Сказание об Альтерне

За две недели плавания «Левиафан» успел обогнуть большую часть Нижних Земель и теперь рассекал темные волны, держа курс на северо-восток. Дул ровный ветер на траверзе, и волны бились о бушприт корабля, рассыпаясь тысячами сверкающих брызг. Море было спокойно. Стояла жара, но в такую погоду Одри дышалось легче, чем в туманной и пасмурной Ксиании. За время плавания солнце позолотило ее кожу, хотя, конечно, ей было далеко до такого насыщенного загара, как у Сатиго или Дианы. В Ксианской Империи бледность считалась признаком аристократии, и дамы из высшего общества прятались под зонтиками от яркого солнца в редкие погожие дни, а некоторые даже использовали разные кремы от загара, невзирая на то, что в их составе содержался, к примеру, свинец или мышьяк. Одри никогда не понимала этого. Ее не особо заботила ее внешность, и сейчас, на пиратском судне, идущем навстречу неизвестности, среди матерых морских бродяг, она чувствовала себя свободной. Она наконец-то нашла свое место и двух хороших, хоть и странных друзей… И всю троицу объединяло одно: неистребимый дух авантюризма и неприязнь к Империи. И не все ли равно, что будет дальше? Возможно, именно этого и желала ее душа… — Эй, Смит, — окликнул Пантера прохлаждающегося на шканцах Мэтью, — а давно ли ты проверял запасы провизии? — Что-то не припомню, кэп, — напрягся старпом, уже по голосу капитана почуяв, что ему будет выволочка. — А зря, — ответил Сатиго, — ибо сдается мне, что в подшкиперской уже вешаются крысы, а ахтерлюк сухой как Красные пустыни. — И это значит… — …что нам нужно ошвартоваться в попутной гавани и до отказа набить трюмы жратвой и пойлом. До ближайшего порта всего несколько миль. Если мы попытаемся выжать всю скорость из этих парусов, то уже к вечеру будем в Вилфорде. — Только этого еще не хватало, — возмущенно взглянула на него Диана, — как только мы сойдем на землю, кое-кто застрянет там в местных борделях на неделю! — Послушай, дорогуша, — Сатиго натянул на лицо одну из своих самых обворожительных улыбок, — я бы, конечно, внял твоим словам, но, если на борту не будет ни запасов продовольствия, ни питьевой воды, половина личного состава команды передохнет еще до того, как мы окажемся в Сингалле, а другая половина половина без подмоги и на борт не взберется. К тому же, если на нас вдруг нападет какой-нибудь ксианский галеон, то вряд ли кучка голодных доходяг сможет дать достойный отпор. Да и мои матросы за время плавания уже изголодались по женской ласке. Не с твоей же Рыжей им забавляться… Одри пропустила последние слова пирата мимо ушей. Доводы его были логичными, и Диана, покачав головой, вынуждена была признать, что капитан был прав. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в багряный цвет, когда вдали показались едва различимые огни пиратского порта. Старпом, щурясь, с беспокойством наблюдал за небом. — Кровавый закат… и чайки низко летают. Будет буря, помяните мое слово, — пробормотал он, обращаясь то ли к команде, то ли к самому себе. — Ты чересчур суеверен, Смит, — похлопал его по плечу Сатиго, — нам ли привыкать к непогоде. И, не дожидаясь, пока Мэтью найдет, что ответить, поднялся со своего места и проследовал на капитанский мостик, чтобы взять слово. — Друзья мои, дабы беспрепятственно продолжать наш путь, обстоятельства вынуждают позаботиться о провианте. Мы сойдем на берег всего на одну ночь — этого будет достаточно. А завтра до полудня корабль снова будет в море. — Отлично! Желаю всем приятно поразвлечься, — Мэтью потер руки. — И ты, конечно, тоже составишь нам компанию, — Сатиго обернулся к нему. — Знаешь, я бы предпочел остаться — истосковался по морю, да и потом, все эти кабаки… — Ишь ты, нашелся праведник, — усмехнулся Пантера. — Со