Haunting

Билл был в растерянности. Он сидел на кровати и думал обо всем на свете, но в тоже время ни о чем. Всего было слишком много, накопилось, словно снежный ком, и навалилось на него резко, одновременно, не давая передышки. У Билла была первоначальная задача: забрать камень у Пеннивайза, и он должен был сосредоточиться на ней, но все шло не так, как ему хотелось. «Ты уже взрослый», — твердил он себе. «Это так глупо и жалко думать об этом», — повторял он снова и снова, но в разрез своим словам в который раз вспоминал то, что вспоминать не стоило. Было неправильно думать об этом. Неправильно, противоестественно, страшно. Стыдно. Волнительно. Билл в самом деле не мог понять, что чувствовал в тот момент. Ему было жарко, и сердце сжималось от странного, сладкого трепета. На секунду — на жалкое мгновенье — он забыл, кто сжимал его в объятиях, позволил себе непозволительную роскошь: потерять бдительность, показать свою слабость. И самое ужасное, что практически заставляло Билла затравленно, бессильно стонать в подушку — это событие абсолютно точно разрушило последние следы того, что Билл называл контролем. Внутри все бушевало, и Биллу хотелось выть. Он чувствовал отвратительный привкус желчи на языке от мысли, что он может быть таким же, как и Дон Хагарти. Билл прекрасно знал, как к нему относятся в городе, прекрасно знал, что про него говорят. Билл знал, что Дон неоднократно подвергался избиениям и что половина города отказывается просто разговаривать с ним, не то что дружить. Билл представил реакцию отца, отвращение в его глазах и ненависть в плотно сжатой челюсти. Он почти физически ощущал осуждающие взгляды горожан, слышал их перешептывания у него за спиной. А о том, что сделал бы с ним Бауэрс, и думать было страшно. Билл зажмурился, отгоняя навязчивые образы, стараясь наконец подумать о действительно важных вещах, но все равно не мог перестать анализировать свою реакцию. Потому что нельзя было игнорировать то, что ему понравилось. Нельзя было игнорировать то, что его волновали чужие — мужские — губы на своей шее. То, что ему нравилось чувствовать на себе сильные руки. Что эмоции от поцелуя с Бев не шли ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал на кухне. И это было так неправильно, что Биллу хотелось плакать. Он был неправильным. За секунду отвращение к себе сменилось злостью на Себастьяна. Это он во всем виноват, во всем дерьме, что происходило с Биллом. Он отравлял его жизнь, но черта с два Билл позволит этому клоуну разрушить жизни его друзей и близких. Билл костьми ляжет, но узнает, где Пеннивайз хранит этот чертов камень. Он уничтожит Пеннивайза и никогда не будет вспоминать о нем. Тяжело вздохнув, Билл рухнул на кровать, прикрывая глаза и хмурясь из-за водоворота мыслей, что неустанно втягивал сознание Денбро в свой сумасшедший ритм. На словах все звучало прекрасно, но, к сожалению, Билл совершенно точно был без понятия с чего следует начать. — Собираешься провести весь день в кровати? Билл мысленно застонал. Он надеялся, что хотя бы сегодня его оставят в покое. — А что мне еще делать? — Действительно, чем же еще может заняться подросток в выходной день? Билл чересчур яростно отбросил одеяло в сторону, свесил ноги с кровати и напряженно взглянул на мужчину перед собой. — Можно п-п-подумать, что ты р-р-разрешишь мне заниматься тем, чем мне хочется, — фыркнув, Билл встал и попытался обойти Пеннивайза, но тут же почувствовал уже знакомую хватку на руке. — Ты уже думаешь о том, разрешу ли я тебе или нет. Это прогресс, — Пеннивайз слегка склонил голову вбок, улыбаясь одними глазами. Билл немного расслабился: у Себастьяна было хорошее настроение. Его глаза никогда не обманывали, менялись с удивительной скоростью вместе с настроением хозяина: от болотно-зеленого, когда он спокоен, и темно-оливкового, когда он смотрел на Билла тем самым особым взглядом, до малахитового, когда он был в ярости. Это пугало и завораживало одновременно. Сейчас же Пеннивайз смотрел на него спокойными болотными глазами, и в свете солнца можно было увидеть, как вокруг радужки зрачка расплескались золотые искры. Билл почувствовал, как вся ранее накопленная злость тает, как масло на солнце. У Пеннивайза редко бывало действительно хорошее настроение. Не настроение «буду злить Билла и забавляться его