Когда он впервые увидел её, он подумал, что она – фея, русалка из старых сказок, Дитя Леса, кто угодно, но не обычный человек. Прозрачные светло-серые глаза, необычайная грация и лёгкость походки, нежная печальная улыбка – всё говорило о том, что эта девушка не от мира сего. Не бывает таких в издёрганном войнами и междоусобными дрязгами Вестеросе. Просто не бывает.
Если бы только их знакомство могло пройти в более приятной обстановке! А не сейчас, когда она – совсем худенькая и хрупкая, почти бесплотная – с плотно сжатыми губами вышла к нему и его свите в качестве заложницы за отцовские долги, глядя на него, конечно, как на тюремщика.
В дороге Киван, как мог, старался подбодрить её. Сперва на его попытки начать любезный разговор Дорна отвечала сухо и односложно, но, когда он восхитился садом её родного Корнфилда, она просто просияла:
– Ой, вам правда он нравится?
– Он прелестен. Особенно цветочные клумбы с гербом Свифтов и гербом Ланнистеров – издалека они будто переливаются!
– Ах, вот спасибо, сир! – Дорна порозовела, и Киван понял, что она не только любит этот сад, но и сама его возделывала. – Я долго не могла найти золотых цветов для льва. Жёлтых и оранжевых у меня хоть отбавляй, но это всё-таки не то… И я услышала, что на Острове бабочек растут золотистые блестящие колокольчики, и попросила папу заказать… – она осеклась, и улыбка сползла с её лица. Должно быть, настоящего золота на эти колокольчики ушло немало.
– Кхм. У вас очень любопытный узор на платке, – Киван кивнул на незаконченное вышивание девушки. – Прямо в духе северян – в Белой Гавани любят такие сплетённые треугольнички.
– Ничего себе! Вы этим интересуетесь?
– Когда я путешествую, я всегда покупаю подарки для сестры и кузины, – объяснил Киван. – Волей-неволей и сам кое-что запомнил. Вы на Севере не бывали, миледи?
– Не-ет, – опустив глаза, сказала Дорна. – Я – я не люблю путешествовать. Мне неуютно с незнак… в незнакомых землях.
«Ещё бы ей не было неуютно. Бедняжка, ведь, видимо, она впервые выехала за пределы Корнфилда! Какой ужас – такого первого путешествия и врагу не пожелаешь... А ведь мы бы могли найти общий язык, – Киван тоже не был любителем всяких разъездов, ему просто приходилось нередко путешествовать по делам. – Может, сказать ей, что я тоже не заядлый путешественник?.. Ну да, это будет прямым издевательством. Я-то как раз возвращаюсь домой, а она...»
Разговор упорно не клеился. В глазах девушки – Киван заметил – дрожали невыплаканные слезинки.
– Ну ничего, у нас в Утёсе вы найдёте много разнообразных узоров для вышивки, даже не только из Вестероса, но и с востока, – вымученно улыбнулся Киван.
«Давай, подчёркивай, что ей предстоит сидеть в Утёсе неведомо сколько времени. Безусловно, от этого она сразу проникнется к тебе расположением».
– Спасибо, сир Киван, – по крайней мере, Дорна снова поглядела на него. Сердце замерло при мысли о том, как, должно быть, удивительно сияют эти прозрачные глаза, когда она счастлива... Да только об этом и мечтать не стоило. Как она может быть счастливой или даже радоваться чему-то в роли заложницы?
Он решил, что увиливать от реальности происходящего, в конце концов, не стоит:
– Мне... Леди Дорна, я вас уверяю, мне очень жаль, что наша встреча произошла при таких обстоятельствах, но я... я хочу, чтобы вы видели во мне дру... союзника, – не стоило сразу предлагать ей дружбу, она же всё равно не согласится.
– Сир Киван, благодарю за заботу, – кивнула Дорна. Больно было слышать очередную вежливую формулу. Он понял, что она ему не доверяет. Да и с чего бы?
– Если что-то вам будет нужно, я вам готов помочь, – Киван прикусил язык, сознавая, какую глупость сейчас ляпнул. Что-то нужно! Единственное, что нужно этой тихой, кроткой девушке, напуганной до полуобморока – вернуться в родной замок... А ведь как хотелось сказать ей намного больше. Дать ей клятву защищать и оберегать её, сказать, как она непохожа на обычных белокурых пышных девиц Западных земель, а таких Киван навидался достаточно... Но, разумеется, если бы он всё это произнёс, она бы сочла, что он над ней смеётся. Кто говорит с дамой таким образом при первой встрече, кроме героев рыцарских легенд? Особенно если дама – заложница...
«Леди Дорна, простите меня, пожалуйста! Если бы я знал, как бы мне извиниться перед вами вслух, сказать хоть что-то, чтобы вы перестали считать меня врагом! Тайвин, конечно, будет подкалывать меня за излишнюю чувствительность, ну и пусть подкалывает!»