мной пойдешь. Я не брошу на твою ответственность свой корабль. Старпом, видя, что капитан усомнился в его способностях, тут же стушевался и заметно приуныл. — Я могу остаться на судне, — сказала Диана, — а вы оба спокойно сойдете на пристань и будете там вволю караулить друг друга. — Милая, я конечно, полагаюсь на твое благоразумие и считаю тебя чуть ли не одним из самых рассудительных членов команды… но ты нужна мне на суше, — Сатиго внимательно посмотрел на нее. — Если Диана сойдет на берег, тогда и я тоже, — вмешалась Одри. — Да вы что сегодня, сговорились все? — Пантера закатил глаза. — Тогда поступим так: нашего юнгу оставим на судне, а все остальные пойдут со мной. — Я тоже желаю остаться. Чего я там не видел, в этих кабаках да борделях. — Произнес вдруг боцман. — Отлично, Оливер, — улыбнулся Сатиго, — я надеюсь на тебя. — Мартина и Гарри тоже бери. Хоть этих рож не увижу, — хмуро буркнул Оливер. — Их-то в первую очередь. Эти идиоты разнесут мой корабль до основания, стоит их только оставить без присмотра. При этих словах вышеназванные матросы переглянулись, будто бы подтверждая сказанное капитаном. Больше ни у кого не нашлось возражений, и поэтому «Левиафан» полным курсом следовал к суше. Вилфорд был похож на Эленд-Ри почти как две капли воды. По мнению Одри, пиратские порты были единственными местами, которых не касались изменения: все та же грязная пристань, шныряющие повсюду матросы, усталые, полупьяные и вовсе не вяжущие лыка; темные покосившиеся дома, петляющие меж ними кривые улицы и переулки. Благоухающий смесью табака, спиртного и помоев пополам с дешевыми дамскими духами, Вилфорд принял команду «Левиафана» в свои гостеприимные объятья. Пираты условились встретиться в таверне сразу после продовольственной компании. Сатиго, сказав девушкам не дожидаться его, а сразу отправиться в условленное место, исчез среди толпы — навестить знакомых потаскух капитан считал своим первым долгом. И пока команда «Левиафана» занималась закупкой провизии, алкоголя, дерева, парусины и канатов, Диана вела Одри к месту встречи. Судя по всему, молодая женщина знала этот остров как свои пять пальцев, и найти нужную улицу или дом ей не составляло труда. Наконец они остановилась около небольшого здания. Одри недоверчиво поглядела на вывеску. — «Пьяный желудь»? — переспросила она с сомнением. — Все уже здесь, не сомневайся, — заверила ее Диана и, поднявшись по ступенькам, толкнула дверь. Изнутри кабак был не более примечательным, нежели десятки других на этом острове. Каменные стены и пол, деревянные балки под потолком, лестница, ведущая на второй этаж. Несколько свечей и масляных ламп освещали помещение тусклым светом, а воздух был пропитан дымом от кальянов и самокруток. Даже сквозь гомон и шум пьяных посетителей сверху доносились характерные непристойные звуки, явно говорившие о том, что отдыхающие здесь очень хорошо проводят время. У прилавка стоял хозяин, здоровенный детина, придирчиво следивший за порядком в своем заведении и, в случае непотребства, готовый выпроводить нарушителей вон. Девушки подошли к одному из столов, и тут же Одри заметила в толпе знакомые лица. Здесь были все: Смит, Мартин, Гарри и остальные пираты, вот только капитана нигде не было видно. — И куда это он запропастился? — Одри внимательно осматривала толпу. — Тут где-то, блудниц обхаживает, — небрежно произнес Мэтью. — И почему я не удивлена… — Послушайте, мисс, — старпом, пользуясь случаем, придвинулся к ней поближе, — с нашим кэпом на самом деле шутки плохи. Помню, был один случай. Сидели мы как-то с ним в трактире, вот как сейчас, и вдруг слышим, кто-то из толпы судачит про кэпа, да причем нагло так, во всеуслышание его грязью поливает. Пантера услышал, подошел к