Правдивый обман

Давно уже опустели улицы шумного города, давно погасли желтые проемы окон и стих монотонный шум людских голосов. В тишине осталось лишь дыхание, во тьме — лишь блики лунного света на золотых волосах и размытые, искаженные образы обыденных предметов. Заклинательница духов лежала без сна в своей слишком тесной для двоих постели. Тьма в сочетании с усталостью всегда порождает печаль и тревогу. Страхи, изгнанные солнечным светом, возвращаются вновь, заручившись поддержкой переменчивой луны, возвращаются, чтобы сжимать человеческие сердца своими холодными костлявыми пальцами. И только сон помогает отогнать их, только сон дарует долгожданный покой и гармонию. Но сна не было. Жалость к самой себе — о, как ненавидела заклинательница это чувство! Но ничего поделать с ним не могла. Сейчас ей было до ужаса, до слез жаль себя. Да и усталость — физическая и духовная — настроения не поднимала. Невероятный калейдоскоп эмоций выжал из девушки все силы: удивление, сменяющееся то злостью, то пьянящей радостью, невероятная беспомощность и тоска по духам, бессонные ночи рядом с кроватью дочери — подумать только, ее собственной дочери… Люси перевернулась на бок и поискала рукой плечо Дреяра. Удивительно: и юноша, и девушка, так сильно устали, что еле-еле добрались до кровати, даже спать легли не раздеваясь. Но так и не уснули. Скорее почувствовав, чем услышав, как ворочается на кровати заклинательница, Лаксас осторожно приобнял ее. Девушка, найдя долгожданную поддержку, тяжело вздохнула и прижалась лбом к теплой груди мага молний. И все это было так хорошо, так правильно… Четыре дня. Они провели вместе всего каких-то жалких четыре дня. Забавно, а кажется, что прошла целая вечность. Но разве четырех дней достаточно, чтобы полюбить человека, которого до этого никогда толком и не знал? — Ты любишь меня? — тихо спросила Люси. Лаксас устало закрыл глаза. Вечно с ней вот так. И попробуй только не дать ответа. Слова, слова, слова… Они у мага молний были не в чести. А волшебница, по его мнению, уж слишком часто прибегала к этому отнюдь не совершенному способу общения. Впрочем, что еще было ожидать от писательницы. — Я не уверен, — задумчиво ответил он, проводя ладонью по золотистым волосам волшебницы. — Но в тебе определенно что-то есть. — Это самый романтичный комплимент, на который ты способен, да? — с язвительной грустью поинтересовалась заклинательница. Дреяр промолчал. На секунду девушка испугалась, что он обиделся, но беспокойство быстро прошло. Лаксас просто хотел помолчать. И они помолчали. Середина недели выдалась пасмурная, хмурая. Блеклый дневной свет просачивался сначала сквозь тучи, а потом — сквозь светло-бежевые занавески в спальне Дреяров. Моросил противный, мелкий дождь. — Пора, — задумчиво бросил Лаксас. — Да-да, иду! — громко ответила Люси, выбегая из комнаты и на ходу натягивая куртку. Убийца драконов раскрыл огромный черный зонтик — единственный на всю чету Дреяров. Заклинательница взяла юношу за локоть и положила голову ему на плечо. Так, не спеша, они дошли до гильдии. — Люси, доброе утро, — приветливо поздоровалась с подругой маг слова. Лейла, до этого сидевшая у мага слова на руках, мгновенно спрыгнула на пол и подбежала к родителям. — Солнышко, — тепло улыбнулась Люси. — Ну, как ты провела время? Ответом послужил настоящий водопад слов. Девочка так спешила поведать маме о времени, проведенном с «тетей Леви», что периодически проглатывала окончания слов, а порой и целые куски фраз. Разобрать такую тарабарщину без стальных нервов или специальной подготовки было довольно трудно. — С Доранбальтом связались сегодня рано утром и потребовали, чтобы он срочно вернулся в Совет, — объяснила заклинательнице Леви, — так что он уже уехал. Оставил зелье, велел выпить все до последней капли. Заклинательница взяла бутылочку из толстого зеленого стекла и недоверчиво повертела ее в руках. — Просто выпить? — уточнила она. — Да-да. Только сначала присядь. Он говорил, что может голова закружиться, да и вообще