Правдивый обман

Город спал, укрытый куполом ночного сумрака. Но постепенно темное небо начало светлеть, приобретая свой обыкновенный, нежно-голубой цвет. Сонное светило, смачно зевая и потягиваясь, подымалось из-за горизонта. Оно никуда не спешило, абсолютно уверенное в том, что раньше него все равно никто не проснется. Но как же оно ошибалось! Солнце удивленно взглянуло на наглеца, дерзнувшего соревноваться с ним, почти что божеством во плоти. Кто же этот храбрец? Может, великий герой, слава о котором несется по всему континенту? Или гигантский дракон, чья мощь вгоняет в страх даже глупцов? Отнюдь нет. Это всего лишь крошечный человечек, маленькая точка, торопливо ползущая по пустынной улице Магнолии. Мира улыбнулась своим мыслям. Наверное, ей стоило бы научиться писать стихи. Но, к великому сожалению, в детстве она этим заниматься не могла — образ дьяволицы обязывал, а сейчас просто нет времени… Девушка вновь взглянула на солнце. Вот уж кому времени не занимать! Виси себе и виси на небе, и никто тебя не трогает, делай что душе угодно. Хотя часы работы оставляют желать лучшего… Нет идеальной профессии в этом мире. В гильдии было необычно тихо. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: после вчерашней попойки (а вечерняя пьянка в гильдии была делом обыденным) даже крепким фейритейловцам отлеживаться до полудня, не меньше. Когда Мира тихонько толкнула входную дверь, часы показывали половину седьмого, а квадратик на календаре еще вчера кто-то предусмотрительно передвинул на сегодняшнее число, вторник. Внутри царил настоящий кавардак: перевернутая или разбитая мебель и посуда, на полу — лужи, на стенах — следы от чьих-то подошв, копоть, сосульки, Кана, тихо похрапывающая за барной стойкой в обнимку с полупустым бочонком… Волшебница тяжело вздохнула, засучила рукава и принялась за уборку. Две руки, швабра, ведро с водой, пара восстанавливающих заклинаний и, самое главное, многолетний опыт — и через два часа гильдия скрипит от чистоты. Только так. А вы что думали, оно все само по себе убирается? Время пролетело незаметно. Мира только успела опуститься на стул и перевести дух, как часы с кукушкой пробили девять утра. В очередной раз тяжело вздохнув, девушка вернулась к барной стойке, налила стакан воды и бросила туда большую белую таблетку. Вода неодобрительно зашипела, выплевывая вверх фонтан брызг. — Три. Два. Один, — тихо посчитала Мира. — Ноль… И в тот же миг, когда она закончила «обратный отсчет», Кана, до сих пор мирно посапывавшая, резко подняла голову, открыла глаза и вздохнула глубоко, словно человек, только что выбравшийся из омута на сушу. — Где я? Кто я? Какой сейчас год? — выпалила она. — О, моя голова… Воспользовавшись моментом, Мира схватила девушку за подбородок и вылила содержимое стакана прямо ей в рот. Кана закашлялась, попыталась чертыхнуться, но жидкость все-таки проглотила. — Мира, ты сволочь, — заплетающимся языком промямлила она. — Нельзя так людей пугать. И поить их всякой дрянью тоже нельзя. Плесни-ка мне лучше чего-нибудь с град… На большее Каны не хватило. Она внезапно запнулась, икнула и вдруг резко уронила голову на предусмотрительно подставленную руку волшебницы, вновь засопев, только теперь уже громче, с посвистыванием. — Кана, нельзя столько пить, — покачала головой Мира, обращаясь скорее к самой себе, нежели к девушке. Она отлично понимала, что перевоспитывать Кану глупо и бессмысленно. Во-первых, потому что она спит (уникальная реакция на таблетки от похмелья!), а во-вторых, потому что она Кана. И этим все сказано. Первым в гильдию вошел Макао. Только вошел он не с улицы, а спустился со второго этажа, из комнаты мастера, в которой тот ему разрешил пожить до своего возвращения с собрания. — Доброе утро, Макао, — улыбнулась Мира. — Доброе, — откликнулся Конбольт. Мужчина придирчиво осмотрел помещение, и взгляд его остановился на Кане, мирно развалившейся на барной стойке. — Неужто опять? — вздохнул он. — Кана, пьянь ты эдакая… Однако будить девушку не стали. Макао ловко подхватил шатенку на руки и отнес ее на диванчик в