нему, взял за грудки, давай, мол, разбираться будем. Вытащил мужика на середину комнаты и впился ему в губы. Я-то сначала и не смекнул, чего это он целоваться лезет, а потом смотрю, у бедняги по подбородку кровь течет. Пантера откусил ему язык и выплюнул на стол прямо перед нами. И говорит, мол, пусть это уроком всем вам послужит, а в следующий раз жаловать не буду — сразу кишки выпущу. Так что теперь капитан все Девять морей в страхе держит. — Ничего себе… — ошеломленная рассказом Одри не знала, что и сказать. — О чем шепчетесь? — спросил внезапно подошедший Пантера. Старпом вздрогнул от неожиданности, тут же прикусив язык: ему явно не хотелось разделить участь бедолаги, о котором он только что рассказывал. — Да так, ни о чем, — быстро ответил он. — Смотри у меня, Смит. Ты у нас болтать большой любитель. Старпом старательно сделал вид, будто бы он сейчас говорил о погоде. — Друзья мои, — молвил Сатиго, усаживаясь за стол, — раз мы все сегодня собрались здесь, то, полагаю, нам нужно выпить за встречу. Эй, хозяин! — он обернулся к прилавку. — Подай нам чего-нибудь заморить червячка, и стэрра побольше, да поскорее! Детина у стойки кивнул трактирным слугам, и те принялись исполнять приказание. Через несколько минут на столе были закуски и несколько кружек превосходного стэрра. Пираты с одобрительными возгласами тут же накинулись на еду. Чего здесь только не было: жаркое из бараньих ножек, свиные сосиски с гарниром, говядина и куры под винным соусом. При взгляде на угощение у Одри заурчало в животе: она только теперь вспомнила, что у нее с утра не было и маковой росинки во рту. Пододвинув к себе тарелку с бараниной, она тут же принялась уплетать за обе щеки. — Ну и как тебе пиратские кушанья, Рыжая? Чай, не чета роскошным ксианским обедам? — поинтересовался Сатиго. — Вполне ничего, — игнорируя ехидный тон капитана, ответила Одри. — Правда, мясо немного жестковато, но я сейчас так голодна, что и целого быка бы съела. Пантера умолк, скрутил табачный лист «козьей ножкой» и, словив за рукав проходящего мимо матросика с трубкой, подкурил свою самокрутку. — Одри, — обратилась к ней Диана, наливая себе стэрр, — ты выпьешь? Дома в Империи девушке доводилось пробовать на светских балах и приемах лишь дорогие изысканные вина, которые, разумеется, уступали в крепости дешевому спиртному. Но теперь ее титул ровным счетом ничего не значил, да и ведь, как говорится, жизнь одна… Одри отчего-то не захотелось упасть в глазах разбойничьего круга, частью которого она сейчас волей-неволей являлась. — Пожалуй, — ответила она. — Только не полную. Диана налила ей выпивку. Ксианка осторожно понюхала терпкий, сильно отдающий спиртным напиток. — Если не хочешь, можешь не пить. — Нетушки, — решительно отозвалась Одри, — я с вами. Диана только удивленно вздернула бровь. — Кэп, нам нужен тост, — произнес старпом, взглянув на капитана. Сатиго встал из-за стола и, прокашлявшись, произнес: — Итак, братья мои, — при этих словах пираты умолкли, устремив взгляды на него, — нас всех собрала здесь общая цель. Мы отправились в опасное путешествие навстречу неизвестности, и кто знает, доберемся ли мы до искомого острова целыми и невредимыми. Однако я искреннее надеюсь, что нам будет дуть попутный ветер, и Фортуна не отвернется от нас и дальше. Поэтому — выпьем за удачу! — За удачу!!! — подхватил нестройный хор голосов, и кружки застучали друг о друга. Одри, поколебавшись секунду, осушила разом почти всю кружку. Горькая выпивка с непривычки обожгла горло, и ксианка закашлялась, едва не поперхнувшись. Диана обеспокоенно посмотрела на нее. — Ты в порядке? — Да, все хорошо, — с трудом ответила Одри. — Поздравляю, Рыжая, — вмешался Сатиго, — теперь ты, можно сказать, полноправный член нашей