С мыслями о тебе

— Тебе кажется, — стальной голос и Тэмин чувствует, как к голове приставили холодное дуло пистолета. Он напрягся от внезапной подставы и повернул голову. В воздухе витало напряжение, кажется, что он раскален до невозможности, потому что модальности не сходятся, потому что полное расхождение к разным полюсам, потому что Чимин сейчас выглядит как самая настоящая сука, смотрящая сверху вниз на человека, который просто хочет пристрелить. Потому что обидел. Потому и хочет. Перед альфой стоял Чимин, уверенно держа в руке пистолет и направляя его к затылку мужчины. Чёрные, смоляные волосы ниспадали на лоб и из-под этой челки на Тэмина смотрел настоящий Чимин, бесстрашный, жестокий, подобие своего жениха, который сидел на диване напротив, не смея даже пошевелиться. Юнги не понимал, у него в мозгу свист проходит, потому что не понимает, где он так налажал, что не заметил ничего подозрительного в Чимине, в своём Чимине, в глазах которого было небывалое количество ненависти, презрения, и абсолютное отсутствие страха перед человеком, недавно говорившем чуть ли не о захвате мира с таким упоением, будто бы этот самый мир уже лежал у его ног. Тэмин резко вскочил и попытался отнять пистолет у Чимина, но омега мгновенно отреагировал, делая шаг назад, при это засунув оружие под ремень, и, сделав подсечку, выбил у Ли землю из-под ног. Мужчина упал на пол и начал кашлять, держась за грудь. Его так легко, как новичка, обвели вокруг пальца, опозорили, и всё какой-то школьник с ангельской улыбкой. Он протянул руку альфе, чтобы тот мог подняться, и после усадил его на диван, с которого тот минутами ранее спрыгнул. — Неужели Вы посчитали, что я совсем идиот, которого можно вокруг пальца обвести? — Голос Пака насмешлив, с щепоткой иронии, или даже сарказма. Он изящно обогнул диван и как-то слишком грациозно сел рядом с Тэмином, придвигаясь к нему непозволительно близко, но дуло от черепа не убирая. — Ай-ай, Тэмин-щи, а я-то думал, что Вы умнее… — Тэмин ухмыльнулся и хотел было двинуться, чтобы вновь обезвредить Чимина, но тот ловким движением рук его опередил, перехватывая запястье и выворачивая его. Он делал это качественно и больно, не прилагая никаких усилий, только сноровка и проворность. — Но-но, Тэмин-щи, не надо. Вы же понимаете, что если будете сопротивляться, то живым отсюда не выйдете. Ну? Умный же человек, — Чимин обворожительно улыбается, но в этой улыбке нет намёка на что-то светлое, она напоминает оскал, хитрый, опасный оскал зверя, который загнал свою жертву в угол. — Давайте поговорим, как цивилизованные люди? Тэмин кивает и омега отпускает его руки, после чего пересаживается на диван напротив, а точнее на колени Юнги, который и знать не знает, что задумал хитро улыбающийся Пак. Он крутил на пальце оружие, надменно глядя на такого же, не побоюсь слова, охуевшего, как и Юнги, от всего происходящего Тэмина, который даже расстегнул одну пуговицу на рубашке, дабы улучшить поступление воздуха в лёгкие. Самообман, но да ладно. Главное — это ощущение свободы и комфорта во время беседы с человеком, который второй раз бьёт по самолюбию. — И о чём ты хочешь поговорить? — Спрашивает Тэмин, не отводя взгляда от омеги, которого мужчина не может разгадать. Вроде кажется, что он играет на публику, а вроде и сечет ситуацию, сканируя своими острыми глазками каждое движение альфы. — Да так, ни о чём. Как поживаете? — Чимин начал болтать ногами в воздухе, но продолжал смотреть на Тэмина. — Нормально. Ты чего добиваешься? — Я? Да боже упаси, ничего конечно! — Чимин начал махать руками перед собой, будто бы действительно был невиновен, а все его порывы — чистейшее любопытство и вежливость. — Как Кагура поживает? А вот и попался Тэмин. Он на миг отвел взгляд в сторону и почесал кончик носа, а потом вновь возобновил зрительный контакт. — Ты про Накамуру Кагура? — Я про Ито Кагура. Не юлите, Тэмин-щи. Мы же знаем, что это вы договорились с ним, чтобы машину нашего клана расстреляли тогда? Юнги напрягся. Нашего клана. Альфа глянул на своего жениха и не мог поверить в происходящее, вот никак не