Властелин ночи

Чем дольше дракон был вдали от Иккинга – тем слабее было его воздействие на человека, поэтому Иккинг будто бы проснулся, но уже связанный по рукам и ногам, находясь в клетке под землёй. Вдалеке был слышен звук предупреждений, но быстро прервался. К клетке подошёл силуэт, и только по голосу Иккинг узнал своего кузена: — Каково тебе, братец? Теперь ты один: ни Стоика, ни дракона, никого, кто мог бы защитить тебя, хотя едва ли Стоик бы за тебя заступился! — он отворил дверь и вошёл к узнику, подняв его и ударив его 2 раза. — Что же ты теперь сделаешь?! Неожиданно Иккинг оттолкнул Сморкалу, пока тот не повалился, потом быстро помчался на поиски дракона. Даже он не знал это подземелье так хорошо – поэтому он заблудился. К тому же – в полутьме плохо различались выходы. Но внезапно он услышал гул от воинов и побежал в ту сторону. — Попался! — его снова поймал Сморкала. — Что же тебя так тянет к нему?! — Отстань от нас! — Иккинг резко ударил Сморкалу в нос апперкотом и снова пихнул. Он подбежал к факелу и снял его со стены, поднёс к голове кузена и поджёг волосы. Сморкала заорал от страха, а Иккинг сам был ошеломлён этим поступком. Он подложил факел под брыкающегося и машущего руками Сморкалу и поспешил к выходу. Наконец он нашёл путь к выходу. Теперь осталось найти Ночную Фурию. Но его схватила Астрид: — Куда это ты собрался?! И где Сморкала?! Иккинг мотал глазами. Из пещеры послышался крик. Понимая, что упустить пленника нельзя, она смирилась с криком и повела Иккинга к Готи. Пока Иккинг шёл мимо других викингов, он слышал возмущения и удивления, о Стоике и Плеваке, а также о Ночной Фурии. Наконец они добрались до Готи. Иккинг устал, потому что к ней надо было подниматься очень высоко. Астрид же не устала, поскольку её переполнял гнев. Она бы сразу убила и дракона, и сына вождя, но не она отдавала приказы. Она уложила Иккинга, Готи влила ему в рот какую-то гадость. Он не мог закрыть рот из-за Астрид – пришлось проглотить. Его передёрнуло. — Что это? — с отвращением спросил Иккинг. Никто не ответил. Готи чертила на песке символы, а неизвестно откуда взявшийся Рыбьеног кивал ей. — Рыбьеног? Ты что тут делаешь? Помоги мне! — Прости, Иккинг, — ответил тот. — Но мы должны помочь тебе. — О, нет. Это вам надо помочь… очиститься! — Как нам вернуть его? — спросил Рыбьеног у Астрид. — Меня лично это не волнует. Он опозорил имя Стоика, к тому же сговорился наверняка с убийцей. Никто его не примет в вожди уже. Да и без этого вряд ли бы что-нибудь получилось у него! — Это безумие… — пробормотал Иккинг. — Безумие – то, что ты связался с этим Адским отродьем! — вспылила Астрид. Готи её огородила посохом. — Она права, — пояснил ей Рыбьеног. — Он не виноват в содеянном. Фурия управляла им, а теперь… Рыбьеног недоговорил из-за того, что кто-то начал ломиться в дверь. Все оглянулись, и только Иккинг, смотря в потолок, проговорил: — Он нас всех освободит… Потолок обрушился, а сквозь падающие обломки пролетел дракон и пустил по залпу в каждого. Готи пыталась защититься посохом, но дракон ухватил его зубами и переломил. Иккинг поднялся, словно зомби: он снова ушёл в забвение, оставляя возможность дракону завладеть его разумом. Иккинг улыбнулся, потом засмеялся. Готи забилась в угол, а мальчик взял часть посоха и остриём атаковал лицо старухи. Она пыталась отбиться, но не смогла. Ночная Фурия сидела в стороне и смотрела на это не то чтобы с удовлетворением, но с изумлением. Ей стало завидно, что у кого-то в душе было скрыто больше жестокости, нежели в ней самой. Иккинг остановился и отбросил палку. Посмотрел на дракона, который прорычал, посылая Иккинга дальше разбираться со всеми. Дракон помог вынести бессознательных Астрид и Рыбьенога на улицу и сбросить их в пропасть вокруг возвышения, на котором стоял дом Готи. — Почти скоро, милый мой, почти скоро, — сказал Иккинг. Дракон удовлетворился словами человека и пошёл обратно в деревню. Ему было не по себе от света нового утреннего солнца. Иккинг поспешил за ним.