реакцией». Не «попытаюсь завести разговор, а затем внезапно начну приставать», а просто хорошее настроение, даже какое-то уютное. Человеческое. Билл не хотел упускать свой шанс на обычный день без потери всей своей нервной системы. Поэтому вместо ответа он просто кивнул и спросил: — И ч-ч-что ты п-п-предлагаешь? Пеннивайз заломил одну бровь, вопросительно глядя на Билла. — Чем т-т-ты хочешь заняться? — Ну надо же, — хохотнул Себастьян. Одна его прядь выбилась и упала на лицо, и в этот момент он выглядел так молодо, так по-человечески, что у Билла заныло где-то под ребрами от иррациональной, детской обиды от мысли, что этот облик лишь очередная его уловка. — Если бы я знал, что для того, чтобы ты стал послушным, тебя нужно немножко приласкать, я бы сделал это намного раньше. Билл вспыхнул, но тут же взял себя в руки. Мотнул головой и, немного прищурившись, тяжело вздохнул. — Представь себе, ч-ч-человек охотнее отзывается н-на ласку, чем на б-б-боль. Для того, кто живет б-б-больше тысячи лет, ты непроходимо туп. Билл поднял взгляд на Себастьяна, и его сердце пропустило удар. Болотное спокойствие сменилось на оливковую хищность, уголок губы дрогнул, и вместе с ним дрогнуло и что-то внутри Билла. Он уже успел сто раз проклясть себя. «Кто тебя вообще за язык тянул? Молчал бы, глядишь и день спокойно бы провел.» — Билли, дарю ли я тебе ласку или боль, зависит от того, как ты себя ведешь. Пока что ты до очарования груб. Билл хотел ответить, что «это потому что ты, ублюдок, делаешь мне больно, причем не только физически», но понял, что это какой-то замкнутый круг и что Пеннивайз вновь дразнит его. Да еще и так умело, что Билл на мгновенье напрочь забыл, что перед ним его главный ночной кошмар, убийца и монстр. Этот человеческий облик невероятно сбивал с толку. Пеннивайз знал это и прекрасно этим пользовался. — Если ты п-п-пришел сюда только д-для того, чтобы позлить м-м-меня, то… — Я пришел сюда, чтобы сказать тебе: «собирайся», — перебил его Себастьян. — Тебе стоит развеяться. — Я не хочу никуда с т-т-тобой идти. Себастьян опустил голову вниз, а когда поднял снова, то на лице его легко читалось недовольство. Брови были нахмурены, и смотрел он так, что Билл невольно сглотнул: исподлобья, взгляд был тяжелым, оседал на коже липкой пленкой. — Каждый раз, когда я думаю, что мы перешли на следующий этап, ты снова возвращаешь нас в начало. Ты знаешь, что ты невыносимо упрям? — Ты говорил, ч-ч-что тебе именно это и н-н-нравится, — Билл буквально умер внутри, но взгляда не отвел, отчего жутко гордился собой. Себастьян раскатисто рассмеялся, широко улыбаясь, отчего вокруг глаз собрались морщинки. — Вы только гляньте. Да ты никак флиртуешь, малыш Билли? — Лишь к-к-констатирую факт. Себастьян прищурился, отвел взгляд и цокнул. — Мы отошли от темы. Собирайся, я буду ждать внизу. И только попробуй начать возражать, — резко добавил он, — уверен, что Беверли на вкус такая же сладкая, как и ее страх. Билл вздрогнул, но ничего не ответил. Слова кольнули в сердце, и страх цепкой лапой ухватил за горло, но Билл знал, чего добивается Пеннивайз. Он знал, что Билл и так в конце концов проиграет и пойдет с ним, но он не упускал возможности вывести его из себя. Но не в этот раз. Билл лишь смерил мужчину напряженным взглядом и, устало произнеся: «Буду через пять минут», закрыл за ним дверь. Удивленного, но горящего удовлетворением взгляда он уже не видел.

***

— Куда мы едем? Билл равнодушно провожал взглядом проезжающие машины, дома, что оставались позади, людей, которые вышли прогуляться на улицу из-за внезапно хорошей погоды. Солнце сегодня не просто светило, а грело, и не было даже намека на приближающийся дождь. Билл странно покосился на следящего за дорогой Пеннивайза, затем снова перевел взгляд на окно. — В парк. — В п-п-п-парк? — В парк. Билл вздохнул и нервно дернул вниз рукава своей куртки. — Я и с п-п-первого раза понял, — недовольно пробурчал он. — З-з-зачем мы туда едем? — А зачем люди еще ходят в парки? — Себастьян усмехнулся, и Билл почему-то почувствовал тревогу. Пеннивайз был слишком… обычным. Он не злился, не показывал свою настоящую сторону, не пытался приложить Билла спиной к стене, не делал ничего пеннивайзовского. Это настораживало. Что-то было не так, Билл чувствовал это, и это, признаться, пугало