Что-то изменилось между ними. Совершенно точно изменилось, и это немного пугало Билла, хоть и одновременно радовало. Они с Себастьяном стали чаще разговаривать, Билл уже перестал чувствовать стыд и вину перед самим собой, когда он смеялся от его шуток. Иногда во время разговора Билл ловил себя на мысли, что действительно наслаждается общением, и в такие моменты он так сильно ненавидел обстоятельства, которые в конечном итоге приведут Себастьяна к смерти. Ну, или Билла. Билл старался рассматривать такой вариант реже, хоть и понимал, что процент его вероятности выше. Но чаще его мысли занимал самоанализ и душевные терзания. Он никак не мог перестать думать о
них.
Еще один важный момент, на который Билл никак не мог закрыть глаза, — Себастьян касался его. Постоянно. Невзначай, будто случайно. Мимолетно. От этих легких прикосновений у Билла весь воздух заканчивался в легких. В такие моменты он собирал всю свою волю в кулак, чтобы продолжать вести себя спокойно и непринужденно, чтобы его голос не дрожал и щеки не горели. По авторитетному и совсем непредвзятому мнению Билла, у него это получалось хорошо. Но смеющиеся глаза напротив говорили об обратном. И Билл не мог удержаться: улыбался слегка смущенно и бурчал под нос, что Себастьян вечно перебивает.
И Биллу было действительно больно. Раньше он ненавидел этот дом и самого Пеннивайза. Он держал его насильно, делал больно и разрушал его жизнь каждым своим действием. Билл молился, чтобы он умер. А сейчас, когда они привыкли друг к другу, когда Себастьян смеется над шутками Денбро, открыто и по-доброму, словно они действительно поднимают ему настроение, когда смотрит на Билла так, словно он на самом деле что-то значит, словно он не тощий, заикающийся подросток, Билл должен лишиться всего этого. Потому что Себастьян — монстр. Потому что Себастьян на самом деле Пеннивайз, клоун, который ест детей. Потому что все, что понапридумывал себе Билл, могло оказаться всего лишь иллюзией. Потому что Билл — всего лишь инструмент, который нужен для достижения цели. И от этого становилось так больно, так тошно от собственной глупости и никчемности. И Биллу было больно, потому что он никак не мог утихомирить трепет в груди, когда Себастьян трепал его по волосам. Когда он как бы невзначай клал руку на поясницу. Когда наклонялся, ближе чем стоило.
Последний гвоздь в гроб Билла и последней каплей стало то, что Себастьян играл на фортепиано. Он говорил, что предпочитает больше слушать, а не играть, но в последнее время стал делать это чаще. У Билла как раз начались проблемы со сном, видимо, нервы и постоянное напряжение от двоякости чувств дали о себе знать, и Билл ворочался на кровати, не в силах заснуть. А когда слышал тихую, чувственную мелодию, то засыпал почти мгновенно с воспоминаниями о доме.
Когда Билл понял, что Себастьян играет только тогда, когда Билл не может уснуть, играет специально для него, то не выдержал: уткнулся в подушку, сжимая глаза так сильно, что белые пятна заплясали в темноте. Он почувствовал, как вокруг глаз собралась влага, и просто ненавидел себя в этот момент. И как бы он не уговаривал себя, что Себастьян это делал только потому, что без сна он быстро «иссохнет», а Себастьяну он нужен живым и здоровым, под ребрами все равно тянуло и ныло, когда в очередную глубокую ночь в тишине раздавалась неспешная, успокаивающая мелодия.
Это ощущалось, как груз, и Билл был без понятия, как от него избавиться.
— Жестокий разрушитель, — спросил Себастьян, увлеченно глядя в газету в руках. Билл вынырнул из удручающих мыслей и взглянул на мужчину. — Третья «н».
Он ловко вертел ручку в руках, постукивая ее кончиком по краю газеты.
— Пеннивайз, — без раздумий ответил Билл.
Себастьян повернул голову и одарил Билла насмешливым взглядом. Улыбнулся и, фыркнув, сказал:
— 6 букв, — и затем сам же ответил: — Вандал.
Ручка быстро зашуршала по бумаге, и Билл вернулся к физике.
— Непослушный ребенок, — вновь произнес Себастьян, не отрываясь от газеты. — 6 букв, вторая «е». Д-е-н-б-р-о, — по слогам произнес он и улыбнулся. — Смотри-ка, подходит.
Билл фыркнул, но улыбку сдержать не смог.
— Неслух, — пробурчал он через улыбку.
