Благие намерения

— Сейчас будет немного странно. Гм! Поднявшись на ноги, Айрис многозначительно прочистила горло. Завоевав — и без того безраздельное — внимание единственного зрителя, она одушевленно схлопнула ладоши, склоняясь чуть вперед. — Так странно это делать, — хихикнула девушка, избегая озадаченного взгляда Клауда. — Но вроде бы должно получиться! Под её ногами вдруг образовался тёмный круг, который, меняя правильность формы и четкость очертаний, довольно быстро расплылся в большое подобие лужи. Охватывая всё большую площадь, черные границы неумолимо подползали к Страйфу, заставив его молниеносно вскочить на ноги. Когда странное пятно подошло к ногам, Клауд разглядел на поверхности высоту, ширину и глубину большую, чем в нынешнем, до боли реальном окружении. Это было странное чувство, словно разум не в состоянии объять то, что предлагала разверзшаяся бездна. Он тоскливо взглянул на светлую, безмятежную церковь, до дрожи ощутил приветливое, знакомое тепло иллюзорных стен и обратился к Айрис, чей взгляд азартно горел яркими изумрудами: — Пора падать? Девушка лукаво-виновато закивала — для убедительности? — и Клауд перестал чувствовать землю под ногами. Церковь в считанные мгновения отдалилась от него, сжимаясь до мельчайшей точки — Страйфу казалось лишь, что наблюдает он из подземелья, куда ненароком свалился, а дверь, ведущая наружу, неумолимо закрывается. Падение во тьму продолжалось недолго — ровно до тех пор, пока Клауду не надоело, и хотя он по-прежнему не мог найти опоры под ногами, с уверенностью сам себе твердил, что остановился. — Понравилось? — из темноты вынырнула Айрис и, с извечной улыбкой положив руку ему на плечо, от души направила Страйфа вниз, возобновляя падение. — Можешь падать, сколько хочешь! «Многообещающая перспектива», — мрачно подумал он, где-то на десятой секунде сообразив, что случилось. — А можешь и не падать! — донесся до его ушей девчачий голосок. Ведь точно: Гейнсборо могла слышать любую мысль. Клауд снова притормозил, пытаясь в непроглядной тьме разыскать шалунью Цетра. Девушка звонко рассмеялась, да только тщетно он высматривал её силуэт. Впрочем, когда легшая на плечо рука снова толкнула его вниз, Страйф почувствовал что-то неладное. — Очень хорошая шутка, — линия рта беспрецедентно приблизилась к идеальной прямой, а брови иронически нахмурились. — Зак научил? Легкий шепот, прямо у уха: — Надоел уже! — как-то притворно-жалостливо подметила Айрис, вновь появившаяся из ниоткуда. Какое-то время оба молчали, и перед глазами Клауда начали проступать зеленоватые всполохи, пока ещё сливавшиеся с царившей всюду темнотой. Едва заметные, плавные, манящие — в который раз Страйф почувствовал неодолимое желание поддаться, подчиниться, раствориться. Что-то ему подсказывало: не будь рядом Айрис, так бы и случилось. Девушка, кстати, растеряла за секунды тишины свое легкомыслие; лицо её стало сосредоточенным, серьезным, а улыбка сжалась в сдержанный изгиб губ. — Перед тобой, как ты догадался уже, Лайфстрим. Клауд, словно ждавший команды, ещё раз огляделся. — Он всегда такой… разный. — Тут больше подойдет — разносторонний… — девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула. — Лайфстрим, действительно, по-разному предстает перед людьми, но суть его не меняется. Река, что течет в недрах земли, души, что вернулись к