Унесённая плакатом

Я проснулась спокойно. На часах было 5:26. Заправила кровать, оделась и начала играть в тетрис в своей моторолле. В дверь постучали. — Войдите. — Сказала я, вставая с кровати, в дверях стоял Леви. —Доброе утро! — Угу. — промычал Аккерман — Готовить умеешь? — Да. — Если ты девочка и учишься в нашей школе, то ты просто обязана уметь готовить и тем более... наша трудовичка. После года обучения у неё готовке, ты можешь сразу податься в шеф-повары. По крайней мере так с большинством. — Пойдём. — кивнул мне капрал и жестом показал идти за ним. — Куда? — недоуменно спросила я, в спешке захлопывая дверь и запихивая в кофту телефон. — Дежурить на кухне. Сегодня наша очередь. — ответил капитан, спускаясь по лестнице. — А... Ну ладно. — промямлила я, еле поспевая за ним, срывалась на бег.       Через пару минут мы обошли весь штаб, от чего у меня закружилась голова, и мы пришли на кухню. Она была довольно-таки больших размеров. Посреди кухни был огромный видавший виды дубовый стол, кристально чистый, поспешу отметить. Под ним примостились несколько потрепаных табуреточек. По бокам была пара столешниц. На одной из них стоял чан с водой, видимо для мойки посуды. Так же было много разных шкафчиков, бутылочек и других ёмкостей для специй и приправ. С правой же стороны были газовые комфорки, не такие как у нас, но всё же у среднестатистического дедули-садовода мы можем наблюдать подобную вещь. — Эм... А какие у нас есть продукты, чтобы готовить? — спросила я, изучив взглядом кухню.       Капрал лишь жестом указал идти за ним. Он привёл меня в кладовку. Там было темно, холодно, но чисто. Так же много всяческих продуктов. Они не отличались разнообразием, в основном это картоха и всякая крупа. Капрал вопросительно посмотрел на меня, скрестив руки на груди. — Ну, самое простое: "Геркулес" и компот. — предложила я. — "Геркулес"? — переспросил капитан. Я изумлённо посмотрела на него. Крупа же перед ним лежит, не может такого быть, чтоб он его не ел. Но потом до меня дошло. — А! Точно. Овсянка по другому. — пояснила я. Он кивнул. Я попробовала поднять мешок с крупой. Моя попытка не увенчалась успехом, со стороны капрала прозвучал сдавленный смешок. — Прекрати, надорвёшься. — он положил руку мне на плечо. Я мгновение смотрела на него, но потом отмерла и послушно отошла в сторону. То, что я не смогла совершить со всеми усилиями, у него вышло на раз-два. Я смущённо пожала плечами и подобрала не такой тяжелый мешок с фруктами для компота. — А на скольких человек готовим? — поинтересовалась я, поставив мешок на стол. — Сотня. — коротко ответил капрал, закатывая рукава своей рубашки. — Ладно, фартуки есть? — спросила я Леви. Тот изумлённо поднял тонкие брови, коротко кивнул и достал из какого-то ящика запыленные зелёные куски ткани. Капрал закашлялся, я громко чихнула в ладонь. — Будь здорова... — приглушённо говорит Аккерман, подходит к окну и поочереди начинает вытряхивать запыленные куски материи. Я тем временем завязываю волосы в черную резинку с запястья.       Когда Леви заканчивает, он аккуратно складывает лишние фартуки в шкафчик, видимо до следующего нашего дежурства. Первый фартук он отдает мне. Это оказывается довольно миленький салатово-зеленый фартук с ромашками. Увидя капрала, у меня закружилась голова, и я не смогла сдержать улыбку. — Тек-с... — задумчиво прошипела я. — Значит, сотню умножаем на сто, получается 10 килограмм... — я погруженная в вычисления достала из какого-то шкафчика мешок, вытряхнула его и начала засыпать крупу в мешок. — А где тут весы? — поинтересовалась я. Аккерман молча показал пальцем на нижний шкафчик, я кивнула, достала красные доисторические весы и водрузила на стол. После этого я начала мерить. Через минут десять мне всё же удалось достигнуть хоть какого-то результата. И мы приступили к готовке.       Управились мы где-то за полчаса. Благополучно поставив варится кашу с компотом, мы уселись пить чай. — Знаешь, я служу в Развед. корпусе уже не первый год. Всё это время я, как и все, дежурил. Но это первый раз когда кто-то вспоминает про фартук, мытьё рук и то, что пакли надо собирать. Допустим та же самая Рал. — От этого воспоминания Леви немного наморщил лоб. — Пришла, патлы распустила, рубашку уделала. Ужас. — у капрала дёрнулось веко, он судорожно отпил из кружки чая. — Просто у нас в школе была, да и есть стальная женщина, Евгения Павловна. Которая нас с началки гоняла по технике безопасности. Весело, конечно. — Зато с пользой. — хмыкнул капрал, настукивая пальцами ритм какой-то мелодии.       