***
Быстрые шаги громко отдавались по всему дому. Разбудить детей? Конечно, разбудить! Скорее, пока не случилось страшное! Даже в нос забивался противный запах, страшный запах. Не разбирая ничего в темноте, она пробежала по коридору, опрокинув вазу с цветами, и та с противным звоном разбилась. На грани вскрика она вдохнула, повернув голову на миг, и побежала дальше. Еле остановившись перед нужной комнатой, быстро обернула пальцы о ручку двери и дернула вниз, но не услышала никакого шума от язычка замка. Ей стоило замереть еще раньше, запоздало думала Тифа, когда разбилась ваза, которой никогда в коридоре не стояло. Заходить в комнату ей вдруг стало жутко, что угодно она готова сделать, лишь бы не заходить в эту злосчастную комнату. В лунном свете плясали тени, нарисованные на стене. Они двигались быстрее, быстрее и еще быстрее с каждой секундой, увеличиваясь. Тифа закричала и ринулась в комнату, за дверь к которой мгновение назад держалась мертвой хваткой. От резкого движения ей не сразу удалось впитать содержимое злосчастного помещения. Лучше бы она этого не делала, нужно шагать назад, бежать без оглядки. Здесь было еще темнее, едва виднелись силуэты мебели. Стараясь перебороть панику, охватившую её, Тифа подбежала к кроватям — пусто. — Он забрал их, забрал, — попытки кричать оборачивались шепотом, язык стал тяжелым. — Нет… — Ищешь кого-то? Тифа вздрогнула и обернулась, но, осознав увиденное, закричала что есть сил, дрожащими руками стискивая голову. — Тифа, — шаг навстречу. — Не подходи! — орала она срывающимся голосом. — Что ты с ними сделал?! Еще один шаг. — Стой там, где стоишь! Еще шаг. Он ухмыльнулся, растягивая вертикальный шрам, перечеркнувший губы. Девушка швыряла взгляд то на стол, то на выход, то на кровать, лишь бы найти что-нибудь, чем можно сломать его чертовы лезвия. Последний шаг. — Они теперь в безопасности, — его безумные глаза закрыли лезвия ржавых ножниц. Тифа повернулась в сторону, куда указывал гость, и увидела гору переломанных фарфоровых кукол. И тут, над самым ухом: — Хочешь к ним? Она закричала так, что готова была выплюнуть собственные легкие, изодрать в кровь горло. К счастью, этому не суждено было случиться. Чьи-то крепкие руки схватили ее за плечи и затрясли. Кошмарное видение начало крошиться, за считанные мгновения все посветлело, и девушка оказалась у себя в постели. — Тифа! — она посмотрела в сторону и заметила Клауда, державшего её в положении сидя. Не то чтобы они были непривыкшими к кошмарам… пережидать их — не самое удачное решение даже для завсегдатаев темной части сонного царства. — Марлен, Дензел, — громко проговорила она, подвывая и растягивая гласные. — С ними все в порядке, они у Баррета. — У Баррета? — повторила она испуганнее, чем прежде. — Да. Тифа замолчала. Клауд заметил, что она постепенно возвращается в реальность. — У Баррета, — заключила девушка после глубокого выдоха. Еще немного времени ей потребовалось, чтобы разжать ткань его безрукавки, осознавая совестливо, что на спине его, скорее всего, будет синяк. — Который час? — тихо спросила она. — Третий. — И ты… — она осеклась на полуслове; ее нерешительность была буквально осязаемой. — Что я? — мягко спросил Клауд. — Что ты тут делал? — сорвалось с языка. Днем или хоть не после кошмара вряд ли бы сорвалось. — Только вернулся, — он отвел взгляд. — Спасибо, — выдохнула Тифа и обняла Страйфа, уткнувшись носом ему в плечо. Клауд осторожно-успокаивающе стал поглаживать её по спине, взгляд был устремлен на свалившуюся с кровати подушку. Как-то еще ребенком он, вернувшись с прогулки, со зла сбросил свою подушку на пол и сплясал на ней, так мать заставила его три дня спать без перин. Опыт был ценный, какое-то время он даже отказывался её себе возвращать. Потом уже в казармах, в свою бытность пехотинцем, молодой Страйф откладывал подушку в сторону и ложился головой на жесткий матрац, храня таким образом память о доме. — Это уже не первый раз, — спокойно заговорил он и почувствовал, как Тифа замерла, — знаешь ли. — Поэтому я и