сильнее, чем образ клоуна. — Ты не человек, — напомнил ему Билл, на что Себастьян лишь усмехнулся. — Бессмертные монстры тоже любят развлекаться. Или ты думаешь, что все то время, пока ты учишься, я только и делаю, что сижу в канализации? — Д-да, именно т-т-так я и думаю. — Каким, оказывается, скучным я был в твоем представлении. Билл уставился на Себастьяна и фыркнул. Существовало столько эпитетов, описывающих, что на самом деле думал о нем Билл, но Себастьян выбрал именно «скучный». Слово, подходящее клоуну так же, как и «доброта» Генри. — Ты стал меньше заикаться, — заметил Себастьян. — Только не д-д-думай, что это т-твоя заслуга. Мужчина засмеялся и покачал головой. Билл вновь отвернулся к окну и попытался скрыть свое беспокойство. Он смотрел на пейзаж за окном и вспоминал слова Себастьяна. Это мой город, Билл. Он вспоминал родителей, которые были во власти клоуна. Вспоминал то, с какой легкостью люди забывали одного ребенка, стоило пропасть другому. Этот город был как чертовы декорации, искусственный и безжизненный, безучастный и пропитанный страхом. Это была ловушка, но никто этого не видел. Никто, кроме Билла. Денбро бросил осторожный взгляд на Себастьяна, думая, куда бы он мог спрятать камень. Себастьян же перехватил его взгляд и хитро улыбнулся. — Приехали, — машина плавно остановилась, и Билл поспешил вылезти — от долгой поездки затекли ноги. В парке было достаточно народу: мамы с детьми, подростки, отдыхающие от школы. Взгляд зацепился за яркие цвета, и Билл тут же поморщился, увидев клоуна. Себастьян рядом лишь хмыкнул. — З-з-зачем мы здесь? — снова спросил Билл, переходя на бег, так как не поспевал за мужчиной. — Боже, Билл, мы здесь, чтобы отдохнуть, — Себастьян посмотрел на удрученного мальчишку и закатил глаза. Через минут двадцать они уже сидели на скамейке. Билл без особого энтузиазма наблюдал за гуляющими людьми, Себастьян же чувствовал себя куда лучше: вытянул ноги, откинувшись на спину, ел сладкую вату и изредка кидал на Билла насмешливые взгляды. — Своим постным лицом ты портишь мне настроение. — Т-т-ты портишь мне его с с-с-самого первого появления. Себастьян вздохнул. — Если я тебя сейчас отпущу, то твое настроение улучшится? Мне не нравится твой запах, — он поморщился и слегка прищурил правый глаз из-за слепящего солнца. Билл неверяще уставился на него. — Ты х-х-хочешь… — Да, Билл, сейчас у тебя свободное время. Беги к своим друзьям, домой, да куда хочешь. Но если до девяти не вернешься, то ночью прольется кровь. Билл замер, обдумывая слова Себастьяна. Что-то было не так. Все внутри Билла кричало, что что-то не так. — Я ведь могу и передумать. — В ч-ч-чем подвох? — прошептал Билл, прикрывая одной рукой глаза. Солнце сегодня и впрямь слепило, как в августе. — В том, что ты параноик? Билл, ты должен был понять давно: я не хотел враждовать с тобой. Если бы ты с самого начала был послушным, то многое бы сложилось по-другому. Билл поджал губы. Дернул плечом, отвел взгляд в сторону, пожевал губу. — До д-д-девяти? — переспросил он, не поднимая глаз. — До девяти, — согласно кивнул Себастьян. Билл встал со скамейки, настороженно глядя на мужчину, словно он соврал и сейчас кинется на него. Но Себастьян продолжал расслабленно сидеть. Билл развернулся, прошел несколько шагов и, не удержавшись, обернулся через плечо, за что получил хитрую улыбку, отчего тут же стушевался и сорвался на бег. Провести день без Себастьяна было лучшим событием за последние два месяца. Пеннивайз смотрел вслед удаляющемуся мальчишке и с умилением думал, что обмануть его легче, чем отобрать конфетку у ребенка. Хотя Пеннивайз никогда этим не занимался — он как раз таки наоборот, давал им конфеты, — но был более чем уверен, что это легко. Он сладко потянулся, купаясь в солнечных лучах, и стал наблюдать за милыми, маленькими детьми, что радостно бегали по парку. Пеннивайз склонил голову вбок, слегка прищурившись. Возле клоуна стояла девочка лет семи, ее медные волосы горели огнем в солнечных лучах, она улыбалась открыто и счастливо, ожидая, пока клоун завяжет ей цветок из шарика. Прелестное, прелестное создание. Пеннивайз тоже мог подарить ей шарик. Он лениво поднялся со своего места, поправил пиджак и медленно пошел в ее сторону. Он готов был поклясться, что ее мясо нежнее всего, что он пробовал.