***
Большей противоположности его мрачному, худощавому старшему брату и представить было нельзя. Круглолицый юноша с задорными огоньками в зелёных глазах приветливо улыбнулся ей, и Дорна поразилась тому, что некоторые Ланнистеры, оказывается, умеют так тепло улыбаться. Впрочем, он тут же смутился, кашлянул и поприветствовал её довольно сдержанным тоном. А Дорна окончательно осознала, что, должно быть, думают об их семье в Утёсе. И правильно думают... Ведь она, она сама была первой транжирой семьи, бедный отец не мог отказать ей, когда она выклянчивала у него то одно, то другое... Книжки из Староместа – пожалуйста! Тропические цветы – изволь, доченька! Арфа и флейта – нет вопросов!
Пока грузили в повозки её вещи, Дорна не знала, куда и деваться от стыда. Как она могла быть такой бесчувственной, такой беспечной? И она ещё проводила столько времени в септе! Лицемерка несчастная! Читала и слушала о том, что нельзя сосредоточиваться на земной роскоши, а сама... Слёзы застилали её глаза, когда она прощалась с семьёй, но она чувствовала, что так ей и надо.
Когда Корнфилд остался настолько далеко позади, что Дорна, даже выглянув из окна кареты, не могла его разглядеть, сир Киван принялся развлекать её разговором. Она же готова была провалиться сквозь землю. Если бы на его месте был сир Тайвин, с которым она уже имела сомнительное удовольствие познакомиться, насколько было бы легче! Тяжёлый взгляд Тайвина Ланнистера был бы ей неприятен, но это была бы часть заслуженного наказания. А этот славный молодой рыцарь, который, несмотря ни на что, вёл с нею дружелюбную беседу... Дорна едва могла собраться с силами, чтобы ему хоть как-то отвечать.
– Я успел заметить, что в Корнфилде великолепный цветник, – сказал он, и Дорна не удержалась:
– Ой, вам правда он нравится?
Вряд ли, вряд ли, просто сир Киван исчерпал все темы для светских разговоров... Однако в следующей его фразе прозвучало такое искреннее восхищение, что Дорна с изумлением поняла, что он не кривил душой.
– Он прелестен. Особенно цветочные клумбы с гербом Свифтов и гербом Ланнистеров – издалека они будто переливаются!
– Ах, вот спасибо, сир! – Дорна хотела было рассказать о том, как сажала эти клумбы, но вскоре осеклась. Её щёки снова запылали. Колокольчики с Острова бабочек... причина одного из многих, многих займов у лорда Титоса... Как она могла так нагло хвастаться этими цветами перед сиром Киваном?
Надо отдать ему должное, он быстро сменил тему и вместо этого похвалил её вышивку. Дорна почувствовала, что кровь приливает к её лицу уже не только из-за угрызений совести... Сир Киван ещё и разбирался в разных узорах – она думала, что мужчин никогда не интересуют такие дамские мелочи! Ах, ну почему из-за неё Свифты влипли в долги? Если бы они не были в немилости, Дорна могла бы встретиться с этим румяным улыбчивым юношей, например, на празднике... Раньше она частенько подумывала о том, чтобы стать септой – не могла она представить себя женой какого-то сурового вояки – но тут...
«Перестань. Об этом и мечтать не стоит». Она силилась не обращать внимания ни на милую улыбку сира Кивана, ни на ямочки на его щеках, ни на его блестящие зелёные глаза – ничего похожего на пустые глаза лорда Титоса или пронзительный взгляд сира Тайвина... Дорна украдкой вздохнула.
– Я хочу, чтобы вы видели во мне дру... союзника.
Конечно, даже он не хотел назваться её другом. Дорна усилием воли сдержала слёзы. Поплакать можно будет потом, в одиночестве, когда ей дадут отдельную комнату... или, что вероятнее, камеру...
– Сир Киван, благодарю за заботу, – как ей хотелось выразить гораздо, гораздо больше! Сказать, как много для неё значит его поддержка, как она восторгается его благородством... Но ведь ему не нужны её излияния. Он лишь сочтёт её дурочкой.
– Если что-то вам будет нужно, я вам готов помочь.
«Мне нужно!.. Мне нужно домой, к папе, маме, Стеффону и Ширли, и откатить время назад, и исправиться, я не стала бы так тратить деньги, вы бы к нам приехали как гость, а не как сборщик долгов...»
***
– Сир Киван.
– Леди Дорна.
Они раскланялись. Дорну ждали служанки, которые должны были отвести её в отведённые ей покои, а Кивана ждали сперва упражнения с мечом, а потом дальнейший просмотр списка должников Утёса.
«Никогда ещё, – уныло заключил он, – мне не доставалось менее приятной работы».