Я встала проверить блюда, как оказалось, готово. Я сделала последнии штрихи, и мы начали сервировку, если это так можно назвать. Я раскладывала еду на равномерные порции, Аккерман приносил и уносил тарелки. Всё это дело было разложено так, что на каждый стол полагалось столько порций, сколько мест. Потом каждый сам брал, то что нужно.       Когда всё было расставлено, я заключительно подмела пол и сняла фартук. — Я пойду, позову всех в западном, а ты в восточном крыле. — бросил мне Леви и удалился. —Хорошо. — ответила я, выдыхая.        Я побежала. Новобранки, которые заправляют постели, Петра, протирающая пыль, Майк который целуется с Нанабой... и Зоэ, которую чуть не сожрал титан. Всё как всегда. Последняя комната... Командор. Я разгоняюсь так, как не хочу обложаться перед капитаном и... Врезаюсь в дверь... Эпично... ОЧЕНЬ. Командор сам открыл дверь. Я опираюсь об стенку, встаю. —Аккуратней!... — произносит Смит, замечая меня и морщась. —Да, это... того... Кушать... — произношу я с пола. — Помочь? — озабочено спрашивает командор. — Спасибо, не надо. — сказала я, вставая на ноги и выпремляясь. — А... Ясно... У меня вопрос. — оповестил меня Эрвин. — Конечно...Говорите... — Проговорила я, шатаясь и потирая голову. — Те гиганты, которые разрушат стену, они ведь разумные, так? — я посмотрела на него и кивнула. — Мы не можем их просто убить до того, как они разрушат стену? — Нет. Они будут находиться в том месте, куда мы не сможем добраться. — Ну а после того, как стену разрушат, они будут что-либо делать? — Да, они будут кадетами. — Ясно, а нельзя ли их так убить? — Нет. Тем самым их сила передастся другим и мы уже не сможем их выследить. — Понятно. Ну тогда пошли на завтрак. — Да, командор. — Ты в порядке? Голова не болит? Шатается сильно. — Я в порядке...— ЭПИЧНО ВРЕЗАЮСЬ В ДВЕРЬ. На этот раз Эрвин поднимает меня и под ручку ведёт в столовую.        Вскоре я перестала шататься и пошла прямо. Я оказалась в столовой, села за свой стол и стала употреблять свой завтрак. Вскоре Ханджи ко мне присоединилась и завела шарманку о титанах. Я делала умное лицо и поддакивала. Вскоре её монолог подошёл к концу, и мы завершили трапезу. Я прошла на поле тренировок. Леви ещё не было. Я начала рисовать на земле – это наше всё. Вскоре Ривай был тут. Я поздоровалась и мы начали разминку, после чего он объявил: — Сейчас ты попробуешь маневрировать. — сказал капитан, а я лишь пожала плечами.        Вскоре я заремневалась, после чего мне провели краткий инструктаж по технике безопасности. И конечно же я ничегошеньки не поняла. Ну что за хрень? Не успела я оглянуться, как капрал встал справа от меня и выжидающе посмотрел на меня. Я неуверенно попробовала взлететь на могучую ветвь дерева. О, это чувство... оно восхитительно... Чувствуется такая свобода... Лишь я, деревья и тросы... Моё наслаждение прервал лязг металла, который осведомил меня о приземлении. Я на первом дереве, что уже достижение! Я вспоминаю аниму... И под воспоминания пытаюсь воспроизвести это. Вдалеке виднеется макет титана. Так, Ксюша-чан, собралась! Ты - не трепло Эрен, со своим "ТАТАКАЭ!", ТЫ ДОЛЖНА ЗАВОЕВАТЬ СЕРДЦЕ КАПИТАНА!!! Стоп! А о чём я думаю!? Дура! Если ты хочешь сердце капитана, то должна быть идеальной! Всё, надо прыгать. Прыжок, второй, третий... А...Стоп! Там, что!? КОМАНДОР И ХАНДЖИ! Не теряем голову! Не думала, что скажу это, но... ТАТАКАЭ! И вдруг я поняла, что сказала это вслух... Надо скрыться! Режу один макет, второй, третий, четвёртый, пятый и... Не, не угадали! Успешно продолжаю выполнять задание! И последний, десятый я замахиваюсь и... правильно! Врезаюсь в титана и запутываюсь в тросах... Всё как всегда... Эх... Вакуоль! Я падаю! А, не! Цепляюсь за дерево. Эх. И эпично запутываюсь в тросах и поступаю, как любой здравомыслящий человек: — ПОМАГИТИ! СПАСИТИ! — ору я.       Летят. Ща меня спасут. Ханджи и Эрвин надрываются со смеху. Леви как всегда. — Почти! — сквозь смех проорала майор.       Меня распутали. — Ты первая, кто сумел запутаться в тросах! Как?! — Ну, я просто врезалась в макет, а дальше как-то само... — Ясно... Короче, ты – сдала! Вы потом немного потренируетесь с Леви и получится! — Оу... Это хорошо. — А теперь попробуй продолжить маневрировать, а то ветка вот-вот обвалится. — Э...