***

— Билл? Все нормально? Открывая дверь, Ричи готов был увидеть кого угодно, но не Денбро. Не то чтобы он так редко заходил к Тозиеру, но сейчас все было не очень гладко: клоун, бегающий по городу и убивающий детей, Билл, который пропадал чаще, чем второй носок, и в общем да, Ричи был не готов увидеть на пороге Билла. Не готов, но очень рад. Ричи пропустил его внутрь, зачем-то огляделся и закрыл за собой дверь. — Я хотел бы поговорить с т-т-т-тобой, — Билл выглядел озадаченным. А еще бледным и наверняка нервным. Он думал об этом целый час, взвешивал все «за» и «против», прокручивал свой текст в голове всю дорогу до дома Тозиера и, уже стоя перед дверьми и занеся кулак, чуть ли позорно не сбежал, гонимый страхом. Потому что сам факт проблемы Билла был унизителен. — У тебя проблемы с тем клоуном, да? — Ричи нахмурился. — Стэн сказал нам, чтобы мы не вмешивались, но мы все готовы помочь тебе. Беверли себе места не находит. Билл покачал головой. — Стэн п-п-прав. Я п-п-просил его не б-беспокоиться, вы в-в-все равно не сможете помочь. А если с-с-сунетесь, то это может плохо кончиться. Ричи цокнул языком, вставая с маленького диванчика, кудри забавно качались из стороны в сторону вслед за его порывистыми движениями. За два года он вытянулся, стал выше даже самого Билла, у него заострились черты лица, волосы мягкими кудрями обрамляли лицо, и если бы Билл не знал его, то предположил бы, что он «голос разума» в команде, настолько собранным он казался со стороны. — Знаешь, Билл, мы все ждем объяснений. Ты пропадаешь, и даже не говоришь, где ты. Дома тебя нет, мы приходили к тебе несколько раз, — Ричи остановился у окна напротив кровати, уперся поясницей в подоконник и сложил руки на груди. — Ты не сможешь вытянуть все на себе. Ты не должен делать это в одиночку. Билл почувствовал, как что-то сдавило его грудь, и несколько раз моргнул, сжимая руки на коленях. — С-с-спасибо, Ричи, — просипел он. — Но я з-з-здесь не за этим. Мне н-н-нужен совет. Ричи в удивлении приподнял брови. — Уверен, что хочешь попросить совета именно у меня? Билл кивнул. — У м-м-м-меня п-п-проблема, — он почувствовал, как потеют ладони, и несколько раз провел ими по бедрам. — Я н-н-не уверен, ч-ч-что д-д-должен рассказывать это. Я д-д-даже не знаю, к-к-как ты примешь эту новость. — Нагнетать ты мастер. Билл глубоко вздохнул, облизал пересохшие губы. — Я д-д-долго думал об этом, и… м-м-мне кажется, что мне м-м-могут нравиться п-п-парни, — Билл выпалил это, съедая буквы, и замер, опустив голову вниз, боясь встретиться взглядом с другом. На секунду воцарилась тишина, и Биллу показалось, что эта секунда длилась вечность, и он успел умереть и заново возродиться. Он боялся реакции друга. Он боялся, что Ричи сейчас скривится в отвращении, назовет его «поганным педиком» и другими унизительными оскорблениями, которые доводилось слышать Биллу, когда взрослые обсуждали эту тему. Он сжал свои колени до побелевших костяшек и часто-часто выдыхал через нос. Спустя еще секунду молчания Билл проклинал себя, как никогда в жизни жалея, что не может вернуться в прошлое. — Вау, — выдохнул Ричи. — Погоди, как это? А что насчет Беверли? Билл пораженно поднял голову, глядя неверяще на друга. Ричи выглядел удивленным, но отвращения или ненависти на лице не было. Билл чувствовал себя озадаченным. Он неловко поерзал на диване, озираясь по сторонам, словно это могло помочь ему сейчас взять себя в руки. — Она н-н-нравится мне, — сконфуженно начал он, все еще неверяще глядя на Ричи, — но это н-н-не отменяет того факта, ч-ч-что… — Билл запнулся. Заканчивать предложение он не собирался. — Ладно, хорошо, — Ричи сложил ладони вместе. — Как ты это понял? Кто тебе понравился? Это я? Поэтому ты рассказываешь это мне? Мне расценивать это, как признание? — З-з-заткнись, Ричи. Это н-н-не ты. — А кто тогда? Стэн? Майк??? — пораженно выдохнул Ричи. — Вы хорошо общались в последнее время. — Ричи, нет! Мне н-н-н-никто не нравится. Ричи заломил бровь. Все шло определенно не так, как представлял себе Билл. — Тебе никто не нравится, но ты понял, что тебя тянет к парням? Билл застонал и уткнулся лицом в ладони. — Это с-с-сложно объяснить. П-п-просто произошло что-то, что п-п-подтолкнуло меня к этой м-м-мысли. Я не уверен до конца. — Я чувствую, что ты опускаешь огромный кусок этой истории, — Ричи оттолкнулся от подоконника и присел рядом с Биллом. — Я не смогу ничем помочь, если не буду знать все наверняка. Билл покачал головой. — Я н-не могу, — обессиленно прошептал он. — Все ужасно з-з-запуталось. — Так давай попробуем распутать все вместе, — Ричи криво улыбнулся, похлопав Билла по плечу. — Клянусь своими порно-журналами, что никому ничего не расскажу. Даже Эдди. — Особенно Эдди! — воскликнул Билл, невольно улыбаясь. По правде говоря, Билл чувствовал себя отвратительно. Он понимал, что ему бы придумывать план, воплощать его скорее и лелеять мысль о том, что скоро Пеннивайз покинет его жизнь навсегда, но утренние мысли никак не отпускали, искали выход наружу, потому что Биллу было страшно и тошно от самого себя, потому что такая новость грохнулась ему на голову после того, как его поцеловал убийца-монстр-создание-из-другого-мира. Потому что Билл все еще ненавидит Пеннивайза, но не думать о поцелуе