Разговоры под метель

Ну вот, смотрю на тебя такую бледную, дрожащую, и слов найти не могу. А еще мне о вреде кофе твердит, а сама! — Рит, иди отдохни, — мягко касаюсь твоего плеча. — Что? — ты вздрагиваешь и трешь глаза. — Что ты сказал? — Отдохни говорю, если что-то будет, я тебя разбужу. Смотреть на тебя больно, честное слово. — Да не смогу я уснуть, — ты закрываешь лицо руками. — Бизон ранен, Сармат в заложниках, и мы тут без связи, как беспомощные котята! — бьешь по столу. — Рит, — сажусь перед тобой на корточки и заглядываю в глаза. — Ты третьи сутки на ногах. Если сляжешь, ребятам совсем туго придется. Хотя бы на пару часов. И вообще кто из нас старше по званию, я же тебя послушался! — Ты еще не восстановился, — вновь качаешь головой. — Лучше сделай мне кофе. — Ну уж нет, пойду зеленый чай варить! — поднимаюсь. — Я все равно не стану его пить! — ты возмущенно отворачиваешься к экрану. Вот ведь зараза, а я значит должен. Но дойти до дверей я не успеваю. — Багира?! — вскрик Шумова заставляет обернуться. Ты лежишь у своего стола. — Черт! Рита! — подхватываю тебя раньше, чем другие понимают происходящее. какая-то мода у нас пошла терять тут сознание. — Нормально, Бать, отпусти, — ты пытаешься отмахнуться, но я уже даю указание Антону и уношу тебя из зала. Отдыхать значит отдыхать. Бережно укладываю на диван в своем кабинете. Какая же ты бледная, и руки совсем ледяные. — Ну вот до чего ты себя довела, и меня за одно. Я же уже старый, от таких напряжений и рядом брякнуться могу! — Шумов бы оценил, — ты ежишься, явно озябнув. — Холодно? Сейчас одеяло принесу, только не вздумай сбегать, я не хочу потом по всему КЦ разыскивать твое бездыханное тело! — Не буду, — жмуришься и покорно ложишься. — Эх Рита, Рита, — возвращаюсь с одеялом. А ты так же лежишь устало глядя на потолок, хотя я признаться надеялся, что уже уснула. — Я боюсь за них, Вань, — ты заговариваешь едва я вхожу. — А вдруг они не вернутся. А я уже успела привязаться. Помнишь как в Смерче, ты постоянно оставлял меня на базе, а я с ума сходила? Знаешь, штабная работа гораздо тяжелее, чем на полях. Она нервов убивает больше. Я чувствую себя слабой и беспомощной. Понимаешь? — Понимаю. Ты из-за этого рапорт подала? — Ты уже знаешь? Пригов сообщил. — Да не дошел он до Пригова, перекочевал в мусорную корзину во дворе, — я укрываю тебя. — Я постарела от штабной работы Бать, она вытягивает силы. Мне нужен автомат, чтобы вернуться. — Будет тебе автомат, обещаю, — сажусь рядом и глажу по спине. — Поедешь на следующее дело, вместе поедем, честно командирское! — улыбаюсь. — Обещаешь? — Обещаю, кровожадная ты моя, — целую ее в висок. — Не набегаешься никак! — А сам то, — чуть слабо улыбаешься. — Ума вчера звонила, у них все хорошо. Скучает очень. С мальчишкой каким-то познакомилась, говорит хороший. — Взрослая совсем, — улыбаюсь. — Того гляди, скоро замуж отдадим. А мальчишку надо пробить по нашим каналам, а то мало ли. — Вот ты этим и займись. — Займусь. Погоди, а как же Бизон? Они же вроде вместе были, нет? — Ума? С Бизоном? — смотришь на меня удивленно. — Ты чего, Бать? Он ее опекает как сестренку, или ты что-то от меня скрываешь? — Да не скрываю я от тебя ничего, — качаю головой — С Бизоном на эту тему мы не говорили. Честно! — Ну смотри. — Засыпай уже, — глажу тебя по спине. — Обними меня, а? — ты двигаешься, освобождая краешек дивана. Эх, где мои 17 лет, чтобы на таком участке поместиться? — обняв тебя, почти наваливаюсь сверху. — А мальчишку я все-таки пробью. — Пробей, пробей, — ты зеваешь и, устроившись поудобнее, закрываешь глаза.