— Что? Я не расслышал тебя.
Билл выхватил газету из рук Себастьяна и вскочил со своего места, выставив одну руку вперед, отгораживая себя от вскочившего за ним мужчины. Себастьян улыбался, и Билл приказал себе успокоиться.
— Т-т-так, — он быстро пробежал глазами по пустым строкам. — О! Идиот, пятая «и». Пеннивайз.
Себастьян рассмеялся.
— Хорошо, я закрою глаза на то, что там всего 6 букв.
Билл сощурился и отдал газету обратно Себастьяну.
— П-п-признай, что я победил.
— Только в своих мечтах, Билли.
Билл поджал губы. Верно, в своих мечтах у него все было по-другому. Билл уже успел проклясть тот день, когда он решил пойти по следам и вышел на этот дом. Может, не случись этого, у него было бы чуть больше времени. Больше времени наслаждаться юностью, больше времени проводить с семьей. Быть обычным подростком, в конце концов. Но все равно все пришло бы к этому: его жизнь на волоске от полного разрушения.
Видимо, у него все мысли отразились на лице, потому что Себастьян нахмурился и обеспокоенно спросил:
— Эй, все в порядке?
Билл моргнул и посмотрел на мужчину.
— Д-д-да, я п-просто задумался.
— Это всегда опасный признак.
Билл схватил подушку с дивана и запустил ее в усмехающегося Себастьяна. На секунду ему стало лучше, но мысли все равно не хотели отпускать. Билл вздохнул.
— Я с-с-схожу в магазин.
Ему нужно было немного прогуляться, может, прохладный ветер поможет ему собраться. Он встал и молча направился к выходу. Себастьян слегка прищурился, но не остановил, чему Билл был несомненно благодарен.
На улице уже сгущались сумерки, и небо приобрело волшебный лиловый оттенок. Билл запахнул куртку посильнее, выдохнул облако пара и неспешно побрел вперед, пиная пожухлую листву.
Он действительно чертовски запутался, и с этим нужно было что-то делать. Нужно было это заканчивать, и Билл знал, как это сделать. Проблема состояла в том, что пока он шел к своей цели, его ориентиры слегка сместились. И это все портило. Боже, как он хотел проснуться в кровати в
своей комнате, понять, что это было все сном, и продолжить жить.
Иногда, совсем редко, когда Биллу было действительно тяжело, и когда он чувствовал, будто ему не хватает сил, он думал о том, как легко было, если бы Пеннивайз все понял и убил его. Это решило бы все разом и избавило бы Билла от всей ответственности, что повесил на него тот старикан и его прадед, и вся чертова Вселенная. Мысли были поистине трусливыми, но Билл время от времени позволял себе такую слабость. Как ни странно, но становилось легче.
Простояв в магазине минут двадцать, просто рассматривая яркие полки, Билл вышел оттуда с одной газировкой. Солнце уже окончательно скрылось, кое-где уже можно было заметить звезды, а фонари на улице освещали отдельные участки грязно-желтым светом.
Сделав глоток, Билл постоял несколько минут под фонарем, разглядывая баночку в руках. Только сейчас он понял, что устал. С этим действительно нужно было заканчивать.
Допив газировку и выбросив банку, Билл вздохнул и пошел обратно домой. На улице стало холоднее, и он неловко вытащил руки из карманов и подышал на них, стараясь согреться.
— Эй, Денбро!
Билл прикрыл глаза. Этого только не хватало.
— Парни, вы только гляньте, кто это тут.
Компания Генри окружила его, и Билл сглотнул. Убежать, как в прошлый раз, не получится. Паника постепенно нарастала, хоть Билл и не показывал этого.
— Это же заика Б-б-б-билл, — Генри выдохнул ему в лицо, и Билл поморщился от запаха алкоголя. — Давно не виделись, да, Билли? Мы видели, как тебя со школы забирал какой-то мужик. Почти каждый день. Что, Билли, раздвинул перед ним ноги, да? Или ты больше по части отсоса?
За спиной рассмеялись парни, и у Билла сперло дыхание.
— Что ты молчишь, Билл? Ты же педик. Педик, да? Не молчи! — Генри резко толкнул Билла, отчего тот завалился назад, в руки Патрику. — Отсосешь мне? Ты же любишь это.
Генри начал подходить к Биллу, но тот выкинул ногу, пиная Генри в живот, и, пользуясь замешательством его друзей, извернулся в руках Патрика и замахнулся. От удара голова Хокстеттера дернулась, и он сделал несколько шагов назад.