мог. Для него это был какой-то непонятный сон, из которого он должен любыми способами выйти. Кто этот Чимин, который выводит опасного дядю Юнги на чистую воду, и непонятно, то ли он действительно всё знает, то ли действует от балды, надеясь на собственную удачу. Но у Чимина проблемы с удачей! И тем не менее сидящий на его коленках омега полностью отражал идеал мужа главы корейской мафии. Он был хитер, холоден, его невозможно было прочитать, потому что непонятно, что он собирается делать дальше, и как он собирается это делать. Юнги положил горячую ладонь на ляжку Пака и тот, почувствовав поддержку, завёлся ещё больше. — Я не сотрудничал с кланом Ито. Для меня это не выгодно. — Да что Вы такое говорите? Кагура всегда был перебежчиком, для которого понятие «вера своему клану» была непонятна. Он оказался чуточку умнее, поэтому нанял людей Тэёна, который уже лежит с пробитым черепом, — Тэмин замер, подняв ошарашенный взгляд на омегу, продолжавшего улыбаться и рассуждать. Он пугал. По-настоящему пугал. Этот Чимин не был похож на того рисового пирожка, который гулял по школе, веря каждому сказанному Тэмином слову. И как он мог не заметить этого? Как?! — Упс! Я кажется проговорился. Нам повезло, что Кагура сознался, иначе было бы трудно выйти на Вас. Эх, хороший был малый… — Я не сотрудничал с Кагурой. — Кому вы врёте? А? Мы все прекрасно знаем, что вам нужно было выйти на клан Мин, задавить его, чтобы вместе с триадой спокойно пустить корни здесь. Чё-то не вышло, да? Юнги не мог поверить своим ушам. Чимин (но с кем?) уложил Кагуру и Тэёна, при этом это нигде не всплыло до теперешнего момента, когда начались раскрываться карты, когда на кону стояла жизнь не только клана, но и Чимина вместе с Юнги. Как он мог просчитаться? Почему до него не дошли эти новости? Или…? Он вновь глянул на довольного Пака, буравящего взглядом Тэмина, который уже полностью сдал себя с потрохами и не мог найти себе места на диване, чтобы не сорваться. Юнги не понимал, когда упустил момент, где Пак научился всему тому, что вытворил только что. — Я… — Не врите, — Чимин спустил пистолет с предохранителя и поводил им в воздухе, заставляя яйца Юнги сжаться до минимальных размеров. — Не скажете правды — лишу коленной чашечки. — Да кто предупреждает о… И крик разлетается по всей комнате, отбиваясь от стен и становясь ещё громче. Чимин выстрелил в коленку Тэмину. Адовая боль распространяется по всему телу, даря ощущения дикой агонии, а в глазах темнеет, потому что кажется, что ногу оторвало. Пронзая кожу и кости, пуля застревает в организме альфы, который надрывно мычит, держась за кровящую конечность. — Чимин, — начал Юнги, кладя свою ладонь на запястье омеги и осуждающе глядя на него. Он не видел сейчас смысла стрелять по Тэмину, но Пак был убежден в другом. — Я знаю, что делаю, милый, — прошептал он на ухо альфе так тихо, интимно, что по спине парня пробежались мурашки. Чимин вскочил с ног Юнги и, подойдя к Тэмину, сильно схватил его за волосы, заставляя заглянуть в глаза. Это не тот Пак, которого знали все, это монстр, это убийца, который спал внутри омеги, а теперь пробудился, желая каждому воздать сполна. — Ну что, Тэмин-щи, я же говорил, а вы меня не слушали. Какая досада. Говорите, пожалуйста, правду. Как вы вышли на Кагуру? Зачем подключили Тэёна? Вы ведь знали, что он тоже участвует в этом? Для чего триаде убирать клан Мин? — Ты думаешь, раз нарыл информацию, то теперь всемогущ? — Хрипит Тэмин, слегка улыбаясь. — О, да. Имея информацию, я имею преимущество перед Вами, я имею власть, как вы говорите. Я могу манипулировать Вами и вашими людьми только потому, что имею эту информацию. Знаете, посчитав меня наивным вы были правы, признаю, но я далеко не глупый человек, которого можно использовать для того, чтобы насолить клану, частью которого я стал. Чимин опускает лицо Тэмина на пол, ударив его носом об него, изворачивается, потому что альфа пытается схватить за ноги, и добивает ногой в живот. Несильно, чтобы не осталось следов, чтобы ничего не повредить, но доставить очередную волну нестерпимой боли. Юнги смотрит