Планете, даже твои воспоминания в Мидиле и сражение с Сефиротом — всё это Лайфстрим. Сейчас я покажу тебе еще кое-что. — Я… — Клауд повернул голову, чтобы что-то сказать: никого. Несколько секунд темноты и тишины — и вот перед ним предстала удивительная, завораживающая картина: возникшие из ниоткуда многочисленные волны сплетались в некое подобие цветка, лепестки которого непрестанно сворачивались, образуя яркий шар света в сердцевине. Шар разрастался, поглощая всё больше волн, пока из маленькой точки не превратился в сферу с человеческий рост и не начал стремительно угасать. Клауд, пораженный увиденным, в отголосках меркнувшего сияния разглядел стройный женский силуэт, от которого исходила волна ослепляющего величия. Лицо закрывал изящный золотой шлем, сквозь тонкие частые прорези которого смотрел проницательный цепкий взгляд — что, впрочем, Страйф скорее чувствовал, чем видел; изящная броня оковывала тело, лишь ноги, опоясанные золотыми обручами, скрывали мягкие складки белоснежного платья. Источником свечения оказался огромный рубин красной Материи, принимавший форму шара, чистым золотом вплетенный в доспех под грудью. Эта последняя деталь послужила началом цепи сомнений, которые одно за другим ворвались в мысли. — Ты… Дева в доспехах плавно приблизилась к Клауду, чье лицо с каждым её шагом принимало все более противоречивые выражения. Когда их отделяла какая-то пара метров, незнакомка медленно приподняла изящный шлем: знакомые каштановые пряди вынырнули из-под золота, показался хитрый изгиб коралловых губ. — Айрис?.. — девушка наблюдала на его лице искреннее замешательство. Она помотала головой, расправляя волосы, и залихватски приобняла шлем одной рукой, будто образ воительницы был ей мил, люб и до неприличного знаком. — Минерва должна доносить до души волю Лайфстрима, исполнять то, что решил Поток. Невероятно могущественный дух, способный являться во плоти и нести правосудие… — девушка отбросила шлем в сторону, и тот рассыпался на зеленоватые волны. — Воля Минервы есть воля Потока, одно суть продолжение другого, и если что-то поменяется — Планета столкнется с серьезными последствиями. — Судя по всему, что-то уже поменялось, — глаза его, освещенные невероятной догадкой, смотрели понимающе-пронзительно. Непрестанная улыбка вернулась на уста девушки. — Кто-то пытается подавить её волю, — она сомкнула руки за спиной; действие это отметилось лязгающим звоном доспехов, заставив Айрис виновато зажмуриться. — И как это повлияет на волю всего Потока… — Знаешь… — Клауд неловко почесал затылок, задней мыслью уже припоминая, что в Лайфстриме нет необходимости к такому действию, — мне будет гораздо легче, если ты скажешь это вслух. Гейнсборо, прежде чем ответить, прикусила губу, словно не решалась высказаться. Он же пристально смотрел на девушку, терпеливо выжидая ответа. Айрис кивнула сама себе. — Хорошо. На тебя напала Минерва. Бледные огоньки неодобрительно вспыхнули, окрашивая кожу и одежду зелеными языками, и Клауду послышался легкий укорительный шепот тысяч голосов. Судя по тому, как вздрогнула Айрис, она почувствовала то же самое. Ропот утих сам собой, и Страйф сделал глубокий — хоть и бесполезный — вдох. — Но почему она выглядела так, как выглядела? — Её не просто пытаются подчинить, Клауд, — взгляд девушки вмиг погрустнел. — Её хотят заключить в чье-то тело.

