Погрязла в прошлом

      Мне хочется смеяться, глядя на это имя на доске, но я сдерживаю себя. Потому что понимаю, что это будет выглядеть очень странно.       Ирония судьбы. Вот так наблюдаешь за человеком со стороны длительное время, а потом, по прошествии какого-то времени, он становится твоим напарником на оставшийся год.       Я начала замечать её в середине декабря, когда все душой были уже на рождественских каникулах. Она сидела в столовой совершенно одна за круглым столиком, опустив голову на его поверхность. Её блондинистые волосы были рассыпаны по всему столу, чем загораживали обзор на её лицо. Что-то явно расстроило девушку в тот момент, потому что в обычные дни она так себя не вела. Зор-Эл отличалась чрезмерной жизнерадоностью для человека, который родился и вырос в Аркадии. Ранее я ни один раз замечала, как она смеялась на весь коридор от чьей-либо шутки, как весело и громко разговаривала по телефону, но именно в тот момент с ней что-то произошло. И как видно, это волнует её до сих пор.       Девушка не заставляет себя долго ждать и появляется в коридоре за несколько минут до звонка, одетая примерно так же, как и та вся компашка, её образ дополняет только вязаная черная шапка, которая слегка съехала на глаза. Зор-Эл быстро сверяет список, ухмыляется и проходит в кабинет, не обращая внимания на происходящее вокруг. Даже на то, как Коллинз вместе с Фостером смеются ей вслед. Два идиота. Так и хочется ударить их чем-нибудь тяжёленьким, но я сдерживаю себя. Следует соблюдать школьные правила, одно из которых гласит: «Никакого насилия в учебном заведении».       Вся моя жизнь — это соблюдение правил. В школе — следую школьному уставу, дома — правилам отца. Иногда я чувствую себя пленницей, которая не имеет и шагу вступить в другую сторону. Я смотрю на других подростков и поражаюсь им, их безрассудным поступкам, за которые им ничего почти не будет. Восхищаюсь той же самой Алекс Дэнверс, которая, не смотря на статус своей семьи, каждую пятницу отвисает в клубе в соседнем городке, иногда даже напивается так, что не может самостоятельно добраться обратно, и ей приходится просить своих дружков оттуда, чтобы они её подкинули. Я же в это время продолжаю торчать дома.       Что уж говорить о детях из Арки, которые всем своим видом кричат о своей свободе и беззаботности. Этому месту присущи свои законы и правила, которые чужды для нас, но общество там довольно. — Как думаешь, мы сможем поменяться? — спрашиваю я у Дэнверс, которая смотрит вслед прошедшей девушке. — В прошлом семестре такой возможности не было, — бормочет она, — ты не хочешь с ней работать? Это из-за того, что она с Аркадии? — Нет, что ты! — восклицаю я, — я бы хотела делать это с тобой, Алекс, ведь изначально мы так и планировали.       Никогда не судила и не собираюсь начинать судить людей только по месту их рождения. Это низко! Зор-Эл или прочее ребята ничем не отличаются от детей Полиса, лишь только своим дерзким внешним видом, но и на этом всё.       С ними можно и нужно найти общий язык. Помню, в том году я тесно общалась с девушкой из Аркадии, правда об этом мало кто знал, да и она в скором времени пропала. Забрала документы из школы, по слухам, перевелась в школу Арки, оборвала все контакты со своими знакомыми и друзьями и теперь не выходит на связь. — Ты же знаешь, что всегда сможешь обратиться ко мне за помощью, если будет совсем нелегко, — говорит она, ободряюще сжимая мою руку, тем самым вырывает меня из моих мыслей о прошлом, которое я так стремительно пытаюсь похоронить в себе.       Я натянуто улыбаюсь ей и захожу в класс, чтобы занять место рядом со своей партнершей. Девушка не поднимает на меня взгляда, даже в тот момент, когда я с громким скрипом отодвигаю для себя стул, лишь продолжает смотреть в свой телефон и набирать сообщение. — Привет, я — Лекса, — говорю я, желая привлечь к себе внимание.       Зор-Эл поднимает голову и кивает мне, протягивая руку. — Кара, — бормочет она. Мы скрепляем знакомство рукопожатием. Она пододвигает в сторону свой учебник и тетрадь, чтобы мне то же досталось место, куда можно положить свои принадлежности для занятия. Из своей сумки я достаю совершенно новую, недавно купленную тетрадь, толстый и до жути тяжёлый учебник по химии и пенал с канцелярскими принадлежностями. Посмотрев на это, Зор-Эл тут же поднимается со стула и произносит: — Сейчас вернусь, забыла кое-что в шкафчике. — Я замечаю, как Алекс подрывается с места и бросается вслед за ушедшей девушкой, я устремляюсь следом, не понимая совершенно ничего.       