Неприкасаемый

      Стрелка часов двигалась к одиннадцати. Медленно, словно заколдованная. Лика в полном обмундировании лежала на кровати и смотрела на дисплей смартфона, бездумно скролля ленту. Ей было скучно. Непередаваемо скучно всю эту неделю. Поэтому, пусть этот нахал думает, что выиграл битву. И пусть он снова будет подкалывать ее и отпускать шуточки по поводу возраста – это ерунда, по сравнению с тоской, которую она испытывала теперь в свом обычном окружении. Пробило одиннадцать, наступило идеальное время для побега. Не зажигая свет в прихожей, она осторожно вышла из квартиры, стараясь не греметь ключами.       Всю неделю она злилась. Она тихо ненавидела Дана за его самоуверенность и жалела о том, что она не сможет посмотреть на выражение его лица, когда он поймет, что оказался неправ. Он ее больше не увидит. Лика порылась в голове, извлекая самую красивую и пафосную метафору.       «Она пронеслась в его жизни, словно комета…»       Да уж, скорее, все было совсем наоборот. Это он, подобно яркой звезде, осветил часть ее жизни, заставив понять, что уже никогда и ничто не станет так, как прежде.       Остановив лифт на этаж ниже, она, медленно переставляя ноги, начала подниматься наверх. По крайней мере, еще есть время подумать. Целый лестничный пролет. Однако где-то внутри девушка надеялась на то, что он первый заметит ее сверху и отпустит какую-нибудь колкость. И тогда придется остаться. Но наверху, вопреки ожиданиям, никого не было. Глядя на знакомую дверь, она покачала головой, проклиная свою безрассудность, и повернула ручку.       Внутри, как обычно, было шумно. Лика протиснулась сквозь толпу в прихожей, не встретив ни одного знакомого лица. Данила было бы видно издалека, будь он здесь. Он бы ураганом носился по квартире, здороваясь сразу со всеми и перебрасываясь бессмысленными фразами. Она хотела поискать Никиту, но бар был разобран. В гостиной, казалось, чего-то не хватало.       – Кого я вижу, – на плечо опустилась рука.       Лика обернулась и увидела улыбающегося Кита. От радости она едва не бросилась ему на грудь. Но он потянулся к ней первый, легонько приобняв за плечи и коснувшись уголком губ ее щеки.       – Да вот, мимо проходила…       – Кого-то ищешь?       Она кивнула.       – Он немного… Болен, – Кит грустно улыбнулся. – Я сижу с ним практически весь вечер. Ему очень плохо. Пойдем, посидишь с ним за меня. Если ты, конечно, не против.       – Ты уверен, что это хорошая идея?       – Это замечательная идея! Это лучшее, что приходило мне в голову сегодня, а ты – лучшее, что могло случиться сегодня в этой квартире, – он рассмеялся. – Идем, не стесняйся. Он будет рад тебя видеть.       Лика пожала плечами и пошла вслед за ним по коридору. По пути они заглянули на кухню. Кит достал из холодильника упаковку клюквенного морса.       – Ты что-нибудь хочешь?       Она отрицательно покачала головой.       В комнате было темно, горел только ночник у кровати Дана, отбрасывая на стену слабое свечение. Дан лежал в разобранной кровати, закрыв глаза, бледнее, чем простыни, на которых покоилось его тело. Меж сдвинутых к переносице бровей, образовалась морщинка боли. Пересохшие губы были приоткрыты, он тяжело дышал. Кит поправил черно-белое покрывало и сел.       – У нас гости. Не хочешь поздороваться?       Дан открыл глаза. Некоторое время он мутным взглядом смотрел сквозь нее, потом резко сел в кровати. Будто его подбросила какая-то неведомая сила. Лика заметила, что волосы у него на лбу слиплись от пота, а все тело крупными каплями покрывала испарина.       – Уведи ее отсюда, – прохрипел он, протирая глаза.       – Вот это тебе здравствуйте, – девушка протопала по комнате и уселась на тахту напротив кровати. Такое «приветствие» ее основательно задело, и теперь она точно так просто не уйдет.       – Нет, братишка. Я уже штаны протер тут с тобой сидеть весь вечер, мне нужна смена. Думаю, Лика сможет посидеть здесь вместо меняю. У меня ведь тоже есть жизнь…       – Да какая там у тебя жизнь… – сказал Дан, не поднимая глаз.       