***

Икэй в сердцах треснул по столу, затопив удар в затянувшемся раскате грома. Хотелось выть, кричать — что угодно, лишь бы избавить душу от камня, нависшего над последними крупицами надежды и здравого смысла. Ансем, следивший поверхностным взглядом за его попытками разметать обеденный стол, хранил многозначительное молчание. — Я должен был догадаться… — рука дрожала. — Ты должен был догадаться, — холодно вторил ему координатор. — Не понимаю, правда, как ты хотел это сделать. Корнуолл все еще не мог поверить. Почему? Чем она провинилась? Каким зверем нужно быть, чтобы подвергать человека таким пыткам? — Шелке… — Шелке не знает. Если рассказать ей суть цикла, если рассказать о Минерве — её действия станут неподконтрольными, — Ансем говорил так мягко и непринужденно, будто рассуждал о каждодневных делах. Исчезла прежняя неуверенность, что пошатнула его решимость и разбила подозрения Икэя: координатор возвратил себе ясность ума и твердость мысли. Он не стал сообщать, что Шелке уже три дня как пропала — лишняя паника сейчас ни к чему. — Я… — Корнуолл до боли в шее опустил голову, сжимая затылок сложенными в замок руками, — мне стоило понять, что это всё… что Туэсти… цель имел… Хозяин квартиры приподнялся, склоняясь к убитому горем Икэю. — А чего ты ожидал? — ученый не поднимал головы. Ансем подошел к окну, всматриваясь в чернильный горизонт. — Всерьез думал, что Риву нужно было только рассорить своих друзей? Дальше-то что? — Да что угодно! — отчаянно взревел Корнуолл, удивив товарища. Тонкие хлысты злобы, черной в своей безысходности, безжалостно впивались в кожу, донося послание лучше всяких слов. Ансем знал это чувство, ощущал его отголоски во всём теле — но не испытывал. «Нужно хладнокровие, помнишь? — твердил ему собственный голос где-то внутри. — Хладнокровие». Он погрузился в собственные мысли, и на какое-то время напряженная обстановка вокруг перестала существовать. Белёсые всполохи мелькали где-то вдалеке, раскаты грома и шум проливного дождя доносились через невидимую преграду. Новость, которая не давала ему покоя — Генезис. Очевидно, у Рапсодоса свои планы на возлюбленную, недосягаемую Богиню. Какую цель преследовал Туэсти, объединяя с ним усилия? Ансем отстраненно заметил ломаную линию молнии, на долю секунды ослепительно соединившую небо и землю, с поразительной отчетливостью вдруг понимая: открытая конфронтация неизбежна, особенно теперь, когда Икэй знает о схеме вызволения Минервы из Лайфстрима. Но для построения успешных тактик нужны люди, нужно время — кроме того, нужно, чтобы Туэсти ничего кардинального не предпринял. — Локхарт… — слабо пробормотал Икэй, заставив Ансема обернуться. — Она тоже нужна для этого плана? Признаться, в свете произошедшего координатор и думать забыл об этой женщине. — Нет, просто состояние нестабильное… И тут его осенило. Как отомстить ненавистному Рапсодосу, как объединиться с Икэем… Мужчина рывком приблизился к ученому и обхватил за плечи, заставляя поднять голову. Взгляд его бесцельно блуждал, а на лице играла обреченная улыбка. С чем-то похожим на сожаление Ансем подумал, что дни этого сломленного человека уже сочтены. — Знаешь, почему я рассказал тебе всё это? — он подождал, пока взгляд парня станет более осмысленным. — Знаешь ли, что расскажу тебе ещё больше? — Это касается Тифы? Ансем с несвойственным ему азартом покачал головой. — Нет, Икэй. Это касается Туэсти. Ты сказал, что он связался с этим мерзавцем. Если это так — я сокрушу его, — рука больно сжалась в кулак. — Я сокрушу его вместе с Рапсодосом! Корнуолл только смотрел на него, открыв рот от изумления, да хлопал глазами. — Знаешь, почему я вообще сотрудничал с Ривом? Он помогал Планете избавиться от выродков, которых наплодила Шин-Ра. От проклятого Дипграунда — понимаешь? — Ансем!.. — Икэй высвободился и подскочил на ноги. — Что ты несешь? Ты же сам… В выражении координатора скользнуло высокомерие. — Действительно, я хорошо знаю Подземных, — он оживленно, зловеще прищурился. — И хорошо знаю Нулевой сектор — неудивительно, что ты так подумал. Но нас не смели называть обычными Солдатами, — Ансем выдержал нужную паузу, — мы были Рестрикторами. «Рестрикторы?..» — удивление встало комом в горле. Икэй знал немногое, но и того хватило. Потерянное войско, четырнадцатое подразделение Солдат — люди, нагонявшие ужас на бесчеловечных обитателей Дипграунда. Ансем продолжал: — Когда Рапсодоса привезли