С мыслями о тебе

Юнги отпрянул от растерявшегося Чимина и рванул в коридор, кидая какие-то указания другим альфам. Пак просидел в шоке несколько секунд, а потом побежал за Мином, не обращая внимания на ноющую боль в ноге и на многочисленные ушибы, он пытался догнать вмиг ставшего серьёзным альфу, но выходило плохо. Юнги несся по коридору в гостиную, где уже лежали парни, тихо постанывая от боли. Трое из них были с обычными ссадинами на голове, которые можно было замотать бинтом, а вот над Хосоком колдовал доктор. Он зажал в зубах какую-то тряпку и надрывно кричал в неё, чувствуя как пинцетом вытаскивают «цветочную»* пулю и как безбожно шипит открытая рана под натиском спирта и перекиси. Мин оставался спокойным, но глядеть на подбитых товарищей просто невозможно, в особенности, если это близкие люди. Подлетев к Хосоку с испариной на лбу и бледными, словно у мертвеца, губами, он задал немой вопрос на что Чон лишь слабо улыбнулся сквозь ткань в зубах и прикрыл глаза. За него ответил молодой альфа. — Подстава была. Ехали в клуб забрать девочек, оказалось, что ни девочек, ни поставщика, зато пол клана Тэёна. — Опять продался? — Хмыкнул Юнги, понимая, на какое следующее задание они выезжают. — Проститутка политическая… Кому на этот раз? — Кагура. — Ясно, — нахмурился Юнги и сложил руки на груди. Кланы были немногочисленные, слабые, поэтому вряд ли самостоятельно решились бы напасть на семейство Мин и на их людей. — Надо выяснить под чьим они крылом. Не может Кагура владеть такими средствами, чтобы переманить на свою сторону Тэёна, да и впрочем, зачем им этот клан? — Чтобы забрать у тебя всех псевдо-союзников, — в дверях появился Инсон, спокойно наблюдая за общей обстановкой в помещении. Все тут же поклонились и хором поприветствовали главу клана. — Намджуна доставили? — Да. — Отлично, — Инсон подошёл к Хосоку, а тот лишь слабо кивнул, отдаваясь полностью в руки доктора, который иглой колдовал над раной, искусно зашивая её и накладывая повязку. Инсон смотрел на этого парнишу, выпускника школы, которому ещё полгода до совершеннолетия и понимал, что он всё ещё ребёнок, которому бы обычную жизнь, вместо мафии, но Чон был предан как и Инсону, так и в особенности Юнги. — Какие твои планы? — Я не понимаю его логики. Смысл подкупать слабый клан, чтобы тот обстрелял наш? Чисто наобум решение, или же ему какая-то выгода с этого? — Скоро день твоей церемонии, и, поверь, каждый не сотрудничающий с нами клан хочет, чтобы тебе не перешли мои полномочия, — Инсон сел на диван и закинул ногу на ногу, начав пальцами постукивать по кожаной поверхности. — Не каждый в восемнадцать лет провернет такие махинации, как ты с ночными клубами и проститутками. — Это было необходимо. — Я понимаю, и тем не менее ты… Резкий звон бьющегося стекла привлёк внимание всех находившихся в комнате. Обернувшись, Юнги увидел Чимина, который облокотился на какую-то тумбочку и с испугом глядел на каждого в помещении. Он был похож на котёнка, который забрел не туда, он будто бы сжался в размерах. Господи! Ну он же просил одному не гулять по дому! Почему этот омега такой упертый? Где находится его мозг, раз он надумал прийти в эпицентр скопления альф? Юнги раздраженно, но тихо выдохнул, и встал с дивана. Он подошёл к Чимину и, сильно схватив его за плечо, вывел из комнаты. — Ты что тут забыл?! — Рявкнул Юнги, пригвождая омегу к стене и злобно глядя на него. Его беззаботность и легкомыслие выводило из себя Мина, у которого не должно быть отвлекающих факторов во время работы. — Я… Я хотел пойти с тобой… — Чимин втянул шею и прикрыл глаза, закусывая губу и чувствуя, что реально сморозил полную хрень. — Извини. — Господи, Минни, — выдохнул Юнги и прижал к себе трясущегося от страха Пака, который тут же схватился пальчиками за одежду альфы. — Пойми, тебе нельзя ходить одному по дому. Чуть позже я приставлю к тебе Хосока, но ты сам видишь, что он временно недееспособный. Слушайся меня пожалуйста, я не люблю, когда идёт так, как мне не надо. Понял? — Да, — пробухтел Пак в плечо парня и лишь сильнее сжал кофту. — Пойдём в кровать. Тебе нельзя вообще пока ходить. Запихнув непослушного омегу в комнату, Юнги вернулся в комнату, где родитель обсуждал что-то с мужчинами, хмурясь и видимо возмущаясь. Мин старший был рассержен, нет, даже зол, ибо по-другому объяснить поникшие головы альф было невозможно. — Какого черта вы направились туда, если было очевидно, что это подставной заказ? Это был проверенный человек? И почему туда пошёл Джун один? Я вас спрашиваю, почему один?! — Крикнул Инсон, встав с дивана. — Если я докопаюсь до правды, а я это сделаю, и узнаю, что вы оба в этом замешаны, то ни одна поисковая система не найдёт ваших жён и детей. Поэтому предлагаю вам сознаться сейчас. Юнги решил покинуть комнату, не желая видеть расправы над предателями. Отец всегда решал вопрос быстро: если узнавал, что в клане крыса, то простреливал череп только так. Строгие законы, строгие правила и жёсткие традиции не дали клану развалиться и стать слабым. Инсона уважали, боялись и любили. И именно таким хотел стать Юнги.