Несмотря на то, что фраза прозвучала грубо и несколько обидно – Никита даже бровью не повел. Он поставил морс на столик и похлопал брата по плечу.       – Держись, а я пойду…Свистни, когда тебе окончательно надоест общество этого придурка.       Он вышел. Данил упал на спину и закрыл лицо подушкой.       – Кажется, я его обидел…       – Да ну, что ты… Ты просто душка, – сказала Лика, удобней устраиваясь на тахте. – И убери подушку, мне тебя не слышно.       – Может, потому что я не хочу, чтобы ты меня слышала и видела в таком состоянии, – он откинул подушку в сторону.       – Что у тебя? Грипп? Ангина? Или это избыток идиотизма покидает твое тело?       – Скорее, последнее, – он усмехнулся.       – Не совсем поняла, о чем ты.       Он перевернулся на бок и серьезно на нее посмотрел. Взгляд его был измотанный, как у человека, который на протяжении долгого времени испытывает дикую боль. Лицо осунулось, шея и грудь были влажными от пота. Даже глаза был тусклее, чем обычно.       – Предупреждаю… То, что я скажу – тебе не особо понравится.       – Как будто мне в принципе нравится то, что ты обычно говоришь, – Лика театрально закатила глаза.       – Да? По-моему, когда я сказал тебе, что ты красивая – тебе понравилось.       – Слышь, больной? Ты недостаточно больной? Говори уже…       Он сел, подложив под спину подушку.       – Да ничего особенного, на самом деле. Просто пожинаю плоды собственного безумия. Некоторое время я травил свой организм очень нехорошими вещами. Настолько нехорошими, что про них не принято говорить вслух в приличном обществе… – он замолчал, заметив то, как взгляд девушки лихорадочно заскользил по его рукам, в поисках следов от иглы. – Не настолько нехорошими…       – Прости… Продолжай.       – Продолжать я как раз не стал. И теперь мое тело немного взбунтовалось. Нужно просто это пережить, – он снова откинулся на подушки.       Повисла неловкая пауза. Где-то тихонько тикали часы. Да уж, удачное время она выбрала для того, чтобы заглянуть на огонек.       – Очень плохо?       – Не сколько физически, сколько морально. Я сейчас нахожусь в пограничном состоянии. Могу нагрубить близким людям. Да ты все видела, зачем я тебе рассказываю. Эти дурацкие перепады настроения… Все вокруг раздражает. Даже это тиканье в тишине. Можешь вытащить батарейку? Просто китайская пытка водой, – он простонал.       Лика послушно встала, не говоря ни слова. Вытряхивая батарейку из часов, она пробежалась взглядом по книжному шкафу. На полках не было ни одной фотографии. Только несколько автографов в рамках.       – А я ведь даже не его имел ввиду, когда говорил про жизнь… – умирающее тело подало голос с кровати. – Я говорил о том, что там снаружи – это не жизнь. Кстати, спасибо. Мне гораздо легче.       – А где тогда жизнь? – спросила она с неподдельным интересом, возвращаясь на свое место.       – Где? Да везде… Ты уверена, что это хорошая тема для разговора сейчас?       – Других у нас нет, – Лика развела руками. – А мне необходимо тебя чем-то занять.       Он помолчал немного, прикрыв глаза. Его грудная клетка тяжело поднималась и опускалась. Лика смотрела на его грудь и в голове вдруг всплыла предательская сцена того, как она стягивает с него рубашку и прижимается к этой груди. Как ее пальцы впиваются в его плечи. Как губы тянутся к его шее. Девушка попыталась прогнать неловкие мысли.       – Жизнь… Она везде, наверное. Чаще всего, она за окном, где-то далеко от нас. А мы пялимся со стороны, вместо того, чтобы сделать шаг и начать жить. А там… – он махнул рукой в сторону двери. – Это не то. Это ее подобие. Никита – это жизнь. И ты тоже.       Ничего не понимая, она вслушивалась в его исповедь.       – Даже сейчас. Он знает, как мне тяжело, и потому привел тебя сюда. Чтобы мне стало стыдно еще больше. Надеюсь, он не вызвонил тебя из дома? Ты ведь сама пришла?       Лика кивнула и ей показалось, что ответ ему понравился.       – И на том спасибо… Он знает, какое это унижение для меня. Меньше всего на свете я бы хотел, чтобы ты видела меня в таком состоянии… Но это тактический ход. Правильный во всех отношениях.       Он замолчал, чтобы не говорить слишком много. Похоже, сил на разговоры больше не осталось. Откуда из изголовья кровати он достал влажное полотенце и несколько раз провел им по лицу.       – Он твой родной брат?       – Сводный, – Дан отбросил полотенце, оно со шлепком приземлилось на пол. – У нас один отец. О его матери я мало что знаю. Они с отцом никогда не были в браке.       – А почему… Почему у тебя нет девушки? – она, наконец, задала вопрос, который так долго вертелся на языке. – Тогда в машине ты сказал, что это не для тебя… Он устроился удобнее, заложив руку за голову.       – Потому, что она как бы есть… Но ее нет. У нас что-то типа договора. Мы живем каждый своей жизнью, не касаясь друг друга. А потом сойдемся. Когда станем постарше и в голове появятся мозги, – он сделал паузу. – Да, звучит странно. У меня должен быть иммунитет на чувства. Как супер-сила у героев.       – Зачем это все?       – Воля отца. Наверное, это правильно. По крайней мере, с моей будущей семьей никогда не случится того, что она сделал со своей.       – Ох… Тебе еще чем-нибудь помочь?       – Ты уже помогаешь.       Он слабо улыбнулся. Девушка попыталась увести беседу в другую сторону, на менее больные темы. Он и так выглядел неважно. Дан и в болезни сохранял свое обаяние, но жизнь будто покидала его. Непривычно было видеть его таким разбитым.       В комнату вернулся Никита.       – Ну как? Не устала еще от него? Могу отвезти тебя домой, если хочешь.       Лика сожалением посмотрела на кровать, Дан едва заметно кивнул.       – Разве тебе можно вести машину?       – Почему нет? Права у меня есть, психических отклонений не наблюдается…       – Ты же был на вечеринке и все такое…       – Ты об этом, - Кит повернул ключ в замке зажигания. – Я не пью.       Белая «Октавиа» плавно двинулась с места, мягко шурша колесами по гравию. Здесь было все совсем по-другому. Более сдержано. Салон был выполнен в светлых тонах, на заднем сиденье было пусто, абсолютно никаких вещей. Руки Никиты легко придерживали руль, перстень поблескивал в свете уличных фонарей.       – Давно это с ним? – спросила Лика.       – Имеешь ввиду его пристрастия? Не особо. Скорее так, баловство. Очередное негативное влияние со стороны. Дан очень восприимчивый, каким бы ни казался. Он берет все, что видит. И хорошее, и плохое.       – Наверное, как любой нормальный живой человек.       – Инстинкт самохохранения ему бы не помешал,– Кит пожал плечами.       – Вы такие разные.       – Еще бы, в этом и весь смысл. Были бы мы одинаковые – то убили бы друг друга.       Лика смотрела в окно, считала проезжающие мимо авто и думала о том, какая же нереальная связь между этими двумя братьями. Было немного неловко, спрашивать, кто из них младше, а кто старше. На первый взгляд все было очевидно. Кит остановил машину недалеко от ее парадной. Почти точь-в-точь на том месте, где это сделал его брат.       – Спасибо.       – Это тебе спасибо.       Кит улыбнулся. Глаза его светились спокойствием. Лика подумала, что она вряд ли встречала более мягкого и более сдержанного человека.       – За что?       – Мне кажется, ты послужила для него стимулом бросить. Не знаю, что ты с ним делаешь – но продолжай в том же духе. Того и гляди, станет нормальным человеком.       – Это вряд ли... Он ненормальный. За это его все и любят.       Чуть позже, уже лежа в кровати, она долго не могла заснуть. Казалось, мысли вот-вот разорвут ее черепную коробку. Среди мелькавших образов был Дан, его жизнь, его окружение, его привычки. Было интересно узнать о том, что он думает. Или, что делает, когда остается один. Какой он на самом деле. Он притягивал ее, как магнит одной полярности тянет к себе другой.       И было одновременно радостно и горько,но такова природа людей. Мы всегда хотим того, чего не можем получить.