Неприкасаемый

– ...а это Данил, мой хороший знакомый.       Пусть помучается, хороший знакомый. По взгляду парня Лика поняла, что представление ему не понравилось. Дан пожал руку Ломакина, бросив на него колючий взгляд. – Добро пожаловать. Сухо и холодно. И тут же скрылся из вида. – Не очень приятный человек... Как вы познакомились? – Это долгая история       Данил был в ударе. Вокруг него крутилось сразу две девушки, сам он улыбался от уха до уха и много пил. Больше, чем обычно. Пока Ломакин знакомился с местной флорой и фауной, Лика сидела на низком диванчике и грызла себя морально. Не покидало чувство того, что она сидит на пороховой бочке. И не просто сидит, а еще и играет со спичками. Дан старался изо всех сил, мелькая в ее поле зрения, обнимая то темноволосую девицу, то блондинку. Как будто сам не знает, чего хочет. Как будто не понимает, насколько смешон весь этот цирк. – Добилась чего хотела? Резкий голос заставил ее подпрыгнуть от неожиданности. Сначала ей показалось, что это голос ее совести. Однако у голоса был вполне себе материальный хозяин. На диван рядом упала рыжая Светлана. Волосы небрежно распущены по плечам, тушь размазана. Двумя руками она держала стакан. – Ты умудрилась сделать невозможное, разбить ему сердце, - она фыркнула. - А казалось бы. Невозможно разбить то, чего нет. Лике хотелось провалиться сквозь землю. – С чего ты взяла? – Пф, - она фыркнула, обхватила соломинку ярко-накрашенными губами. - Проблема этого мальчика в том, что на нём написано всё, что у него внутри. Ты не представляешь, как долго я его знаю.       Она кивнула головой в сторону пары. Дан льнул к девушке так, будто она была любовью всей его жизни. Он улыбался, касаясь лбом ее лба, покачиваясь в такт музыке. Светлана с завистью смотрела на них. Совсем недавно она была там, и он трепетно поправлял ее рыжие волосы. Теперь в его руках крутилась жгучая брюнетка. А потом будет кто-то ещё, и ещё. И так до конца.       Оставив рыжую, она отправилась к Никите. Тот, как обычно, возился с алкоголем. Руки летали, как две птицы, в полутьме мерцал массивный перстень. Парень заметил ее и указал на табуретку. – Все очень плохо? – Лика села и подтянула ноги под себя. Длинными пальцами Никита взял свой стакан. Просто газированная вода со льдом. Прозрачная, как его душа. Сделав глоток, он отставил стакан в сторону. – Сложно сказать. Это Данил, никогда не знаешь, что он выбросит. В последнее время он сам не свой. Кричит на всех, недавно нагрубил Карине. Не знаю, что у них произошло... Но я никогда еще не видел то, как она плакала. До недавнего времени. – Ко мне подходила его бывшая... Пассия. – Какая? Тут каждая третья - его бывшая пассия, – Кит проследил за взглядом девушки. – Рыжая что ли? Ее он дальше всех послал. Тоже получила своё... Лика всхлипнула и вцепилась в табуретку. Кит развернул её лицом к себе. – Чего ты? – он наклонился к ней, как к ребенку и улыбнулся. – Не нужно себя грызть, он того не стоит. Данька взрослый человек, и должен учиться контролировать своё поведение. Твоей вины здесь нет. И не позволяй никому убеждать себя в обратном. Потом он мягко прижал ее к себе. Как старший брат, утешающий младшую сестру. Лика зажмурилась, уткнулась носом в его плечо и обхватила парня за талию, изо всех сил стараясь не разреветься. – Ты очень добрый, ты знаешь? – Все относительно, котенок. Когда Лика нехотя отлипла от его груди, прямо перед собой она увидела Данила. Он стоял, облокотившись на стол. – Вот это поворот. – Нужно что-то? – отрезал Никита. – Нет, - Дан помотал головой. – Просто отдыхаю. – Иди, отдыхай где-нибудь в другом месте. – А я тебя везде ищу! Дан сжал кулаки. Нужно было срочно уводить Ломакина подальше. Вскоре она восседала на его коленях в темном углу гостиной. Целовался он ужасно. Его руки хаотично шарили по телу, не вызывая ничего, кроме неприязни. Ситуация усугублялась тем, что Лика все еще помнила то, как прикасался к ней Дан. То, как нежно скользили его пальцы по коже. Она томно вздыхала от воспоминаний, Ломакин принимал это на свой счет и принимался еще активнее ее лапать.       Вдруг он остановился, взял ее за руку и повел в ванную. Закрыв за собой дверь, Ломакин прижал девушку к стене, закрыл ее рот своими губами и запустил горячие ладони под майку. До Лики дошло то, что сейчас должно было произойти. – Может... Потом? - выдавила она сквозь поцелуи. – Почему? Ты не хочешь? Лика попыталась возразить, но парень снова заткнул ей рот. Упираясь руками в его плечи, девушка поняла, что крупно попала. Оттолкнуть его невозможно, Ломакин уже не соображал ничего от желания. По крайней мере, всё пройдёт быстро.       