За стеклом

Школа была, не то чтобы в трауре, однако, и весёлого было всё так же мало. Погибшая одноклассница если и была не слишком важной относительно для самого Промпто, но было бы довольно эгоистично думать только о себе в такой момент. Хотя, очень хотелось. У каждого есть родственники, дальние и близкие. Папы, мамы, братья и сёстры, дяди и тёти. Парень не собирался завидовать кому-то в том, что у кого-то это было, а у него — нет. Зависть всё же грех, да и завидовать мёртвому и впрямь какое-то извращение. Но, именно эти близкие люди чаще всего и раздражали всех остальных, если случалось подобное. Не сказать, что смерти происходили постоянно в их учебном заведении — смерть, в принципе, дело весьма и весьма обыденное. Люди каждый день сотнями умирают в разных уголках их огромной планеты, так что заострять внимание на такой вещи немного глупо. Аргентум видел смерть, знает, что такое смотреть на человека, который делает последний вздох. Который пытается сфокусировать свой стеклянный взгляд на твоём лице. А после это стекло словно разбивается, и осколки похожи на разбитые сердца любящих этого человека людей. Сердца, которые не просто разбились от внешнего воздействия, а которые взорвались изнутри. Промпто знает, что это такое — когда в стёклах очков отражается безжизненное тело собственного отца с пулей во лбу. Он хмурится, поправляет лямку рюкзака на плече, выходит в коридор, пытаясь не замечать тоскливых лиц, чёрные предметы гардероба. Все будто в один миг стали Клинками. Мрачными и безжизненными, с острыми скулами от бесконечных слёз, готовые врезать и разбить костяшки о чужие такие же острые. В него врезается Локи. На его лице написаны смешанные эмоции. Одновременно и удивление, вместе с этим всё тот же постоянный пафос и любовь быть в центре внимания. Видимо, последнее и сыграло в нём большую партию, раз тот поправляет свои идеально уложенные волосы, фырчит. — А, это наш храбрый малый Промми? Удивительно, как быстро ты влился в коллектив мафиози, — парень скалится в саркастичной улыбке. Аргентум разглядывает за всем этим подбитый зуб, острый осколок которого, наверное, с непривычки, постоянно царапал нижнюю губу. Последствия той самой драки в коридоре. Драка. Аргентум помнит её, помнит, когда жизнь перевернулась с ног на голову. Помнит их поцелуй с Ноктисом, и как в очередной раз восхитился Ирис: не как другом, а как сильной женщиной. Как такое в принципе возможно забыть? — Отвали, я тебя не трогал, и ты меня тоже, будь добр, — вздохнув так громко, как только возможно, парень развернулся на пятках в сторону своего кабинета, надеясь, что у Изунии хватит мозгов действительно прекратить. Иначе он будет отбитым дураком, раз прошлый раз его ничему не научил. Но, как показывает практика, видимо ничему не научил. — Куда же ты сбегаешь? Ищешь великолепного Принца, с которым вы умчитесь в закат на его железном коне? — хохочет скрипуче и противно над своей собственной недошуткой Локи, увязываясь следом за блондином. Аргентум. С каждым шагом, что тот следовал за ним по коридору, желание врезать по ехидному лицу всё увеличивалось. Не в арифметической, а в геометрической прогрессии. Дело заключалось не в том, что Промпто боялся. Нет, он уже давно особо ничего не боится, и дело не в том, что он знает — Ноктис приедет с другого конца города и поможет ему. Ирис всегда приютит в своём доме на столько времени, на сколько потребуется. Игнис, Аранея, Гладиолус… Дело было не в том, что у него было, на кого всё так же эгоистично можно было бы перекинуть все свои проблемы со словами «разбирайтесь». Просто из-за того, каким стал его круг общения, с какими вещами он успел столкнуться за такой промежуток времени, Аргентум не боялся. Осознавал, что те вещи, которые происходят на данный момент, совершенно ничто по сравнению с тем, с чем возможно ещё придётся столкнуться в будущем. Он не прорицатель, но интуиция подсказывает ему — скоро будут смерти, так как смерть Эйвелин явно не последняя. А уж что-что, но в своих предчувствиях Аргентум был как ни где точен и меток. Ударить Локи и испачкать руки? Навязчивая идея пускала корни в мозг парня всё глубже. Всё навязчивей и привлекательней становилась идея претворить всё в реальности. Сбить с Локи не только отвратительную улыбку, но и спесь. А Локи, словно этого и добиваясь, продолжал лить грязь из своих уст. — Твоя мамочка знает, с кем зажимается