С мыслями о тебе

Чимин никогда не думал, что сможет обрести друга. Самого настоящего, живого, который не издевается над ним и не пытается унизить или оскорбить. Для Пака Тэхён стал лучиком света в его жизни, где кроме злобы и ненависти ничего не существует. Расхаживая вдвоём по коридорам, омеги совершенно не обращали внимания на косые взгляды школьников и на их перешептывания. Тэхёну было по барабану на них, а Чимин чувствовал себя немного в безопасности, когда Ким шёл рядом, рассказывая очередную жизненную историю. — А ты омега же? — Вдруг спросил Тэхён, усаживаясь рядом с другом на скамейку в школьном скверике, и довольно выдохнул, откидываясь на жесткую спинку. — Ну да, — непосредственно ответил Чимин и откусил кусок от вкусного бутерброда, не обращая внимания на непонимающий и удивленный взгляд Тэхёна. — А…? — Ким удивился и всё ещё пытался уловить конкретный запах омеги, но никак не получалось. Вокруг Пака витал лишь слабый запах чего-то до боли знакомого, но неуловимого.  — У меня течки ещё не было, поэтому запах очень слабый. — А-а, — протянул Ким и подставил лицо под солнечные лучики, чувствуя, как они согревают кожу лица, и улыбаясь. — Даже завидую немного… — Почему? — Потому что, если рядом нет альфы, то течка протекает болезненно и неприятно. Мне вот больно ходить в первые два дня, поэтому в школе даже не появляюсь. Чимин удивился тому, с какой лёгкостью говорит об этом Тэхён, будто бы погоду обсуждает, а не что-то интимное. Пак поднялся со скамейки, начиная открывать бутылку с водой, и уже поднес её ко рту, как парня специально толкнули, а горлышко больно ударилось о десна. Болезненно шикнув и зажмурив глаза, Чимин приложил палец к десне, а потом увидел на нём кровь. Тэхён что-то крикнул обидчикам омеги, а потом посмотрел на чертыхавшегося Пака, который уже начинал менять своё мнение о том, что люди все добрые и просто не умеют выражать свою любовь. — Ты в порядке? — Спросил Тэхён, кладя свою руку на плечо Чимина, а когда тот повернулся к нему, то он одернулся и округлил глаза. Весь рот Пака кровил, а губы и подбородок были покрыты красной, вязкой жидкостью, пачкая нежную кожу омеги. — Пойдём умоемся. Чимин шёл за Тэхёном, спотыкаясь и вытирая ладонью кровь. Он думал, что вытирает. Хотя на самом деле омега выглядел так, будто только что сожрал кого-то, а увидевший такое зрелище Тэхён расхохотался, ловя непонимающий взгляд Пака, который совершенно не понимал, что происходит. Ким тысячу раз извинился, вытирая слёзы от смеха, а потом и ещё извинился, но когда подвёл друга к зеркалу в туалете, то смех уже не смог сдержать и сам Чимин. Две омеги заливисто хохотали, и Пак, уже не помня когда в последний раз смеялся с друзьями, был действительно счастлив. — Эй, что здесь творится? В уборную зашёл Юнги вместе Хосоком, который ржал над какой-то историей, которую, видимо, рассказывал первый, но тут же посерьезнел, когда увидел смеющегося и кровящего Чимина, рот которого был похож на пасть какого-нибудь только что пообедавшего зверя, а рядом с ним предмет воздыхания Чонгука — Тэхён собственной персоной. Его передернуло от дружков Чонгука и он демонстративно отвернулся, но краем глаза продолжал следить за Чимином, который тут же увидел Шугу и замер, снова стыдясь, что предстает перед ним в таком виде. Омега снова незаметно вдыхает уже ставший родным запах еловых веток и старается не сдаться с поличным. Для него Юнги что-то запретное, далекое и неуловимое. Эфемерное. — Уже третий раз сталкиваемся, — заговорил Юнги, включая кран и начиная мыть руки. — Опять куда-то вляпался? Чимин молчал и тупо моргал, не понимая к кому обращается альфа. Неужели к нему? Да быть не может, чтобы с ним кто-то заговорил, а уж тем более сам Мин Юнги. — Т-ты м-мне? — Пак начал заикаться, чувствуя как кровь приливает к тонкой коже щек, которая становится красной. — Нет, с Тэхёном. Он же постоянно получает от всех, — Юнги подошёл к Паку и, схватив того за подбородок, начал рассматривать лицо, вглядываясь в него. У Чимина остановилось сердце. Он не мог ни дышать, ни моргать, ни трезво мыслить. Запах альфы окутывал его с ног до головы, заставляя ноги подкашиваться. Слишком близко, слишком красиво. Чимин смотрел прямо в колючие, чёрные глаза Юнги, в которых застыло равнодушие, надменность и явное желание. Но чего? Юнги недовольно выдохнул и прикрыл глаза. — Что на этот раз? — Хосок и Тэхён молчали, пытаясь осмыслить ситуацию, разворачивающуюся на их глазах. Мин Юнги, Шуга, беспокоится о самом Пак Чимине. Такое надо было запечатлеть на камеру и повесить где-нибудь в коридоре. — Мне сколько раз повторить, чтобы ты ответил мне? — М-меня толкнули, — промямлил омега, отводя взгляд в сторону. Юнги смотрел на него как на ребенка, который в чем-то провинился. — Айщ, Шуга, — встрял Тэхён, плевав уже на всё. Он не боялся эту компанию, зная, кто там обитает, и если ему что-то сделают, то что-то плохое с ними сделает Чонгук, которому явно не понравится, что его омегу обижают. — Отпусти его, он и так настрадался. Пил воду, а какой-то придурок толкнул его, поэтому горлышко от бутылки влетело в десну. Ничего криминального. — И то верно, — Юнги отпустил подбородок Чимина и отошёл в сторону, а Пак явно заметил добрую ухмылку на лице альфы. Хосок и Шуга ушли, оставляя омег в одиночестве. Юнги пулей полетел в курилку, пытаясь осмыслить, что он сейчас наделал. Закуривая первую спасительную сигарету, держа её трясущимися пальцами, он судорожно выдохнул и задумался. Он наконец-то ощутил тот запах, который исходил от Чимина, который был почему-то лёгким, но таким приятным и опьяняющим, что хотелось поиметь бы духи с ароматом омеги. Зачем он схватил его за подбородок? Зачем начал задавать эти тупые вопросы, которые ввели в ступор не только несчастного омегу, но и всех присутствующих? Такое ощущение, будто бы он был под действием каких-то наркотиков, затуманивающих сознание и побуждающих делать необдуманные поступки. Из-за угла вылетел запыхавшийся Хосок, чуть ли не падая, пока его длиннющие ноги несли его тело. Вроде бы отличный боец, а с координацией явные проблемы, или если не с ней, то уж конечностями точно. — Эй! — Крикнул рыжий, останавливаясь около Юнги и ощущая запах сигарет. Он оперся руками о коленки и тяжело дышал, пытаясь набрать в легкие побольше воздуха. — Чё это было? — Я не знаю, — ответил Юнги, присев на корточки и затянувшись, чувствуя, как по гортани проходит едкий, горький дым, от которого по каким-то непонятным причинам становится легче. — В смысле не знаешь? — Вскочил Чон, хмуря брови и недовольно косясь на друга. Ему не нравилось, что будущий глава клана западает на какого-то чмошника, который и постоять за себя не может. — Не знаю, блять, и не знаю! Хос, отъебись, бога ради! — Юнги психовал. Впервые за долгое время он повысил тон, а всё из-за этого Пак Чимина, мозг которого работает как-то наизнанку. Странный он какой-то, и тупой. И тупой, и странный. И всё вместе. Бесит. Бесит его беспомощность, неспособность ответить обидчикам, его маленькие пальцы, сладкий голос, сумасшедший лёгкий запах, от которого хочется выть и лезть на стену. Неужели истинные? — Думаешь, что он твой истинный? — Да. Я даже уверен, но что-то не то. — В плане? — Хосок взял сигарету у друга и зажав её между губами, зажег, прикрывая огонь от зажигалки ладонью. Выпустив клуб дыма, он продолжал сидеть на корточках рядом с Юнги и думать, ожидать, к чему придёт его друг. — Такое ощущение, что чего-то не хватает, очень важного причём. Словно у нас есть связь, но она настолько слабая, что может порваться в любой момент, — Юнги выбросил окурок и, накрыв лицо ладонями, потер его, издавая вымученные стоны. После чего запустил руки в волосы и закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Их много. Их очень много. — Твой отец нас убьёт, если узнает, что мы курим. — Знаю, но я не брал ни одной уже три месяца. У меня стресс — мне можно. — Стресс у него… Поднявшись, они поправили одежду и пошли в сторону главного кампуса, где собрался народ, а Юнги, увидев это, молился, чтобы причиной сборища не был Чимин. Снова Чимин…