дальнем конце зала. Гильдия вновь погрузилась в тишину. Макао посмотрел на Миру и улыбнулся. Мира улыбнулась в ответ. День начался. Вновь и вновь со скрипом распахивались двери, впуская внутрь сонных магов. Они разбредались в разные стороны, наполняя гильдию привычным веселым шумом. — Эй, Мирочка! — крикнул Вакаба, усаживаясь за стол и чиркая колесиком зажигалки. — Налей мне кружечку, как обычно! — Не рановато ли для спиртного? Только пришли ведь, — нравоучительно поинтересовалась Мира. — Пить никогда не рано и никогда не поздно, — гордо декламировал Вакаба. — Вы бы с этим поосторожнее, — покачала головой Мира, но кружку, тем не менее, отнесла. — А то так ведь и до Каны недалеко… Словно услышав свое имя, шатенка заворочалась на диване и что-то пробормотала себе под нос. Однако тихим и мирным этому дню, похоже, стать было не суждено. Двухстворчатые двери со скрипом отворились, и в гильдию вошли они. «Счастливое семейство» в лице Лейлы, заклинательницы и убийцы драконов. Девочка выглядела абсолютно счастливой. Раскинув руки и звонким голосом повествуя всей гильдии, что она большая птица-феникс, она влетела в зал маленьким златовласым ураганом. — Иди сюда, малышка! — окликнул девочку Макао. Лейла вопросительно взглянула на шагавшую чуть позади Люси, и та кивнула ей: мол, иди, что же ты стоишь? Дреяр-младшая улыбнулась еще шире прежнего (странно, что такое вообще возможно) и с невероятной прытью побежала вперед. Тем временем ее родители, воспользовавшись передышкой, подошли к барной стойке и устроились на высоких стульях. — Люси, Лаксас, доброе утро, — поздоровалась Мира, поворачивая голову в сторону «молодоженов». — Как пожива… И тут она внезапно осеклась. Почему? Нет, это невозможно описать словами. Понять чувства официантки может только тот, кто видел эти лица. Заспанные, с синяками под глазами, они, кажется, восприняли слово «доброе» исключительно как издевательство. «Держись, Мира, — подбодрила себя девушка. — И не с таким справлялись…» — Как все прошло? — спросила официантка, натягивая улыбку, хотя в этом ей сильно мешали волны ненависти и депрессии, которые испускали молодые супруги. — Это были худшие дни в моей жизни, — севшим голосом отрезал Лаксас. — Что-то случилось? — участливо поинтересовалась Мира. — Поверь мне, — таким же сиплым голосом ответила Люси, — ты не хочешь этого знать. — В-вот как… — Доранбальт? — Еще не приехал… — Ясно. Словно пребывая в каком-то трансе, супруги встали со стульев, медленно, покачиваясь из стороны в сторону, словно деревья на ветру, подошли к одному из свободных диванчиков и синхронно свалились на него. Диванчик жалобно всхлипнул, но мужественно выдержал пытку. Обеспокоенная, Мира подбежала к ним, но все оказалось куда прозаичнее, чем она предполагала. Развалившись на диване, Лаксас спал; Люси дремала, положив голову Дреяру на плечо и неосознанно прижимаясь к нему. Официантка тихо рассмеялась и на цыпочках отошла в сторону. — Что у вас там произошло? — строго спросила она Лейлу, сидящую на руках у Макао. Внятного ответа получить, к сожалению, не удалось, так как девочка была слишком увлечена откручиванием пуговиц от куртки Конбольта. Удалось разобрать лишь что-то о «громком бабахе», и «очень-очень злом дяде из дырки в полу». Представив себе эту картину, Мира хихикнула в кулачок и бросила взгляд в сторону супругов, все также мирно дремавших на диване. Большой, широкоплечий Лаксас аккуратно приобнимал за плечи девушку, по сравнению с ним казавшуюся еще более маленькой и хрупкой. — Они хорошо смотрятся вместе, — улыбнулась Мира. — Молодость, любовь — это так прекрасно! — внезапно расчувствовался Макао. — Когда же Ромео наконец это поймет?! Я хочу успеть увидеть своих внуков… К сожалению, пламенный монолог Конбольта был бесцеремонно прерван скрипом открывающихся дверей. Гильдия притихла, удивленно разглядывая прибывшего. На пороге, в запыленной форме Совета, с потрепанной дорожной сумкой через плечо, стоял Доранбальт. «Надо бы дверь смазать», — внезапно подумала Мира, продолжая задумчиво улыбаться. Она вообще часто улыбалась.