Билл уже готов был рвануть, но кто-то ударил его сзади по макушке, отчего его сразу затошнило и перед глазами все поплыло. Билл осел на одно колено, и следующий удар пришелся по сгорбленной спине. Денбро вскрикнул и завалился на сырую землю. Он открыл глаза и увидел чьи-то грубые ботинки. Патрик сел перед ним на корточки, схватил за волосы и потянул. Билл зашипел.
— Ах ты сучка, — Патрик плюнул, и все, что мог сделать Билл, — зажмуриться. — Сейчас ты пожалеешь, что родился на свет.
Патрик пнул в живот, и Билл согнулся, хватаясь за это место. Удары посыпались со всех сторон, Биллу оставалось только сжаться и прикрыть руками голову. Он слышал смех Бэлча и выкрики Генри про то, что нужно бить сильнее. На секунду все прекратилось, и Билл перекатился на живот, выкашливая кровь. Ему казалось, что все органы внутри превратились в кашу, а каждую клеточку его тела пронзили иглами.
Его снова схватили за волосы и потянули, заставляя запрокинуть голову.
— Ну как, Денбро, нравится?
От последующего удара в лицо голова Билла дернулась, как болванчик, и он просто растекся по асфальту, не в силах двигаться.
— В следующий раз будешь знать, как вести себя, — Генри вытащил из кармана свой нож-бабочку, повертел его в руке и, оскалившись, вонзил в ладонь Билла.
Билл закричал и ударил кулаком по земле здоровой рукой, утыкаясь лбом так, словно он хотел проломить им асфальт.
Снова раздался смех, и кто-то пнул его по спине под подбадривающее улюлюканье Бауэрса.
— Больно, Билли? — Генри провернул нож, наслаждаясь мычанием и попытками Билла вырваться.
Билл превратился в один сплошной комок боли, готовый взорваться. Вначале он молился, чтобы это побыстрее закончилось, сейчас же — чтобы его не изнасиловали перед тем, как убить.
— Больно?! — завопил Генри, и в этот момент Билл точно решил, что не проронит ни слова. Пусть делают с ним, что захотят, но Бауэрс не получит удовлетворения от этого.
— Сукин сын! — еще один пинок под ребра заставил Билла задохнуться.
— Эй, Генри… — неуверенно начал Виктор, но Бауэрс был занят тем, что выбивал все дерьмо из Билла. — Генри! — крикнул Крисс еще раз, и Генри резко обернулся и недовольно рявкнул:
— Чего?!
Крисс указал куда-то за спину Генри, и Билл не мог повернуть голову из-за ноги, которой его придавливал к земле Бауэрс, но ему не нужно было видеть, чтобы знать, куда указывал Виктор.
Генри обернулся, и нога с лица Билла пропала.
— Че за хуйня?
— Ну, здравствуй, Генри, — знакомый высокий и тонкий голос раздался в тишине.
Билл сжался на земле, неспособный даже на дыхание, и беззвучно заплакал. Он знал, что если обернется, то увидит Пеннивайза в настоящем обличье, но сейчас это не вызывало ужас. Билл знал, что через пять минут никого из его обидчиков не останется в живых, но даже при таком раскладе единственное, что он чувствовал — облегчение. Защищенность. Он тихо плакал на мокром асфальте, понимая, что все это закончилось. Понимая, что Пеннивайз здесь, с ним. Понимая, что он
хочет, чтобы Пеннивайз расправился с каждым из них.
Пока Генри отвлекался на Пеннивайза, Билл здоровой рукой схватился за нож и, сжав зубы, медленно вытащил его из ладони. Пришлось прикусить язык до крови, чтобы не издать ни звука, но во рту и без этого достаточно собралось крови. Выдохнув, когда острие ножа полностью покинуло ладонь, Билл, трясущийся рукой спрятал нож в карман, чувствуя холодный пот, выступивший от боли.
— Проваливай нахуй, пока тоже не получил, — Генри вытащил отцовский пистолет и прицелился.
— Как грубо.
Пеннивайз сделал шаг вперед, и в тишине ночного города раздался хлопок.
— Неплохо, но не очень эффективно, — прорычал Пеннивайз и обнажил зубы.
— Что это за херня?! — провопил Бэлч и рванул со всех ног. За ним побежал Крисс, и Патрик, и даже Генри, который был уверен в своем оружии.
Билл вздохнул, зажмурился и закрыл уши, понимая, что хотеть и видеть — разные вещи.