по углам ненаглядный сын? Или, быть может, нам лучше спросить у твоего папочки? — а вот тут уже Аргентум не выдерживает. Перед его глазами всплывают отрывки из детства. Громкие звуки мигалки полицейской машины, крики прохожих, его собственный плач, плач его матери. Множество взрослых мужчин, обступивших со всех сторон, в синих одеждах. Врачи. Это был последний в его жизнь день, когда Промпто видел, как Кроу плачет. — Что, я прав? Чёрт возьми, и впрямь… — Локи скрещивает руки на груди. Аргентум резко поворачивается к нему и уже было заносит руку для удара, но не успевает завершить начатое. Его кулак перехватывает хрупкая белоснежная ладонь. Ирис, появившаяся в считанные секунды между ними из ниоткуда, без эмоций смотрит прямо перед собой. Изуния ошарашенно дёрнулся от испуга, но тут же взял себя в руки, правда и этого хватило Амицитии для того, чтоб скривить уголок губы в такой же насмешке, с которой по пятам ходил за Промпто сам Локи. — Не стоит он этого. Не стоит он нашего внимания. Если Ноктис его ничему не доказал, то нас тем более слушать не будет, — девушка опустила их руки вниз, в поддержке переплетая пальцы. Её накрашенные тёмными тенями глаза, в знак общешкольного траура, сощурились на полицейском сыне. — Разговаривать в таком тоне будешь дома со своим братом, — цокнул языком Локи. Пришла очередь Промпто потянуть за собой девушку, прежде чем что-то случится опять в этих коридорах. Ирис не собирается вновь распускать руки в отношении ударов. Драться с тем, кто ничего из себя не представляет не просто низко, а также не интересно. Аргентум тянет её за руку всё сильнее с каждым разом, но всё, что делает шатенка за это время — приближается к Локи. Тот выше на полторы головы, однако расстояние не мешает. Ирис просто наступает каблучком на носок лакированных дорогих ботинок. — Ты должен быть благодарен и считать за высшую честь тот факт, что тебе набил морду Принц. Многие и взгляда его не удостаиваются, а тебе посчастливилось. — Посчастливилось иметь отбитые рёбра? — на лице того видна напряжённость, играя желваками, Локи косится в сторону спокойного Промпто. Тот наклоняет голову чуть вниз, глядя на них поверх очков. Два расплывчатых пятна: одно тёмное, другое светлое. Но только с виду. Внутри всё наоборот. — Хочешь повторить? Мало Принца? Хочешь, на тебя обратят внимания все Клинки? Нас ведь много, точно так же, как вас. Псин, — Ирис поживает плечами, отходит назад, оставляя Локи стоять в коридоре одного. Исчезая из его личного пространства, она захватила кусочек с собой, заставив того инстинктивно оглядеться. Но они уже ушли, как только Изуния моргнул. Ирис мгновенно повела Промпто за собой вдоль школы, изящно проскальзывая между компаний, изворачиваясь, не позволяя открывающимся дверям задеть себя по лицу. Маленькая на вид, Ирис в последние дни всё больше и больше умудрялась привлекать огромное внимание. Затолкала его в пустой пока что кабинет, плюхнулась рядом на не особо удобный по обычаю деревянный школьный стул, заглядывая Аргентуму в глаза. Тот, только открыв свой рот, ощутил вкус яблочной дольки, которую ему уже успела положить на язык Ирис. — Ты сегодня Ноктиса видел? Он не отвечает на мои звонки. — Ирис, глупые вопросы, моей группе нужно было к третьем уроку, я только что пришёл, — пробормотал парень, прожевав фрукт и задумчиво взглянув на Клинка чуть более внимательно. Пусть в коридоре с Локи она и выглядела воинственной и бесстрашной, то сейчас Промпто заметил мрачные синяки под глазами. Если вдали, замазанные тональными кремами и консилером, они не были очень заметны, то вблизи всё моментально всплывало наружу. — Да и видел я его в последний раз позавчера. — Он не отвечает на звонки и сообщения. Кажется, последствия Хэллоуинской вечеринки сказывались не только на полиции, но и на мафии тем более, учитывая тот факт, что там, по большей части, были только они. Аргентум аккуратно коснулся её плеча, облачённого в тонкий материал, почувствовал под своими пальцами что-то мягкое. Увы, это была не просто очень ухоженная кремами и маслами женская кожа. Это был бинт. Промпто в голову приходит мысль о том, что Гладиолуса тоже не видно. — Что случилось? После того, как мы с Ноктисом уехали, вас, вроде, тоже не было. — Да, сначала мы уехали, но после того, как братец оставил меня дома, вернулся обратно к Луне. Как никак, он Щит, хлопот у него побольше, чем у Мечей… А