***

Тэхёна отправили домой, дав ему возможность восстанавливаться дома, в спокойной обстановке, где никто не будет его беспокоить. Отец ни разу не пришёл к омеге проведать его, ни разу не позвонил, чтобы узнать, как у него дела, и от этого Тэ было до боли обидно, ведь он всё вспомнил через пару дней. Он понимал, что отец влюблён в работу до фанатизма, что он пытается подкопать под клан Минов, но Тэ знал, что у него ничего не получится, ведь полицию держит именно этот клан, эта семья, с которой играть очень и очень опасно. Дома было как всегда тихо и можно было услышать лишь тихий стук пальцев по клавиатуре, на которой печатал отец Кима, пытаясь нарыть новую информацию. Хлопнув дверью, Тэ решил не здороваться, он просто тихо прошёл в комнату и закрыл её на замок. Внезапно на телефон пришло сообщение от Чонгука, отчего Ким тут же улыбнулся. Хоть кто-то в его жизни беспокоится о нем. Ч: Привет всем болящим. Как ты себя чувствуешь? Т: Ну такое. Отец даже не отреагировал на моё появление. Я, видимо, ему совсем не нужен. Ч: Зато мне нужен. Тэ, ты знаешь, что делать в случае чего. Тэхён действительно знал. Он мог переехать в дом к Гуку, вычеркнув семью из своей жизни, и ведь действительно, такой вариант очень нравился Тэ, но он не мог бросить отца, зная, как ему и без того трудно жить с его маниакальной идеей. Т: Знаю. Надеюсь, что у твоего предложения нет срока годности. Отправив последнее сообщение, Тэ вырубил телефон и кинул его на кровать. Может все-таки поздороваться с отцом? Выдохнув, омега подошёл к комнате родителя и постучал в стеклянную дверь, которая через несколько секунд открылась и в ней появился помятый отец с огромными синяками под глазами, но с больным блеском в них же. — Тебя почему так долго не было дома? И всё? Он действительно не знает, где был его сын эти несколько недель? Тэхён лишь открыл рот от удивления и почувствовал, как на глаза набегают слезы. Растерявшийся отец не знал, что делать, видя сына в таком состоянии. Тэхён метнулся в комнату и, взяв мобильный снова в руки, напечатал Чонгуку: Т: Забери меня сейчас же. Объясню всё по дороге. Тэхён открыл чемодан и начал кидать туда все вещи подряд. Хотелось забрать вообще всё, но жаль, что чемодан не вместит в себя столько шмотья. — Ты куда собрался? — Отец стоял в дверях комнаты, сложив руки на груди и недовольно глядя на сына. — От тебя подальше, — ответил Тэ, утерев слезы с щек и вдохнув побольше кислорода. — Тебе вообще было наплевать, где я был всё это время? — У меня была работа. Я хотел позвонить, но не знал, где телефон. — Замечательно, пап! Просто ахеренно. Смотри, — Тэхён указал на желтеющий синяк на лбу и поднял рубашку, открывая отцу взор на такие же жёлтые и перемотанные специальными повязками ребра. Ким старший стоял в шоке, разглядывая своё чадо. — Круто, да? Меня избили, я был в реанимации. Тебе звонили несколько раз, но ты не отвечал на звонки. Я лежал там несколько недель, а тебе было всё равно, потому что РАБОТА ВЕДЬ ВАЖНЕЕ! Спасибо, пап. Не хочу тебя больше видеть. Ты так просрал и брак с отцом, так теперь и просрешь своего сына. — Тебе некуда ехать, — Тэхёна это добило окончательно. Вместо того, чтобы извиниться, он сейчас печется об этом? — Наплевать. Главное, чтобы от тебя подальше! — Хватит мне дерзить! — Крикнул мужчина, нахмурив брови. — Ты понимаешь, что у меня важная работа, которая не может ждать. Совершенно? — Она важнее меня? Важнее родного и единственного сына?! — Тэхёна трясло, а голос его дрожал и срывался от накативших слез и обиды на отца. — У тебя в любом случае ничего не получится. Прекрати тратить время впустую и обрати внимание на стоящие и более важные вещи. Тэхён застегнул чемодан и поставил его на колёсики. Собрав в отдельную сумку всю свою обувь и верхнюю одежду, он открыл дверь квартиры и вышел из неё. Ему было мерзко от этого дома, от этой обстановки, от этого человека, который был ему родным. Машина с Гуком стояла через метров пятьдесят от подъезда Тэхёна. Закинув вещи в багажник, он сел назад и заревел в голос, чувствуя как теплые и большие ладони гладят его по спине. Он не заметил как уснул, но было как-то всё равно, ведь рядом находился тот, который никогда не бросит.