Он не знал, сколько так пролежал. Он боялся открыть глаза и просто лежал, надеясь, что это скоро закончится.
Когда он почувствовал прикосновение к своей руке, то вздрогнул и распахнул глаза, встречаясь взглядом с холодными зелеными глазами. В них плескалось столько эмоций, что Билл на секунду растерялся, не понимая, какая из этих эмоций ведущая. Ярость, беспокойство, боль, отчаяние — как все это можно было передать одним лишь взглядом?
— Билл, — прошептал Себастьян, касаясь окровавленной рукой щеки. Он цепким взглядом оглядел его полностью, и его челюсть сжалась так сильно, что Билл испугался, что она просто-напросто раскрошится.
Билл хотел ответить, но открыв рот, тут же закрыл его, чувствуя стреляющую боль в животе.
Себастьян будто отмер. Вздрогнул и аккуратно подхватил Билла на руки. Билл прикрыл глаза, слабо улыбнулся и позволил себе расслабиться.
Он открыл глаза только, когда почувствовал, как его кладут на кровать. Оглядел Себастьяна и только сейчас заметил, что его руки, футболка и шея были в крови. Билл попытался сесть, но Себастьян не дал: не сильно, но ощутимо надавил на плечо, одним взглядом приказывая ему не двигаться. После этого он вышел из комнаты, и Билл снова прикрыл глаза, потихоньку проваливаясь в сон. Тело ныло, и он боялся даже шелохнуться, рука кровоточила, и, кажется, Билл заляпал простыни и пол. От боли кружилась голова, и его замутило.
Сосредоточившись на том, чтобы не вывернуть свои внутренности, Билл не заметил, как вернулся Себастьян.
— Тише, сейчас будет лучше, — он ласково — или просто так показалось Биллу — провел ладонью по лбу, убирая челку.
Послышался плеск воды, и через секунду Билл почувствовал, как влажное полотенце коснулось его лица, смывая грязь. От мягких и аккуратных движений действительно стало немного легче.
— Спасибо, — выдохнул Билл, и Себастьян поджал губы.
Он молчал, и Билл понимал, что ему нужно что-то сказать, чтобы немного разрядить обстановку.
— Со мной все н-н-нормально…
— Замолчи, Билл!
Билл вздрогнул как от удара. Себастьян был зол, его движения были резкими, хоть он и старался не причинять боль.
— Я вижу, как с тобой все нормально, — на этих словах он задрал кофту Билла, отчего тот приподнялся на локтях, морщась.
— Оу, — выдохнул Билл. — С-с-согласен, выглядит не очень, но на д-д-деле все лучше. Я почти уже ничего не чувствую.
На самом деле, это было далеко не так, и живот Билла представлял из себя маленький космос — столько оттенков синего и фиолетового Билл не видел даже на картинах Джорджи.
Себастьян цокнул и взял руку Билла, отчего тот зашипел. Пожалуй, рука пострадала больше всего.
— Потерпи, — прошептал Себастьян, опуская ладонь Билла в чашу с теплой водой.
Несколько минут они молчали, пока Себастьян смывал кровь, стараясь не дотрагиваться до открытой раны. Билл наблюдал за этим слегка завороженно, иногда вздрагивая от неприятных ощущений.
— Ты убил их? — несмело спросил Билл, разрушая тишину.
— Они это заслужили.
Билл выдохнул и опустил глаза. После того, как адреналин схлынул, он почувствовал страх. Страх от мысли, что Пеннивайз так легко убил четверых людей. Билл никак не мог осознать тот факт, что их больше нет.
— Не д-д-думаю, что хоть кто-то заслуживает у-у-мереть от твоих рук.
Себастьян поднял голову, холодно глядя на Билла.
— На самом деле, я убил их быстро. И, признаться честно, чертовски жалею об этом. Они
заслужили, чтобы я сломал им каждую кость, чтобы я распорол им живот и вынимал по одному органу, пока они еще живы, — последние слова Себастьян практически прорычал.
— Прекрати, — пораженно прошептал Билл, чувствуя, как ком застрял у него в горле. Картины одна за другой появлялись в его голове, отчего его снова замутило. Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от услышанного.
Себастьян покачал головой.
— Я был ослеплен яростью. Нужно было притащить их в подвал и содрать с них кожу за все, что они сделали. Клянусь, Билл, я чуть не свихнулся, когда увидел тебя на земле, — голос Себастьяна звучал задушено и тихо.
