Неприкасаемый

      Лика сидела на подоконнике, подтянув колени к груди, и смотрела в окно. Старая грымза скоро уснет, значит можно будет улизнуть из дома хоть на всю ночь.       Однажды тетка закатила скандал от того, что Игорь Ломакин – одноклассник Лики – проводил ее домой. Ее всевидящее око заметило несостоявшуюся парочку у парадной, а дома девчонку ждала такая головомойка, что она потом еще недели две неслась домой после школы как сумасшедшая, потому что тетка точно знала, во сколько заканчиваются занятия, и засекала время.       Он чуть было не предложил ей встречаться, и однажды они даже целовались. Но бабочки при виде Ломакина в ее животе не порхали, и вообще не было всего того, о чем пишут в книжках. Но после того случая, зная характер своей тетки, она предпочла обрубить все общение с одноклассником. Тем более, что не очень-то и хотелось. А потом в ее жизни появился Дан, и бабочек тоже не было. Но было что-то другое, что заставляло тревожиться, не находить себе места от тоски, ждать встречи, думать о его руках, о его губах. И ненавидеть, и презирать себя за эти мысли, вспоминая его ехидные усмешки и постоянные жестокие подколки. ***       Асфальт мерцал в свете ночных фонарей, распадаясь на атомы. На скорости ограничительные линии сливались в одну, а крупные зерна асфальта превращались в бесконечный поток вязких серых линий. Ей было хорошо.       Отталкиваясь ногой, девушка крепко сжимала рули самоката и тихо лелеяла разгорающееся внутри чувство абсолютного счастья. Рядом с ней катилась Карина на небольшой изящной «Пенни» – под стать ей самой. Данил на лонгборде – чуть впереди – выписывая фигуры на дороге, словно сумасшедший. Ветер развевал полы его рубашки. Лика любовалась и таяла от тихой нежности.       – Я король мира! – крикнул он, разводя руки в стороны.       Мимо проносились горящие витрины, автомобили и редкие прохожие. Люди с ужасом шарахались в сторону от несущихся вперед молодых людей. Потом оборачивались и улыбались им вслед, провожая глазами. ***       Привал решено было устроить в парке.       – Ты бы еще на танке приехал, – бросил брату Дан.       – Ничего ты не понимаешь, голова садовая. Велик гораздо удобнее и надежнее ваших лыж с колесами. Лика, не принимай на свой счет – у тебя лыжа с рулем, почти полноценное транспортное средство.       – Просто спрячь свой снобизм подальше.       Все четверо растянулись на мягкой траве. Где-то высоко над головой плыли рыхлые облака. Лика ощущала их влажную тяжесть на лице.       – Вот пройдет еще какое-то время – и мы все станем взрослыми и серьезными…       Все разом посмотрели на Карину. Она лежала на животе, подперев голову руками, и время от времени бросала на всех по очереди хитрые взгляды. Лика смотрела на ее красивое живое лицо и поражалась тому, какие подарки иногда может дарить природа, награждая такой внешностью.       Девушка продолжала.       – Вот ты больше не сможешь работать барменом… Что тогда будешь делать?       – У меня будет бар дома, – с улыбкой парировал Кит. – Тоже мне, нашла проблему.       – Ха. Только если у тебя хватит времени, чтобы разорваться между домом и клиникой.       – Так ты будущий врач? – спросила Лика.       Никита коротко кивнул.       – А ты что скажешь, маленькая стервочка?       Кара подтянулась на локтях и опустила голову на его колено, перевернувшись на спину. Подняв руки вверх, она принялась рассматривать свои пальцы на фоне ночного неба.       – Я стану большой стервой. Главой какого-нибудь предприятия. Такая типичная киношная начальница. Буду носить в юбку-карандаш и стучать шпильками по паркету, пугая подчиненных. Цок-цок… Вот так! Даня, теперь твоя очередь. Расскажи, кем ты себя видишь через несколько лет?       – Какая из тебя начальница, ты сама себе кофе сварить не можешь.       – Идеальная. Для всего есть специально обученные люди. Включая варку кофе…       Никита ткнул ее пальцем в бок. Дан рассмеялся и заложил руки за голову.       – Я буду заключать международные сделки. Постоянные перелеты, иностранные посольства, разные страны, завтрак в порту в пять утра и вечно незаряженный ноутбук на коленях. Вот что меня ждет.       – …а дома – жена с пятью детьми и кошка!..       – Собака.       Карина прыснула со смеху, прикрывая лицо ладонями, и Кит запустил пальцы в ее волосы. Лика удивленно привстала на локте.       – А сколько языков ты знаешь?       – Пока три… Английский, испанский и французский.       – Язык любви, значит.       – Замолчи, начальница…       С неба упала первая капля дождя. Все четверо встревоженно обратили взгляды к небу.       – Пора в путь. И умен был тот, кто приехал на двух колесах с рулем.       – Умен был тот, кто оставил машину через дорогу.       – Жулик, вот ты кто.       Ребята вскочили с травы и бросились вон из парка. Дождь усиливался. Карина ловко запрыгнула на раму велосипеда. Кит кивнул на прощание.       – Мы по набережной – и домой. И вам советую.       Он оттолкнулся ногой от земли. Карина, поджав ноги, смотрела вперед. Ветер бил ей в лицо, заставляя глаза слезиться.       – Как думаешь, насколько она опасна? – спросила девушка.       – Не больше, чем обычно, - холодно ответил Никита. – Не о чем беспокоиться. ***       Дождь лил как из ведра, когда они добрались до «Вольво». Лика упала на переднее сиденье и принялась стаскивать с себя мокрую кофту.       – Это ты зря.       – Лучше так, чем чувствовать то, как она липнет к телу.       Дан завел двигатель, подняв стекла. Его рубашка тоже промокла насквозь. Капли дождя застыли на смуглом лице, словно драгоценные камни. Он стер их рукавом, чему-то улыбаясь про себя.       Через некоторое время, Лика поняла, о чем он говорил. Промокшая и промерзшая насквозь, она тряслась от холода, непроизвольно стуча зубами.       – Пожалуй, отвезу тебя домой. Если заболеешь – я буду в этом виноват.       – Нет, пожалуйста, только не домой.       Фраза эта вырвалась скороговоркой и прозвучала несколько отчаянно. Обхватив себя руками, она не поднимала взгляда, и Дан не стал задавать лишних вопросов.       В комнате он протянул ей огромное белое полотенце.       Прижав полотенце к груди, она закрыла за собой дверь ванной. Скинув одежду, девушка почувствовала себя гораздо лучше. Стоя обнаженной перед зеркалом, она критично оглядывала себя, откинув назад влажные темные волосы. И что он только в ней нашел. Косметики на ней не было. Природа наградила ее темными ресницами и четко очерченными бровями. Стройная, но невысокая. Не такая изящная как Карина. Легкая сутулость от постоянно спрятанных рук в карманы и от того, что приходилось много ходить, уткнувшись в книжку или телефон. Ноги, наверное, красивые. Грудь небольшая, даже очень. Такой парень как он никогда не захочет ее. Вокруг крутятся такие девочки... Лика вздохнула и отодвинула створку душевой. Бросив взгляд на огромную ванну, она почему-то задумалась, сколько же человек она может в себя вместить. Под ванной лежал скомканный блестящий топ.       Теплые струйки воды текли сверху вниз, лаская ее тело. Горячая вода привела ее в чувство. Было так легко представлять то, как Дан стоит здесь. По утрам, когда собирается куда-нибудь. Или по вечерам, когда ненавидит весь мир, уставший.       Замотавшись в мягкое полотенце, она бросила взгляд в зеркало. Полотенце наполовину прикрывало бедра, ей понравилось то, как это выглядит. И это могло сработать. Дан, как обычно. Стоял у окна. Когда за девушкой закрылась дверь, он наполовину опустил жалюзи.       – Как ты?       Лика подошла к нему сзади, обнимая, ладошки заскользили по его телу. Полураздетый, он стоял у окна. Тело еще было разогрето после душа. Лика прижалась щекой к его спине.       – Твои навыки соблазнения до сих пор оставляют желать лучшего…       Он обернулся. Лика сделала шаг назад и неспешно развернула полотенце. Затем отпустила концы, и оно пышным облаком упало у ног. Дан не шевелился, ни один мускул на его лице не дрогнул. Если бы он только мог представить, как было страшно ей в этот момент. Он, склонив голову, просто и прямо смотрел на нее. Совсем недолго, но Лике показалось, что прошла целая вечность. Потом он наклонился, поднял полотенце и обернул вокруг девушки.       – Идем спать, кот.       Подхватив на руки, он унес ее в постель. Осторожно уложил и накрыл сверху одеялом. Чувство неправильности происходящего от этого только усилилось. От его внезапной чуткости, необъяснимой нежности. Дан устроился сзади, прижав ее спиной к своей груди, обнимая.       – Ты чудовище.       – Я знаю.       – Ты больше меня никогда не увидишь.       – Может, это и к лучшему. Но пока ты здесь. Даже если эта ночь будет последней…       – Ты совсем не хочешь меня?       Он промолчал.       – Я не хочу делать тебе больно, – прошептал он.       – Ты уже делаешь.       Он не ответил, только сильнее прижал ее к себе. Его рука скользнула под складки полотенца. Коснувшись живота, он скользнул ниже, поглаживая бедро девушки.       – Что ты делаешь…       Дан не ответил. Внизу живота разгорался пожар, ранее она никогда не ощущала ничего подобного. Бывало, она сама иногда ласкала себя там, но это было совсем другое. Лика вцепилась в руку, обвивающую ее. Он скользнул ниже, скользя пальцами по внутренней поверхности бедра. Затем нашел заветный бугорок.       – Пожалуйста, нет. Это все, на что ее хватило. Но это было совсем не то, чего ей хотелось. Хотелось раствориться в этом моменте, исчезнуть. На какое-то мгновение она даже поверила в то, что он сейчас развернет ее к себе, прижмет к кровати и…       – Хочешь, чтобы я остановился? Мне прекратить?       Он снова издевался.       Судорожно вздохнув, она закусила губу. Нужно было что-то сказать, но сказать «да» не поворачивался язык. А сказать «нет» было еще сложнее. Он понял все без слов, еще теснее прижал ее к себе и впился губами в шею. Казалось, ее обрывающиеся вздохи по-настоящему его заводили. Его рука двигалась все быстрее, Лика всхлипнула.       Внутри будто взорвалась вселенная. Дан осторожно разжал объятия, укутав ее одеялом, словно маленькую. Развернув к себе, он принялся целовать ее лицо, а она боялась открыть глаза, тихо сдерживая дыхание, лежа на сгибе его локтя.       – Ты чудовище.       – Я думал, тебе понравится.       – Да, поэтому теперь я хочу тебя еще больше. Что могло быть хуже?       – Могло быть, - он рассмеялся. – Поверь, могло быть. Если бы это были "уроки французского". Если ты понимаешь, о чем я.