Хорошо. ТАТАКАЭ! — заорала я и разрезала макет, после чего успешно приземлилась на землю. — Молодец! — похвалила меня Зое. * * *       Все, кроме Ривая разошлись. Мы же продолжали тренироваться. Ух, получалось весьма неплохо. И вскоре я могла пройти трассу без приключений. Наконец мы пошли отдыхать. В дверь кто-то постучался. — Войдите! — откликаюсь я. — Дежурить пошли. — просовывая голову в дверь, говорит Хейчо. — Сейчас, только сапоги надену. — вздыхая, говорю я. — Давай. Жду тебя в столовой. — кивает Аккерман.        Леви ушёл. Я пошла в столовую. Одета я была в форменные брюки, темно-синяя худи с акулой, под ней белая рубашка на три четверти и черные сапоги. Я шла спортивной ходьбой до кухни. Бежать я боялась, по уже ясным вам причинам, дожили. Я прошла в кухню, где меня ждал Леви в фартуке с ромашками. Я последовала его примеру и тоже надела такой. — Что готовить будем? — произносит Леви, скрещивая руки на груди. — Тащите картошку. — сказала я капралу.       Я же пошла за всеми остальными продуктами для борща. Вторым заходом я набрала ингредиентов для вареников. Научила Леви варить вареники, жаль, что не пельмени. Как вы знаете, тут мясной кризис. Жаль. Тем временем я варила борщ. Наконец, управившись с заготовкой, я погрузила несколько огромных кастрюль на комфорки. Леви уже был на 24-ом варенике. Быстро, однако. Я пошла делать компот, теперь грушевый. Увлекшись делом, я сама не замечаю, что начинаю читать стихи. И не абы-какие, а "Черный Человек" Есенина на манер Безрукова. — Я не разу ещё не видел, чтобы кто-нибудь из подлецов так бесстыдно и нагло страдал бессонницей! — именно на этой строчке я замечаю, что делаю это вслух, а на меня завороженно смотрит капрал, оторвавшись от своего дела. На миг я замолчала. — Продолжай, — говорит он мне, видя, что я растерялась. — Ах, положим ошибся! Ведь нынче луна. — продолжаю читать сначала неуверенно, но потом войдя во вкус, продолжаю косить под Безрукова. Через какое-то время я закончила. Леви наконец моргнул и даже пару раз похлопал в ладоши. — Это у вас стихи такие? — произносит он в давящей тишине. — Ты хорошо рассказываешь. — Да, спасибо. — чуть смущённо отозвалась я, пряча глаза в котелок и продолжая помешивать свое варево. — Расскажи ещё. — кидает он мне, отворачиваясь дальше готовить. Так я рассказала ему ещё пару стихов Маяка. — Что такое Москва? — спросил меня Леви. —Это столица России, а Россия – это такая большая страна, где я живу. — А есть ещё другие страны? — Да! У нас целая Земля! — А вы ещё и за территорию боритесь? Какие всё-таки люди жадные... — Раньше – да, а теперь есть люди, которые сражаются за религию. — У нас люди молятся стенам. — пожал плечами он. — Помогает? — насмешливо спросила я. — Если ты говоришь, что стену разрушат, то – нет. Кстати, а как будут звать тех, кто стену разрушит? — Бертольд Гувер и Райнер Браун. — Собрав все факты воедино, у меня получилось так, что за стенами живут люди. — Бинго! Это правильный ответ! — Но, как? — недоумевающе спросил Аккерман. — Вот об этом знать пока рановато, ведь тогда всё пойдёт наперекосяк! А! Точняк! Нам срочно надо в Шиганшину! — резко вскочила я со стула. — Зачем? — спросил капрал. — Потом объясню! — Не хочешь, не говори. Но обед доделать мы обязаны. — спокойно ответил капрал. — Ладно. — рухнула я на стул. — Потом скажешь это Смиту.       На этом мы закончили делать обед. Я начала накрывать на стол вместе с Риваем. Позже мы опять разделились. — Только больше не врезайся. —проговорил Ривай перед уходом. Я залилась краской. Откуда!? Я пошла спортивной ходьбой и быстро звала всех. Вот дверь командора. Я постучала. — Войдите! — Драсте! Командор, на обед! — А, ясно. А что ты спешишь куда-то? — Нет, просто до меня только что дошло! — ответила я. — Что? — поинтересовался командор, вставая из-за рабочего стола. — Что мы можем прямо сейчас открыть подвал Эрена! — Какой подвал? — не понял Аккерман. — Объясню после обеда! До встречи! — я быстро вышла и пошла спортивной ходьбой на обед. Быстро поев, я направилась в кабинет Эрвина. Там конечно никого не было. Но через секунду я наблюдала такую картину: Командор и Ханджи с визгом волочат Леви к кабинету. — Что за шум, а драки нет? — Леви идти с нами не хочет! — Ну, пускай не идёт, какая разница. Вакуоль! Быстрее! НАМ НАДО В ШИГАНШИНУ! — Я с визгом помогла дотащить Леви до кареты, и мы поехали, попутно я им объясняла, зачем вообще едем.       