и не может ничего поделать, потому что вся эта ситуация в хрупких (?) ручках омеги, показывающего сейчас одну из своих сторон. Жуткую, страшную, доселе неизвестную никому, кроме него самого. Глаза горят, как у больного садиста, а на лице жуткая улыбка, добивающая всех. Тэмин не может сопротивляться, хочет, но не может. — Чего ты хочешь? — Хрипит мужчина и на дрожащих руках поднимается с пола, стараясь не потерять равновесие. — Чтобы Вы покинули Корею, отозвали триаду и больше никогда не появлялись в жизни клана Мин. Мне нужна гарантия того, что ни один волосок не упадёт с головы наших людей от ваших рук и от рук ваших же людей. Власти в Корее Вам не видать так же, как и смерти Юнги, за которой вы приехали, — Чимин выглядит сейчас серьёзно, не настроен шутить или играться, как делал это пару минут назад. Его намерения понятны, но настолько кристально чисты, что вызывают подозрения. — Мы договорились? — Не думал я, что меня обведет вокруг пальца какой-то школьник, — усмехнулся Тэмин и вытер пальцами кровь на лице. — Запомни, Чимин-и, делай всегда то, что считаешь нужным, и если задумал, то действуй чего бы тебе этого не стоило. — Это вроде напутствия на дальнейшую жизнь? — Что-то типа того. — Спасибо, — кивнул Чимин, медленно сжав руку Юнги. — Вас отправят в больницу и завтра же Вы улетите отсюда в Монако, чтобы не пересекаться ни с триадой, ни с якудза. — Не слишком ли много ты на себя взвалил? — Столько, сколько требуется для жениха главы клана, — омега гладит большим пальцем руку Мина и успокаивается, ощущая дикое тепло, родное, долгожданное умиротворение после стольких недель жёстких тренировок, после пережитого стресса, после всего, что произошло сегодня. Психика раз и навсегда пошатнулась, уступая трон стальным нервам, которыми придётся заменить всю нервную систему. Тэмина уводят и Пак даёт слабину. Он начинает плакать, трясётся, все эмоции выходят наружу, оголяя нервы до такой степени, что плечи дрожат от накатившей истерики. Оба молчат. Не могут ничего сказать. И лишь горячая ладонь на хрупком плече успокаивает молодого парня, для которого всё это — чуждо. Юнги легко улыбается, понимая, что вернулся его Пак Чимин, вернулся его нежный омега, за которым нужно постоянно следить, за которым нужно ухаживать, любить и кормить. У Чима каша в голове, слезы в глазах и истерика, из-за которой он совершенно ничего не замечает. Не замечает, как Мин аккуратно встаёт вместе с ним, маленькими шажками идёт в ванную, придерживая за талию, чтобы не упал, аккуратно раздевает и опускает в горячую воду, в которой наконец-то омега расслабляется. Он лишь немного дрожит, чувствуя давящее и в то же время свободное послевкусие пережитого эмоционального потрясения. — Юнги, — чуть ли не шепчет омега, бесстрастно водя пальцами по пышной пене. — М-м? — Ты меня возненавидишь после сегодняшнего дня? — С чего бы это? — Мин сидел на коленях около ванны, наблюдая за Чимином, за его детским личиком, пухлыми губами и маленьким аккуратным носиком, который каждый раз подрагивал, когда омега хлюпал им, а потом судорожно, но тихо выдыхал. — Ну, я же весь такой милый, плюшевый, а тут вылезло моё второе «Я», которое, мне кажется, будет даже преобладать над мной настоящим. Я ведь другой… — Чимин, — Юнги смотрит внимательно на омегу, пересекаясь с ним взглядами, — ты тот, кто ты есть. Мне не важно, настоящий ты сейчас, или был при разговоре с Тэмином, мне главное, чтобы со мной ты был собой, не строил из себя никого и позволил бы себе расслабиться и говорить всё, что хочется. — Я хотел стать достойным тебя… — Минни, ты достоин меня. Не надо делать из себя не себя только потому, что так требуют. Для меня ты всё равно сахарная булочка. — О-о, Юнги, видать тебя хорошо распарило, раз пошли комплименты. — Нет, я просто слишком люблю тебя… И весь мир не нужен, пусть он подождёт, оставив молодых наедине, со своими проблемами, со своей жизнью, которая касается только их двоих, потому что она принадлежит только им.

— И я тебя. — И все-таки расскажи-ка мне, где ты научился так махаться и куда делись мои любимые мягкие бока?