Часть 10
29 октября 2017 г. в 16:19
Соарина почти бережно швырнули на подготовленную кровать: свежие и пушистые облака в ней выглядели, словно только вчера их произвели на фабрике Радуги. Что было недалеко от правды, Рэйнбоу всего за пару бит купила облака помягче и на своих крыльях притолкала их из самого Клаудсдейла.
Жеребец чуть не утонул в облаках и от удивления даже на миг прекратил кричать. Лёжа на спине, он продолжал следить за явно свихнувшейся пегаской и делал попытки встать или хоть перевернуться на бок. Но ему не дали этого сделать, а на копыта, что оказывали сопротивление, один за другим опутала верёвка.
Рэйнбоу кончиками крыльев одного крыла не глядя вязала самозатягивающие узлы, дрожа от нетерпения. Но каждое её движение было отточенным и точным. Соарин попытался вмазать в её лицо, но не достал — верёвка натянулась и выдержала. В ответ пегаска чуть более злобно засмеялась и отскочила вверх, взмахивая крыльями. Он не успел осознать, как оказался распятым на кровати в позе морской звезды. Несколько глубоких вдохов чтобы отдышаться и смочить горло после долгого крика — и Рэйнбоу поняла, что Торакс собирается опять закричать. Конечно, можно попросить его так не делать, но тогда игра будет не настолько интересной, правда?
У Рэйнбоу ничего не было, чтобы заткнуть ему пасть. Оторвать кусочек облака? Но даже дети знают, что облака от во рту тают, как сахарная вата.
Новый крик прервали на середине, когда в рот Соарина затолкали скомканные полосатые чулки, что мгновенье назад были надеты на Рэйнбоу и ещё хранили тепло её тела. Жеребец подавился от неожиданности и одарил её таким долгим ненавидящим взглядом.
— Что? Да чистые они, только что надела, — даже сгорая от возбуждения, у неё находилось время, чтобы убедиться, что она не доставляет неудобств партнёру. Тораксу разрешалось в любой момент сбросить маскировку и прервать сеанс. А сейчас же Соарин злобно промычал в кляп и попытался его выплюнуть, но Рэйнбоу обмотала второй чулок вокруг его головы, не давая сделать это.
Всё готово. Хорошо закреплённый пациент в анестезии не нуждается. Ой, то есть в предварительных ласках. Рэйнбоу с самым препохабным видом спустилась к паху жеребца и лениво потыкала копытами в препуциальный мешок. Член только сильнее сжался внутри и совершенно не собирался вставать.
Будь у Рэйнбоу член, тот бы сейчас стоял колом — как она была взведена. Впрочем в её теле было чему «стоять» — опухшие половые губы приоткрывали вход в вагину, а налитому кровью клитору стало тесно, и он совершенно бесстыдно торчал снаружи.
Рэйнбоу совершенно не разочаровалась, в той книге, что она осилила прочесть, говорилось, что жеребца в разы быстрее возбуждаются. И что прелюдия в первую очередь предназначена для кобылок.
— Хочешь трахнуть потрясную и неповторимую Рэйнбоу Дэш? — её копыта перебрались повыше на грудь и мягко массировали её, как котята лапками перебирают вокруг материнской соски. Тело Соарина начало отвечать на ласки, как бы сильно он ни мотал головой и старался отрицать очевидное. Рэйнбоу улыбнулась — безотказная эрогенная зона. Пони не далеко эволюционировали от предков, и многие рефлексы просто намертво прошиты в подкорку. Если бы жеребец решил овладеть ей в классической позе, то ему нужно было оседлать кобылку. И именно грудью он касался бы.
А вот возбудить кобылок таким образом нельзя, придётся искать другие эрогенные зоны, благо они все подробно расписаны в той же книге, а Рэйнбоу — опробованы на Спитфайр. Вполне ожидаемо это оказались крылья, особенно места богатые нервами.
Уже эрегированный пенис послужил наградой для Рэйнбоу. Она сразу же прислонилась к Соарину, зажимая член между телами. И принялась активно тереться губами о поверхность, марая его своими выделениями. Жеребец лишь стыдливо закрывал глаза и старался сдержать стоны — ему нравилось.
— Эй, глянь сюда, — несильные толчки в живот вынудили открыть его глаза, в уголках которых собрались слёзы. Рэйнбоу сползла ниже и уселась вертикально, продолжая прижиматься своим животом к члену. — Это, — она подавила на головку члена сверху и указала на свой живот, — будет во мне. Хочешь посмотреть как разорвёшь меня? — от последней фразы она чуть не заржала, но ей уже приходилось говорить и не такие гадости.
Зрачки Соарина расширились, а член выплеснул немного прозрачного преэякуята, который Рэйнбоу поспешила собрать языком. И сразу же поклялась себе больше не повторять подобного. Или перед этим принудительно загонять Торакса в душ — явно воняло мочевиной.
— Хочешь фокус? — тело жеребца напряглось, силясь порвать путы, но у него ничего не вышло. Голова в который раз помотала отрицательно, но Рэйнбоу это только забавляло.
Рэйнбоу что-то взяла в рот, с сосредоточенным видом перекатывая это языком. Сделал несколько глубоких входов, гипервентилируя как перед долгим погружением в воду, и полезла прямо к крепко стоящему члену, уже обхватывая его губами. Соарин аж забыл как дышать, внимательно наблюдая, как его член исчезает во рту пони. Отчётливо ощущались зубы и язык, и вообще было тесно. Но он мгновением спустя понял, что такое «тесно», когда головка скользнула ещё глубже в горло и Рэйнбоу заглотнула член полностью на всю длину. Время остановилось, только тяжёлое дыхание жеребца говорило, отсчитывало секунды.
Пони резко оттолкнулась назад, вытаскивая из себя член, и закашлялась, с шумом вдыхая чистый воздух.
— Та-да! — указала она на одетый в презерватив пенис. И добавила через пару секунд: — В этот раз даже не вырвало, — член сделал попытку упасть от этой фразы, но его сильно взрочнули.
— Ты даже не подозреваешь, что можно купить в самой обычной аптеке, — говорила она, щедро покрывая член смазкой из тюбика. — «вызывает ощущение холода и снижает чувствительность», — зачитала она надпись из описания. — Попробуем, пегасик? — она слизнула капли из тюбика, прежде чем закрыть крышку. На удивление, смазки осталось ещё много. Белый, почти безвкусный гель и правда вызывал чувство онемения на языке, замаскированное под свежесть ментола.
Её тело давно жаждало ощутить член внутри, с самого начала, как она увидела Соарина на пороге. Мышцы сводило в предвкушении проникновения. И член с лёгкостью скользнул внутрь в хорошо смазанное влагалище. Рэйнбоу рывком уселась до самого основания, не удержав стон наслаждения и привыкая. Почему-то вспомнился её первый раз с Тораксом, вот тогда она намучилась. А сейчас было намного лучше.
— Я знаю, что ты думаешь, — Рэйнбоу поймала взгляд Соарина на себе. — Две-три минуты — и ты будешь свободен. Нет, — с ухмылкой она начала двигаться, — мы будем делать это ме-е-едленно. И долго.