В дверь постучали. Затем ещё раз, настойчиво. – Занято! – крикнул Ломакин, не выпуская из ладони её грудь. На мгновение воцарилась тишина. А потом раздался дикий грохот. Дверь вылетела из проема вместе с щеколдой, в стороны полетели щепки. В ванную заглянул Данил, его глаза горели бешенным зеленым огнем. – Простите, ребята, что отвлекаю. Очень уж нужно... Руки помыть. Он схватил Ломакина и выволок в коридор. Девушка выскочила следом. На шум сбежались все, кто мог передвигаться после выпитого. Рядом к стене прилипла рыжая. Босая, тушь размазана еще сильнее. – Ты ненормальный? – в бешенстве прокричал Ломакин. – Выбирай выражения, – выплюнул Данил. – Да пошёл ты, знаешь куда? Лика почувствовала руку Светы в своей и машинально сжала пальцы. Ломакин был ниже ростом, но гораздо шире в плечах. Данила никогда не интересовал спорт. На стороне Ломакина было явное преимущество. – Он его убьет… Точно убьет. Рыжая пискнула и сильнее сжала пальцы.       Кулак Дана описал длинную траекторию и врезался в скулу Ломакина. Тот, от неожиданности, сделал несколько шагов назад. Потом приложил ладонь к щеке, будто не веря в происходящее. Светка закрыла лицо ладонями и сползла по стене. Ломакин взревел, как бешенный бык. Лика бросилась вперед, как солдат, падающий грудью на амбразуру. – Игорь, не убивай его... Пожалуйста. Я тебя очень прошу. Я что угодно сделаю, только не убивай его, – она, наверное, впервые в жизни назвала его по имени. – Лика, уйди куда-нибудь. С чего ты его вдруг защищаешь? Он приготовился к удару и вдруг опустил руки. Ломакин все понял. – Отойди, маленькая. Мы сами как-нибудь разберёмся. Голос за ее спиной. Низкий, мягкий. От этого голоса до сих пор бежали мурашки и подкашивались ноги. Лика обернулась и положила ладони на грудь парня. Сердце Дана отбивало такую дробь, что становилось страшно. В глазах читалось пустое отчаяние. Так смотрит человек, который ищет боли. – Он тебя убьёт... - она покачала головой. – Ты его не знаешь. «Пусть он сделает это, отмутузит меня до полусмерти. Тогда я, возможно, смогу забыть все, что было. Отпустить тебя». Дан мягко взял её за плечи и попытался отодвинуть в сторону, но Лика уперлась как каменная. – Все с вами двоими понятно… Подстилка, – услышала Лика за спиной. Глаза Данила снова стали стеклянными, в голосе появился металл. – Он тебя только что оскорбил. Пусти меня, мы просто поговорим. – Подстилка, – твёрдо повторил Ломакин, его трясло от бешенства. – До встречи завтра на занятиях. Посмотрим, что скажут остальные. Он развернулся и быстрым шагом направился к выходу, отшвыривая от себя глазеющих. Дан замер, потом хитро извернулся и бросился вслед за ним. Не успел он сделать и двух шагов, как на него налетел Никита. Вместе с еще двумя парнями они потащили Дана в соседнюю комнату.       Ноги подкосились, Лика упала на пол в коридоре, прислонившись к стенке, уже не сдерживая катящихся по щекам слёз. Честно говоря, было плевать на то, расскажет ли Ломакин друзьям о том, что сегодня случилось. Рыжая подобралась ближе. – Спасибо... Тебе. Вместо глаз у нее было два размытых темных пятна. Она протянула Лике бокал. – За что? – За то, что не позволила его убить. Я бы так не смогла. Да за меня и не дрался никто никогда... Девушки посмотрели друг на друга и нервно рассмеялись. Нервный смех тут же перешел в рыдания. Некоторое время они сидели на полу, всхлипывая и обнимая друг друга за плечи. Потом Светлана выпрямилась. – Мне нужно выйти. И умыться. И покурить.       Она скрылась в злополучной ванной, и Лика побрела в сторону лоджии. В груди ощущалась невероятная легкость – от того, что не нужно было больше лгать. И от того, что Дану не все равно. На лоджии было пусто. Девушка вытерла слезы и распахнула окна, подставляя лицо свежему ночному ветру. Вдруг хлопнула дверь. – Теперь, может быть, объяснишь, к чему весь этот цирк? – спросил Дан тихо, глядя в темноту. Но объяснять не хотелось. Хотелось, чтобы он говорил, еще и ещё. Неважно, что. Чтобы просто слушать его голос. – Это я виновата,– она помолчала немного. – Я знаю про вас с Кариной... Он хмыкнул. – Всего-то... Никита рассказал? Да ладно тебе, не мотай головой. Кто еще, кроме этого моралиста... И вместо того, чтобы просто со мной поговорить, ты решила разыграть всю эту комедию? – Сначала мне казалось, это хорошая идея. Но я тебя недооценила. А теперь у нас всех будут проблемы. Но я это заслужила. – Не будут. Лика посмотрела во двор. Машины Никиты там не было. – Что они с ним сделают? – Ничего такого, за что потом пришлось бы отвечать. Парень не виноват. Просто поговорят. – Кара... – Лика вздохнула. – Она очень хорошая. Ты не должен с ней так поступать. – Это был и ее выбор тоже. – Я не понимаю тебя. Зазвонил телефон. Дан сделал жест в воздухе и ответил на звонок. Какое-то время он молча слушал и зачем-то кивал головой в трубку. – Куда ее увезли?       Помолчав в трубку еще некоторое время, он отключился. Потом закурил еще одну. Лика молчала, не желая торопить события. Время, остановилось. – Кара... – сказал он, наконец, всё так же глядя в темноту. – Наелась таблеток.