Мы приехали. Вот и дом Гриши Егера. Мы стучим в дверь. Нам открывает Гриша и выглядывающий из-за его спины мелкий Эрен. Ну я же дипломат и поэтому сказала: — Здравствуйте, не могли бы Вы показать ваш подвал? — он недоуменно изогнул брови. — Мы хотим проверить его на запрещённые предметы, на Вас поступил донос, что Вы производите наркотические вещества. — Он и глазом не повел. — Конечно. — Согласился Гриша и провел нас в подвал. Ребята начали по-настоящему обыскивать помещение, я тоже изображала активную деятельность. Тут Гриша начал что-то подозревать: — А почему этим занимаетесь вы, а не гарнизон, позвольте поинтересоваться? — Нехватка кадров. — Отвечаю я ему через плечо. — Ничего нет. — вынес вердикт Эрвин после десяти минут осмотра. — Может мы просто ищем не там где надо? — говорю я, шпилькой вскрывая замок в столе и вытаскивая 3 книги. — Это мы конфискуем! И впредь постарайтесь, чтобы ваш сын не ушёл к Марейцам, многоуважаемый доктор Егер. —Говорила я это максимально официальным и деловитым тоном. — Дитё Имир, блин.— прошипела я при своём уходе. Пока Гриша находился в шоковом состоянии, мы успели пройти обратно. В проёме двери показался Эрен и Микаса. Леви подал голос: — Так ты тот самый Эрен Йегер? — Леви заинтересованно оглядел мальчика. — Д-да, — смутился пацан. — Береги Микасу. — равнодушно говорит Аккерман. — Не, Микаса, береги Эрена и шарф. — перебила я капрала. — А... Да. — смущённо ответила Микаса.       Мы вышли. — Ты хорошо вживается в роль. — признал Смит, когда мы расселись в нашем транспорте. —Дипломат — моё второе имя! — весело говорю я и сажусь в карету.       Возвращались мы в тишине. Ханжи, Эрвин и Леви изучали книги и что там к чему. Но вдруг меня как током прошибло. Блин! Завтра же экспедиция! Когда мы доехали, я вышла. Слава Себастьяну, что ужин готовить не нам, поэтому я быстро переоделась и пошла упражняться в маневрировании. Хорошо, что воздушной гимнастикой занималась в восемь лет, иначе бы оё-ёй, что было. Получалось у меня нормально, а вскоре и удар собственный выработала. Есть не хотелось, поэтому я тупо пошла спать. В час ночи меня разбудил скрип двери. — Пеннивайз, ты ли это? — сонно произнесла я. — Нет, это капитан. — в дверях и правда стоял Аккерман, на его лицо ложились блики свечи, принесённой им. — А что так поздно? Вы время вообще видели? — возмущённо говорю я. — Да. Ну просто ты сегодня не пришла в столовую... И я подумал раз ты не пришла, то я приду к тебе сам. — Мда, нам следует создать клуб: "Разведчики-Полуношники" — Не думаю, хотел сказать, что если ты погибнешь, я расстроюсь. — От такого я впала в ступор. — Кхм, спасибо, это очень неожиданно. — говорю я, принимая сидячее положение. — Может в столовой чаю попьём? Или мне лучше уйти? — капрал вопросительно наклонил голову на бок. — Пошлите. — я скинула с себя одеяло и встала с кровати. — Всё равно уже не усну.       Мы быстро прошмыгивали к кухне, как вдруг дверь распахнулась, и вышел командор. Мы замерли. — Что вы здесь делаете? — немного ошарашенно спросил Смит. — Э... Мы просто снимся. — ответила я. — Уйдите, ради бога, вы мне итак сегодня надоели! — в сердцах взвыл Эрвин. — Хорошо. — кивнула я, и мы отправились дальше.       Мы быстренько пробежали в столовку. Припёрлись, заварили чай и уселись пить. Всю кухню освещала лишь свеча, принесённая Аккерманом. Сам он сидел с каким-то странным расслабленным лицом. Тут Ливай схватил меня за подбородок и поцеловал. Это было капец неожиданно, поэтому я даже не успела ничего сообразить. Мы оторвались по причине нехватки воздуха. Я залилась румянцем, а Леви просто широко открыл глаза. Мы уставились друг на друга в тишине. Я пошла в душ, помылась, переоделась, и мы поехали к стенам. Всё, мы за стеной. До того как мы вошли за стену страшно не было, вообще. От слова "совсем". А как только мы вошли. Боже мой, перед итоговой контрольной по геометрии меньше боялась. Титанов мы, слава богу, почти не встречали. Мы зашли в лес. Я инстинктивно прижимаюсь к коню, нервно сглатывая. Я тихонько начинаю напевать что-то успокаивающее. Нервно оглядываюсь. Наша группа, а состояла она из шести человек, рысью скакала по дубовой роще. Через некоторое время мы благополучно уходим из этого места. Слава богу. Я от этого тихо выдохнула. Началось чистое поле. Из леса с огромным топотом вырывается огромный 6-ти метровый титан. Эйншвайдер, что ехала на правую сторону от меня, запустила красную ракету. Через некоторое время в небе оказались ещё штуки 4 таких же ракет. — Дурова! — рявкнул на меня Майк, поскольку я была ближе всех к монстру. А он всё приближался...       