Не самое прекрасное далеко

      Алиса посмотрела на Элека. Элек посмотрел на Алису.       «Ну, вот, - подумала Селезнева. – Теперь мы точно выглядим, как два растерявшихся подростка».       Но Громов по годам подростком не был и не растерялся.       - Он нас не видит, - успокоил Элек напарницу. – И не слышит. Просто чувствует волновой сигнал от миелофона. Но раз мы уже обнаружили себя, думаю, лучше продолжить.       «Элечка у нас все-таки такой молодец», - размышляла Алиса, наблюдая, как Электроник спокойно закрыл крышку футляра миелофона, на настенной панели перевел в рабочее положение парочку рычажков.       Тотчас же щелкнули, оживая, вмонтированные в стены динамики, со стеклянной перегородки между комнатами сошла экранировка, скрывающая наблюдателей от глаз Объекта.       Полиморфный робот на звук не обратил ни малейшего внимания – видимо, уже знал о наличии в стенах аудиоаппаратуры. Но от стекла отступил и убрал руку, которая, к изумлению Селезневой, вдруг до середины локтя стала совсем прозрачной, как поверхность, с которой только что соприкасалась. Робот равнодушно посмотрел на выцветшую конечность и встряхнул кистью. Рука обрела нормальный вид, хоть и не сразу.       - Я – профессор Громов, - представился Электроник, потом протянул руку к Алисе. – Ассистент Селезнева…       То ли от нервов, то ли просто так, Алисе стало смешно.       - Эль, а может – без официоза? – улыбнулась девочка. - Вот он – Электроник, я – Алиса. Как твое имя?       Сканирующий взгляд инфильтратора уже оценил все параметры своих похитителей. Как возможные цели они представляли практически нулевую опасность. Другое дело, что добраться до них из герметичной и прочной комнаты не представлялось возможным.       Один из подростков в инфракрасном обозрении выдавал нехарактерный для органического существа спектр теплового излучения. Инфильтратор отправил ему позывной, по которому все машины «Скайнет», в том числе и замаскированные под людей, распознают друг друга. Но робот-ребенок либо не имел нужных приемных устройств, либо проигнорировал.       Система полиморфного убийцы, меж тем, работала на критических пределах. После заморозки, купания в расплавленном металле, репликации и новой заморозки глючила не только мимикрирующая функция. Даже основополагающая система обработки данных замедлилась и серьезно подвисала. Периодически всплывали ошибки и предупреждения.       Робот идентифицировал обращенный к нему язык, как русский.       «…твое имя?»       Имя?       Слово или словосочетание, предназначенное для названия конкретного, вполне определённого предмета или явления.       Андроид что-то вспомнил, медленно опустил голову, уткнувшись взглядом в приколотый на груди металлический значок с надписью…       - Остин.       Алиса обрадовалась и собиралась подпихнуть Элека локтем, мол: есть контакт! Но Громова в этот момент заботило несколько другое:       - Остин, с вами все в порядке?       Объект продолжал тупо молчать, то ли переваривал вопрос, то ли просто не имел намерений выдавать подобную информацию.       Работоспособность системы меж тем опасно опустилась до 29-и процентов, самодиагностика выдавала кучу неполадок. Основная проблема заключалась в том, что все нано-частицы полиморфного сплава были скопированы репликатором с нескольких поврежденных частиц, соответственно, вместе со всеми их сбоями. Раньше, при нарушениях в программе одного или нескольких неделимых элементов разумного металла, система просто копировала неповрежденные участки кода одной нано-частицы во все неисправные и, тем самым, собирала общую схему, как мозаику. А теперь повреждения во всех частицах были идентичны. Собрать из них исходный код оказалось так же невозможно, как сложить картинку из пазла, если все детальки - одинаковые.       Электроник предвидел нечто подобное.       - Я кибернетик, - сказал он, скромно умолчав о том, что считается одним из лучших кибернетиков современной Москвы. – Я могу все починить. Но, предупреждаю, что обязан внести изменения в некоторые ваши директивы.       «Добровольно это будет легче и безопаснее», - подумал Элек, но высказывать подобную мысль не стал – больно уж похоже на угрозу. И может привести к выводу об отсутствии выбора.       Повисла пауза.       Размышляет робот в этот момент или подвисает – понять оказалось решительно невозможно. И вдруг Объект сказал:       - Хорошо.       Вот этого Громов никак не ожидал. Что угодно, от вполне разумных вопросов о том, какие именно изменения, до тотального игнора, но не такая прямо-таки подозрительная покладистость!       - Серьезно?       Робот вопросительно изогнул бровь. Элек сконфузился:       - Да, понятно. Прошу прощения.       Что ж, момент надо было ловить. И здесь заключалась вторая причина, по которой Электроник, после долгих угрызений совести (он знал, что Алиска не откажет, но вот так пользоваться знакомствами все-таки не хорошо) решил обратиться за помощью к Селезневой.       - Алиса, - сказал Громов. – Как я тебя предупреждал, мне придется кое-что перенастроить в миелофоне, чтобы он не только считывал, но и отправлял. И передатчик к нему подключить, для вывода информации на монитор.       - Ага, - кивнула Алиса. – А я тебя предупреждала, что папа мне голову оторвет, если ты его сломаешь. Но я тебе доверяю.       Девочка улыбнулась, и Элек ответил на улыбку.       Объект исследований, который теперь стоял посреди экспериментальной комнаты, выжидательно скрестив руки на груди, перевел взгляд с одного на другого, но внимания к себе по-прежнему не привлекал.       - Не сломаю. Мы с коллегами уже работали над малым кристаллом с Власты, прошлой весной в Токио. Думаю, скоро все миелофоны начнут улучшать. Представь, как будет здорово, если ты не только сможешь читать мысли разумных существ в Космозо, но и передавать им свои? Даже среди ксеносов есть такие, которые человеческий язык воспринимать не способны. А люди лишены возможности обмениваться с ними информацией только потому, что не обладают природной телепатией, как, например, мнемозийцы из созвездия Кассиопеи… Считай, что твой миелофон будет первым из улучшенных.       - Пока папа неделю будет заседать на Венерианской конференции зоологов Солнечной системы, - проворковала Алиса, присаживаясь в кресло у небольшого кубического приборного стола в комнате наблюдателей. – Пусть он побудет обновленным, разрешаю. Но потом верни все, как было, хорошо? На сей раз, так уж и быть, уступлю место первооткрывателя кому-нибудь другому, - с поддельным вздохом огорчения хитренькая Алиска подперла подбородок кулачком, приготовившись наблюдать.       - Договорились, - усмехнулся Элек.       Однако всей процедуры «обращения атома в мирное русло» Алисе все-таки наблюдать не пришлось. Даже для Электроника с его творческим подходом человека и аналитическими способностями машины дело перепрошивки продукта передовых технологий «Скайнета» оказалось нелегким и кропотливым. Полного доступа к настройкам полиморфный андроид дать не мог – редактировать основное задание, например, Небесная Сеть не могла позволить ни одному из своих творений, тем более настолько автономному и непредсказуемому, каким был Т-1000.       Пришлось прибегнуть ко взлому, расшифровке совершенно незнакомого Громову языка программирования и уж потом только – к перенастройке, исправлению ошибок, внесению ограничений Азимова…       «Хорошо хоть у него система самоуничтожения при попытке взлома не предусмотрена», - устало размышлял Элек.       Объект тем временем по просьбе Электроника вернулся в капсулу репликатора и вел себя безупречно тихо. Элек сомневался – смог бы он сам оставаться с такой каменной физиономией, если бы кто-то вздумал копаться в его мозгах?       А Алиска уснула.       Обнаружив этот факт, Громов с теплой усмешкой покачал головой. Ясное дело – наблюдать за происходящим человеку, в программировании не особо сведущему, было скучно. Ближе к вечеру пришлось Селезневу разбудить и отправить домой. Мало ли – отец с конференции провидеофонит? Шустрая девчонка, конечно, редко сидела в квартире, но ночное время для двенадцатилетней искательницы приключений все-таки оставалось «домашним».       А работа Электроника закончилась только перед рассветом. Он привел к идеалу только одну нано-частицу! Слава науке, теперь можно было передать ее настройки остальным одним щелчком кнопки.       …Страшновато. Система полиморфного робота перезагрузится полностью, а включится ли – зависит от того, все ли Элек сделал правильно.       Громов хотел быть честным:       - Существует вероятность того, что после корректировок система не запустится вообще?       - Существует, - отозвался Остин. – Минимальная. По данным параллельных наблюдений ошибок в произведенных изменениях не выявлено.       - Это хорошо, - порадовался Электроник, чуть нервно улыбаясь. Он, конечно, не думал, что боевой робот разбирается в программировании лучше его, но дополнительный наблюдатель в качестве страховки от невнимательности – значительно облегчает душу. – Словарик речи потом с канцелярского на разговорный переключить не забудьте.       - Учту.       Мальчик занес руку над клавиатурой.       Сохранить обновление? Да/Нет.       Да.       Обновление сохранено.       Применить для всех элементов?       Стоило Элеку опустить палец на кнопку второй раз, как зрачки серых глаз робота в репликационной капсуле сначала расширились, а потом он почти мгновенно выцвел до базовой, хромовой окраски, и миелофон утратил сигнал от устройства.       Даже «пульс», фиксирующий какую-то электронную деятельность нано-частиц, исчез.       Если бы Электроник дышал, то сейчас затаил бы дыхание.       Через минуту приемник едва слышно пикнул. Сигнал восстановился, по зеркальной поверхности полиморфного сплава прошла оптическая рябь, а спустя некоторое время – на сей раз куда быстрее и ровнее, чем в первый раз – восстановились цвет и текстура.       Робот медленно ожил. Поднял к глазам руку, заставив ее стать чисто белой, как часть капсулы, которой она только что касалась, и снова вернуть окраску, затем пальцы удлинились и тут же снова пришли в норму. Робот сжал руку в кулак.       По тому, как быстро и, по ощущениям, легко происходили все изменения, Громов понял – это успех.       - Как себя чувствуешь? – от волнения перескочив на ты, спросил он. – Обновлено?       - Капитан Очевидность.       - Что? – не понял Электроник.       - В разговорном языке – выражение, характеризующее субъекта, склонного констатировать очевидные факты.       На сей раз Элек улыбнулся широко и искренне, потому что наличие у исследуемого чувства юмора – это почти залог удачного общения.       Но радость Громова продлилась относительно недолго, потому что минуту спустя в комнату наблюдателей заглянул Вертер и сказал:       - Э-ле-к-трон-Вик-торо-вич, здрав-ствуй-те. Ла-бо-ран-ты про-сят вер-нуть реп-ли-катор. У них се-год-ня важ-ный эк-спе-ре-мент.       Репликатор, который сейчас стоял внутри надежно изолированной экспериментальной камеры…       Пока Громов молчал, ошеломленный собственной недальновидностью, Вертер успел уковылять своей механической походкой дальше по коридору.       И, уж чего Электроник точно не заметил, так это то, как по полу экспериментальной камеры прокатилась невесть откуда взявшаяся капелька ртути и незаметно слилась с ботинком полиморфного робота.