У Билла от этих слов перехватило дыхание, и он, нахмурившись, опустил взгляд, стараясь отвлечься на то, как Себастьян перевязывал его руку. Он несильно затянул бинты и аккуратно положил руку Денбро на кровать.
— Я бы убил весь город за тебя, — прошептал Себастьян, наклонился и невесомо поцеловал Билла в оголенный живот.
Билл инстинктивно втянул его, дышать стало тяжело, и он зажмурился, стараясь успокоить сердце.
Он так говорит лишь потому, что ты нужен ему живым. Это ничего не значит.
Билл повторял это как мантру, стараясь найти в себе силы оттолкнуть Себастьяна, но от ощущения его губ на животе хотелось кричать.
Ты такой жалкий, Билл.
Себастьян втянул в себя воздух, проводя носом от ребер и ниже, и затем вновь поднялся наверх, доходя до ямки над ключицей.
— Я бы убил каждого, — прорычал он и поднял взгляд на Билла.
Билл честно хотел оттолкнуть его, но, взглянув в темные омуты напротив, замер, завис, он тонул в эмоциях, плескавшихся в зеленых глазах. Он устал анализировать каждый свой шаг, предугадывать последствия, ему хотелось хоть раз в жизни отдаться моменту. Потом он обязательно будет себя винить, но это все потом.
— Н-н-не надо, — невпопад ответил он, завороженно глядя на мужчину, немного нервно переводя взгляд с его глаз на губы.
Облизнул свои от волнения и сглотнул, тяжело дыша.
Когда Себастьян поддался вперед, Билл прекрасно знал, что будет дальше, но все равно горячие губы на его губах стали неожиданностью. Билл прикрыл глаза и нервно вдохнул, цепляясь здоровой рукой за локоть мужчины.
Билл почувствовал, как одна рука Себастьяна мягко обхватила его голову, вторая — придерживала за талию, стараясь сильно не давить. Он не напирал, целовал осторожно, но чувственно, прихватывая то нижнюю, то верхнюю губу Билла. Нижняя губа саднила и ныла — ее разбил Генри, — но сейчас Биллу абсолютно наплевать на это. Он осторожно провел рукой выше, по сильному предплечью, и практически невесомо пробежался пальцами по шее Себастьяна, словно боялся, что от более резкого движения он прекратит.
Рука Себастьяна на голове сжалась сильнее, и Билл не удержался — тихо застонал, чувствуя, как мужчина слизывает кровь с губы. Себастьян прервал поцелуй, но не отстранился, прижался лбом ко лбу Билла и хрипло дышал. Билл тоже старался восстановить дыхание, прикрыл глаза от переизбытка эмоций, сжимая пальцы на шее Себастьяна сильнее, словно через тактильный контакт пытался не потерять связь с реальностью. Вторая рука безвольно свисала с кровати, и Билл даже не сразу обратил внимание на тупую, ноющую боль.
— Тебе нужно отдохнуть, — просипел Себастьян, отстраняясь.
Билл нашел в себе силы только на то, чтобы кивнуть. Сердце готово было проломить грудную клетку, грудь все еще ходила ходуном.
— Спи, — Себастьян выключил свет и вышел за дверь, оставляя Билла одного на растерзание мыслям.
Но, на удивление, Билл заснул почти сразу же.
Проснулся он посреди ночи от жуткой жажды. Медленно поднялся, морщась от боли во всем теле, дошел до двери, слегка шатаясь, хватаясь за косяк. Голова слегка кружилась, и Билл постоял с закрытыми глазами несколько минут, прежде чем пойти дальше. Спустившись вниз, Билл по дороге на кухню заметил преломляющуюся тень от двери. Нахмурившись, он почувствовал, как сердце начинает биться быстрее от волнения. В той части была только дверь от подвала. Билл сделал шаг вперед. Он прекрасно понимал, что это может быть опасно, но любопытство оказалось сильнее. Он только посмотрит. Если встретит Себастьяна, то скажет, что шел мимо и решил узнать, что он тут делает.
Подойдя к двери, Билл вытянул шею, заглядывая в комнату. Внутри никого не было, и Билл, обернувшись воровато, вошел внутрь. Поморгал несколько раз, чтобы глаза привыкли к темноте и осмотрелся. Взгляд зацепился за шкатулку на дальней полке. Ту самую, в которую вложил камень Пеннивайз. Билл сглотнул, уже сделал шаг, но услышал звуки, доносящиеся из колодца. Он вздрогнул и быстро, но тихо попятился к двери. Стараясь не шуметь, он вышел на цыпочках и, оказавшись подальше, почти бегом направился на кухню. Налил воды и, навалившись на стол, глубоко вдохнул, стараясь успокоиться, чтобы Пеннивайз не учуял его эмоции.