будет не слишком приятно. — Ладно, — еще более недоверчиво потянула Люси. Присев на краешек стула и затолкав куда подальше неизвестно откуда взявшийся страх, волшебница на всякий случай зажмурилась и залпом осушила бутылочку. Сначала показалось, что ничего не происходит. Но постепенно голова стала тяжелеть, руки налились свинцом, мысли спутались. И вдруг все заслонила невероятная резкая боль. «И это он называет „не слишком приятно“?!» — то ли выкрикнула, то ли подумала девушка, а потом все скрыла тьма. Это было похоже на сон. До ужаса реалистичный сон, в котором, казалось, все было предрешено, и эта безысходность сводила с ума. Хотя нет, это было скорее похоже на фильм. Фильм, который ты видел когда-то очень давно, но вдруг решил пересмотреть заново. Ты не помнишь, что будет дальше, но каждое произошедшее событие вызывает у тебя дежавю, навязчивое, неприятное. Ты заново переживаешь то, что уже когда-то переживал, чувствуешь то, что когда-то чувствовал. И от этой предрешенности на душе становится тесно, душно и почему-то очень печально. Заклинательница поежилась и открыла глаза. В голове царил настоящий хаос; глаза болели, отказываясь фокусироваться. Судя по всему, она лежала на диване в кабинете мастера. Рядом виднелась чья-то размытая фигура. — Леви? — задумчиво спросила заклинательница. — Люси! — обрадовалась девушка. — Ну наконец-то! Волшебница тряхнула головой, приходя в себя. — Что со мной случилось? — спросила она. — Оказывается, ты плохо переносишь магию памяти, и тебе стало гораздо хуже, чем ожидал Доранбальт… Люси нахмурилась. — Да? И долго я была в отключке? — Чуть меньше часа. Так ты вспомнила что-нибудь? Вспомнила ли она? Вопрос поставил девушку в ступор. Мысленно она стала медленно прокручивать в голове воспоминания, начиная со вчерашнего дня, но постепенно углубляясь все дальше и дальше. — Я вспомнила! — вдруг воскликнула заклинательница. — Вспомнила что? — заинтересованно спросила Леви. — Много чего. Вот только… К нам с Лаксасом это не имеет никакого отношения, — расстроилась Люси. — Это воспоминания о том, как я ходила на задание на прошлой неделе. — Рассказывай. Вдруг поможет? — неожиданно раздался голос Дреяра. Девушка удивленно завертела головой. Убийца драконов сидел на стуле и заинтересованно смотрел на заклинательницу. — Лаксас! И давно ты здесь? — спросила Люси. — С самого начала, — недовольно отмахнулся мужчина. — Давай, рассказывай. Люси потерла виски и, собравшись с мыслями, стала рассказывать. — Всю прошлую неделю я провела на задании. Точнее, я ушла в понедельник, а домой вернулась в пятницу. Вроде, там не произошло ничего необычного, — девушка нахмурилась, изо всех сил пытаясь вспомнить подробности случившегося. — Дело было в Дардане. Небольшой город к северу отсюда, — пояснила заклинательница, увидев немой вопрос в глазах Лаксаса. — Требования были элементарные, а награда приличная. Дардан — торговый город, поэтому в его окрестностях часто проходят богатые купцы, везущие товары на продажу. Но недавно там завелась шайка разбойников-грабителей. Мне нужно было припугнуть их, а главаря сдать властям. — И что произошло? — поторопил Люси маг молний. — В том-то и дело, что ничего! — расстроенно развела руками волшебница. — Все прошло без сучка без задоринки. Я разобралась с бандитами, получила награду, вернулась домой. А на следующее утро проснулась с тобой в одной кровати! Люси разочарованно вздохнула. Она так надеялась, что этот эпизод сможет что-нибудь прояснить, но он не дал ни одной, даже самой маленькой зацепки. Лаксас медленно подошел к волшебнице и, взяв ее за руку, заглянул девушке прямо в глаза. — Постарайся вспомнить, — сказал он. — Воспоминание не стали бы запечатывать просто так. Давай. Люси устало посмотрела на мужа. «Не могу, ничего не получается», — хотела сказать она. Но стоило девушке встретиться глазами с уверенным, смелым взглядом убийцы драконов, как собственные слова застряли у нее в горле. — Я поняла! — внезапно воскликнула она. — Ключ! Все дело в ключе!