уезжаю, — проговорила девушка. — Нужно развеяться. Отдохнуть, понимаешь. — Не совсем, — Клауд сделал глубокий вдох, понимая, что сейчас заговорит о вещах, которые давно требовали обсуждения. Страйф серьезно посмотрел в глаза девушке, в темноте не имея возможности разглядеть, что они сейчас выражают. — Ты решила продать бар, — констатировал Клауд. Эта фраза вышла тихой и немного срывающейся в его исполнении. Не получив от Тифы ответа, он продолжил, повышая голос: — Почему? Зачем? Ты хоть немного задумывалась о последствиях? Девушка медленно отстранила его руки от себя и потерла виски. — Если читал документы, стоило делать это внимательно, — вяло произнесла девушка, словно бы это её не касалось. — Я продаю не бар, а свою долю, так что можешь успокоиться. Страйф в неверии уставился на неё. Резкая перемена настроения Тифы о многом говорила. Как он мог успокоиться, когда решается такое? — То есть… ты собралась уехать из «Седьмого неба» навсегда? — он старался выговорить это как можно чётче, но язык не хотел шевелиться. — Не только в отпуск? Тифа молчала, потупив взор. Внутри у блондина зашевелилась ярость, накопленная за долгие недели обоюдного молчания. Её аморфным поведением, её спонтанным решением, её безразличием эта гадость внутри него подпитывалась и придавала смелости и чёткости его дальнейшим словам: — Таков твой план? О ком-нибудь кроме себя ты подумала? — он говорил, всё повышая тон. — Всё бросить и уехать подальше — так ты хочешь решить свои проблемы? Говорят, что в людях пуще всего ненавидишь собственные недостатки. Клауд не по наслышке знал о том, что делает Тифа, но как никто другой осознавал, что ни к чему хорошему её поведение не приведет. Последние слова он разве что не прокричал и с тем заметил, как в выражении лица девушки едва читается испуг. — Знаешь что, Клауд Страйф, — горько произнесла Тифа, прямо глядя ему в глаза. — Тебя больше нет в этом доме. И меня тоже скоро не будет. Тихое спокойствие и черная уверенность девушки вернули здравый смысл на свое законное место — в голову Страйфа. Хоть эти слова и больно резанули, Клауд был готов к такому ответу. Еще несколько вопросов, прежде чем все встанет на свои места. — Все будет так, как ты пожелаешь, — вкрадчиво проговорил он. А потом искренне ей улыбнулся: — А я тот еще идиот. Эти слова завоевали её внимание. — Сегодня я хотел просить тебя остаться и никуда не уезжать, но судьба распорядилась по-своему, — он встал с кровати и начал шагать по комнате взад-вперед. — Скажи честно, кого ты так боишься в своих кошмарах? Тифа испуганно вдохнула. Её взгляд скользнул от его голубых глаз к губам, посредине которых был почти заживший вертикальный порез. Эту ранку он получил по её вине: девушка забыла выкинуть стакан с заостренной щербинкой. — Это был… Сефирот… — тихо пробормотала она. — Врешь, — отрезал Клауд и вздохнул, сложив руки на груди. — Тифа, я прожил с тобой под одной крышей несколько лет, даже не пытайся отнекиваться. Казалось, она сейчас заплачет: уголки рта поползли вниз, глаза сощурились, а сама отвернулась, чтобы не смотреть на него. В этот момент Клауда кольнуло тонкое жало страха: что если все не так, как он думал? — Это Генезис, так ведь? — парень все еще внимательно за ней следил. Тифа медленно повернула к нему голову, и он едва уловил недоумение в ее взгляде. Внутри затеплился маленький огонек надежды. А в голове ее роилась одна только мысль: «Что он задумал?» — Генезис Рапсодос, один из СОЛДАТ Первого Класса, — мягко подсказал Клауд. — Рыжие волосы, красный кожаный плащ, красная рапира. Признаться, Тифа готова была подтвердить и это. Если согласиться с тем, что он подозревает, его расспросы прекратятся. — Да, это он, — тихо ответила после долгого молчания. Чего он от неё хотел? Скорее всего, за этим к нему приходил Винсент — может быть, он думал, что какой-то призрак прошлого снова вышел на охоту. И может быть, он подозревал, что Тифа в чем-то виновата. …но почему Клауд вдруг заулыбался, как ребенок? — Ты настолько сильно хочешь скрыть от меня