Я резко киваю и запускаю трос в глазное яблоко. От туда хлынула брызгами кровь, а титан невнятно замычал. После чего приземляюсь на плечо титана и с хрустом прорубаю загривок. Я прыгаю с гиганта когда он почти на земле и подзываю Дискриминацию. Да, знаю, упоротое имя, но есть правила, которые надо учитывать при выборе лошади. Но вернёмся к бою. Я вновь оседлала коня и поспешила в строй. Мы скакали через поля по заросшей дороге. Атаковало нас сравнительно с отрядом Эрвина и Леви немного, но всё же на титанов двадцать мы наткнулись. И они, почему-то нападали именно с моей стороны. Поэтому Майк постоянно рявкал на меня. Меня это очень сильно бесило, я вздрагивала при каждой его реплике. Но титанов в мире становилось меньше, как, собственно, и газа, да и клинков. — Дурова! — кричал Захариас мне. — Почему я? — страдальчески измывалась я, — В отряде шесть человек, а работаю я одна! Ну вообще нормально! — пылала я, привычно вонзая трос в глазное яблоко титана. Опа. Газ закончился. А мои сокомандники быстро удалялись в закат.       Я замерла перед семи метровым монстром. Он улыбался, можно было увидеть грязные, жёлтые зубы. От него несло. Он схватил меня за руку. Вот и всё. Я прожила содержательную жизнь. Он начал медленно подносить меня ко рту... Стоп! Ксюша, ты дура? Ты какого хуя девственницей умираешь?! Сначала капрала охмури, потом уж думай о смерти. Была-не была. Что я теряю? Всё равно рано или поздно умру, какая разница когда? Я отчаянно пыталась смириться перед смертью, чтобы умереть безболезненно и спокойно. Но тут меня озарило. В моей голове созрел план. Мерзкий, аморальный, совершенно отвратительный, но план. Я попыталась пошевелить кистью. При довольно больших усилиях у меня это получилось. Гигант поднёс меня ко рту и вытянул руку над собой. Я резко, со всей силы щипаю брюнета за большой палец и падаю в рот. Однако рефлексы у него что надо, быстро захлопнул рот и не оставил мне источника свежего воздуха и света. Воцарилась кромешная тьма. Фу, какая вонь! Этот едкий слезоточивый запах трухлятины и разложения, будто въедался в меня. Я упираюсь конечностями о зубы. Так я просидела минут десять, после того он начал шевелить языком и столкнул меня к себе в глотку. От неожиданности я заорала. Мне было настолько херово, что словами не передать. Но я наконец сообразила. — Запускаю самоуничтожение! — победоносно заорала я, достав клинки. Я решительно вонзила один из мечей в людоеда. Так как я всё ещё катилась вместе с самооценкой, его плоть покорно расходилась под клинком. Титан взвыл. Из его ран клубами повалил дым, а я быстро вырезала косой треугольник и выскользнула из титана.       Я падаю на траву, кашляя. Я начала кататься по траве, наслаждаясь свежим воздухом. Все уже ушли. Тьфу! Долго возилась! Я свистом подзываю Дискриминацию, моего кобеля. Тем временем в строе...(со слов Автора)       Все ехали стройной колонной, были напряжены, предельно внимательны и готовы к бою. Дойдя до стены, солдаты расформировались из флангов на ровные строи. Солдаты уже могли увидеть, кто отсутствует. Все кого-то искали глазами. Сегодня и капрал Ривай, обычно лишь осматривая свой отряд, Эрвина Смита с Ханджи Зоэ менее надменным взглядом. Сегодня же он отчаянно искал кого-то в отряде Захариаса. Проверив ещё раз, он лишь приглушённо выдохнул.       Почему же капрал Ривай выделяет кого-то из солдат?       Некоторые скажут — влюбился. И окажутся не правы. Капрал Леви разучился влюбляться. С его переносицы ветер жестокой реальности давно сдул розовые очки. Аккермана заинтересовала эта девица. Она не была такой как все девушки, либо слишком мягкой и нежной или слишком грубой и дерзкой. И серединой она тоже не была. Здравый взгляд, искренность, знания... К этому прибавлялись схожие взгляды. С ней можно было говорить обо всём. Да и внешность, притягивающая капрала и совершенно отличающаяся от всех знакомых ему девушек, но несомненно красивая. Правильные и скульптурные черты лица, бледный цвет кожи, почти сливающиеся с белоснежноседыми волосами с платиновым отливом, хрупкая худощавая фигура.       