* * *
Был вторник, а значит сегодня утром Спитфайр пришла погостить в дом Рэйнбоу. Чувствовалось скорое приближение зимы, и Рэйнбоу точно знала, что пегасы запланировали устроить зиму в Понивиле на этой неделе — она сама лично утверждала графики работ. Привести снег из Клаудсдейла, разложить аккуратные сугробы, радующие глаз. Всё это будет потом, а сегодня Рэйнбоу взяла отгул на работе, только лишь чтобы насладиться последними мгновениями уходящей осени. Два пегаса встретились около облачного дома Рэйнбоу, и направились отдыхать в ближайшие горы. Спитфайр сменила внешность на менее узнаваемую — им предстояло пересечь по воздуху Понивиль, где их могли заметить пони. На самом деле Рэйнбоу с нетерпением ждала каждой встречи с Тораксом. Правда, иногда вспоминала про них в последний момент, но это мелочи. Новой книге она успела осилить только десятую часть, но и с прочитанным открывала для себя очень много нового. А раз между встречами проходило много дней, у неё всегда было время, чтобы придумать, чем они будут заниматься или как повторить уже ранее опробованное. Пегасье сердце, казалось, впервые чувствовало себя живым, как никогда. Если раньше она самоутверждалась в бесчисленных соревнованиях и спорах, то теперь она участвовала в них уже без такого фанатизма. Хотя тяга побеждать везде и всегда никуда не исчезла. Просто появился в её жизни стабильный кусочек счастья, который не хотелось отпускать и наслаждаться им до последней капли. Опять эгоистично, но Торакса пока всё устраивало — а большего Рэйнбоу и не надо. Сейчас на Рэйнбоу надета специальная пегасья сбруя — такую использовали для доставки срочных грузов пегасы-почтальоны. Широкие ремни вокруг грудной клетки равномерно перераспределяли нагрузку, которая висела снизу под брюхом пони между четырёх прижатых к телу ног. Немного избыточно — корзинку для пикника можно было унести и в копытах. Вот только добавить сюда двуместную палатку (не ночевать же под открытым небом?), несколько полотенец и прочих нужных вещей — и вот уже багаж начинает походить, словно его собирала Рэрити. Не покривив душой, Рэйнбоу с лёгкостью смогла бы отказаться от почти всего этого барахла, но ей хотелось хоть на день стать кем-то другим, сделать день особенным, а значит не спать под открытым небом, а в палатке. Провести немного времени с любимой Спитфайр, пусть она была не настоящей. На другой стороне горы, что находилась рядом с Понивилем, били горячие источники. Вода из них собиралась в небольшие естественные каменные бассейны и подогревалась изнутри, всегда оставаясь комфортной температуры. Туда и направилась парочка пегасов. Место заброшенное и труднодоступное — только на своих крыльях можно до туда добраться. И самое главное — эти источники оставались мало кому известными, ведь совсем рядом были туристические места с совсем смешными ценами, специально оборудованными купальнями и банями. Рэйнбоу зависла недалеко от земли, чтобы сбросить груз под собой и только потом приземлиться самой. Рядом налегке приземлилась Флаттершай и мгновенье спустя на этом же месте стояла Спитфайр. Ветер, пахнущий свежестью, едва слышно гудел и поприветствовал гостей. С высоты горы открывалось зрелище на многие-многие мили — захватывало дух и так и хотелось взмыть в облака. Плохо скрывая улыбку, Рэйнбоу в предвкушении открыла молнию на сумке и почти сразу нашла бутылку дешёвого сладкого вина и набор бокалов к нему. У них было много времени, ведь даже полдень ещё не наступил. Торакс подошёл к ближайшему озерцу и потрогал изящным женским копытцем поверхность воды. Не менее заговорщическая ухмылка отразилась на лице Спитфайр.* * *
— …мыться тебе не нравится, шампуни мы не любим, — надёжно удерживая Рэйнбоу в воде, читала нотации Спитфайр, — мылом пользуемся по большим праздникам, как ты вообще не заросла грязью? — Пусти! — пискнула голубая пегаска, но от выкрика ей в рот попала густая пена, что была везде вокруг и закрывала обеих пегасок практически с головой. — Подчиняйся мне, командиру, ведь ты давала присягу верности. — Я не давала присягу гадкому подменышу, возомнившему себе невесть что! — злые глаза Рэйнбоу смотрели не на Спитфайр, а того, кто прятался под её внешностью. На Торакса. — Не забывайся. Нулевое правило: не выходить из роли. Оно и тебя касается. Здесь только ты и я. Спитфайр и Рэйнбоу, что ослушалась командира и будет наказана. Рэйнбоу обиженно надулась. Не то, чтобы ей не нравилось, но унижать себя она не позволила бы. Даже в шутку. — Один поцелуй всё исправит, — добавила Спитфайр после долгой паузы. — Это было подло! — Это был приказ, — Торакс отзеркалил её тон, добавив в голос властности и превосходства над ней. Какие самые разнообразные чувства испытывала пони. Разумом-то