не может. Билл чувствовал себя так, словно его шею стягивает петля, а шаткий стульчик качается под ним, жалобно скрипя. — Давай с самого начала, — Ричи поджал одну ногу под себя и уставился на Билла. — Обещай, ч-ч-что это останется м-м-между нами. Н-н-н-никто не должен знать. Стэн в первую очередь, — Биллу было страшно даже думать о том, что будет если Стэн все узнает. — Обещаю. Все, не тяни кота за яйца. Билл вздохнул. Потеребил край куртки, сминая ткань в вспотевших пальцах, провел ладонью по лицу, стараясь собраться. — Это в-в-в-все связано с тем к-к-клоуном, — если до этого под Биллом был стульчик, то сейчас он по своей воле оттолкнул его от себя. Дальше Билл уже не контролировал ситуацию. Он говорил не останавливаясь, смотря в одну точку перед собой, лишь бы не смотреть на Ричи, не видеть выражения его лица. Когда Билл замолчал, он титаническими усилиями заставил себя взглянуть на Ричи. Он готов был к любой реакции, но не к этой: — Язык мне в жопу! — воскликнул Ричи, срываясь с дивана. — У тебя встал на гребанного клоуна?! А еще меня извращенцем называете! — У м-м-меня не встал, — неловко произнес Билл, краснея. — Просто м-м-мне п-п-понравилось. — Какой же пиздец. Да лучше бы у тебя стоял на Бауэрса! — Ричи запустил руки в волосы, слегка оттягивая их, и снова сел рядом с Биллом. — И что делать теперь будешь? — Если б-б-бы я т-только знал, — вздохнул Денбро. — Я поэтому и пришел к тебе. — Польщен, — Ричи криво усмехнулся. Помолчал минуту, наматывая на указательный палец прядь волос, пожевал внутреннюю сторону щеки и нахмурился, словно что-то обдумывал. — Погоди. Ты говорил про камень, — Билл кивнул. — Значит, тебе нужно узнать, где Пеннивайз его хранит и забрать? — кивок. — А этот стремный мудила к тебе свои шары подкатывает? — Билл потупил взгляд, запнулся и неуверенно кивнул. — А тебе это нравится? — Вот т-т-тут не уверен. Д-д-д-двоякое чувство. — Но больше «да», чем «нет»? Билл неопределенно мотнул головой. — Я н-н-не знаю. Я понимаю, ч-ч-что он убийца, и я н-н-н-ненавижу его, но в т-т-такие моменты я п-п-просто теряюсь, и все выходит из-под контроля. — Но именно из-за него ты пришел к этому выводу. Значит, нужно копать дальше, чтобы точно быть уверенным. Так используй это. — Ч-ч-ч-что? — Используй эту вашу странную сторону отношений, чтоб узнать, где камень. Если все так, как ты рассказал, то этот обмудок сам вложил тебе все козыри в руки. Он не может тебя убить и он хочет тебя трахнуть. Идеальная формула для шантажа. К тому же ты точно определишься со своей ориентацией. Убьешь двух зайцев одним выстрелом. Билл прикрыл глаза и раздосадованно покачал головой. — Все не так просто. Если я провалюсь, и он п-п-п-поймет, что я з-з-задумал, он точно убьет меня. У н-н-него всегда будет Джорджи к-к-к-как запасной в-в-вариант. — Позволь мне процитировать кого-то там. Чувственное влечение обладает такой силой, что способно восторжествовать и над разумом, и над волей. Билл покосился на Ричи и скривился. — Тебе с-с-стоит прекратить п-п-проводить столько времени с Эдди. Ричи фыркнул. — Я это к тому, что тебе стоит проверить, насколько сильно ты, эм, влияешь на него. Прощупать почву, так сказать. Если же он в самом деле так зависим от твоих эмоций, то хватай его за яйца и верти, как тебе захочется. Билл уставился на Ричи, уговаривая себя успокоиться. Кажется, Тозиер абсолютно не понимал, что Билл не в том положении. — Это ужасный п-п-план, и он точно убьет меня. — У тебя вообще плана не было, так что или придумай лучше, или заткнись. Билл молча уставился на свои ладони, Ричи, на удивление, тоже молчал. Денбро бездумно проводил большим пальцем по коже, прокручивая последние десять минут. Что ж, на самом деле прошло все не так плохо, как представлял себе Билл. Если быть честным, то все пошло по самому лучшему сценарию, который вообще мог существовать. Билл бросил осторожный взгляд на задумавшегося Ричи. Он чувствовал, что нужно подвести все сказанное к общему знаменателю. Ему жизненно необходимо было услышать мнение Ричи, когда он уже немного отошел от шока и все осознал. — Так значит ты… — Билл пожевал губу, подбирая слова. Вздохнул, потер переносицу и продолжил. — К-к-к-как ты отнесся к т-т-тому, что я возможно… — Падок на парней? — Ричи приподнял одну бровь и усмехнулся. — Ну, признаться честно, я все еще в шоке и немного оскорблен, что не я причина твоего стояка, а какая-то там рыжая хуйня с горящими глазами, но в остальном, думаю, все в порядке. — У м-м-м-меня не стоит на н-н-него, Ричи! — Вопрос времени, я полагаю. — Ч-ч-ч-что? Нет, исключено. Т-т-твой план полный отстой, и я н-н-не буду выяснять, где камень, т-т-таким образом. И свою ориентацию тоже. — Ладно, — Ричи прищурился. — Тогда что предлагаешь ты? Подойти к нему и просто спросить? Или поиграть в Бонда? Ты сам сказал, что он контролирует весь город. А вот страсть контролировать нельзя. Билл поморщился. — Звучит отвратительно. — На деле еще хуже, — Ричи задумался и вздрогнул. — Бррр. Он же слюнявый и зубы у него желтые, как ты вообще… — Ричи, н-н-нет, даже не начинай. — Мне интересно! Это какой-то новый вид фетиша? Как называется, когда встает на клоунов? Билл уткнулся в подушку и застонал. И понял, что впервые за очень долгое время улыбается по-настоящему.