правду? — его лицо так и сочилось жалостью к ней. Это взбесило Тифу. Она не понимала причин для его превосходства. — Да что на тебя нашло, Клауд? — воскликнула она наконец. И тут произошло первое из многих странных событий за предстоящие несколько часов: её друг детства тихо рассмеялся. Сказать, что она давно не видела, как он смеялся, было бы большим преуменьшением. Если бы сейчас она не была так раздражена своей полной недогадливостью и беспомощностью, то сердце ее запело бы от того, что она стала очевидцем этого редкого явления. — Ты готова подтвердить все что угодно, лишь бы не признаться, — он успокоился и виновато на неё посмотрел: — Кого ты так сильно не хотела бы выдавать? Тифа сжала простынь обеими руками, неотрывно глядя на его губы. Клауд проследил за этим взглядом.***
Циссни устало потерла запястье, оторвавшись от бинокля. Давненько она не занималась подобной работой, но раз господин Вельд попросил — отказаться не имела права. Он рекомендовал её как одного из самых опытных своих людей, так что к чувствам долга и благодарности примешивалась маленькая гордость. -…вот только что ты тут делаешь? — рассерженная, она повернулась к Рено, который прятался в кустах. Затрещали ветки, роняя пожухлые листья, и показалась огненно-красная шевелюра. — Циссни, миленькая, мне скучно! — игриво проворчал Турк, неуклюже к ней подбираясь. — Возвращайся на свою позицию, — девушка нисколько не прониклась его страданиями. — Кругом, шагом марш. Рено обреченно застонал. Поднес руку к лицу и стал методично стучать себе по лбу костяшками пальцев. Конечно, им нельзя глаз сводить с этого злосчастного дома, но по периметру выставлены еще пять солдат ОВМ, каждые десять минут они связываются по рации — ну что может случиться, если Тифа ни о чем не догадывается? Если бы догадывалась, обязательно убежала бы, пока Клауда не было. Страйф тот еще молодец. Его потеря сознания — происшествие мягко говоря подозрительное. Когда он пропал, Рено много чего передумал, чуть ли не засомневался в непричастности к этому делу самого Клауда. А тут второй час ночи — и он впархивает в «Седьмое небо» как ни в чем не бывало. — Раз уж ты уходить не собираешься, расскажи кое-что, — Циссни тихо прервала его размышления, чем немало обрадовала. — Неужто Клауд — тот самый, с которым убегал Зак? Рено непонимающе уставился на неё. — А, ну да, — он самодовольно улыбнулся, — ты ведь не имела счастья со Страйфом познакомиться поближе. Да, тот самый Клауд. Наворотил он делов, скажу я тебе! Рыжеволосая девушка нахмурилась. — С тех пор как вы перестали работать, много воды утекло, — продолжил Рено. — Он все-таки добрался до Мидгара и присоединился к новой ЛАВИНЕ. А потом со своими друзьями победил Сефирота, так-то. — Ты серьезно? — недоверчиво, но не без удивления спросила Циссни. — Угу, — кивнул красноволосый. — Если его вовремя пнуть, то он очень красиво полетит. — Рено! — возмущенная девушка дала ему дружеский подзатыльник. Лучше ему все-таки вернуться. — Извини, дорогуша, — он сложил руки в карманы, довольно ухмыляясь. — Я думаю, Винсент не зря предпочел тебя Руду. Просто я лично знаком с Клаудом и его подружкой, а ты их совсем не знаешь, так что лучше тебе при том и остаться. Страйфа нельзя недооценивать — Тифу, впрочем, тоже, — он развернулся и помахал ей рукой. — А в остальном тебе следует быть беспристрастной. Я пошел! Циссни проводила его снисходительным взглядом.***
— А теперь, Тифа, я прошу тебя слушать очень внимательно, — Клауд начал что-то чертить на листке бумаги.***
Рено подавил зевок и снова начал смотреть за домом. Мысленно перебрал всех пятерых и припомнил их положение. По двое по обе стороны «Седьмого неба», прямо между домами. Один дежурит на соседней улице и присматривает за противоположными главному входу окнами. Рено и Циссни — на этой стороне, но в разных местах: он следит за гаражом, она — за входом.***
— Из «Седьмого неба» можно выйти только через гараж или главный вход. За ними как раз следят Рено и его партнерша. Главное — не попасться к ним. И вот что мы сделаем…***
