Дневник

*** Хлоя - синоним слова "ПИЗДЕЦ"!!! Нас едва не загребли в участок из-за её чертовой охочей до приключений задницы! Хорошо ещё, коп не знает, что у нас есть машина, потому что мы, бухие в хлам, наткнулись на него очень далеко от парковки. Мелкие городки все же такая заноза в заднице! Поразительно, как это я умудрилась не упасть и не пропахать носом землю во время нашего стремительного бегства. И ещё более поразительно то, что нас не нашли по тому амбре, которое, казалось, учуял уже весь городишко. Или никто не услышал нашего дикого хохота, полузадушенного ладонями и немного истеричного. Но все же это того стоило. Безусловно, ведь в итоге мы вывернулись, опять. Было охуеть как здорово слышать смех моей лучшей подруги и хоть не надолго забыться и отпустить все, что произошло, отдавшись на волю и милость виски с судьбой. Безусловно, Хлоя отлично знает, как заставить реальность заткнуться и не нудеть хотя бы пару часов. Надо бы нам почаще выпивать И наплевать уже, что вредно, и что как же я могла сказать такое. Наплевать Кажется, я все ещё чуть пьяна... *** Худшее, что может случится в дороге - это похмелье. Серьёзно, никогда больше я не буду так жестоко надираться перед дорогой. Никогда, слышишь меня, Хлоя? *** Только сейчас заметила, что не ставлю больше чисел. Дни теперь похожи один на другой - мы просто едем и едем вперёд, без всякой цели и спешки. Возможно, нам все же придётся придумать конечную остановку, когда те две тысячи подойдут к концу, но пока что ещё рано. Что нам делать? Может, поедем в Сиэтл? Честно говоря, мне теперь все равно, где жить. Даже то обстоятельство, что я вышвырнута из образовательной системы уже не так пугает меня, как должно бы. Серьёзно, я была бы в восторге, если бы это оказалось моей единственной заботой. Все, что мне теперь нужно от образовательной системы США - это официальная бумажка, подтверждающая мою квалификацию. Остальное Академия Блэквелл и Аркадия Бэй уже дали мне. Нейтан страдал психическим заболеванием, и никто не мог помочь ему. Поэтому он пытался выплеснуть в своих фотографиях те страдания, через которые проходил сам, или хотел заставить пройти других людей - в зависимости от того, в каком настроении он ловил свои психоприходы. Его стиль - это крик. Громкий или полузадушенный, жестокий или отвратительно кощунственный, это был неосознанный призыв о помощи, призыв к состраданию. Работы Виктории были идеально рафинированными, выдержанными и уверенными. Они олицетворяли то, какой Виктории хотелось выглядеть на публике. И в то же время в них был отпечаток самой Чейз, её сомнений и потаенных страхов, и именно это придавало им живой вид, отличало от бездушных, идеальных до тошноты шаблонных поделок, которые клепаются одна за другой десятками и сотнями с каждой вспышкой фотокамер. Немного погрешности в царстве совершенства. Тема гармонии всегда актуальна, главное правильно ее подать и Вуаля, как сказала бы сама Виктория, если бы ещё могла хоть что-то сказать. Джефферсон... Да, Джефферсон оказался психопатом и ублюдочным извращенцем, но даже теперь, несмотря ни на что, его фото все ещё цепляют меня. Отделяя его личность от его работ, я вынуждена признать, что даже теперь они остаются в моем списке. То, что произошло в Проявочной, никогда полностью не изгладится из памяти, как в прочем и остальное, произошедшее за ту неделю, но одно его утверждение все же оказалось правдивым - я научилась у него кое-чему. Сейчас у меня нет фотоаппарата, но когда я снова взгляну на мир через объектив, урок Марка Джефферсона найдёт применение. Необъяснимо, но людей часто влечёт нечто болезненное, тёмное, отвратительное законам морали и благочестия - здесь тоже главное в подаче. Некий ореол романтики, которого можно добиться игрой со светом и тенями - и на отголоски призраков Проявочной будут смотреть с извращённым удовольствием те, кто втайне так же болен, как и автор фото. Три стиля, свойственные тем, кто уже не сможет сделать ни одной фотографии. Они мертвы. Зато я - нет. И я могу сделать так, чтобы мир увидел Нейтана и Викторию, ещё одних призраков Проявочной, даже если зрители не будут знать настоящего имени авторов. Что? Нельзя подделать чужой стиль так, чтобы тебя не обвинили в плагиате или отсутствии собственной устойчивой манеры? Ага. А ещё нельзя отмотать время назад. Когда я только поступила в Блэквелл, самым большим препятствием для моего становления, как профессионального фотографа, была боязнь выставить свою работу напоказ. Этот страх остался в стенах академии, я забыла захватить его с собой, когда в спешке улепётывала из мертвого города. Что ж, все таки не зря Блэквелл гордится своей репутацией, ведь ему удалось в кратчайшие сроки выполнить возложенную на него миссию. По крайней мере в моем случае. Мне говорили, что я могу стать знаменитым фотографом, и теперь я наконец-то точно знаю, что это возможно. Ну и на том спасибо.