***

Билл ступал по асфальту, глядя себе под ноги, и чувствовал, как сердце начинает стучать быстрее. Чем ближе он подходил к своему дому, тем сильнее волнение охватывало его. Он надеялся, что Пеннивайз вернул его настоящих родителей, хотя бы на день. Быстро вбежав по ступеням, Билл распахнул входную дверь и замер на пороге, прислушиваясь к звукам в доме. — Билли! — Сара показалась из-за угла, ласково улыбаясь. — Как погулял? Ты голоден? Мы тут все летаем. Билл устало прикрыл глаза, привалившись к двери. И ты полетишь. Посчитал про себя до десяти, игнорируя звуки, доносившиеся из телевизора. Ты тоже будешь летать, Билли. Медленно выдохнул через нос и открыл глаза, стараясь держать себя в руках. — Билл, все в порядке? — Сара обеспокоенно подошла к сыну, положила ему ладонь на лоб, проверяя температуру. — Да, мама, — Билл отвел ее руку. — В-в-в-все замечательно. Мне н-н-нужно сходить кое-куда, я с-с-скоро вернусь, — соврал он и, криво улыбнувшись, выбежал за дверь. Незнакомое чувство вновь сдавило ему грудь, и он, ведомый досадой и злостью, замахнулся и застонал сквозь зубы, когда кулак встретился со столбом, на котором все еще висело объявление о последнем пропавшем ребенке. Кровь с разбитых костяшек запачкала лицо ребенка, и Билл почувствовал, что еще чуть-чуть и его вывернет на асфальт. Этот город гнил, его родители и Джорджи были марионетками в руках Пеннивайза, а вместо того, чтобы сделать хоть что-нибудь, Билл продолжал фокусироваться на своих проблемах, которые сейчас были настолько незначительными, что пробивало на смех. Биллу пора было взрослеть. Ему нужно было собрать все свои силы и наконец перестать жалеть себя. Ему нужно было уничтожить Пеннивайза.

***

Возвращаясь домой к Пеннивайзу, Билл чувствовал себя странно опустошенным и невообразимо серьезно настроенным на выполнение плана Ричи. Зайдя внутрь, Билл скинул ботинки, на ходу снимая куртку, кинул взгляд на часы, удивляясь, что пришел на два часа раньше намеченного времени, и огляделся вокруг, слегка вытягивая шею. В доме было тихо, и на сотую долю секунды Билл понадеялся, что Себастьяна нет дома, но… — Надо же, сегодня ты бьешь все рекорды по хорошему поведению, — мужчина вышел из гостиной, оглядел Билла и подошел ближе. Весь настрой Денбро как-то быстро сдулся, словно шарик, стоило только ему встретиться с хитрым взглядом. Билл слегка мотнул головой, отгоняя ненужные мысли. — Решил, что добрым т-т-т-ты нравишься мне больше. — Долго же до тебя доходило. А еще меня называешь тупым, — Себастьян фыркнул и, прежде чем Билл успел что-либо сказать в ответ, взял его за руку, рассматривая разбитые костяшки. Кровь уже запеклась, приобрела темный бордовый цвет, смешиваясь с лиловыми следами вокруг кости. Себастьян цокнул, с некой долей досады разглядывая ранки. — Все в п-п-порядке, — Билл вырвал руку и спрятал ее за спиной. — Ты подрался? — в голосе мужчины проскочили опасные рычащие нотки. Билл сглотнул. — Я думал, что ты в к-к-курсе всего, что к-к-касается меня. Себастьян склонил голову. Усмехнулся и, наклонившись, прошептал: — Мне кажется, или тебе это нравится? — Тебе кажется, — Билл отвел взгляд и обошел Себастьяна. Прошел в гостиную и сел на диван, закидывая на него ноги. Услышал за спиной тихие шаги, но головы не повернул, хотя чувствовал, что утреннее настроение Себастьяна прошло, а это значило, что дразнить его сейчас опасно. Но это именно то, что нужно было Биллу. Ему нужно было «прощупать почву». Сглотнув, Билл кинул быстрый взгляд на мужчину, что сел в кресло напротив, и, пытаясь унять дрожь и волнение, как можно более расслаблено произнес: — У тебя есть шахматы? Я х-х-хотел бы сыграть. — Неужели наша снежная королева растаяла? Солнечный день пошел тебе на пользу. — Так есть или нет? Билл раздраженно уставился на Себастьяна. Тот ничего не ответил. Молча встал и подошел к шкафу, на котором все еще висела белая простыня. С каждым его движением Билл все больше ощущал, как волнение накрывает его с головой. Нужно было успокоиться. Взять себя в руки. Себастьян вернулся на место, поставил шахматы на стол, предварительно сдув с них пыль. — Белые или черные? — Белые. Билл не видел Себастьяна, потому что отвлекся на фигуры, но все равно почувствовал, как тот усмехнулся. — Любишь нападать первым? — Люблю з-з-задавать тон игре, — Билл пожал плечами, наблюдая, как ловкие пальцы мужчины расставляют фигуры. Себастьян хмыкнул. — Ходи. Билл прикрыл глаза. Глубоко вздохнул. Успокоился. Игра началась. С дебютом спешить не стоило. Билл переставил пешку с глухим