая улыбка. — Я просто хотел убедиться, что мы говорим об одном и том же. Прости, Винсент, я знаю, что тебе неприятно рассказывать об этом через день после провала. Но у меня есть результаты. Валентайн резко вскинул голову. — Результаты? — Рив кивнул. — Шелке была права, у одного из нас проблемы, — он поднял со стола бумаги и протянул стрелку. Винсент стал проглядывать их, в спешке и волнении. Он не мог поверить, что им удалось такого добиться. В документах содержался отчет, половины цифр он не понимал, поэтому сразу стал читать вывод: «Проведены исследования по образцу из объекта. Состояние стабильное. Память повреждена на 5%. Обнаружен побочный сигнал». Так. Так-так-так-так-так. Об этом они уже разговаривали. Побочным сигналом условились называть присутствие в сознании чужеродных воспоминаний — присутствие второго сознания, как соглашались многие. Степень повреждения памяти — нецелостности сознания — как раз позволяла об этом судить. Но уж больно цифра была маленькая — чуть ли не пороговая. Это насторожило Винсента, это и еще кое-что. — Кто объект? — медленно спросил Винсент, не отрываясь от бумаг. — Тифа, — произнес Рив, тихо выдыхая. На сей раз Валентайн поднял голову, округлив глаза. — Тифа?! Откуда?.. — Юффи, — и на этом Рив замолчал, будто набираясь сил. — Я отправил Юффи в «Седьмое небо»… и дал ей вино с образцом. Тифа при ней же попробовала, как она сама сказала. — Рив… — Винсент был поражен. — Ты в своем уме? — Более чем, — снисходительно ответил Туэсти, рассматривая сложенные в замок пальцы. — Алкоголь нельзя смешивать с реагентами, еще не получено… — Получено. Побочных эффектов не обнаружено. Правда, это заключение я получил только сегодня. Винсент отвел взгляд от Рива, пытаясь справиться с потоком мыслей, нахлынувших на него. Он и впрямь сейчас разбирался с другими делами, но если бы в его полномочиях было так поступить — поступил бы он так или нет? — Непростительно… — Непростительно смотреть, сколько ты вложил веры в слова этой девочки, — глава ОВМ старался казаться невозмутимым, но слова походили скорее на оправдание. — Однако мы все знаем, чего стоит промедление. Нам не нужен второй Метеоритный кризис. Генезис может очень далеко зайти, раз на то пошло. Винсент промолчал. — Юффи бы так не поступила, — он словил от Туэсти вопросительный взгляд. — Не стала бы помогать в этом. — Она не знала. Мне еще придется за это перед ней извиниться. Наступила долгая тишина. Оба находились во власти своих мыслей. Винсент с запоздалой горечью думал, чем еще могла обернуться выходка Рива. Даже гадать не хотелось, что произошло бы, попади этот предмет в чужие руки. — Что теперь? — заговорил Винсент. — Шелке была права. — Нам придется ей поверить, — ответил Рив. — Для начала проверим остальных, в том числе и меня, и тебя. Потом будем за Тифой следить. И копать под Генезиса, конечно. Шелке так и не поделилась, как ему удалось такое осуществить? — Она больше ничего не говорит, — Винсент запустил руку под накидку, пытаясь что-то нащупать. — Не могу сказать, знает она что-то или нет. — Но и давить на неё нельзя, — возразил Рив, словно сам себе. — Кто бы ни стоял за всем этим, он найдет себе другого исполнителя. Нам повезло, что мы узнали хотя бы это. Винсент вытащил мобильный телефон и откинулся на спинку стула, повернув голову к окну. — Повезло ли… — он сощурился от отраженного солнечного света. — Я против наблюдений. Её нужно обследовать как можно скорее. При идеальном раскладе — изолировать. Рив сначала не понял, о ком идет речь, но когда понял, что Винсент говорит о Тифе, разозлился. — Не поверишь, Винсент, но я тоже против, — проговорил Туэсти раздраженно, — только что мы будем делать, когда он что-то заподозрит? — Разбираться, — Валентайн как всегда был немногословен. — С телом мертвой госпожи Локхарт на руках? — саркастически улыбнулся Рив. — Я этого допустить не хочу. — Рассуди трезво, — Винсент, кажется, забыл о собственном телефоне. — Коль кто-то сидит в её сознании, зачем-то это нужно. Её хотят как-то использовать. Возможно, мы даже не поймем, как, пока не произойдет что-то непоправимое. Клауд отдал Сефироту Чёрную материю таким образом. — Пойми и ты, — не отступался Туэсти. — Это было особым стечением обстоятельств. Из стольких возможностей сыграла лишь одна. Если, как ты утверждаешь, Рапсодос делает ставку на этот ход, он должен был подстраховаться! -.допустим, — неожиданно согласился Валентайн. — Если он этого не сделал, — продолжал глава ОВМ, — вполне вероятно, что случившееся с Тифой — случайность. Быть может, он, агонизируя когда-то, сделал свой последний бросок и попал пальцем в небо. — Значит, он не будет ей рисковать, раз так на неё надеется, — настойчиво проговорил стрелок. — Тем более стоит как можно скорее с ней разобраться. — Это ничего не значит. А то разобраться придется ему. Снова оба замолчали. Рив не любил принимать такие решения. На пороге совершения былой ошибки, он в то же время тщетно пытался уверить себя, что эта проблема требует иного выхода. Его, словно бы идущего по канату, заставляли шагнуть в сторону. — Вот что. Валентайн посмотрел на Рива. — Мы проверяем — кроме Юффи и Тифы — и смотрим, нет ли таких отклонений у остальных. Если Тифа не одна такая, Генезис хотел пустить нас в заблуждения. Мы их изолируем и сделаем все, что в наших силах. — А если отклонения только у Тифы? — Тогда я прав, — Рив скромно улыбнулся. — Я что-нибудь придумаю. Её все равно необходимо осмотреть. Нам понадобится на всё про всё около недели. Это тебя устраивает? Винсент застыл в нерешительности. Он молчал несколько секунд, прежде чем ответить: — Да. Вполне, — и его лицо просветлело. — Очень даже, Рив. Я вспомнил, что хотел тебе показать. Он наконец обратился к телефону и набрал нужный номер. — Как результаты? — донеслось до Рива. — Так. Так. Возраст? Спасибо, — он убрал телефон и повернулся к мужчине. — Мы кое-что нашли в лабораториях нулевого сектора. — Что же? — Документы; похоже, что результаты какого-то медицинского обследования. — И что в них интересного? — В лаборатории сказали, — Винсент показал телефон, — что этим бумагам не больше двух-трех месяцев. Учитывая, что инцидент с Омегой произошел почти год назад. — О господи… — Рив побледнел. — Да. Кто-то там работал прямо у нас под носом.