команды. Конечно, до того, чтобы глушить стэрр литрами, тебе далеко, но первый шаг сделан. Команда его зашлась громким, но беззлобным смехом. Одри и сама не сдержала улыбку, глядя на покатывающихся полупьяных пиратов. Тут Сатиго огляделся, и заметив кого-то в толпе, резко изменился в лице. Он вылез из-за стола, подошел к человеку и перебросился с ним несколькими словами. И, судя по тому, как его оппонент с выражением ужаса вжался в стул, намерения у капитана были явно не самые благодушные. — … по-твоему, я лгу! — раздался его раздраженный голос. — Значит не ты, горбатый моллюск, справляешь в каземате нашего брата на тот свет?! Не ты наградил меня этим украшением?! — Он резко сорвал с шеи лоскут, обнажая свой шрам. — Пока мне зачитывали приговор и надевали мне петлю на шею, я запоминал каждую черточку твоего поганого лица. Ты думаешь, что по прошествии стольких лет я не узнал бы тебя?! В толпе окруживших пиратов послушался гомон, кто-то присвистнул, кто-то выругался, рядом вскрикнула перепуганная зрелищем барышня. Человек, которого удерживал Сатиго, побледнел, попытался что-то проговорить, но у него, казалось, отнялся язык: он глядел на капитана с таким неподдельным ужасом, будто увидел перед собой привидение или демона, или что-то еще похуже. Пантера вытолкал его на середину зала: — Братья мои! — изрек он, повысив голос. — Этот человек утверждает, что служит боцманом на торговце. Говорит, что никогда не бывал в Ксианской Империи и, конечно, не видывал, как приводят в исполнение приговор о повешении. Но я уверен, что ровно два года назад этот выродок надевал мне петлю на шею! Пират выдержал театральную паузу: — Итак, почтенные друзья, найдется ли среди вас хоть кто-нибудь, способный подтвердить его слова и опровергнуть мои? В толпе воцарилось молчание. — Тогда, полагаю, никто не помешает мне отомстить за собственную шкуру! Сатиго кивнул кому-то в толпе: — К стенке. Двое молодцов схватили подозреваемого под руки и отпихнули к стене, разогнав народ. — Кто пожертвует свой кортик для восстановления правосудия? — продолжал он, с бездушным спокойствием наблюдая, как несчастный, дрожа от страха, даже не пытался улизнуть. Желающих дать на пользование свое оружие оказалось много. Сатиго выбрал из предложенных пять кинжалов, отошел на несколько шагов и, размахнувшись, всадил по очереди каждый из них в брусчатую стену в нескольких дюймах от обреченного, не задев его. Насладившись видом бледного как смерть бедняги, по лицу которого градом катился холодный пот, он приблизился, презрительно усмехаясь: — Тряпка, — удерживая его одной рукой за ворот и выпустив когти, он со всей силы полоснул несчастного по горлу и отпустил. Бездыханное тело свалилось к его ногам, кровь брызнула тугой струей, и несколько капель попало на одежду капитана. Он брезгливо отошел в сторону. И тут же на поверженного накинулась целая свора любителей покопаться в чужих карманах. Капитан тем временем уселся напротив Одри и Дианы, не обращая внимания на их ошарашенные лица, и стал неторопливо складывать платок, чтобы вновь намотать его на прежнее место на шее. Несколько минут команда «Левиафана» молчала — никто не решался хоть как-то прокомментировать это происшествие. — А что, если ты обознался, и этот человек был не виноват? — опомнилась наконец Одри, придя в себя. Сатиго равнодушно пожал плечами: — Значит, одним разгильдяем будет меньше. — Эй, гляньте! — послышался вдруг из толпы чей-то возглас. — Да у него в кармане письмо от Империи! — А ну-ка… И ведь верно, с печатью. Чёрт, да тут ещё и ордер на арест! — Этот мерзавец хотел взять кого-то из наших! Неужто засланный?!.. — Будет облава! Помяните мое слово. Капитан послал Одри многозначительный взгляд. Следующие несколько минут прошли