стуком, перевел взгляд на Себастьяна, что внимательно наблюдал за действиями Денбро. Он был расслаблен и в то же время собран. Кажется, он недавно вышел из душа, потому что его волосы выглядели такими мягкими и растрепанными, и несколько прядей падало ему на лицо. Он сидел облокотившись на стол, одной рукой подпирал подбородок, и Билл то и дело кидал взгляды на его тонкие пальцы. Сглотнув, он снова опустил взгляд на доску. Давай, Билл. Начинай. Тебе нужно разозлить его. Слегка нервно дернув плечом, Билл расправил плечи, пытаясь казаться как можно более расслабленным. — Себастьян, — начал он и замолчал, ожидая, пока внимание мужчины переключится на него. — Та лавка, куда ты з-з-заходил… — Даже не начинай, Билл. — Мне п-п-п-просто любопытно. — Твое любопытство может стоить тебе твоего здоровья, — Себастьян с присущей ему природной грацией переставил ферзя, съедая коня Денбро. Билл нахмурился и понял, что отвлекся от шахмат. — С-с-снова угрозы? Себастьян медленно поднял взгляд на Билла, и что-то опасное в этих глазах одновременно пугало и завораживало. Кажется, в игре Билла, как и в их шахматной игре, начался миттельшпиль. И от новой волны страха по спине побежали мурашки. — Нет, Уильям, — полное имя заставило сердце Билла пропустить удар. — Ты поймешь, когда я действительно начну угрожать. — Это тогда, когда т-т-ты снова упомянешь моих д-д-друзей? — Именно. Или твоего отца. Какой вариант тебе больше нравится? Билл выдвинул ферзя вперед и слегка надломленным голосом произнес: — Тот, в котором умираешь ты. Билл буквально почувствовал, как мир вокруг него рухнул после этих слов. Он сейчас шел ва-банк, и если Ричи был не прав, то Билл сейчас собственноручно рыл себе могилу. Себастьян медленно откинулся на спину, с хищным прищуром глядя на Билла. — Мне казалось, что ты понял, что добрый я намного лучше злого. — И с-с-снова угрозы? — Угрозы? — с насмешкой в голосе переспросил Себастьян. — И где же ты услышал угрозу в простом вопросе? — Я умею читать между строк. Себастьян усмехнулся. — Тогда тебе следует прекратить меня злить, Уильям. Не стоит портить нам вечер. Ты ведь знаешь: я в гневе неприятен. — Ты н-н-неприятен не только в г-гневе. Кресло с режущим скрежетом проехалось по полу, когда Себастьян порывисто поднялся. Сердце Билла забилось в два раза быстрее, он тяжело сглотнул, чувствуя поднимающуюся панику. Ладно, Билл, хотя бы все идет по плану, — шептал внутренний голос. Хотя наша смерть в план не входила, — тут же добавил он. Вот Билл и добрался до эндшпиля. И он искренне надеялся, что он сумеет выйти победителем из этой игры. Себастьян обошел стол, и сердце Билла вторило каждому шагу мужчины, билось где-то в горле загнанной птицей, отчего Билл чувствовал, что ему явно не хватало воздуха. — Чего ты добиваешься этим? — Себастьян грубо схватил Билла за руку, дернув на себя, словно марионетку. — П-п-пусти меня. — Пустить тебя? — обманчиво-ласково переспросил он, наклоняясь ниже. Давай, Билл. Проверь, как далеко ты можешь зайти. — Отпусти, — прошипел Денбро и толкнул Себастьяна в плечо, стараясь вырвать свою руку из хватки. Себастьян не ответил. Посмотрел исподлобья на Билла, повел носом возле его шеи, вдыхая аромат страха, облизнулся и, дернув Билла сильнее на себя, прижался влажными губами к нежной, бледной коже. Билл ахнул, вздрогнул всем телом и уперся одной рукой в чужое плечо. Себастьян сжал руки у него на талии, сминая кофту, отчего она задралась, и прохладный ветер прошелся по обнажившейся коже. Билл дернулся, когда почувствовал, как зубы — человеческие — сомкнулись на коже, а одна рука Себастьяна спустилась вниз, к обнаженной коже, и раскрытой ладонью прошлась по животу, отчего Билл тут же напрягся и выдохнул сквозь зубы. Пока все шло, как надо. Повернув голову, Билл потянулся свободной рукой к столу, подцепил шахматную доску и, слегка оттолкнув Себастьяна от себя, замахнулся от всей силы. Вздрогнул от глухого хлопка и дернулся назад, отходя подальше от мужчины. Доска в руках треснула, а Себастьян поднес руку к носу, из которого текла кровь. Провел по месту чуть выше губы, масляным взглядом посмотрел на запачкавшиеся пальцы и слизнул алую жидкость, подняв взгляд на Билла. Билл был бы невероятно счастлив, если бы прямо сейчас сюда вломилась компашка Бауэрса и убила его прежде, чем это сделает Себастьян. Потому что его взгляд определенно точно не оставлял надежд на другое развитие событий. Себастьян рванулся вперед, отчего Билл охнул и попытался убежать, но сильные руки схватили его за воротник и дернули назад, швыряя