Капрал не влюбился. Он просто проникся этой неугомонной девицей.       Эрвин Смит запустил сигнальную ракету ввысь. Заспанная военная полиция повскакивала в далеко не трезвом виде и побежала разгонять титанов. Минут через двадцать врата стены Марии начали приоткрываться.       Солдаты разведывательного корпуса гордо держались на лошадях. Зеваки, что собрались поглазеть, да налить грязи на солдат, всё же нашли к чему придраться. Родным погибших было невыносимо смотреть в глаза. Казалось, перед тобой разрушается и гибнет целый мир.       Через пятнадцать минут Развед. корпус раздал все конечности погибших и начали закрывать ворота. Как вдруг, в самый последний момент, в ворота с невероятной быстротой влетает её величество, Дурова Ксения Леонидовна, падая с лошади и наворачиваясь об землю.       На какое-то время воцарилась тишина. — Э-это кто? — нарушает молчание смуглый пожилой человек. — Командор Эрвин? — вопросительно смотрит на Смита Найл Доук. Конец повествования со слов автора.       Все смотрели на меня, и от этого я смутилась ещё больше. Я встала и с разбитой коленкой, ногами, содранными почти в мясо, и подвёрнутой ногой, начала отряхиваться, после чего усаживаюсь на коня. — Наша, — устало отвечает Смит, потирая переносицу.       Мы отправились в штаб. Всю дорогу меня сверлил взглядом Аккерман. Как видно, потом мне пизды не оберёшься будет.       Потерь почти не было. На стенде по нашему приезду висели листочки, это было объявление, которое гласило: — Завтра в 19:30 состоится балл-маскарад. Там будет гарнизон, разведка и единороги. Хм. Я, задумавшись, вошла к себе в комнату и уселась на кровать. Почти сразу же ко мне постучались. — Войдите! — крикнула я. В мои двери вошла Ханджи Зоэ. — Ты уже видела объявление на стенде? — спрашивает она меня, поправляя очки. — Про дискотеку? Да, видела. Ханджи странно улыбается и бросает на кровать передо мной свёрток. — Что это? — спрашиваю я её. Она хитро улыбается. — Это тебе. Сама выбрала. Ну же, открой. Я смирила её саркастичным взглядом и начала распаковывать бумажную упаковку. Когда с ней было покончено, я лицезрела зелёное платье, сшитое из атласа. — Ну скажи ведь класс, а? У меня почти такое же, но бордовое. — Да, класс, — ответила я, глядя на ровные швы. И странные оборочки. — Знаешь что, Ханджи. Я видела, что у вас на чердаке много ненужной ткани и штук для рукоделия, а ну-ка тащи их сюда. Сейчас будет мастерская криворучки. Отправив удивлённую Зоэ наверх, я достала из своей сумки набор на труды, благо в день перемещения у нас был этот урок. Достав распарыватель, я принялась за работу. Потом подоспела Ханжи, и я отправила её уже за её платьем. Я отпорола эти странные оборочки и примерила платье. Чтож, фасон и правда был неплохим, длина до пола, высокий воротник и довольно модные рукава-фонарики полностью закрывающие мои руки. Наконец в двери вошла Ханджи. — Оно прекрасно на тебе сидит! — воскликнула она, улыбнувшись. Я улыбнулась ей и взяла из её рук её красное платье. Действительно, они были почти одинаковые, но вот воротник. У этого платья был просто преступно глубокий вырез. — Стесняюсь спросить, это что за декольте? — Да, я хочу, чтобы это платье подчеркивало мою грудь! — гордо отозвалась она. — Моя дорогая, это вульгарно. — Зато красиво. — ответила она. — Вульгарно — никогда не красиво. Запомни это раз и навсегда. — покачала я головой. — Сейчас подумаем, как исправить... Мы сошлись на том, чтобы сшить кокетку и обрамить кружевами. Среди всего барахла, которого мне принесла Зоэ было полно красивых тканей, так же как и ниток, кружев. Сначала я села за кокетку для Ханджи, закончив её, я показала Зоэ интересные стижки и отправила её самостоятельно заканчивать эту часть. Когда я приступила за своё изделие, первым делом я взялась за треугольный пояс красного цвета, являющийся отсылкой к родным европеойдным нарядам девятнадцатого века. Отделала рукава такими же острыми треугольниками такого же цвета. Наконец покончив с этим, я убрала все лишнее обратно на чердак вместе с Ханджи. Дав наставлений Зоэ и немного приложив руку к дизайну и отделке пояса, я отправила свою подопечную к себе, продолжать вышивать. Перед этим она ввалилась ко мне и обработала сегодняшние раны. Я вздохнула, сплетни с майором меня утомили до смерти, да и нога побаливала. Усевшись на кровать, я начала