Неприкасаемый

      Огромные железные ворота жалобно скрипели, впуская и выпуская автомобили. Парковка находилась прямо перед бело-синим зданием. Цвета должны были успокаивать, но передавали только чувство тревоги. Автомобили еле плелись по гравию, будто не хотели здесь находиться. Никто не хотел.       Дан ударил по тормозам и приглушил приемник. Вокалистка из динамиков опять заманивала на темную сторону. «Идем со мной до конца Загляни со мною в бездну Тебе хочется всё отпустить? Интересно, как далеко лететь вниз...»       Если опустить чисто выбеленные стены, парадную с каменной лестницей, вьющиеся растения на окнах, низенькие заборчики, клумбы с пышными пионами, посыпанные песком дорожки – оставалось одно страшное слово. Лечебница. Очень дорогая психиатрическая больница. Только снующие тут и там санитары в белом напоминали об этом. «Уже не весело так, как было раньше Меня от тебя больше не вставляет Достаточно было одной штуки Теперь нужно четыре Меня от тебя больше не вставляет»       Или, санаторий реабилитации, как это называют те, кто не любит называть вещи своими именами. Дан ухмыльнулся, отдал пиджак мужчине в белом и направился по песчаной дорожке вглубь сада. Давно он здесь не был. Место вызывало неприятные воспоминания.       Карина сидела на скамейке, сложив руки на коленях. Огромные темные очки, волосы убраны в пучок на затылке. Точно звезда Голливуда шестидесятых на отдыхе, не хватает только шляпы с широкими полями. Непривычно было видеть ее такой. Подавленной и эмоционально опустошенной. Дан опустился на скамейку рядом, вставил в зубы сигарету и щелкнул зажигалкой. — Здесь нельзя курить. — И тебе доброго дня, любовь моя.       Она сняла темные очки и опустила их рядом на скамейку. Бледное лицо, темные круги под глазами. Взгляд пустой, печальный. Дан не смог выдержаьь этот взгляд и отвел глаза. Карина протянула руку к его лицу, осторожно коснувшись заплывшего глаза. — Кто это тебя так разукрасил? — Никита. Вчера. — За что? — За тебя.       Девушка улыбнулась. Уголком рта, прищурив один глаз. На мгновение всё происходящее показалось дурным сном. Но только на мгновение. Как только улыбка сошла с ее лица – так же мгновенно и невесомо, как и появилась – он вновь ощутил запах пионов. Дан потушил сигарету, щелчком отправил ее в мусорный бак и развернулся к Карине лицом. Легкие сдавило, это все пионы. Гребаные пионы, как здесь дышат люди... — Ты устала? Если устала – так и скажи, мы всё решим. — Ты знаешь, что мы ничего не решим. За нас всё уже решили. — И поэтому ты не придумала ничего лучше, чем закинуть в себя половину аптечки, как какая-то гребаная Уитни Хьюстон?       Она отвернулась, разглядывая кусты. Как будто ничего в этом мире больше не имело смысла. Только эти уродливые мясистые головы, неестественно яркие, будто выкрашенные садовниками. Как в той сказке... «Да, девочка. Это не страна чудес. Да и ты не Алиса...» — Эмоции. Я не знаю, что тебе сказать. Хочется быть счастливой. Делать то, что хочешь, а не то, что нужно. Быть с тем, кем хочешь.       Перстень блеснул на её руке. Она нервно покрутила его. Затем подняла полные мольбы глаза. — Я никогда не о чем тебя не просила. Но сейчас прошу. Сделай что-нибудь. Останови это сумасшествие. Так больше не может продолжаться. Ты должен поставить точку...       Жарко. Пионы покачивались на ветру, и Дан подумал, что ни минуты больше не может переносить этот удушающий аромат. Он вдруг понял, почему их запах так раздражает. За ними явно был слвшен запах медикаментов. Запах боли и отчаяния. — Я все понял. И я останусь верным своему слову. Тебе больше никогда не придется страдать из-за меня.       Голова Карины упала на грудь. Словно у сломанной куклы. Она потянулась за очками. Вероятно, чтобы он не видел ее слез. «Слишком гордая», подумал Дан. — Значит, шансов нет.       Дан взял ее руку. Двумя пальцами осторожно обхватил подбородок и развернул лицом к себе. — Шанс есть всегда. Посмотри на меня. Всегда, — он сжал ее руку в своей. — Если долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть на тебя. — Ты снова увлекся Ницше? Терпеть его не могу. — Вспомнил, когда слушал одну песню сегодня. Пока ехал к тебе. Так вот... Хватит смотреть. Я прыгаю. — Почему ты улыбаешься...       Она остановилась на полуслове, ослепленная его сияющей улыбкой и вдруг всё поняла. Ее ладонь свободно выскользнула из руки Данила и он ушел.       Карина смотрела вслед и тоже улыбалась.