на стол. Несколько фигур, оставшихся на столе, больно впились Биллу в спину, и он зашипел и начал ерзать, стараясь избавиться от неприятного чувства. Себастьян навис сверху, придавливая Билла, кровь из разбитого носа капала прямо на лицо, несколько капель попали на губы, и Билл скорее рефлекторно слизал их, не отрывая взгляда от Себастьяна. Привкус железа тут же наполнил рот, и Билл попытался отвернуть лицо, но Себастьян жестко ухватил его подборок, заставив смотреть на себя. — Нравится, Билли? — зашипел он, наклоняясь ближе. Билл дернулся, но вспомнил, ради чего он вообще все это затеял. Если же он в самом деле так зависим от твоих эмоций, то хватай его за яйца и верти, как тебе захочется. Билл попытался расслабиться. Дернул головой вверх, чтобы смотреть Себастьяну в глаза, и обнажил шею, надеясь, что делает все правильно. Боже, как, наверное, глупо он сейчас выглядел. Себастьян провел рукой по его шее, размазывая собственную кровь. Прижался сильнее и… оу. Такое развитие событий Билл не рассматривал. Он дернулся в чужой хватке, попытался отползти дальше и почувствовал, как паника снова берет над ним вверх. Билл хотел проверить, какие преимущества у него есть в отношении к Себастьяну. Но он не хотел быть изнасилованным. Себастьян наклонился ниже, провел носом по хрящику и, оставив мимолетный поцелуй на скуле, отстранился. — Прими душ и переоденься. Я пока приготовлю ужин. Билл тяжело сглотнул, неловко принял сидячее положение и кинул слегка расфокусированный взгляд на Себастьяна. Тот хоть и был измазан в крови, все равно выглядел спокойным и собранным. В этот момент Билл ощутил острый укол зависти. Спрыгнув со стола, он немного дергано поправил кофту и, стараясь не смотреть на Себастьяна, вышел из комнаты. Билл зашел в ванную, закрыл дверь и прислонился к ней лбом, чувствуя, что еще немного и он грохнется в обморок. Он был прав. План Ричи был полным отстоем, и он, если быть честным, так и не понял, может ли он манипулировать Себастьяном таким образом. Зато он понял кое-что другое. Кажется, в отряде Дона Хагарти стоит ждать пополнения.

***

Пеннивайз проводил взглядом мальчишку и, прислонившись к стене, хрипло рассмеялся, прокатывая на языке оставшуюся сладость страха Билла. Билл был редким экземпляром и, несмотря на свою любовь к непослушанию, редко разочаровывал Пеннивайза. Как и в этом случае. Прелестный, милый, сладкий Билл выбрал именно этот путь, чтобы попытаться забрать камень у Пеннивайза. Какое очаровательное мышление, какая пленительная решимость. Пеннивайз не знал, чем думал Матурин, когда взвалил свои проблемы на Билла, но зато теперь у Пеннивайза появилось прекраснейшее развлечение. Он знал, что нужно было делать с самого начала. Он знал, как следовало подтолкнуть Билла на эту мысль. Нужно было всего лишь немного ласки, и вот Билл сам пришел к нему в руки. Невинный, пропитанный сладким, терпким страхом и ненавистью, думающий, что Пеннивайз в неведении, решивший, что он ведущий в их отношениях. А Пеннивайз мог блестяще сыграть слепое влечение к мальчишке. Мог заставить его думать, что он в его власти. О, как сладко будет наблюдать за ним, играть с ним, позволяя ему считать, что он близок к камню. А когда он будет уверен в своей победе, разрушить всю иллюзию, питаясь его отчаянием и ненавистью, безысходностью и страхом. Но перед этим утолить другой свой голод, насытиться его телом и сладостью кожи. Стоит отдать Биллу должное, сейчас Пеннивайз чуть было не потерял голову, вдыхая пряный аромат его кожи, смотря, как алые капли его крови пачкают мраморное полотно, как Билл, его милый, отважный Билл, слизывает их с губ, обнажая шею. Пеннивайз прикрыл глаза, ощущая полное удовлетворение и предвкушая дальнейшие события. Усмехнулся своим мыслям и принялся резать мясо. Когда Билл вышел из ванной, то все почти было готово. Волосы мальчишки слегка вились, капли срывались и скатывались за ворот, отчего Билл слегка вздрагивал. Он старался не встречаться взглядом с Пеннивайзом. — Снова играешь в молчанку? Билл поднял на него тяжелый взгляд и нахмурился. — Заметь, Билл, это не я все начал. Ты сам виноват и ты знаешь это, — Пеннивайз поставил перед ним тарелку. — Ешь. Билл подцепил кусок мяса, повертел его перед собой и положил в рот. — Я знаю, — согласился он, и Пеннивайз удовлетворенно хмыкнул. — Вот и славно. Пеннивайз смотрел, как Билл ест, и чувствовал странное удовлетворение. — Что это з-з-за мясо? — спросил Билл, съедая еще кусочек. — Очень н-н-нежное. Пеннивайз отложил вилку. Посмотрел на Билла. И улыбнулся.