Неприкасаемый

Теперь, после того, как Дан исчез за дверью — все взгляды в комнате были устремлены на Лику. Брюнетка заперлась в ванной, кто-то уже участливо стучался туда снаружи. — Да брось, он же случайно, — ехидно бросила девушка с длинными светлыми волосами, потягивая коктейль через соломинку. Подруги в ее кругу рассмеялись, перешептываясь. — Ну да… Тебя он тоже трахнул случайно, — как бы между делом вставил Никита, пряча улыбку в бокал. — Он у нас вообще такой, непредсказуемый. Девушка едва не подавилась соломинкой и скрылась, окруженная стайкой щебечущих подруг, словно щитом. — Жесть, — протянула Кара. — В этом доме вообще есть кто-то, с кем он не спал? Исключая меня и Никиту, конечно… — Не поверишь, — промурлыкала Карина. Она была увлечена тем, что зубочисткой пыталась достать из бокала вишенку. Казалось, больше ее ничего не волновало в этом мире. Вишенка то и дело ускользала. В конце концов, девушка бросила зубочистку и запустила в бокал два пальца. — Поищи его, — отозвался Никита. — Думаешь?.. Он кивнул. Лика собрала остатки своего мужества и направилась к выходу, чувствуя липкие взгляды на спине. Внезапно стало все равно, что о ней подумают все эти люди. Она на ходу принялась распускать волосы. Рубашку отбросила куда-то в сторону, оставшись в майке. Ее встретил теплый свежий воздух. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы впустить в себя спокойствие летней ночи. Однако пальцы все еще мелко дрожали. «Вольво» стоял неподалеку, и девушка решительным шагом двинулась к нему. Место водителя пустовало, но из бокового окошка на заднем сиденье струйкой поднимался дым. Как будто, кто-то прикурил, да так и забыл о зажженной в руке сигарете. Лика опустилась на заднее сиденье и захлопнула за собой дверь. — Думаю, нет смысла спрашивать о том, что произошло? — Правильно думаешь, — он сел и выбросил сигарету в открытое окно. Оба замолчали. Девушка вжалась в сиденье, разглядывая собственные ноги. Она не заслужила всего этого. Такого отношения. Дан протянул руку, но Лика вздрогнула и сжалась, будто ожидая удара. Внутри у него что-то оборвалось. — Иди сюда, — хрипло сказал парень. Она обернулась на звук его голоса, будто пробудившись из комы, глаза ее тускло блеснули в темноте. Неужели снова слезы? Не спрашивая разрешения, он притянул ее к себе и посадил на колени, развернув к себе лицом. — Прости меня… — Не верю своим ушам, — сказала она с поддельным изумлением. Он порылся в кармане, достал белый платок и двумя пальцами притянул к себе ее лицо, осторожно ухватив за подбородок. — Ты что делаешь, испортишь… Лика замахала руками, глядя на белоснежный платок, который окончательно испортится, но Дан жестом заставил ее замолчать. Осторожно стерев с губ темную помаду, он скомкал платок и бросил на переднее сиденье. — Так лучше, — сказал он, пропуская пряди ее волос между пальцами. Она зарделась, смутившись. Выдерживать взгляд его глаз сейчас не было сил. Казалось, он видит насквозь все мысли. Опустив голову, она осторожно зацепилась пальцами за край порванной рубашки. На шее она разглядела длинную розовую полосу, которая еще не начала кровоточить, но завтра обязательно покроется твердой бурой корочкой. — Это она тебя так? — Лика осторожно коснулась царапины. — Ерунда… Девушка не дала ему закончить фразу, внезапно наклонившись и коснувшись царапины губами. Дан откинул голову назад и шумно выдохнул. Под теплой кожей чувствовалось биение крови в артериях. Дым сигарет, аромат ночи и его собственный смешались в одну незабываемую симфонию и ударили в голову, как крепленое вино. Парень поймал ее лицо и впился поцелуем в губы. Дрожащие пальцы начали было расстегивать уцелевшие пуговицы, но он сам нервно рванул рубашку, испортив ее окончательно. Лика опустила ладони на его грудь, ощущая то, как колотится его сердце. Совсем как запертая в клетке птица. Едва не потеряв сознание, она обвела пальцами выступающие ключицы и обеими руками обхватила его шею. Дан подался вперед. Одна его рука легла на спину девушки, заставляя ее выгнуться навстречу. Поймав его мутный взгляд, Лика поняла — он хочет ее так же, как она хотела его все это время. И на этот раз он не собирался останавливаться. Дан опрокинул ее на сиденье, прижимаясь губами к шее, покрывая поцелуями. Хотелось кричать, так жарко чужие губы обжигали ее кожу. Затем все прекратилось. — Нет, — шепнул он. Он схватил ее за руку, помог выбраться из машины и потащил в сторону дома. «Не здесь», — поняла Лика. С горящими глазами и взъерошенными волосами, держась за руки, они ворвались в дом, не говоря никому ни слова, и сразу же понеслись наверх. Было все равно, смотрят на них или нет. Будут ли о них судачить. Существует ли в мире еще кто-то. * Дан запер за собой дверь, упал на кровать, раскинув руки и затих. Девушка осторожно приблизилась. В висках все еще стучала кровь. Глаза парня были закрыты, дыхание ровное — он будто спал. Свет из приоткрытого окна