в молчании. Сатиго покуривал свою самокрутку, его пираты, изредка перебрасываясь парой-тройкой фраз, с упоением поглощая свой ужин. Диана потягивала стэрр , то и дело поглядывая на Одри, и каждая думала о чем-то своем. Тело убитого капитаном бедолаги уже успели унести. Посетители кабака вернулись каждый к своим делам, и, казалось, напрочь забыли о произошедшей у них на глазах расправе. Музыканты заиграли на лютнях и валторнах какую-то бодрую мелодию, и Диана, взглянув на Одри, неожиданно произнесла: — Хочешь станцевать? — Под это? — Только не говори, что не умеешь. — А я как раз и хотела это сказать. Дома в Ксиании я танцевала только вальс. — Ну, это не сложнее вальса, — Диана вытянула ее из-за стола на середину помещения. Сатиго и Мэтью, а также остальные члены команды в молчании наблюдали за разворачивающейся сценой. — Просто повторяй за мной, — она начала показывать движения. Ксианка тщательно старалась запомнить несложные па. Танец действительно был очень простым и напоминал то ли джигу, то ли чечётку. В высшем свете такие танцы назвали бы низкопробными и неприемлемыми, но ведь Одри, к огромной своей радости, сейчас находилась не в светском кругу, а среди шайки отпетых мошенников и бандитов, для которых простоватая народная музыка и пляски являлись чем-то вроде высокого искусства. Диана положила одну руку девушки себе на плечо, а другую — на талию, и они закружились в танце. Музыканты, видя это, заиграли громче, а остальные посетители трактира уже начали бросать на девушек заинтересованные взгляды. В дальнем углу пустовало несколько столов и лавок, сдвинутых грудой. Диана вытянула Одри на импровизированную сцену, которая, казалось, специально служила для таких целей, и, не обращая внимания на плотоядные взгляды и умильные ухмылки окружающих мужиков, запела удивительно чистым, глубоким и мелодичным голосом какую-то старинную песню. Диана хлопала в ладоши в такт песне и отстукивала каблуком сильные доли; Одри кружилась в пляске под аккомпанемент мелодии и прелестную песню молодой женщины. Ее юбка шелестела, развеваясь от каждого движения и открывая стройные тоненькие ножки. Пиратское отребье уже отпускало шуточки и восхищенные возгласы в их адрес, но девушки, казалось, не замечали этого. Даже старина Мэтью, на своем веку повидавший всякого, наблюдал за развернувшимся зрелищем с отвисшей челюстью. — Рот закрой, муха залетит, — насмешливо осадил его Сатиго. Услышав голос капитана, старпом смутился и отвернулся, закашлявшись. Музыка играла все быстрее и быстрее, и у Одри уже гудели ноги, но она не собиралась останавливаться — этот танец, мелодия и слова были вкусом настоящей жизни, которую она только-только распробовала — не в мрачной и дождливой Ксиании, среди дворцовых интриг и сплетен, разодетая в кринолин и кружево, а здесь, в пыльной харчевне, танцуя чечетку на столе, где под развеселую музыку ей пела и хлопала в ладоши очаровательная женщина. Диана допела последний куплет под завершающие сильные аккорды мелодии. Одри остановилась, чтобы отдышаться. Ее дыхание сбилось, рыжие волосы растрепались, неровными прядями упав на лицо, но лучезарная улыбка выглядела абсолютно счастливой. — Ну вот, а говорила, не умеешь, — произнесла Диана, — ты танцевала бесподобно. — Спасибо. — Браво! Бис! — прокричал кто-то из толпы; видимо, матросы решили, что все это было веселым представлением, устроенным специально в их честь. Этот возглас почему-то еще больше раззадорил Одри; менестрели, словно поняв намек, заиграли новую мелодию. Дешевый, но крепкий алкоголь горячил кровь; Одри едва успевала за бешеным ритмом музыки. Весь мир, казалось, перестал существовать для них двоих. Диана не сводила с девушки взгляда, разглядывая свое отражение в ее зрачках; безумная