Себастьян вошел на кухню через пару минут, к этому времени Билл уже успокоился и смог натянуть сонное выражение на лицо.
— Все в порядке? — спросил Себастьян, обеспокоенно оглядывая Билла.
— Д-д-да, я просто за-а-хотел попить.
Себастьян кивнул и вышел, и в этот момент Билл почти растекся по столу. Мысли путались, и Билл чертыхнулся, понимая, что точно не заснет сегодня.
И лежа в постели, бездумно глядя в потолок, Билл услышал тихое, завораживающее переливание клавиш и, позволив себе расслабиться, заснул.
***
Билл нервно теребил лямку рюкзака, не зная, что ему делать. Старик сказал, что Билл не должен приходить к нему, если узнает, где камень. А как его найти по-другому не сказал. Навалившись спиной на свой шкафчик, Билл прикрыл глаза. Тело все еще ныло, но Билл уже мог бегать, и на том спасибо. Рука, правда, все еще жутко болела, и Билл ничего не мог ею делать, даже двигать, а к жизни левши он был не приспособлен, из-за чего получил уже третий нервный срыв за день.
Билл вздохнул, открыл глаза и замер. В коридоре было пусто, но Билл мог поклясться, что звонка еще не было. Испуганно оглядевшись, Билл несмело направился в свой класс, но, завернув за угол, чуть не столкнулся с кем-то. Отшатнувшись, он охнул, увидев старика.
— Э-э-это вы, — бестолково выдохнул он.
— Ты звал меня, — то ли утверждая, то ли спрашивая произнес Матурин, и Билл кивнул.
— Я з-з-знаю, где камень, — еле слышно прошептал он. — Что мне делать после того, к-к-как я заберу его?
— Я почувствую это и приду к тебе. Главное — забери, остальное сделаю я.
Билл кивнул и, не дождавшись, пока старик исчезнет, направился в свой класс, чувствуя, что его ноги стали ватными от мысли о том, что скоро все это закончится. О том, что в груди жгло, Билл старался не думать.
Зайдя в класс, Билл занял последнюю парту, из-за чего Бен вопросительно посмотрел на него. Билл лишь покачал головой, как бы говоря, что ему нужно побыть одному. Бен кивнул и отвернулся, и Денбро облегченно выдохнул.
Скоро все это закончится.
***
Билл с блаженным выдохом опустился в ванну, откидывая голову. У него разболелась голова от всех этих мыслей, и он ушел с последнего урока, попросив Бена сказать ребятам, что все скоро вернется на свои места. Очень расплывчато, конечно, но даже если они не будут довольны таким ответом, никто ничего не сможет сделать: они не знают, где он, и даже если бы знали, ни за что не сунулись бы сюда.
Единственным, с кем встретился Билл помимо Бена, был Ричи. Они столкнулись в дверях, и Билл вложил ему записку в руку, молча выходя из кабинета. На оклики Тозиера он не обернулся.
Потянувшись за мочалкой, Билл сбил бутылку с шампунем и, тихо ругнувшись, начал шарить рукой в воде. Достав ее, он взял мочалку, потратил еще минуту, чтобы заставить ее не соскальзывать с края ванны и, когда у него это получилось, он потянулся за мылом, но мочалка упала на пол, и пока Билл ставил мыло обратно на полку, чтобы поднять мочалку, мыло упало в воду.
Глубоко вздохнув, стараясь успокоиться, Билл сжал зубы, сдерживая поток ругательств. Быть одноруким — полный отстой.
Дверь резко открылась, и Билл вздрогнул и юркнул в воду по подбородок.
— Ч-ч-что ты здесь делаешь? — возмутился он.
— Пришел помочь тебе, пока ты не лопнул от злости. Я учуял ее через весь дом.
Билл покраснел.
— Мне не нужна помощь.
Себастьян оглядел помещение и втянул воздух.
— Мне так не кажется.
Он вошел в комнату, и Билл вжался в ванну еще сильнее.
— Себастьян, н-н-не дури. Это не смешно.
Мужчина поднял с пола мочалку и обошел ванну, становясь сзади Билла. Подтянул табуретку и осторожно положил руку на обнаженное плечо. Билл вздрогнул.
— А я и не смеюсь, — прошептал он, мягко массируя кожу. — Мыло сам подашь, или мне его тоже самому доставать?