падал на лицо, делая его черты еще более резкими. — Знаешь… Я ведь сам поверил в то, что сделаю это. Забавно, правда? Он открыл глаза, приподнял голову и улыбнулся. — Ты… Ты просто… — Знаю, — он кивнул. — Даже хуже, чем ты только что хотела сказать. Но и лучше одновременно. Я ведь ничего не сделал, хотя мог. И еще — я слышал твои слова, это обидно. Отвечаю на твой вопрос — да, есть те, с кем я не спал. Я не такое животное, как ты думаешь. Она встала с кровати и развернулась и направилась к выходу. Довольно с нее на сегодня унижений. Он вскочил с кровати и одним прыжком оказался между ней и дверью. — Чего это ты надумала… Ты же не хочешь пройти в толпе этих шакалов одна? Ты ведь умная девочка? Он приблизился к ней, пытаясь обхватить руками. И тут ее прорвало. Снова и снова ударяя его кулаком в грудь, она выкрикивала. — Отстань от меня! Больше… Никогда… Не хочу… Тебя видеть! Он смеялся, приводя ее этим в еще большее бешенство. Наконец, она иссякла и тихо заскулила ему в грудь. — Все? — спросил он и унес ее на кровать. Обхватив ее сзади обеими руками, он осторожно заправил темную прядь за ухо девушки. — Помни… Сегодня ты — моя девушка. Мы должны сохранить эту легенду до утра. И я смогу делать все, что захочу. И поэтому ты останешься. — Можешь, но не делаешь, — буркнула она. Он развернул ее лицом к себе. — Чего ты хочешь от меня? Чтобы я воспользовался тобой точно так же, как многими из тех, кто там внизу? Ты этого добиваешься? — Брось, ты сам в это не веришь. Знаешь, что это будет не так. И рано или поздно это случится. Дан отрицательно покачал головой. Она оседлала его сверху, прижав руки парня к подушке. — Да ладно тебе… Я же твоя девушка сегодня. И я хочу, чтобы все было по-настоящему. Хотя бы на один вечер. Пусть так будет, — ее голос становился все тише и тише, пока совсем не превратился в шепот. — Я обещаю, что не сойду с ума завтра, когда встанет солнце. И можешь снова меня подкалывать. Только дай мне почувствовать… Хотя бы на одну ночь подари мне то, чего у меня еще не было. Он молчал, обдумывая ее слова. Потом рывком сел. Теперь из глаза находились примерно на одном уровне. — Обещаешь, что не сойдешь с ума? — Черт подери, да! Я сама этого хочу. Что мне сделать, чтобы ты поверил мне?.. Он не ответил. Запустив руку в ее волосы на затылке, он притянул ее лицо к себе и коснулся губ своими. Поцелуй получился нежный и невесомый, словно порхание бабочки. Она и не знала, что он может так. Всегда голодный, резкий и ядовитый, Дан целовал ее так легко. Пальцы скользили по ее плечам, наши ее пальцы и переплелись с ними. Впереди была вся ночь, и он никуда не спешил. Сжав ее крохотные ладони в своих, он почувствовал то, как внезапно сбилось ее дыхание. Она ожидала чего угодно — грубости, яростной страсти — но не этого. Он повел плечом, и девушка помогла ему освободиться от рубашки. Затем стянула свою майку через голову. — Больше не делай так… — шепнул он ей в губы. — Я хочу сам раздеть тебя. Если бы комната не погрузилась в ночную темноту, он бы мог заметить, как после этих слов вспыхнули ее щеки. Она обхватила его бедра ногами, и он перевернулся, уложив ее на кровать и накрывая собой. Медленно и осторожно он принялся покрывать поцелуями ее шею. — Ты… Мучитель и истязатель. Все тело горело, распаленное ласками. Больше всего на свете она боялась, что Дан в любой момент прервется, отстранится и скажет, что снова пошутил. Тогда она точно сделает то, что сегодня чуть не сделала она девчонка — выцарапает ему глаз. Возможно, оба, если повезет. Он спускался все ниже, оставляя поцелуи на ее груди, животе и остановился, коснувшись зубами пуговицы на ее джинсах. Лунный свет серебром обливал широкие плечи. Сейчас он будто склонился в молитве перед божеством, пленившим его. Даже одна ночь того стоила. Он стоил того. И ради этого стоило терпеть все подколки. Ведь на самом деле, они выражали что угодно, но не безразличие. Данил помог девушке избавиться от одежды, и откинул пушистое покрывало, обнажив голубовато-белые простыни. Юное тело на них смотрелось восхитительно. На какое-то мгновение парень замер, задержав взгляд на этой картине, плененный ею. Он поклонялся красоте, истинная красота была его слабостью. Наконец-то можно было отпустить вожжи и не думать… Подумает обо всем завтра. Ему еще не приходилось быть у кого-то первым. Когда тело в его руках содрогалось от первого оргазма, Дан вдруг подумал о том, что каждый последующий теперь будет воскрешать в голове девушки его образ. Он только что оставил навсегда с ней часть себя. — Чья это комната? — спросила Лика. Все закончилось недавно, и она лежала рядом, обнаженная, положив голову ему на грудь и закинув на него одну ногу. — Можно считать, что моя. Спать? Девушка приподняла голову и посмотрела на него, словно на сумасшедшего. — Тратить такую ночь на то, чтобы спать? — Я все еще хочу тебя. Она перебросила через него ногу и села сверху. — До утра далеко…