Что-то ему было неспокойно. — Первый, четвертый, переходите к пятому, — сказал он в рацию. — Вас понял, — друг за другом сказали оба солдата. Теперь между домами всего по одному человеку, зато трое следят за противоположной стороной. Профессиональное чутье подсказывало ему, что Клауд попытается что-нибудь учудить. Словно в подтверждение зазвонил телефон. Это был Клауд. — Тифа… — прохрипел он, — хочет убежать… чем-то… оглушила… «Ну не идиот ли ты, Страйф!»***
— Возьми, — Клауд протянул ей чёрную накидку. — Сейчас я позвоню Рено, и он пошлёт кого-нибудь в дом.***
— В её… комнате… — Страйф, я сейчас пришлю тебе человека! — он отключился и проорал в рацию: — Второй, быстро в дом! Она не сунется через парадный вход, он был уверен. — Циссни, беги за «Седьмое небо»! Тифа там! — О чем ты говоришь?! — прокричала ему девушка. — Надо смотреть за входом! — Я посмотрю за входом, — чуть успокоившись, проговорил Рено. — Она попытается выбежать через окно. Целься в ноги или руки, мы должны взять её живой. Красноволосый сделал глубокий вдох. Что-то в этой истории не срасталось. Почему она бежит именно сейчас? У неё был шанс сбежать, когда Клауда еще не было дома. Его мысли прервали хриплые крики из рации: — Говорит пятый! Цель в черной накидке! Пытается сбежать через окно! «Вот так!..» Нет, постойте-ка. Рено застыл, пытаясь быстро решить, что было не так. Зачем Тифе надевать черную накидку? Все и так знают, как она выглядит. Только если не… — Чёрт возьми! Циссни, беги сюда и следи за входом! Всем остальным: не дайте цели уйти! Он со всей дури ринулся к дому. Перед ним из-за угла показался солдат, которому Рено приказал помочь Клауду. Турк наконец почувствовал привычный прилив адреналина. В «Седьмом небе» было темно и тихо. Входная дверь жалобно скрипнула, а затем раздалась трель звоночка. Это уже не важно, Тифа все равно знает, что они придут. Перед глазами Рено быстро промелькнула чёрная тень, и вошедший перед ним солдат рухнул, оглушенный грамотным ударом ребром ладони по затылку. «А вот и второй человек в накидке!» — Рено с торжествующим видом и без лишних церемоний занес свой электрошокер и обрушил решающий удар. Фигура обмякла от мощного удара током и повалилась рядом с солдатом. — Попалась! — в его глазах блестел азарт, а губы скривились в злорадствующей усмешке, хотя он едва переводил дыхание. — Хаа, я почти купился! Воздух проникал в легкие, отдаваясь острой болью. Рено перевернул обмякшее тело, и улыбка сползла с его лица.***
— Главное — не попасться Туркам. С солдатами ОВМ проблем не будет, ты их без труда обезвредишь. Я отвлеку Турков. — Нет, Клауд, нельзя так! — воскликнула Тифа. — Если ты их отвлечешь, то… Он уверенно обхватил её за плечи и посмотрел в глаза. — Тифа, кто-то очень хочет, чтобы тебя схватили. Я не могу этого допустить. Если схватят меня, — он неуверенно улыбнулся, — то им будет нечего с меня взять. Я обязательно докажу твою невиновность, — Клауд надел такую же накидку, какая была на Тифе. — Оставь мобильный здесь и беги. Из дома выбирайся с противоположной стены, там будут только солдаты. Когда ты выбежишь, Рено подумает, что я решил его обмануть, поэтому помчится сюда.***
— Циссни, Тифа убежала через окно, — тихо проговорил Рено, глядя на распростертого перед ним без сознания Клауда. — Я это уже поняла. Рено, мы потеряли много времени! — прокричала девушка. «Умница, что поняла», — горько думал Турк. Страйф его перехитрил. Парализующее чувство поражения опутывало всё его тело. Краем глаза Рено заметил записку, которую зажал в руках Клауд; на лице его застыло чувство совершенного довольства собой. Он выдернул клочок бумаги из рук, даже не попытавшись сделать это аккуратно. «Пусть будут синяки потом», — мстительно подумал красноволосый. А потом он прочитал содержимое. Ярость, смешанная с полной беспомощностью, волнами накатывала на его разум, всё прибывая и прибывая. Он в бешенстве затопал ногами, как ребенок, и закричал: — Будь ты проклят, Клауд Стра-а-а-айф! В записке была всего одна строчка. «Ха-ха»