вышивать. Промучалась я с этим где-то до полуночи, после чего уснула. Моё пробуждение было очень странным. Я во сне навернулась с кровати и не почувствовала этого, потому и проспала на холодном полу. На часах было где-то полседьмого, я встала и перенеслась на кровать. Все утро разведчики только и голосили о балу, я этой шумихи не понимала. Ханжи ходила за мной по пятам, с воем о вышивке на её поясе. Когда она меня достала, мне не оставалось ничего иного, как сесть за вышивку узорчиков на белом поясе. Всё утро я давала всей женской половине разведки уроки кройки и шитья. Закончили мы как раз перед обедом. После обеда я решила прогуляться на улочке. Ну как прогуляться. Пойти посидеть на дереве и порисовать. Задумка так себе, но всё же. В таком трансе я провела около часа, после чего слезла. И начала гулять по штабу. Никогда так не делайте, иначе кто-то обязательно вас к чему-нибудь прикопает. Но сегодня мне повезло и все коридоры были пустыми. Я пошла к себе в комнату и просидела там до назначенного времени. Даже опоздала на минут пятнадцать. Поняв свою ошибку, я бросилась к стулу и принялась надевать на себя платье. Покончив с ним, я расчесалась и села перед зеркалом, задумчиво оглядывая себя в нем. Подумав, я убрала две боковые пряди в косы, закрепив их вместе резинкой. Остальные же волосы остались свободными. Я ещё раз взглянула в зеркало. Эх, как жаль, что я поседела так рано. А сейчас бы была рыжей! Я спустилась на первый этаж. Коридор был красиво украшен бантиками и всякими другими симпатичными штуками. Я вошла в зал. Столы были аккуратно расставлены, вокруг них уже толпилось много незнакомых людей. Я начала высматривать кого-то знакомого. Мои попытки не увенчались успехом, поэтому я присоединилась к движухе в центре зала. Народ танцевал под весёлые мелодии и какие-то здешние песенки. Вскоре подтянулись и наши. Эрвин отжигал, как перед смертью, кружа в танце с Зое. Элитный отряд Леви двигался скованнее, но неплохо. Остальные же развлекались как могли. Я из вежливости кружилась рядом с каким-то важным чуваком, рассказывающим мне что-то про вылазку. Это было жутко не ловко, но деваться некуда. Наконец мне удалось вырваться и усесьться на стул. Я налила себе что-то вроде морса и начала смотреть за движухой в зале. Вот у нас Петра отплясывает с Оруо, переругиваясь. Черт, как же мило они смотрятся. На платье рад красивая вышивка, моя школа. А на пиджаке Бозарда тоже пара вышитых цветочков. Как мило, я польщена. Эрвин двигается с Ханджи, отвешивая ей комплимент за комплиментом. Прямо сердце радуется от таких картин. Она смотрит на него влюблёнными глазами, а он ласково обнимает ее за талию. Какие милашки. Остальные тоже хороши, ну просто загляденье. Я счастливо улыбаюсь, глядя на них. Тут ко мне подсаживается кавалер. — Смотришь на парочки? — спрашивает он. Я оборачиваюсь и вижу капрала. От такого у меня взрывается мозг, и я только киваю. — Может изнутри видно лучше? — спршивает он будто сам себя и изящно стягивает меня со стула. Он обхватывает меня за талию и начинает вести. Я беру его за плечи и прячу взгляд. Боже мой. Когда танец закончился, Ханджи окликнула меня и почти насильно влила в меня бокал шампанского. Ох, не хотела я пить, ох не хотела. Потом она ушла к своему хахалю. Я пошла к мужикам, которые играли в карты. Меня приняли в игру. Меня дедушка учил в картишки рубиться и жульничать, поэтому выиграть у наивных столичных простофиль труда не составило. Далее у нас пьющие мужики во главе с Пиксисом. Меня и туда приняли, ну как приняли... Я уже была навеселе, поэтому сложно было не принять. Ну я русская, со мной бох, поэтому выпила у них почти всё бухло. И устроила дебаты с пьяным в хлам Пиксисом, а потом и вовсе убежала в лес и закопала всё, что выиграла, скажу прямо, там было не мало. Я начала гулять по лесу, напевая под нос песни Верки Сердючки. Позже я наткнулась на медведя Михалыча и пошла обратно на балл с новым спутником. И крича во весь голос Есенина, мы зашли. Потом я проорала "Батю в здании", и мы пошли пить чай с Михалычем. Медведь подал голос и предпринял попытку девиации, я же проорала во весь голос: "узбагойся!", и он заткнулся. После чая я пошла и покрасила медведя в белый и ускакала на нём на север, крича: "Вперёд! Мы уничтожим всех жрецов!". Потом я каким-то образом попала за стену и, веря словам напуганным до полусмерти разведчиков, каким-то образом