Унесённая плакатом

       Выйдя из школы, я распрощалась с девочками и поплелась к себе домой. Были уже сумерки, и мне нигде не хотелось задерживаться. Школа, ранее активная, светившаяся добротой и приветливостью, сейчас померкла и разила спокойствием. Парковки, ранее битком набитые, сейчас пустовали. Стояла уже весна, на улице было свежо и я, перепрыгивая лужи, в которых отражались блики фонарей. — Вот я и дождался. — разнеслось со стороны школы.       Я резко обернулась. У входа в школу стоял Аккерман. Чёрные брюки, лакированные туфли, чёрное пальто и нежная полуулыбка. — А... Это ты. — я улыбнулась, глядя на него.       Тот хмыкнул и спустился ко мне. — Без шапки ходить — здоровью вредить. — я хмыкнула и натянула на него капюшон, Аккерман зажмурился от неожиданности.       Я засмеялась. Леви посмотрел на небо. В его глазах отразилась вся глубина космоса, все звёзды неба... Так могло было быть, но так не было. Наш город никогда не отличался качеством экологии, и сейчас было не исключение. Даже сейчас, в ясном звёздном небе, парили чёрные тучи едких и отнюдь не полезных для людей веществ. — Пошли, — насмешливо говорит он, стаскивая мой портфель с плеч за ручку — хоть раз тебя нормально провожу. — хмыкает он глядя на небо. — А где остальные? — спрашиваю я через какое-то время. — Ушли минут двадцать назад, — отвечает Аккерман. — Ясно. — задумчиво отвечаю я. — Тебе не тяжело? — в ответ я получила надменный взгляд.

