***
— Я не собираюсь тебя тут караулить! — зло проорал парень вслед исчезнувшей за дверью девушке и сипло закашлялся. Она опять не слышала. Он разочарованно потрепал волосы, страдальчески скривившись. День с утра не задался — пожалуйста. Теперь он пинает сырой булыжник на дорожке к её чудному дому и по-прежнему зябнет. В голове бьется отчаянное желание выспаться. Кисараги, похоже, тонкий психолог — раз он до сих пор тут стоит и ждет. Деревушку четыре года назад сильно потрепало, тут и там возвышались новые дома, не уступавшие в величии старым или разрушенным. Здесь люди строили долго, но тщательно. Скорее всего, таким образом теперь они возвещали о своей несломленной гордости. Годо Кисараги, предводитель деревни, немало пережил еще с войны и теперь направлял волю и усилия вутайцев на мирные дела. Юри слышал, угрюмый Годо с подозрением относился к работе дочери в ОВМ, хотя виду не показывал. Несмотря на всё, что сделали люди, поднявшие эту организацию, в душах жителей Западного острова сидело хищное, почти дикарское недоверие к новой мировой фигуре. Хотя, если подумать, Годо с подозрением относился к любым начинаниям Юффи. Старик мог и прикрикнуть на свою непутевую дочь, но редко этим пользовался, и уж тогда острый язычок дочери пускал ему в спину — и в лицо — пару-тройку-десяток колкостей. Юри огляделся и приметил низенькую девочку лет шестнадцати в традиционном костюме, с убранными в две шишки волосами и хитрым взглядом карих глаз. У неё был чуть вздернутый носик и по-кошачьему изогнутые губы, дававшие иллюзию вечной полуулыбки. Девочка переходила резной красный мост неподалеку от склона, на котором находился дом Юффи. Решительными шагами она двигалась как раз в его сторону; от лица поднимался мутный парок при каждом выдохе. Шейк, одна из пяти демонов Вутая, самая… маленькая. Юри это испытание не прошел — встреча их обещала быть неловкой. Она подошла к Юри достаточно близко, вздернула вверх подбородок и встретилась с ним взглядом — очень уж низенькая была. Парень смущенно опустил глаза. — Ты чего тут делаешь? — он услышал шажки: кажется, Шейк подходила еще ближе. — Да так, — он рассеянно потер затылок, не решаясь взглянуть на девочку. — Как же, — Юри услышал деловитый смешок. — А ну посмотри мне в глаза! О нет. Если он начнет на неё смотреть сверху вниз, Шейк будет дуться, а если наклониться, чтобы с ней поговорить, то и вовсе обидится, что он делает ей поблажки. В нерешительности Юри уже хотел что-то забормотать, но дверь открылась — никогда он еще не был так рад возвращению Юффи! Девушка вальяжно прикрыла за собой дверушку и откинулась на спину, свысока оценивая приятельницу. — Шейк! Доброе утро! — сладко проворковала Кисараги, улыбаясь тем шире, чем ненавистнее был взгляд девочки. — Самоутверждаешься? Та вспыхнула от негодования, поджала кошачьи губки и бесцеремонно показала на обидчицу пальцем. Поскольку придумать что-то остроумное в ответ у девочки не вышло, Юри довелось наблюдать странную немую сцену. — За тобой Годо послал, — капризно заявила Шейк. — У него к тебе серьезный разговор! Юффи упёрла руки в бока и приблизилась к ней. Взгляд встретился со взглядом одной из Демонов Вутая, и прежде чем Кисараги успела подумать, у неё вырвалось: — Годо мог бы и сам прийти, а не присылать детей на пеленание, — она уже хотела пустить всё на попятную, следуя, как ни в чем не бывало, дальше, но Шейк себя оправдала и ждать не заставила. — Да как ты смеешь мне говорить!.. — Юри казалось, та вот-вот выпустит перья. Перед каждым предложением она набирала побольше воздуха, точно пыталась задуть свечку. — Твои слова не будут забыты!.. Я вызываю тебя на честный бой!.. — Да-а? — не удержалась Юффи и довольно покусала нижнюю губу. Ну как можно было не поспорить с шестнадцатилетней занозой! — Я смотрю, кого-то давно ремнём не шлёпали! Как в пингвиньем-то костюмчике, не тесно? То, что началось дальше, Юри потом вспоминал как страшный сон. Коротышка с боевым криком накинулась на обнаглевшую наследницу, самым непрофессиональным образом пытаясь добраться до ее волос и вырвать парочку. С Юффи такой трюк не прошёл, и через несколько мгновений борьбы она грациозно отпрыгнула от девочки и побежала в сторону Пагоды. Юноша, наблюдавший за этим проявлением взаимной женской ненависти, еще не мог прийти в себя, когда Шейк зло одернула его: — Ты что пришел? Иди отсюда! Юри тихо выдохнул и послушался, чтобы избежать дальнейших разбирательств. Кисараги