***

Чимин не спал уже которую ночь, всё прокручивая в голове момент, когда Юнги посмотрел ему прямо в глаза. Почему-то омега в этот момент почувствовал себя таким обнаженным будто бы Мин раздел его и разглядывал не только тело, но и душу, пробираясь в самые её закоулки. У Юнги пальцы холодные, а хватка стальная, из-за чего челюсть потом немного болела, но именно это и напоминало Паку, что всё, что произошло было реальностью. Неужели он беспокоится об омеге? Надо бы, кстати, поблагодарить Юнги за тот случай в столовой, когда он второй раз спас непутевую задницу Чимина, любившую искать приключения. Омега сразу понял, что они истинные. Ну, чувствует он так. Не знает почему, но чувствует всеми фибрами, когда запах Юнги распространяется по всему помещению, словно окутывая Чимина плотным слоем. Омега блаженно улыбнулся, прижимая подушку к лицу, и начал бить ногами по кровати. Ему нравится ощущать альфу рядом, его сильную ауру, тёмную жизнь, это всё так таинственно и круто, что будоражит мысли впечатлительного Чимина. Почему это всё так волнительно, словно зарождение странной любви? Чимин грустно выдохнул, понимая, что его мысли это всего лишь мечты, к сожалению, несбыточные, неосуществимые и глупые. И тем не менее, лучше верить в что-то хорошее, чем вгонять себя в такие мысли. Поднявшись с кровати, Чимин твёрдо решил, что завтра же поблагодарит Юнги за помощь и за спасение. Ему будет без разницы, примет ли Юнги его благодарность или нет. Обидно будет, если не примет, но Пак столько раз в жизни страдал, что колкие и обидные слова людей больше не воспринимаются. Главное, что он это сделает, а последствия уже будут не важны…