убила 20 титанов, сидя на загривке одного, крича: "Лучше уж от водки умереть, чем от скуки!". Потом я каким-то образом заставила медведя залезть на стену и начала орать на дежурного: "Вероятность того, что ты–КИРА 60%!". Когда мне это надоело, я выгнала всех из леса и начала искать йети по карте, отобранной у дежурных, а нефига! Тогда я залезла на крышу какого-то дома и начала орать песни ЛедиБаг, ломать вещи с криком: "Изыди, акума!". Позже я вернулась в штаб, отобрала у музыканта скрипку и начала играть песни Бузовой. Хоть играть я не умею, но получилось весьма хорошо, полупьяная публика аплодировала, это было где-то в полночь. Тогда я начала читать им сказку о Мёртвой царевне и семи богатырях. Что ж поделать, с бабушкой росла, которая всегда деду говорила: "Если пьянствовать, то прилично!". На этом мои похождения, слава всем богам, закончились, и мне хватило ума дойти до комнаты.       Проснулась я в 15:43 на полу. Обматерила всё и вся, быстро переоделась и заправила постель. Меня преследовала жуткая головная боль, которая, на удивление, прошла как по щелчку. А где все-то? Правильно, убираются. Может пойти назад и притвориться спящей? Нет! Своих не бросаем! Моя догадка оказалась верной и меня отправили убирать холл. Я пошла убираться. Быстро всё убрала, напевая при этом Михаила Круга. Потом мне дали чердак, его я драила под Цоя. Наконец я свалилась без сил. Когда я закончила, меня ждала профилактическая беседа с Командором. — Доброе утро, командор, — поздоровалась я, войдя в кабинет. Тот сидел на своём кресле, уткнувшись в какую-то бумажку. — Вопрос 1-ый. Как ты смогла перепить Пиксиса?! — не здороваясь, произнёс он, отрываясь от бумаги. — Я русская, со мной бох, — пожала плечами я. Он вздохнул. — Ладно. А как ты обыграла-то тех капитанов, их же никто выиграть не может?! — воскликнул, он переходя на крик. Я посмотрела на него виноватыми глазами и проборматала: — Упорные тренировки с трёх лет... — Как ты оседлала медведя? — устало спрашивает он. — Медведи–друзья русских! — виновато оправдываюсь я. — А где ты так научилась играть на скрипке? — Я не умею играть на скрипке. Оно само как-то... — я показала странный жест руками, непонятный и мне. — Ясно всё с тобой. — он устало выдохнул, пряча глаза в свою бумагу. — Ну ладно, иди.       Я попрощалась и пошла в свою комнату, где меня ждал Леви, сидящий на кровати. — Чувствуешь себя как? — как на допросе спросил он. — Нормально, а что? — Ты вчера перепила Пиксиса, а сегодня в одиночку убрала большую площадь, плюс ко всему вынудила Смита пить, как Пиксис, и после этого ты себя нормально чувствуешь? — Ну как бы да, — я неловко улыбнулась и чихнула в локоть, как учила Малышева. А потом ещё. Он устало вздохнул. — С этого момента я скажу тебя под карантин. Не ногой из комнаты, пока не вылечиться, я позову к тебе Ханджи.       Он громко захлопнул за собой дверь. Что это сейчас было? Что за истеричные реплики? Ну раз приказ, то нужно выполнять. Я переоделась и легла, хотелось чаю. Я встала и открыла дверь. Как раз сейчас проходила Ханжи. — А вот и наша больная! — Будь другом принеси, пожалуйста, чай, если не трудно. — Хорошо, тогда ты начинай мерить температуру. Я зашла в комнату, села на кровать и начала измерять температуру. Через некоторое время достала. 38,9. — Блять, я, что, настолько болею?! — воскликнула я. В этот момент пришла Зоэ, отдала мне чай и посмотрела на градусник. — Ну да, вот, держи. — она протянула мне аспирин и чай, градусник и, положив ромашку в чай, вышла. У меня вдруг резко заболело горло.       Я достала из кармана рюкзака телефон с наушниками и легла в кровать. Так я сидела и смотрела Модный приговор. Потом я уснула. Проснулась в четыре утра и начала смотреть арт-хаус. Я снова отрубилась, по моему пробуждению на столе стоял поднос с едой. Классно. Я поела и начала вышивать крестиком. Весь день. Позже я опять уснула. Чую в полусне, что меня поцеловали. Хм, кто это может быть? Интересно. На самом деле очевидно. Опять. В губы. Он меня любит, что-ли? Но смогу ли я ответить тем же? Чёрт. Но до попадания в этот мир он мне нравился, у меня есть дакимакура, плакат, закладки, наклейки, косплей, миллионы фанфов и ролевых игр с ним. Он милый, не изменит, красивый, добрый, заботливый, внимательный, не старый и в конце концов, хрен большой! Ладно, ты на больничном и поэтому отдыхай! Так я погрузилась в сон.