также состоял в резерве охраны той ночью, поэтому, хоть и выпивал, то не был чрезвычайно в плохом состоянии. Как некоторые. Вот же вредная девчонка, эта Ирис. Всё же умудрилась его подколоть, и Аргентум на эту выходку только фырчит. Сейчас его ужасное похмелье играет самую маловажную роль во всём происходящем, гораздо важнее узнать у непосредственного представители мафии, что именно случилось. Ирис открыла было рот, чтобы шептаться с блондином дальше, так как постепенно подтягивались другие ученики. Но вот в кабинет зашёл сам учитель, и она неловко прикрыла рот, поджав губки. Промпто разочарованно вздохнул, раскрывая тетрадь по математике, и, поправляя очки, почувствовал толчок под бок. Боковым зрением увидел, как к нему придвигают небольшую бумажку с какой-то надписью. Амицития внимательно смотрела в сторону преподавателя, с восторгом рисующего очередную параболу, но юноша знал её уже давно. Частое моргание выдавало нетерпеливость, поэтому Аргентум склонился над партой чуть ниже, забрав записку себе. «Гладиолус мог видеть, кто совершил подобный саботаж на тусовке. Помимо всего, он стоял в метре от Эйвелин в момент убийства» Неожиданно. Но, видимо, это послужило причиной возвращения старшего Амицитии в апартаменты Флёре. Он уже давно понял, что Луна является кем-то на уровне самого Ноктиса. И давно пытался отбросить мысли о том, что эти двое созданы друг для друга. И так хватает, честно сказать, причин уйти в депрессию. Поэтому Аргентум просто прекращает кусать кончик карандаша, прописывая ответ. «Допустим, мне всё понятно. Но, зачем кому-то стрелять в тебя?» Ирис вскидывает брови, словно мысленно спрашивая парня, не дурак ли он. Но позже вспоминает о том, что их жизни до каких-то определённых времён различались очень сильно, и снисходительно вздыхает в итоге. «Промпто, открою тебе секрет — среди нас появилась крыса. Или настоящий оборотень, а не тот, в которого ты нарядился. Меня подстрелили по причине того, что хотят убить и Гладиолуса. Самый подлый способ влиять на людей — трогать их близких. Я как наживка, но мы научены своей собственной жизнью, поэтому не попадёмся» Почерк к концу изменился, это неуловимо, но заметно. Словно в голосе произошёл надрыв. Как бы каждый человек не показывал свою храбрость и неуловимость. Как бы не убегал от смерти виртуозно и красиво — всё равно когда-нибудь умрёт. Опять смерть. Всё сейчас про смерть, и не нужно думать более семи секунд, чтобы догадаться, что Ирис боится смерти. Своей или брата — не слишком важно. Просто боится, как факт. Но боится не слепо, а с полным сознанием. «Где он сейчас?» «Уехал за границы города вместе с Мечами. Его не будет неделю, может, больше» «И почему ты спросила у меня про Ноктиса? Боишься за него?» «Нет, вовсе нет. Скорее, боюсь его самого, в какой-то степени. Как подчинённый своего босса» Звонок режет уши, и Ирис моментально подрывается с места, небрежно хватает исписанную бумажку, кидает принадлежности в рюкзак не глядя. Промпто не успевает сказать ей и пары слов, как девушки уже не видно даже в коридоре, хоть и выбежал за ней практически сразу же. Вновь коридоры школы наполняют мрачные лица. Среди таких потеряться и скрыться очень легко, а для подруги и вовсе хватит пары секунд. За окном начинает идти первый снег в этом году. Удивительно, конечно, но логика, включающаяся в самый нужный момент, не спорит с чувствами, просто подсказывает. Промпто подходит к окну, наблюдает за огромными редкими хлопьями, под своей собственной тяжестью падающими на землю. Видимо, снег идёт уже довольно давно, может, начался, пока все сидели на уроках. Но на математике были другие завлекающие дела, не до рассматривания улицы было. Сейчас же внутри зарождалось лёгкое чувство и предчувствие нового праздника. Пусть и мрак вокруг, но погоде всё равно. Сощурив глаза, парень видит сквозь снег и редкие деревья, знакомый мотоцикл. Ноктис, который только садился на него, оглядывается в сторону школы. В сторону окна, словно почувствовав на себе чужой взгляд. Промпто хочет выбежать на улицу, подбежать к Принцу и спросить, что на самом деле происходит. Но не делает этого. Да и не успел бы. Тонкий слой снега вихрем поднимается с земли, стоит мотоциклу сорваться с места на дорогу. Аргентум удивляется, осознавая, что рука, которую ранее он держал в кармане, наощупь набрала номер Люциса. Сбрасывает, боясь и с ним остаться без ответа.