Билл покраснел и, неловко дернувшись, пошарил рукой в воде. Схватил мыло и протянул Себастьяну.
Себастьян хорошенько намылил мочалку и, положив одну руку на шею Биллу, успокаивая, прошелся ею по плечу и чуть ниже.
— Расслабься, — прошептал он. — Я просто мою тебя.
Это было сделать нелегко. Билл чувствовал неспешные, растирающие движения и млел. Мочалка прошлась по груди, и Билл затаил дыхание. Круговыми движениями Себастьян прошелся по ключицам, затем вновь вернулся к груди. Билл почувствовал его горячее дыхание возле уха и прикрыл глаза.
— Вот так, хорошо, — проворковал Себастьян и невесомо коснулся губами мочки уха Билла.
— Себастьян, — Билл хотел остановить его, но запнулся, потому что горячие губы коснулись шеи, и у Билла кончился весь воздух.
Рука продолжала водить по груди, иногда опускаясь на живот, словно дразня.
— Ты что-то хотел, Билл? — невинно поинтересовался Себастьян и слегка сжал зубами место, где шея переходила в плечо.
Билл громко выдохнул и напрягся. Губы оставили поцелуй на плече, спустились чуть ниже, а затем перешли на загривок. Билл таял, как свеча, подставляя шею для новых поцелуев.
— Ты так сладко пахнешь, Билл, — Себастьян повернул голову Билла, и горячий язык прошелся по кадыку, отчего Билл всхлипнул.
Рука с мочалкой сделала несколько круговых движений на животе и нырнула в воду. Билл задохнулся, выгнулся и вжался лбом в плечо Себастьяна, тяжело дыша.
— Тише, Билл, тише, — успокаивающе прошептал Себастьян, поглаживая Денбро по волосам.
Себастьян выпустил в воде мочалку и прикоснулся к Биллу, отчего мальчишку вновь выгнуло. Билл всхлипнул, сжал плечо Себастьяна до побелевших костяшек и толкнулся бедрами наверх.
— Не торопись, — остановил его Себастьян, целуя в лоб.
Для Билла это было много. Это было так ярко, что он иногда забывал, как дышать. Себастьян прикасался к нему так хорошо, что Биллу приходилось сжимать зубы до скрипа, стараясь не закричать. Губы мужчины невесомо порхали по лицу, успокаивая, и это тоже было
слишком.
— Себастьян, — жалобно простонал Билл, напрягаясь всем телом, извиваясь так, словно Себастьян причинял ему невыносимую боль.
— Тише, — прошептал Себастьян, целуя Билла сначала в нос, затем невесомо в губы, приподнимая его лицо за подбородок. — Ты знаешь, Билл, как долго я этого ждал? Как долго я хотел коснуться тебя?
Билл зажмурился и, отпустив плечо Себастьяна, сжал рукой его руку под водой, то ли в попытке остановить, то ли бессознательно делая это. Билл мягко качался в воде, откинул голову, позволяя Себастьяну осыпать поцелуями шею, и тихо стонал, чувствуя, как узел в животе сворачивается сильнее с каждой секундой.
Дернувшись, Билл вскрикнул, зажмурился до цветных пятен перед глазами и размяк, чувствуя приятную сонливость и легкость в теле. Открыл глаза и мазнул маслянистым взглядом по Себастьяну. Тот выглядел ошалело: дикий взгляд, растрепанные волосы, крылья носа раздулись, втягивая запах.
— С-с-себастьян? — позвал его Билл и вытянул руку, которую тут же перехватил Себастьян и прижался губами к запястью.
— Ты устал, — хрипло прошептал он и выхватил полотенце с полки. — Тебе нужно поспать.
Билл кивнул, чувствуя опустошенность и неловкость, хотя пару мгновений назад он утопал в удовольствии. Он взял у Себастьяна полотенце и дождался пока тот выйдет. На душе было как-то гадко, и Билл даже не мог понять почему. Он принялся вытираться, делая это механически. Он не знал, что сказать Себастьяну, не знал, как вести себя теперь. Одевшись, Билл запустил руку в карман домашних брюк и нащупал там нож, который забрал у Генри. Погладил холодный металл, вдохнул глубоко и вышел из ванны. В коридоре было темно, и Билл отрешенно подумал, что рад этому. Он успел сделать только шаг, как его прижали к двери, тем самым захлопывая ее. Билл резко выдохнул от неожиданности, поднял взгляд и удивленно замычал, почувствовав горячие губы. На этот раз Себастьян был напорист, он обхватил голову Билла двумя руками, большими пальцами массируя скулы, лизнул губы Билла и, оскалившись, надавил несильно на челюсть, заставляя Билла приоткрыть рот. Чувствовать чужой язык во рту было странно и волнительно, Билл тихо застонал и запрокинул голову.
