Неприкасаемый

      – Ты можешь стать моей девушкой. На один вечер. Я готов обсудить это.       Лика поперхнулась, едва не выронив стакан с колой, в котором гремели кубики льда.       – Ваше превосходительство, это так любезно. Серьезно – что случилось?       – Ничего особенного. Один хороший человек пригласил меня на день рождения, а я не хочу идти один. И еще, наверное, мне просто скучно. Ты подумала?       Прищурившись, девушка молча посмотрела на него, ожидая подвоха.       – Я так и думал. Заеду за тобой часов в семь.       Девушка вертелась перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя. Уезжать из дома сегодня было особенно рискованно, поэтому она отпросилась из дома, сообщив тетке, что сегодня будет ночевать у подруги. Та порхала вокруг, вдохновленная свиданием едва ли не больше самой Лики.       – Наша девочка стала совсем взрослой… – она театрально поднесла ладони к глазам.       – Захлопнись уже… И помоги выбрать что-нибудь сумасшедшее. Раз уж он решил сделать мне одолжение, пригласив на бал, как какую-то Золушку, то пусть краснеет.       На ней были джинсы с завышенной талией и коротенькая маечка, которая заканчивалась, едва прикрывая грудь. Затянув волосы в два аккуратных жгута на голове, она взяла темно-фиолетовую губную помаду.       – Ты такая стерва… Но очень красивая стерва, – Дашка оглядела ее с восхищением и протянула длинную джинсовую рубашку. – Выглядит стильно.       Нетипично и миленько, подумала она, глядя в зеркало. Телефон ожил. Чмокнув подругу в щеку, она молнией сбежала вниз.       – Ты сказала маме, куда едешь? Он ждал ее у машины. В джинсах и простой черной рубашке он выглядел просто восхитительно.       – Конечно… А так же нарисовала карту, сообщила ей номер твоего "Вольво" и полностью зарядила телефон. И еще взяла с собой деньги на такси и газовый баллончик.       – Это ведь квартира твоих друзей?       – Да.       – …и они сейчас смотрят на нас из окна всей толпой?       – Да.       – Тогда едем скорей.       Он остановил Вольво перед домом, открыл дверь с ее стороны и протянул руку, помогая выбраться. Лика оглядела коттедж и присвистнула.       – У тебя вообще есть нормальные друзья? Без золотых «Айфонов» и красных «Феррари»?       Он не стал отвечать, девушка прикусила язык. Это был очевидный перебор, а ей совсем не хотелось ехать домой, так ничего и не увидев.       С порога их встретили дружным возгласом. Встретили Данила, на нее же никто не обратил особого внимания. Он пожимал чьи-то руки, хлопал кого-то по плечу. Лика начала оглядываться, но тут он потянул ее за руку.       – Это Лика… Моя девушка.       Она успела заметить внезапно поменявшиеся лица вокруг себя и помахала им рукой. Дан потащил ее вглубь дома.       – Довольна? – спросил он, падая на низкий диванчик и сажая девушку на свое колено.       Теперь все вокруг пялились на нее из-за его слов. И чувствовать себя в центре внимания было приятно. Вокруг бродили длинноногие девчонки с шикарными стрижками и полутораметровыми ногтями с авторскими рисунками. А на его колене сидела она – маленькая и смешная. И краснеть ему не придется, потому что его слово значило действительно много. Стало стыдно от того, как легкомысленно она отнеслась к предложению. Дан, откинувшись на спинку дивана, крутил в руках стакан и не отрываясь смотрел на нее.       – Хватит пялиться, – не выдержала Лика.       – Я тебя смущаю? Могу смотреть на кого-нибудь другого. Здесь есть на что посмотреть.       Она прикусила язык. Вскоре их нашла Карина. Аккуратное каштановое каре будто бы конструировал какой-то знаменитый архитектор, так ровно оно лежало и выгодно подчеркивало четы лица. Она сбросила босоножки и с ногами забралась на диван.       – А ты хорош, Дон Жуан… – прищурившись, пропела она.       Данил ответил ей хищной улыбкой, которая была похожа на оскал. Сзади подошел Никита.       – Я слышал новость… Поздравляю, – с печальной улыбкой сказал он.       – Новость?       – Да. Разлетелась как свежая газета.       С одной стороны, это льстило ей. А с другой – так много печали было в его голосе, хотелось отвести Никиту куда-нибудь в уголок и открыть тайну, что все это фарс. Очередная фантазия, рожденная больным воображением его брата, и завтра снова все встанет на свои круги.       – Могу я украсть у тебя кавалера? На один танец, не больше. По старой дружбе.       