Агентство «Аллен и компания»

Как Барри и предполагал, Кейтлин с молчаливой поддержки Циско, устроила ему разнос в стиле: «почему тебя так долго не было, мы уже начали волноваться». Но стоило ему рассказать обо всем, что удалось узнать, удержать Кейтлин на месте смогли лишь аппетитные запахи с кухни, где миссис Нолан заканчивала приготовление ужина. За столом о деле старались не говорить. Ребята немного рассказали о себе, о жизни их агентства. В основном же говорила миссис Нолан, кажется, до этого момента она попросту не замечала насколько на самом деле ей одиноко. Кое-что она рассказывала о своей семье, о жизни в городе, о людях его населяющих — обычный сонный городишко, немного оживающий лишь во время летних отпусков. И все же некое очарование в нем присутствовало. Не считая нехорошего пустыря на месте бывшей гостиницы, который местные обходили десятой дорогой. Кейтлин тут же подсуетилась и узнала все сплетни и слухи, ходившие о том месте. Судя по всему, люди больше не гибли там и не пропадали, но частенько слышали то голоса, то шаги, шорохи. А возвращаясь оттуда ощущали себя морально постаревшими лет на десять. Барри прекрасно понимал, что Кейтлин не позволит им уехать, не проведя там хотя бы пары исследований. И поэтому у него было еще два дня в запасе, чтобы придумать, как этого не допустить. Летом ночи короткие, темнеет поздно, поэтому до начала паранормальной активности Барри успел немного подремать. Ему даже успел присниться сон. Это был Леонард, чего не случалось уже пару недель, и кажется, он что-то хотел сказать, но что именно узнать не удалось, так как его растолкал Циско, предлагая занять свое место перед мониторами. Пялиться в мониторы, на которых совершенно ничего не происходит, то еще занятие, и потому очень радовал тот факт, что к четырем утра обычно вся возможная активность пропадает. Однако в их случае ждать так долго не пришлось. Около половины второго ночи температура в комнате резко опустилась на два градуса и на камере в месте, где обычно появляется вода, стали заметны небольшие помехи. Барри поспешил в комнату, через камеры облик явления он увидеть не мог. — Отбой, Барри, все пришло в норму. Странно. — Как это возможно? Здесь что, есть еще явление? — услышав голос Циско, он замер на пороге, так и не донеся руку до ручки двери. — Не знаю. Подожди… — голос Циско стал озадаченным, а еще послышалось «смотри, смотри» от Кейтлин. — Заходи скорей, опять начинается. Барри более не медля вошел в летнюю гостиную и сразу же наткнулся взглядом на сплетающуюся фигуру. Судя по очертаниям, это был ребенок, девочка лет десяти – двенадцати. Она смотрела невидящим взглядом куда-то в пустоту перед собой, а с ее тела лилась вода, оставаясь заметной лужицей на полу. Еще буквально на мгновение она задержалась в этом мире и исчезла. Отголосок. Души этого ребенка давно нет на этом свете, но чье-то горе когда-то заперло воспоминание о ней в некой вещи, ныне потревоженной и прокручивающей ночь за ночью всего один момент — момент смерти. Не всегда это бывает именно смерть, на самом деле это может быть любое воспоминание из жизни, просто в данной ситуации тот, кто создал этот отголосок, больше всего думал о том, как умер этот ребенок. Очень печально. Может быть, клиентка сможет опознать эту девочку, если нет, придется искать ее среди архива полицейского участка, чтобы прервать этот бесконечный цикл смертей. Барри собрался уже покинуть комнату, как ощутил практически невесомое касание на своей щеке, как если бы кто-то смахнул слезу, пролитую в память об умершей девочке. Однако он не смог ничего рассмотреть, и камеры более ничего странного не зафиксировали. Пришлось списать все на духоту и усталость. Остаток ночи они проспали, а утром за завтраком они рассказали клиентке о том, что узнали ночью. — Боже, это же Агнесс! — женщина неловко вскинула руками, и тарелка выскользнула, чтобы вдребезги разбиться. Но внимания на это никто не обратил. — Миссис Нолан, кто такая Агнесс? — мягко поинтересовалась Кейтлин. — Моя сестра. Как я могла забыть? Она беспомощно посмотрела на ребят, и тогда Кейтлин осторожно усадила ее за стол и быстро принесла с кухни стакан воды. — Вот выпейте. — Женщина безропотно подчинилась. — А теперь не могли бы вы рассказать подробнее о вашей сестре. Вам тут же полегчает. Обещаю. — Да, хорошо. — Она сделала еще глоток и начала рассказ: — Это была трагедия в нашей семье, случившаяся более полувека назад, я тогда совсем малышкой