***

Намджун лежал в больничной койке и отходил от наркоза. Медленно открыв глаза, он обнаружил, что лежит на кровати с каким-то капельницами, а всё вокруг пахнет так «по-медицински», что аж противно. Не любит он эти заведения всей душой. Яркий свет солнца вкупе со светлым освещением в палате давили на зрение и было больно моргать, поэтому приходилось открывать глаза поочередно. Да уж, схлопотать пулевое в лёгкое это, конечно, мощно. Когда глаза привыкли, то Джун обнаружил около себя огромную корзину с цветами, в которых лежала открытка. «Нагряну как только смогу, а Вы пока выздоравливайте. От самого красивого директора». Джун улыбнулся и, положив открытку на тумбочку, снова погрузился в сон. Почему-то было так спокойно и хорошо, что зарыться в тёплое одеяло захотелось ещё больше. Когда Сокджин получил смс-ку от сына, что с ним всё в порядке, но люди из клана попали под обстрел, и что среди этих людей был Намджун и Хосок, он тут же осел на диван. «Беспокойство? Беспокойство за владельца? Это разве нормально в его положении? Он хоть и директор, но подчиненный, и это нормально переживать? Или все-таки ненормально? А вдруг что-то серьёзное? А если он умер? Нет, быть такого не может. Этот не может умереть, — мысли Кима мотало из одной стороны в другую, поэтому он не нашёл лучшего варианта, как подарить ему букет. — Омега альфе дарит букет. С ума сойти! Но он же в целях не романтичных. Ну тогда всё нормально». Сокджин стоял напротив палаты и хотел постучать, но тут из неё вышла молоденькая бета и, мило улыбнувшись, разрешила мужчине пройти внутрь. Намджун лежал. Ему нельзя было вставать недели две, как минимум. Повернув голову на источник шума, альфа обнаружил Сокджина. Он был одет в обычную розовую (?!) толстовку, поверх которой висел халат, и чёрные прямые джинсы, открывающие вид на тонкие ноги омеги. Джун сглотнул, отгоняя неправильные мысли куда-нибудь подальше. — Как самочувствие? — Спросил омега, кладя на тумбочку какие-то фрукты. Банально, но действенно. — Отвратительно, если честно, — Нам улыбнулся, а на его щеках появились милые ямочки, на которые Джин невольно засмотрелся. Как можно быть убийцей с такими ямочками? Этими же ямочками можно и убивать. — Но терпимо. Спасибо за подарок. — Мелочи, — Джин махнул рукой и отвёл взгляд в сторону. Повисла тяжёлая пауза, ибо никто из этих двоих не решался начать разговор. Будто подростки, они сидели и думали об одном и том же, боясь что-либо предпринять. Они оба заметили, как их тянет друг к другу, но возраст был уже не тот, чтобы медлить и разводить сопли, а ведь никому из них не хотелось быть одному. Джун боялся, что он подвергнет опасности и Джина, как тогда, с его истинным и ребёнком. Сокджин в свою очередь, боялся заводить отношения из-за того, что боится, что альфа от него тут же отвернется, когда узнает, что он не может иметь детей. Хотя, какие дети, когда тебе уже под сорок? — Сокджин, — Джун положил свою ладонь на руку омеги и слегка сжал её. — Я не… — Стой, — остановил его Ким, накрывая пальцем пухлые губы альфы. — Мы оба чувствуем, что нас влечет друг к другу, но я не могу быть с тобой, потому что не смогу тебе дать кое-что важное. — А я боюсь потерять то, что однажды потерял сам. — Как подростки, — Джин запустил пальцы в волосы и сжал их, горько улыбаясь. — Я потерял семью из-за работы. Из-за того, что не смог обеспечить им полную безопасность. — А я потерял ребёнка, а после отвернулся и муж, узнав, что я не смогу иметь детей. Снова пауза. Снова гнетущее молчание, давящее на нервы обоих. Они нужны друг другу? Определённо. Они боялись потерять друг друга, как когда-то родных? Безоговорочно. Но Джун так и не убрал руку, лишь начал нежно гладить запястье омеги, который не мог посмотреть на альфу, не желая, чтобы тот видел слезы разочарования. — А может…? — Джун с надеждой посмотрел на Кима и поджал губы, пока тот не повернул к нему заплаканные и красные глаза, отчего у того сжалось сердце. — А может…