Поцелуй прекратился так же неожиданно, как и начался. Билл ловил ртом воздух, смотря на Себастьяна удивленно и с каплей обиды. Он не понимал, почему он делал все это.
Себастьян невесомо провел тыльной стороной ладони по щеке Билла и, наклонившись, оставил поцелуй на лбу.
— Прости, я просто не удержался, — и тут же добавил: — Ложись спать.
Уже лежа в своей кровати, Билл прокручивал в голове все, что произошло за вечер, и пытался игнорировать тупую боль в груди.
***
Когда стрелки на часах показывали два часа, Билл откинул одеяло и решительно направился вниз. Сейчас или никогда. Он заберет этот чертов камень.
Он слышал, как Себастьян завел машину и уехал куда-то, и это был идеальный шанс для Денбро. Он быстро прошмыгнул в комнату Себастьяна, вытащил из книги ключ и бегом спустился на первый этаж. Дверь поддалась легко, и Билл, не теряя ни секунды кинулся к полке. Потянулся за шкатулкой, но мягкое покашливание заставило его замереть.
— Билли, — протянул Себастьян и подошел ближе. Билл чувствовал его спиной. Сердце билось так сильно, что казалось сейчас остановится. Плеча коснулась рука. — Мой глупый Билл, я не думал, что ты так легко поведешься.
Билл прикрыл глаза, сжимая зубы. Как Билл и предполагал: все это было игрой. В голос Себастьяна вернулись издевательские нотки, как в самом начале, и Биллу было физически больно от этого. Он готовил себя к тому, что это все прекратится рано или поздно, но ничего не мог поделать с собой сейчас — стоя как вкопанный от обрушившейся на него волны глухой боли в груди.
Билл сжал зубы. Он слишком долго к этому шел.
— Да, — прошипел он, запуская руку в карман. — Я не думал, что ты так легко поведешься.
Билл резко развернулся, выбрасывая руку и рассек ею воздух. Себастьян замер, пораженно глядя на Билла, и медленно поднял руки к шее, из которой постепенно начала сочиться кровь, с каждой секундой все больше и больше, заливая светлую рубашку Себастьяна. Билл вонзил нож еще раз, на этот раз между ребер, чувствуя горячую кровь на своей руке. Он чувствовал, как слезы жгли ему глаза, скатывались по щекам, и не удержался — всхлипнул, выпуская нож.
Себастьян хрипел и потянулся к лезвию, торчащему около сердца.
— В-в-всегда будь на шаг впереди соперника, — прошипел Билл и рванулся вперед, сбивая Себастьяна тяжестью своего тела, толкая его в колодец.
Послышался глухой удар тела о деревянную балку, и Билл приложил ладонь ко рту, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.
Так нужно, Билл.
Ты молодец.
Ты почти у цели.
— Спасибо за уроки футбола, — выплюнул он и рванул из дома, чувствуя, как что-то внутри него умирает прямо в эту секунду. Возможно, это было его сердце.
Выбежав на улицу, Билл изо всех сил бежал к северной стороне леса, к трассе. Когда он выбежал из леса на дорогу, то с облегчением выдохнул, увидев одинокую машину, стоящую у обочины. Практически влетев на переднее сиденье, чем жутко перепугав Ричи, Билл дрожащими от адреналина руками закрыл дверь.
— Билл, блять, какого черта?
— Топи, — выдохнул Билл. — Топи!
Ричи нажал на педаль газа и машина сорвалась с места.
— А куда ехать-то?
— На озеро, где мы к-к-купались, — адреналин немного схлынул, и Билл вновь стал заикаться.
— Ты ебнутый, Билл. Сначала не разговариваешь со мной, потом передаешь какие-то записки, чтобы я ждал тебя тут в два часа ночи, блять. Это отцовская тачка, ты в курсе? Если он узнает, что я взял ее, то он убьет меня.
— С-с-спасибо, Ричи. Ты не представляешь, к-к-как выручил меня.
— Что произошло? Ты весь в крови. И зачем мы едем на озеро?
Билл улыбнулся.
— Забрать чертов камень и уничтожить этого клоуна.
Машина мчалась по пустой трассе, рассекая холодный, ночной воздух. До рассвета оставалось четыре часа, и Билл надеялся, что он до него доживет.