в Дипграунд, когда начались эксперименты, взрастившие Цвет, безумство этого отродья Дженовы перекинулось на остальных, — координатор хищно оскалился. — Вайсс, этот подонок, организовал восстание — нет человека, которого я ненавидел бы больше. Генезис стал чумным зерном — и Рив собирается вновь развеять недуг по ветру, несмотря на всё, что я ему говорил. Поэтому, Икэй, — его рука легла на плечо Корнуоллу, — я рассказал тебе то, что рассказал. Твоё право — как ты захочешь сведениями распорядиться. В комнате посветлело: солнце выглянуло из-за туч, делая грозовое небо контрастно черным. В окнах соседних домов стёкла зажглись множеством желтоватых отражений, а дождь хоть и продолжался, но слабо, тем самым предвещая окончание ненастья. Икэй обессиленно присел обратно. — Я хочу, чтоб ты знал, — голос стал серьёзным и решительным. — Моё решение осталось бы моим — даже если бы ты объявил меня предателем и оставил Риву на расправу. Если для её спасения нужно уничтожить Туэсти — да хоть всю ОВМ — я это сделаю. Ансем смерил собеседника пронзительным взглядом, будто что-то пытался вычислить. Потом медленно кивнул, не говоря ни слова. — Рив сказал, ему нужна моя помощь, — координатор обратил всё свое внимание на молодого человека. — О деталях не распространялся, но факт фактом остается. — Интересно, — мужчина снова чудно сложил руки, пальцами разминая шею. — Даже слишком. А как продвигаются поиски Локхарт? Корнуолл, словно вспомнив о чем-то, испуганно отвел взгляд, что весьма не понравилось мужчине. Потом, видимо, решившись, ученый начал свой сбивчивый взволнованный рассказ. Ансем слушал очень внимательно, подмечая необходимые детали. Когда Икэй закончил, в голове уже сформировались наброски плана, способного свергнуть Туэсти и Рапсодоса — положить конец их начинаниям и, скорее всего, жизням. Координатор привычно склонил голову набок. — Давай мобильный, — он властно протянул руку вперёд. — Буду разговаривать с этим боссом. Икэй повиновался, неуклюже вытаскивая телефон и набирая нужный номер. Ансем коротко кивнул, прежде чем принять сотовый и приложить к уху. Гудки были долгими, неприлично долгими — мужчина чувствовал, буквально вдыхал жар нетерпения, который трудно было скрыть. Трубку на том конце взял мужчина с грубым басовитым голосом. Корнуолл даже со своего места слышал, какими нелицеприятными выражениями выразились на том конце провода. Ансем терпеливо подождал спада волны недовольства. — Дела, очевидно, идут не самым лучшим образом? — удивительно, сколько приторной доброжелательности появилось в его голосе. — Ты ещё кто такой? Где Корнуолл? — пролаял динамик. — Я его коллега, — Ансем даже улыбнулся невидимому собеседнику. — Как проходит операция по освобождению Планеты от тиранов? Судя по молчанию, мужчина не сразу понял, что незнакомец имел в виду. Но ответ все-таки последовал: — Когда всё будет сделано, я сам сообщу. Может быть. Товарищ Икэя изумленно выгнул бровь. — Есть предложение получше: и Шинру выманит, и Организации службу сослужит. Слушаем? — тишина пригласила Ансема продолжать: — Много не потребуется — просто при любом веселье вашей группы распускайте слух о причастности Рапсодоса. Генезиса Рапсодоса. И если не понимаете, что считать весельем — примерно то же, что вы пережили до момента, когда взяли трубку. — Откуда ты…? — Согласны или нет? Корнуолл уже довел до моего сведения, чьими солдатами вы являетесь и от какого Рива Туэсти пойдете под трибунал за терроризм. Вам тоже выгодно перекладывать ответственность — наследие Шин-Ра уничтожается и без этого. В промежутке торжественной тишины Ансем заметил благоговейный взгляд Икэя, говоривший больше, чем тысячи слов. — Будь ты проклят, — прошипел мужчина. — Рапсодос, значит. — Начинать можно прямо сейчас, — тут Ансем почти искренне улыбнулся. — По каналам ОВМ тоже неплохо пустить эти сведения. И не забывайте о госпоже Локхарт, конечно же. — Понял, — рявкнул мужчина и повесил трубку. К Ансему вернулось привычное добродушие. Лучи предзакатного солнца ощутимо грели спину через тёмную ткань свитера. Икэю он, наверное, сейчас казался величественным силуэтом, окруженным ореолом яркого сияния — судя по восхищенному выражению лица ученого, координатор был недалек от истины. «Более чем недалек», — самодовольно подумал мужчина. — Теперь их черёд делать ход, Икэй, — он протянул мобильный хозяину. — И я более чем уверен в направлении движения наших оппонентов.