Лика не сразу поняла, что обращаются к ней. Обернувшись, она увидела высокую брюнетку в коротком обтягивающем платье. Она наклонилась к Данилу и плотоядно улыбнулась. Улыбка Лике не понравилась, но она все равно осторожно сползла с его колена и устроилась рядом с Кариной. Данил встал, наклонился и быстро чмокнул ее в уголок губ.       – Скоро вернусь, обещаю.       От того, что он сделал это на глазах у всех, Лика впала в ступор. Так мягок с ней он не был даже наедине. Неужели, именно таким он бы и был в отношениях?       Музыка вдруг стала оглушающе громкой, включились стробоскопы и в глазах защипало. Двое танцевали, сливаясь телами на танцполе. Это его стихия, думала она, глядя на пару. Стихия веселых хмельных девочек и шумных вечеринок. И он чувствует себя здесь как рыба в воде. А она всегда будет чужой. Девушка вдруг подумала, что ее он танцевать не звал.       – Он ненавидит танцевать, – будто бы прочитала ее мысли Карина.       – Странно. А танцует как бог.       – Он во всем хорош.       – Прямо таки во всем? – удивилась Лика, отведя наконец взгляд от льнущих друг к другу тел.       – Не смотри так на меня… – она в ответ замахала руками, смеясь. – Я не одна из его одноразовых или многоразовых девочек.       На танцполе Данила больше не было. В горле встал ком. Никита, забрал из рук Карины пустой бокал, чтобы принести новый. Облокотившись на спинку, он наклонился и тихо сказал:       – Не переживай. Если сказал, значит вернется.       Они, смеясь, ввалились в кухню. Дан смотрел на брюнетку, и не мог вспомнить, чем закончилась их последняя встреча. И почему она так и осталась последней. С ней было весело, это он запомнил ясно. То, что он видел ее без одежды – он не сомневался. Лгут те, кто утверждает, что не запоминает калейдоскоп сменяющихся лиц и постелей. Дан помнил их всех.       В любом случае, она была как все. Ничего особенного. Веселая и милая, но ничего особенного. И парня тянуло к ней. Данил сунул девушке в руки только что извлеченную из холодильника и моментально запотевшую бутылку:       – Мне нужно отойти.       Закрыв за собой дверь, он посмотрел в зеркало и включил холодную воду. Дождался, пока она не станет почти ледяной, подставил ладони под струю и окунул в них лицо. Лика ждала его, нужно было возвращаться. Сзади открылась и закрылась дверь. Щелкнул замочек. Он промокнул лицо полотенцем и обернулся.       К его губам прижались знакомые губы. Но это была не та, что ждала его там, снаружи. Губы его ответили на поцелуй, но голова протестовала. Он мягко отстранил от себя брюнетку.       – Нет, ты знаешь…       – Не слухи?       Он отрицательно покачал головой.       – Плевать. Все равно никто ничего не узнает. Я скучала.       Она снова приблизилась, обвивая руками шею, и потянулась к пуговицам на рубашке. Он мягко поймал ее руки и снова отрицательно покачал головой.       – Никогда бы не подумал, что остановлю девушку, раздевающую меня в запертом изнутри туалете.       – Так не останавливай… – промурлыкала она и потянулась к его шее.       – Нельзя… Я обещал.       – Какая разница?       – Есть разница.       Он почувствовал то, как мелко затряслись ее руки и вспомнил, почему больше не встречался с ней. В их последнюю встречу он едва не лишился глаза. А потом она разбила все стекла в его машине. Началась тихая борьба. Дан крепко сжал ее запястья, лишив возможности двигать руками. Лицо девушки исказила гримаса злости.       – Мудак, – одними губами прошептала она. – Думаешь, можно так просто взять, отшить меня и привести сюда какую-то школьницу?       Брюнетка дернулась, но парень лишь крепче сжал руки. В голове пронеслась яркая вспышка – девушка со всей силы вонзила шпильку в его ногу. Охнув, Дан выпустил обе ее руки и сделал шаг назад. Она наступала, целясь острыми ногтями ему в лицо. Чудом успев увернуться, парень попытался прорваться к выходу. Брюнетка схватила его за ворот рубашки и с силой рванула, затрещала ткань. Добравшись до дверей, он оттолкнул девушку и вылетел наружу.       – Мудак! – крикнула она, запустив туфлей в его спину. Дан кожей чувствовал на себе любопытные взгляды. Он застыл, в разорванной рубашке, а они все щупали и щупали, отрывая с него куски. Среди жадных щупающих взглядов, он нашел один горький – это смотрел на него Никита, качая головой. И один безнадежно испуганный – взгляд девчонки, с которой он пришел. Девчонки, на которую ему действительно было не наплевать. Но сейчас он был слишком зол, чтобы объясняться или с кем-то говорить. Или даже изображать из себя чьего-то парня. Проходя мимо дивана, он бросил:       – Присмотрите за ней.       И пулей вылетел на улицу.