***

      На следующий день у нас было всего 4-ре урока. От радости мы чуть из окна не выпали. Однако, какие это были уроки... Как вспомню, страшно становится.       Первым нам мозг выносил Василий Петрович. Задал нам значит море упражнений, мы все сонные сидим делаем, а он кофе пьёт, да Жюль Верна читает! Ну где справедливость?       Следующей нам клювала мозги наша учительница музыки. У неё пожалуй была самая целенаправленная и хитроумная пытка. Она заключалась в том, что завуч объединил урок с 10-А и она решила нас рассадить по-своему.       Мелисса, как её любимица, расселась на последней парте со своим бойфрендом Илкой. Настю усадили на предпоследней парте с Глебом, с коим у них тоже царила любовь-морковь. Милену тоже посадили с симпатичным Алёшей, однако она сразу выпнула его и расселась на двух стульях. Эта выходка не осталась незамеченной учительницей и она наорала на Крылову, усадив бедного Киселёва рядом. Ханджи повезло больше и она села рядом с Мариной. Эрвина усадили с Лёвой. Мне его жалко. Лёва ведь закоренелый нытик, чего доброго, все мозги Смиту проноет. А куда же посадили Леви? Его посадили на последнюю парту с бывшей наркоманкой-суицидницей по имени Лера. Вполне себе адекватная на вид азиаточка, но в тихом омуте черти водятся.       И с кем же посадили меня?       На меня парт видимо не хватило и я села к чёртовому Кенни и Сане. Два профессиональных садиста, думающих только о себе. Супер. Аплодисменты в студию этой Изме.       Я в припрыжку побежала к ним. — Ты кто?! — спросил Саня с выпученными глазами. — Я ваша тётя, приехала из Австралии, буду у вас жить. — ответила я, достав из портфеля всё необходимое к уроку. — Какие люди. — весело присвистнул Аккерман. — Я тоже тебя рада видеть. — натянуто улыбнулась я и принялась записывать число.       Наверное, некоторые читатели меня не поймут и скажут: "Мало того, что у вас в 9-ом музыка, так ещё и пишите что-то по ней?!". Да, я понимаю, что многие просто в началке поорут песенок и закончится музыка. Наша же учительница раздула из музыки целый культ и наорёт на каждого, кто осмелится посягнуть на правдивость высказывания.       Саша Кильчевский — тот самый задрот класса, что постоянно носится с видеоиграми, плоско шутит, хорошо учится и узнает обо всём первым. Особенно в интернете. И сейчас тоже было не исключением. — Замри! — шёпотом воскликнул парень. И с мерзким хихиканьем толкнул правую руку, в которой я держала ручку. В ту же секунду на чисто-белой странице с единственным "21.02." появилась неровная и неряшливая длинной сантиметров в 10-ть черта... — Отом-мри —сквозь смех проговаривает Саня. —С-с-с-с-сволоч-ч-чь... — тихо шиплю я. —И что же ты сделаешь, девочка? — еле слышно произносит Аккерман. Но я его не слышу. —Тебя ищет ФСБ, тебе нужно спрятаться! — выдаю я громким шёпотом. —Последняя парта 3-его ряда, что за шум?! — окликает нас музыкалка.       Тем временем Кильчевский резко вскакивает с места и бежит к столу учителя, хватает со стола фикус, ставя его на голову, и придерживая горшок руками, становится к доске, перед всем классом... —Да тут Саша с ума сошёл. — сквозь хохот говорит Мелисса. —Атрофирование рук! — восклицаю я. В мгновение фикус и пластиковый горшок падают на пол, рассыпая тёмный чернозём по полу, Кильчевский не удерживает равновесие и падает головой об пол, ведь руки не действительны. Потрошитель присвистывает. Месть не заставила себя долго ждать. —Сердечный приступ! — выпалил Саша. Время пошло, у меня 30-ть секунд. Я размашистым почерком вывожу корявые печатные буквы на своей тетради по музыке. Я поднимаю руку с тетрадью, что бы он уж точно увидел надпись "Замри!"       После этого я хватаюсь руками за сердце и изображаю агонию, сопровождая звуковыми эффектами. И наконец я падаю. Сейчас главное было сыграть свою роль и игнорировать, то что ударилась коленкой, локтём и головой. Натяни маску, Ксюша. Маску смиренности... —Что вы тут устроили!? — визжит фурия.       Однако мы молчим. Ни мёртвые, ни статуи не говорят. —Кильчевский, Дурова, вы что тут устроили! — опять же визжит она и подходит к Саше, дёргает того за руку и падает, Саша ведь выше да и весит больше. По классу посыпались едкие смешки и колкости в сторону учителя.       Тем временем музыкалка подошла ко мне и начала трясти меня за руку в попытках поднять. Через минут 10-ть она наоралась и смекнув, что к чему, вышла из кабинета с репликой: "Не шумите, сейчас вернусь!". —Оживи! — громким шёпотом воскликнул Кильчевский. Я мгновенно вскочила и ответила ему похожей командой. Мы быстро метнулись на места и записали то, что успела накалякать учительница.       В кабинет вошла музыкалка и... Василий Петрович Королёв. А эта фурия догадлива, нечего сказать. —Ну-с, Екатерина Ивановна, чем удивите? — бодро произносит Василий Петрович.       Видя его ноги инстинктивно поднимают меня со стул и не меня одну. — Здравствуйте, Василий Петрович! — приветливо произносим мы преподавателю. — Садитесь. — Кивает преподаватель. — И что скажите на этот раз? — преподавательница сжав зубы шумно выдыхает. — Впрочем, как и всегда. — класс начинает смеяться и колко стебать учительницу. — Тишина. — твёрдым голосом произносит ВП поднимая руку вверх. — А вы думаете я слепой? Не вижу что происходит? Нет, дети, я понимаю что и вы не божьи одуванчики. Ведите себя прилично, пожалуйста. Мне уже не смешно приходить в кабинет музыки. Я всё-таки учитель ОБЖ.        Закончив своё монолог он обвёл нас глазами и продолжил: — Екатерина Ивановна, моя прекрасная Фемида! — с иронией возносит руки к верху ОБЖ-шник. — Пожалуйста, прекратите звать меня на пустом месте. У меня к вашему сведению имеются и свои дела и я не намерен каждый раз возвращаться сюда. Если уж они настолько вас доканали, то напишите отказ от преподавания в этом классе. А теперь извините меня, у 6-го А контрольная, и я вынужден удалится.       Василий Петрович молча смерил нас разочарованным взглядом и оставив после себя мёртвую тишину, вышел. — А знаете, я так и поступлю. Свободны! На все 4-ре стороны. — в сердцах говорит фурия и большими шагами покидает класс.       Аккерман озадаченно почесал затылок. — Ну, Дурова, даёшь... — ухмыляется Аккерман. — Ну, что, Великий Инквизитор, пошли на информатику! — с иронией говорит Милена. Я начинаю молча смеяться с происходящего.       Мы собрали манатки и дружно вышли из кабинета. Всё это действо заняло лишь 15-ть минут из 40-ка и мы побросав портфели заняли места на обитых мягким материалом скамейках. — Ксюш, а ты готовилась к зачёту по лит-ре? — произносит сидящая рядом со мной Марина. — Стоп! Какой зачёт?! — вскакиваю я ошарашенно. — ТАК Я И ЗНАЛА! — ударила об коленку учебник по литературе Марина. Зло разочарованно посмотрев на меня она достала из сумки какую-то потрепанную книжонку с чёрным котом и швырнула мне со всей силы. Я еле как поймала её и немного осмотрев обложку открыла. — Глазам не верю... — ошарашенно смотрела я на книгу. — Ага, мне вчера МН дала. — кивнула Морозова.       Тетрадь — мой читательский дневник. Остаток перемены я провела просматривая и освежая память в литературе.       Наконец, нас позвали на урок. Так, как наш учитель заболел нас оставили в кабинете одних и сказали не угробить компухтеры.       Марина строчила очередную главу, Милена зависала в Вконтаче, Лисса с Настей смотрели новую серию Лунтика. Ничего примечательного. Мой взгляд пал на кресло в коем разместился Аккерман. Я подошла к нему и оказалось, что он тоже сидит в Вконтаче. Я немного поупарывалась и добавила его в беседу класса.       Следующим уроком должен был быть зачёт, но нифига подобного, МН вызвали в Министерство, а нас отправили в актовый зал набрасывать наше "тварение".       И началась жесть. Никто не хотел занимать главную роль, что решилось... — Чики-брики-пальчик-выкинь! — вновь и вновь повторял Тимофей. И наконец осталась я и Леви.       На все протесты Марина лишь выдала нам груду текста, точнее мне груду, а ему одну бумажку и тонну наставлений от Марины как себя вести. — Одежда: школьная форма. Ксюша, ты ж типец хулиганка, так что реперка набекрень, толстовка "Гуччи" и кроссовки одедас. — инструктировала Маринай. — У меня только "FILA". — задумчиво произнесла я. — Я тебе дам... Кроссовки — ответила Марина и и заржала. — Очень смешно. — отвечаю я опуская взор на текст.