была, неудивительно, что плохие воспоминания стерлись. Нас у родителей было двое: я и моя старшая сестра, Агнесс. Она лет на пять была меня постарше. Однажды ночью она ускользнула из дома, чтобы пойти с друзьями купаться на озеро, я умоляла ее не ходить, но разве она послушает назойливую младшую сестру. Почему я сразу не сказала родителям, не помню уже, возможно, не хотела еще больше расстраивать сестру, которую, считай, боготворила. Подробности той ночи стерлись уже из памяти, могу лишь сказать, что когда друзья Агнесс прибежали в город за помощью, сестру уже было не спасти. После рассказа все молчали какое-то время, переваривая услышанное, но некоторые вопросы все-таки нужно было задать. Барри решил сделать это сам. — Простите, понимаю насколько это тяжело бередить старые раны, но все же придется. — Ничего, я понимаю. За давностью лет, это скорее грустно, нежели больно. — Вы сказали, Агнесс утонула в озере, что тогда ее связывает с тем местом, где появляется вода? — Я раньше никогда не связывала эти события, мне и в голову не могло прийти подобное. На том месте когда-то стояла ее кровать, а вся комната раньше была нашей спальней. — Было видно, как тяжело женщине даются воспоминания, была бы иная возможность разузнать все, они непременно бы ею воспользовались. — После того, как сестры не стало, родители заперли комнату на годы. А позже, когда родился мой брат, и горе поутихло, отец переделал эту комнату в то, что есть сейчас. — Тогда понятно. Ее притянуло в место, где она раньше всегда чувствовала себя в безопасности. — Для Барри это было обычное размышление вслух, однако женщину оно немного успокоило. — Вы недавно говорили, что перебирали старые вещи, готовясь к переезду. Не помните, возможно, среди них было что-нибудь из вещей Агнесс? Миссис Нолан задумалась всего на мгновение, а затем ее лицо прояснилось. — Вы знаете, было. Старая фарфоровая кукла. Помню, как всегда мечтала, чтобы она принадлежала мне, однако после гибели сестры ни разу к ней не притронулась. Я еще так удивилась, когда нашла ее, кажется, за более чем пятьдесят лет она ни капли не изменилась, словно только что с витрины магазина. Это она, да? К ней привязана душа Агнесс? — Не душа. Агнесс уже давно здесь нет, — сразу же постарался успокоить женщину Барри. — Только лишь один фрагмент воспоминания, к сожалению не самый лучший. Наверное, ваши мать или отец постоянно думали о том, как погибла ваша сестра, держа в руках эту куклу. А затем на долгие годы о ней забыли, пока недавно вы вновь не взяли ее в руки. — И как стереть это воспоминание? — Нужно сжечь куклу. Женщина вновь немного помедлила, но потом решительно кивнула: — Хорошо. Я согласна. Куклу сожгли немного позже на заднем дворе. Обычно в такие моменты уничтожения источника Барри ощущает облегчение либо освобождение, в этот раз он не ощутил ничего. Не было души, способной на это, один лишь печальный отголосок. На остаток дня они решили не оставлять хозяйку в одиночестве и, чтобы занять время, было решено устроить поминки для Агнесс. Они наготовили много еды, а затем разносили ее по соседям и всем тем, кто мог еще помнить маленькую девочку, утонувшую в озере более половины века назад. Ни на вторую, ни на третью ночь, как и ожидалось, Агнесс не появилась. Работу можно было считать выполненной и отправляться домой, однако никому из них не хотелось возвращаться в душный, запыленный мегаполис. И от радушного приглашения хозяйки ненадолго задержаться, ребята решили не отказываться, устроив себе небольшие каникулы. Только отдых, купание в озере, несмотря на печальную историю, и вкусная еда, которую миссис Нолан, ставшая для них просто Мартой, продолжила для них готовить, разве что Барри вычел эти расходы из их гонорара, посчитав это правильным. И никакие уговоры Кейтлин, хотя бы всего один разочек сходить на место старой гостиницы, не получили никакого положительного отклика с их стороны. Однако, как это обычно бывает, долго идиллия продолжаться не может. И прервалась она на третий день их импровизированного отпуска телефонным звонком с предложением новой работы. Не согласиться была для них непозволительная роскошь. На следующее утро они собирались ехать назад в Централ-Сити. Засыпая в последнюю ночь в приютившем их доме, уже практически проваливаясь в глубокий сон, Барри ощутил на губах нежный поцелуй. Это казалось таким реальным, что сквозь подступающий сон, он приоткрыл глаза, чтобы наткнуться на смеющийся взгляд знакомых голубых глаз.