он нагнал уже на площади перед Пагодой. Та явно дожидалась приятеля, судя по нетерпеливому притопыванию. Нагло ему улыбнувшись, Юффи прошагала в дом Годо. — Зачем ты её обижаешь? — он даже не был уверен, что она расслышала вопрос. — Шибко много думает про себя! — почти сразу ответила синоби. — С малых лет её растили, как гения — должен же кто-то вернуть её на землю! — А тебя кто вернет? — пробормотал парень, надеясь и не надеясь, что Кисараги его услышит. Признаться, Юри не думал о Шейк в таком свете. Для него она была девчонкой, которая с двух ударов познакомила его лопатки с деревянным полом, и кроме уязвленного самолюбия и некоторого благоговения мнения о ней не сложилось. А вот Юффи, с её безбашенными идеями и вечными пререканиями с отцом и остальным населением закостенелого от традиций Вутая, вызывала куда большее беспокойство. Годо встретил обоих хмурым взглядом и отвел в обеденный зал, где уже собрались несколько человек. Среди них Юффи узнала еще троих стражей Пагоды — Станива, Горького и Чехов, ожидаемо облаченных в традиционные костюмы. Воздух заполняли пряный запах благовоний и звучание сямисэна. Кисараги почувствовала себя неуютно, словно бы здесь она лишняя, но с невозмутимым лицом все же опустилась на одну из подушек рядом с Годо; ее примеру последовал Юри, смиренно сложив руки на коленях. Когда, казалось, испытующая тишина сделалась невыносимой, отец заговорил: — Дочь, у меня к тебе важный разговор. На слове «дочь» Юффи невольно вздрогнула — похоже, разговор был действительно очень серьезный. Ей стало страшновато, комната показалась еще более тесной и душной. Может быть, что-то случилось с ребятами? Или в Вутае какая-то катастрофа? Снова этот разговор про её работу в ОВМ?.. По телу невольно пробежали мурашки, в голове вот-вот готова была забиться паника. Пугливо переглянувшись с Юри, Кисараги стала внимательно вслушиваться в речь Годо: — Я, — он поднял правую руку и дотронулся до сидевшей рядом Чехов; та с выражением чистейшего благородства посмотрела на Юффи, — женюсь. Кисараги даже не поняла, хорошо ли она расслышала. Когда взгляды людей в комнате, полные молчаливого ожидания, стали совсем невыносимы, до неё дошло, что услышанное — это всё, что хотел сказать Годо, и что поняла она его верно. Тем не менее, исключительно для прояснения, с её губ сорвалось непроизвольное и писклявое: — Чё? Отец, наблюдавший её странную реакцию с чуть сдвинутыми бровями и немного приоткрытым ртом, очнулся и повторил: — Я женюсь на Чехов, — хоть голосу он пытался придать побольше суровости, начинания не закончились успехом. — Ты, как мудрая дочь, должна понять и принять волю отца. Венчание состоится через два месяца. Я хочу, чтобы ты дала свое благословение и присутствовала на этом торжестве. С каждым новым словом Юффи выходила из оцепенения. Юри опасливо поглядывал на неё: ведь вот-вот развяжется язык! Через две секунды грянул первый выстрел. — Ты что, старик, совсем спятил? — абсолютно ровно, деловитым тоном поинтересовалась Юффи. У сямисэна от неожиданности порвалась струна. «Старик» от её вопроса опешил. Воспользовавшись этой заминкой, Юффи уже готовилась ко второму удару. Юри многое бы отдал, чтобы улизнуть из этой комнаты куда подальше… в Мидил, скажем. — Пятьдесят с гаком лет — а ты в ловеласа играешь, что ли! — к её речи стали подмешиваться капризные, искренне скандально-деревенские нотки. — Что людей-то смешить?! Наследничка удумал народить? Цирк, цирк сплошной! Ну любишь ты её — ну живи, но что позориться-то? С силой вдыхая и выдыхая пряный воздух, Юффи вскочила с места и принялась расхаживать взад-вперед по комнате, сопровождаемая ошалелыми взглядами. Первой очнулась Чехов, которая тоже поднялась, готовясь защищать попранную честь невесты. — Да как ты с отцом разговариваешь, нахальная девчонка! — А-а-а!.. — словно того и ожидая, вскрикнула Юффи и нарочито громко чихнула. — То-то тут так в зале-то перца много! Со старой перечницы-то всё сыпется! — Ах ты шмакодявка!.. — не на шутку оскорбленная женщина всё старалась набрать побольше воздуха, точно хотела сдуть обидчицу. Неизвестно, что бы еще случилось, коли Годо не взревел бы: — Довольно! — он возрос над остальными, как скала, и полными ярости глазами посмотрел на обеих женщин. — Юффи, не смей оскорблять мою невесту в моём присутствии! — А не в твоём… — Я сказал, довольно! — рявкнул Кисараги, так что Юффи испуганно затихла. — Хочешь ты того или нет, женитьба состоится. Непутёвая дочь вольна поступать как хочет. Не в силах выбрать, на ком остановить свой взгляд, Юри разрывался между отцом и дочерью. Оба стояли, с негодованием испепеляя друг друга взглядами. Очередная немая сцена, опустившаяся на присутствующих, оказалась самой неловкой за весь день. Понимая, что провалиться сквозь землю в ближайшем будущем не представляется возможным, Юри тихонько выдохнул и закрыл глаза.***