Дэнверс нагоняет Кару в тот момент, когда она уже подходит к своему шкафчику, и разворачивает к себе, грубо схватив ту за руку. Я понимаю это по скривившемуся лицу потерпевшей и спешу подойти ближе, чтобы хоть немного разобраться и помешать, если в этом будет необходимость. — Отпусти мою руку, Алекс, мне больно, — говорит блондинка, грозно смотря на Дэнверс. Та мгновенно отпускает и извиняется. — Ты когда собираешься переезжать? Родители волнуются, — следом бормочет Алекс. Девушка напротив моей подруги тяжело вздыхает и поправляет шапку на голове. — Она твоя сестра? — Слова вырываются сами по себе, и я мысленно хлопаю себя по лбу. Надо же быть такой бестактной. — Слухи здесь распространяются ещё быстрее, чем в Аркадии, я поражена, — ухмыляется Зор-Эл, скрещивая руки на груди, — не знаю, Алекс, не знаю, так можешь им передать. — В последний раз ты говорила, что это произойдет ещё на каникулах, до начала нового семестра, что изменилось сейчас? — не отстаёт Дэнверс, гневно сверля блондинку взглядом. — Мне нужно время! — огрызается Кара и уходит, громко хлопая дверью своего шкафчика. Мне на секунду становится страшно за школьное имущество. Такими темпами она останется без шкафчика, если будет так продолжать делать, а она будет, учитывая настырность моей подруги.       Нам с Алекс ничего не остаётся делать, как только смотреть этой девице вслед. Как только она скрывается в кабинете, я поворачиваюсь к своей подруге детства. — Это сложно, Лекс, — бормочет она, словно прочитав меня, — не проси меня посвящать тебя во всё это, потому что я сама уже запуталась. Она беспокоит меня и родителей, но не понимает этого или не хочет просто-напросто, а мы не знаем, как уговорить её переехать к нам. — А может быть не надо уговаривать? — спрашиваю я, за что получаю недоуменное, нахмуренное лицо Алекс Дэнверс в ответ. — Я в том смысле, что может, стоит сначала просто наладить с ней отношения, и не торопить её? Она же уже не маленький ребёнок, которым можно спокойно манипулировать. Сколько ей? Шестнадцать? Вспомни нас в этом возрасте… Мы же каждому слову предков противоречили. Делали и говорили что желали, а Каре сейчас вдвойне тяжелее. Она не только взбалмошный подросток, но и подросток, который осознал, что всю жизнь прожил не с родными людьми, что где-то есть родные мама и папа, занудная старшая сестра… — Эй, я не зануда! — восклицает девушка. Она в шутку ударяет меня по руке и насупливается. — Вот ты у нас действительно зануда, Кейн. Пора бы уже выкинуть что-нибудь отвязное. — И потом отец меня из дома выкинет, но речь сейчас не обо мне, Ал, а о тебе и твоей сестре. Мне кажется, вам просто надо немного подождать и дать ей пространство. Она же от вас никуда не денется. Просто покажи ей, что вы действительно хотите всё исправить, а не просто привязать её к себе… — Когда ты успела стать такой мудрой, Александрия? Работа в фирме твоего отца на тебя плохо влияет, и ты начинаешь говорить, как сорокалетняя тётка. — Не съезжай с темы, Алекс, я говорю серьёзно. Своей настырностью вы её пугаете, поэтому она и бегает от вас. Начните с чего-то попроще, может быть, стоит просто позвать её на чашку чая или горячего шоколада, чтобы узнать её немного получше, да и вы сможете рассказать ей о себе. Поверь, ей это необходимо, ведь пока что вы для неё чужие люди, как бы это обидно не звучало…       Я оказываюсь в крепких объятьях своей подруги, как только до конца озвучиваю свою речь. Я без понятия, откуда мне это всё известно, но я рада, что смогла хоть как-то образумить одну из девушек, и в нашей школе не начнётся кровопролитная война с разрушениями. Может быть, я и утрирую всю ситуацию, но я не хочу, чтобы подобное происходило у меня на глазах. — Пошли в класс, — бормочет Алекс мне в грудь после короткого «спасибо», — наш препод не любит, когда кто-то опаздывает к нему на урок и не впускает никого в класс после звонка.       Мне ничего не остается кроме как согласиться с этой девушкой. Мы быстро проходим в классную комнату и расходимся по своим местам. Мы даже сидим друг от друга слишком далеко, чтобы можно было незаметно переговариваться во время занятия. Несправедливость.       