понимала, что всё это не понастоящему, но никак не могла относиться спокойно, чтобы пересечь невидимую черту при общении со Спитфайр. Тот же поцелуй — ничего такого особенного, ей они совсем не нравились, но поцеловать Спитфайр — означало показать той свои чувства. И пусть Торакс всегда её поддерживал, иногда даже хвалил, как маленькую, за крошечные шажки, что Рэйнбоу делала. Но она продолжала сомневаться. Может, ей совсем не нравятся кобылки и не стоило слушать чужое мнение? Тогда зачем она продолжает встречаться с Тораксом с внешностью Спитфайр? Плюнув на размышления, Рэйнбоу с уверенностью накинулась на пегаску, подарив той долгий поцелуй. Встречи приносили ей радость — и от этого она не собиралась отказываться. Всё опять уткнулось в её эгоизм. Ну и пусть. После купания в горячих источниках их ещё ждала целая ночь, что они проведут в палатке наедине.* * *
Несколько недель спустя в дверь дома постучали. Рэйнбоу не удивилась, увидев на пороге Соарина, — ведь была суббота. Жеребец выглядел неуверенной мямлей, впрочем, как и всегда. Он как раз собирался что-то сказать, но его глаза удивлённо раскрылись, когда он заметил полосатые бело-зелёные чулки, надетые на задние ноги Рэйнбоу. — Похоже, я не вовремя, — вместо приветствия ляпнул он, стараясь не пускать слюни от внешнего вида пегаски. — Не, всё нормально, заходи, — наиграно дружелюбно ответила Рэйнбоу и невесомо залетела ему за спину, чтобы затолкать жеребца своей головой за порог. — Проходи-проходи. Она ненадолго задержалась у двери и обогнала жеребца, неуверенно плетущегося по коридору. Полосатые чулки так и притягивали взгляд, и Соарин украдкой посмотрел на её зад. — Я как раз активно думала о тебе, — где-то далеко на границе сознания жеребца доносился голос хозяйки дома. Он же беззастенчиво рассматривал подхвостье, благо радужный хвост она подняла словно специально высоко вверх. И тут заметил, что его напугало до усрачки: сильно опухшие половые губы в блестящих на свету выделениях. И возбуждённый клитор Рэйнбоу, что «подмигнул» ему, на несколько мгновений показавшись наружу. Жеребец аж споткнулся на ровном месте. Ему показалось, или Рэйнбоу клопала на него, пока он не прервал её занятие? — Прости… Давай я… приду у другой раз, а? — копыта сами развернули Соарина к выходу. Рэйнбоу словно ожидала подобного, хищная улыбка расчертила её лицо, когда она повернула голову назад. — Тебе показать, как я научилась обращаться с лассо, сахарок? — длинный моток верёвки откуда-то появился в её копытах. — Спасибо, не надо! Мне некогда! — истерично взвизгнув, Соарин метнулся к закрытой двери. Несколько секунд у него ушло, чтобы открыть замок и со всей силы дёрнуть деревянную дверь на себя. Дверь открылась всего на несколько сантиметров — цепочка не дала открыть больше. Рэйнбоу не теряла времени зря и неспешно подобралась сзади, уже начав раскручивать приготовленную петлю лассо в воздухе. До Соарина дошло, что можно было сразу покинуть дом через стену, просто прыгнув на облачную стену и проломив её. Не тратя время, чтобы оборачиваться назад, он набрал разгон и всем своим весом прыгнул уточкой в ближайшую стену. Выставленные вперёд копыта проломили спрессованное облако, и инерции хватило, чтобы полпегаса оказалось на свободе. К несчастью, он застрял в стене, на улице оказалась передняя часть тела вместе с крыльями. Несколько секунд, что он провел в борьбе, дали ему полную свободу: пегас неуклюже шлёпнулся на облако, как червяк, покинувший яблоко. Он уже взмахнул крыльями и собирался лететь куда глаза глядят, как на него накинули петлю верёвки, что мигом прижала его крылья к телу, и потащила обратно в сторону дома. — Не-е-ет! — взмолился Соарин, с ужасом наблюдая, как его тащат обратно к Рэйнбоу, задумавшей совершить над ним очень грязные делишки. Из дома донёсся громкий радостный смех. Не маньячно-истеричный, а полный счастья и веселья. Рэйнбоу давно так не веселилась и не скрывала своих чувств и эмоций. Задними копытами наступая на верёвку, она передними подтягивала к себе пойманного жеребца, чтобы потом опять наступить на верёвку и продолжить тянуть. Истерично вопящего на всю округу жеребца припечатало к стене снаружи поперёк — он никак таки образом не мог попасть в дом. Соарин немного вздохнул с облегчением. Чтобы затащить его внутрь, Рэйнбоу придётся ослабить верёвку и выйти через двери. У него почти получилось скинуть с себя петлю, нужно только дождаться шанса. Но Соарин не знал, как он ошибался. Мощный рывок не только затянул петлю вокруг него ещё туже, но и затащил его в дом вместе с частью стены. Два громких голоса: один дико ржущий женский и другой вопящий «Нет!» — медленно заглушались в глубине дома, когда Рэйнбоу тащила свою «жертву» в спальню.