Вспоминать о прошедшем семейном сборе было настоящей пыткой для парня. То, что все разошлись целыми и невредимыми, было чудом. Уже вечерело, когда Юри встретился с ней снова. Девушка сидела на крылечке своего дома, рассеянно гоняя остатки давно остывшего чая по кружке; у её ног лениво прохаживалась рыжая кошка, которая и так и этак ластилась к хозяйке, лишь бы та её покормила. Юффи и не заметила, как подошел её друг. Не говоря ни слова, он просто сел рядом с ней, наслаждаясь комфортной тишиной. Солнце закатывалось за зубчатый горизонт, последними лучами обагряя многоликую гору. Становилось прохладно, и Юри поежился, вспоминая утро. — Перегнула ты палку, — просто заявил он. — Не перегнула, — разом ответила Кисараги — другого ответа юноша и не ожидал. Снова они сидели в тишине. — Если отца любишь, на свадьбу придешь, — всё не унимался парень. — Он ведь тоже живой человек, да и Чехов ему хорошей женой будет… — Да знаю я! — отмахнулась Юффи, несколько удивив друга. — Всё я знаю… Просто это глупо! И она хорошая, и Годо хороший, да только не нравится мне затея такая! Ну толку-то от этой свадьбы, скажи-ка мне? Я может и хочу, чтоб старик мой счастлив был, да только… Юри вообще ничего не понял. Ясно было, что после инцидента она поостыла, передумала уже много, но то ли из упрямства, то ли из непонятливости никак не могла смириться с вестью. — Жениха тебе надо, — вслух заключил он ни с того ни с сего. Обрадованный собственной гениальности, паренек одушевленно продолжил: — Всё поймешь тогда, когда сама решишься. Ты своей самостоятельностью себе же палки в колеса ставишь. Сказать, что Юффи посмотрела на него как на умалишенного — ничего не сказать. — Сдурел ты, что ли? — вскрикнула девушка. — Я ещё шибко молода, чтоб себя хоронить! — Как же, — усмехнулся Юри. Их душевный разговор вдруг прервал звонок, так что Кисараги пружинисто подскочила и выхватила из кармана шорт телефон. В трубке раздался грубый голос Сида: — …Да что я не знаю, всё я знаю, молчи лучше, женщина!.. — небольшая пауза. — А! Ты там? — Чем пыхтеть, лучше бы поздоровался! — раздраженно поприветствовала Кисараги. — Так, ребёнок, не ёрничай! — ответил Хайвинд. — Ты когда в последний раз с Валентайном общалась? — Не твоего ума забота! — протараторила Юффи, слегка смущенная таким вопросом. Винсента она уже не видела черт-те сколько, а их конфликт казался непристойной темой для разговора. — Серьёзно тебя, чёрт возьми, спрашиваю! — совсем уже проорал Сид. — Тут Винсент!.. Я совсем уже к чертям запутался!.. Разрядили целую… Говорят, предатель!.. А я им говорю, какой!.. Э, женщина, отдай трубку!.. — судя по тому, как отдалился голос, Шера забрала у него телефон. Догадки Юффи подтвердились, когда она услышала встревоженный голос женщины: — Юффи, тут что-то страшное происходит. Сиду звонили из штаба, сказали, в Северном Кореле… — она замешкалась, переводя дыхание. — Лучше присядь, хорошо? — Да что такое?! — прикрикнула девушка, чувствуя, как волны паники накатывают одна за другой, но не собираясь садиться. На том конце провода ненадолго воцарилось молчание. — Просто успокойся, ладно? — мягко проговорила женщина. — Ещё ничего не ясно, мы просто думали, ты что-то знаешь о последних делах Винсента. — Каких таких… последних делах? — неожиданно тихо пробормотала Юффи. Снова молчание. — Послушай, девочка моя, всё это ещё не точно, — еще тише проговорила Шера. — Винсент будто бы что-то расследовал в Северном Кореле, какие-то дела заканчивал, и на него напали. Солдат, который с ним ездил, говорит, что какая-то девушка, которую он искал, выпустила в него обойму, что Винсенту удалось ранить эту девушку, он сорвался с железнодорожного моста, что тела не нашли… Не принимай это всё всерьез пока! Юффи молча осела на землю. — Какая девушка, Шера? Кого ему расследовать? — Ты только не подумай… — у Шеры рассказывать получалось не лучше Сида. — Мы позвонили Риву. Винсент последние несколько дней Тифу искал. Думали, ты знаешь что-то про это… Юффи! Юффи?! Бросила…