Зор-Эл не обращает на меня никакого внимания, лишь продолжает смотреть в окно. Кажется, ей совсем не нравится мысль, что ей придётся провести сорок пять минут в обществе подруги своей новообретённой сестры, и я её понимаю. Если опять же обратиться к истории про мою старую знакомую с Аркадии, то у нас то же сначала всё не совсем гладко было, отнюдь нет. Мне потребовалась немало времени, чтобы найти подход к довольно закрытому человеку, из-за чего я очень сильно к ней привязалась. А когда девушка исчезла, то пропала и я. Алекс какое-то время назад говорила, что я уже не та, какой была около года назад. И она права. Я крепче обхватываю талию девушки и прижимаю её к себе, при этом не отрываюсь от её таких желанных и манящих губ. Другую руку я запускаю в распущенные тёмные волосы, в которых я так люблю зарывать свои пальцы при каждой удобной возможности. Девушка в ответ прикусывает мою нижнюю губу и слегка отстраняется, но всего на несколько секунд, чтобы дерзко ухмыльнуться и опять забрать первенство в поцелуе. Она грубо притягивает меня к себе, бросая мне вызов, провоцируя и проверяя, насколько далеко я способна зайти.       Я слегка теряюсь, поэтому отвечаю с заминкой, позволяю ей делать то, что она считает нужным, испускаю жалкий стон, который я просто не в силах сдерживать в себе. Она улыбается, я чувствую это, но не прекращает своих деяний, это её лишь раззадоривает, и вскоре я ощущаю, как она посасывает кожу на моей шее, прямо на старых отметках, которые очень трудно скрывать от окружающих. — Родная… — стону я прямо девушке в ухо, руками упираясь ей в грудь, желая немного усмирить её пыл, мы итак зашли слишком далеко. — В чём дело, детка? — нахмурившись, спрашивает она, сверкнув своими карими, почти чёрными глазами. — Что тебя беспокоит?       Она вжимает меня в школьные шкафчики, они протестующе громыхают от соприкосновения с моей спиной. Её нога пристраивается между моих ног, а руки удерживают на месте. И этому я никак не противлюсь. Перед ней я становлюсь совершенно слабой, даже не смотря на тот факт, что занимаюсь кикбоксингом почти всю свою сознательную жизнь. — Остановись, мы же всё-таки в школе, — мямлю я, осознавая, как мои слова глупо звучат на данный момент. — А как насчет того, чтобы укрыться в укромном местечке, где никто не станет нас искать? — кокетливо спрашивает брюнетка и смотрит на меня таким взглядом, от которого у меня постоянно начинают дрожать колени. — Пошли.       Девчонка отстраняется и начинает пятиться от меня, маня пальчиком за собой. Другой рукой девушка расстёгивает молнию на своей кожаной куртке, оголяя вид на слегка смуглую кожу, не покрытую тканью кожу на животе, кажется, кто-то решил меня убить окончательно. Она даёт куртке соскользнуть с её плеч и упасть посередине школьного коридора, ей нет никакого дела до неё. — Ну же, выпусти своего внутреннего демона, Кейн, — сладко произносит она, — дай ему свободу…       Прихожу в себя в тот момент, когда Кара толкает меня локтем и призывает слушать преподавателя, который совсем незаметно появился в кабинете секундой ранее. Мистер Пайк говорит тихо, поэтому людям с задних рядов приходится замолчать и свести разговоры к шепоту, мне же не приходится прислушиваться, так сижу почти перед ним и четко слышу указания и наставления, которые он даёт. Учитель пускает по рядам листок, в котором мы должны расписаться за ознакомления с правилами безопасности, которые он проговаривает вслух. Я стараюсь внимать каждое его слово, так как изучаю этот предмет впервые так подробно и все эти правила для меня чужды. Если Алекс Дэнверс позволяет себе переговариваться с нашей одноклассницей, с которой, по-видимому, уже училась ранее, и все эти требования она слышала миллионы раз, то я себе такое позволить не могу.       Моя соседка явно скучает и почти засыпает под разговор учителя, но просыпается в тот момент, когда ей с задней парты передают тот самый листок. Она быстро расписывает и пододвигает его мне, говоря: — Формальность, надо быть дураком, чтобы подорвать здесь что-нибудь или как-то навредить другому человеку. Кому это вообще вздумается делать? — Ну, знаешь, — я усмехаюсь, — бывают же случайности. Кто-то может кого-то случайно задеть, толкнуть или сделать ещё что-то. Есть множество возможностей устроить хаос и разрушения. — Дааа, — соглашается она, протягивая гласные в коротком слове и улыбается, — моя подруга с этим бы в два счёта справилась. Наверное, хорошо, что в школе Аркадии нет реагентов для проведения опытов, а то бы школьного здания уже давно не стало. — Наши два города так сильно отличаются, — говорю я. Это понятно как дважды два. — Ты понятия не имеешь насколько, Кейн…