пляска увлекала бешеным ритмом, и Одри вдруг поняла, что именно этого она и хотела — смотреть в ее разные глаза, чувствовать кожей тепло ее тела, видеть ее улыбку. Разве мог сейчас кто-то узнать в ней благовоспитанную и скромную особу из высшего общества? Шайка моряков уже свистела и улюлюкала, но для двух молодых женщин, танцевавших на столе, казалось, не существовало никого и ничего, кроме друг друга. В какой-то момент Одри сделала особенно крутой поворот, и, не удержав равновесие, чуть не полетела со стола. Диана вовремя подхватила ксианку за талию, потянув на себя. От резкой остановки и выпитого стэрра у Одри закружилась голова, споткнувшись, она едва не налетела на Диану, и на краткий миг их губы соприкоснулись. Одри, залившись краской, хотела отстраниться, но молодая женщина обняла ее, прижимая к себе, смакуя вкус алкоголя на ее губах и еще больше углубляя поцелуй. Который, надо сказать, был отнюдь не дружеским. В трактире воцарилась тишина; менестрели перестали играть, пиратская чернь во все глаза наблюдала за девушками, а Мэтью, жевавший кусок баранины, подавился, уронив вилку. Сатиго затушил свою самокрутку о стол и поднял брови с неопределенным выражением на лице, однако вслух ничего не сказал. Одри, на несколько секунд впавшая в ступор, тут же опомнилась и быстро вывернулась из объятий Дианы. Лицо ее было пунцовым. Ничего не сказав, она спрыгнула со столов и быстро исчезла в дверях. — Одри, постой, я… — женщина попыталась объясниться, но Одри уже не слышала ее, покинув трактир. В толпе раздались аплодисменты — матросы, посчитав все это частью представления, радостно загоготали. Диана, не обращая на них внимания, последовала за девушкой. Одри выбежала на темную пристань. Свежий и соленый ночной бриз холодил разгоряченную кожу и отрезвлял пьяную голову; только тут до К’Тау начал доходить смысл произошедшего. Сзади послышался негромкий стук шагов. Девушка обернулась и увидела Диану. — Извини, — произнесла женщина, подходя ближе, — Как-то само получилось. — Ты поцеловала меня на глазах у всех! — То есть тебя беспокоит только то, что наш поцелуй видела толпа этих оборванцев? Не бери в голову. Завтра мы все равно отчалим, а они забудут все на следующий же день. Одри подумала о том, что свидетелями сегодняшнего происшествия была и вся команда, включая Сатиго и Мэтью, которые уж точно не являлись «толпой оборванцев», да и вряд ли теперь смогут выкинуть это из головы так скоро. — Мне как-то даже неловко… — А чего стыдиться? — Диана удивленно подняла брови. По-моему, твой танец был великолепен. — Может быть… А я, кстати, даже и не знала, что ты так хорошо поёшь. — Есть такое, — самодовольно улыбнулась Диана. — Так ты не сердишься? — Нет, просто… это было слишком неожиданно и странно. — Ты выглядела такой счастливой и раскрепощенной… ты упала на меня, и я не смогла удержаться. Одри пожала плечами. — Сама от себя такого не ожидала, если честно, — произнесла она наконец. — А ты разве против? — Не знаю. Никогда не задумывалась об этом. Одри показалось, что она упустила из виду что-то важное. За всё время их путешествия она успела очень сдружиться с Дианой, девушки часто оставались наедине, находя много общих тем для разговоров, и в конце концов, ведь именно этой женщине Одри была обязана своим побегом из Ксиании и спасением от ужасного замужества. Она впервые нашла лучшего друга, можно даже сказать, родственную душу… Однако Одри даже и в голову не приходило, что Диана могла чувствовать к ней что-то большее, чем просто дружба. Теперь насмешка, которую отпустил Сатиго в поезде в день их первой встречи, уже не казалась Одри просто шуткой. Может, сегодня ее новообретенная подруга просто улучила момент, и этот поцелуй был лишь способом признаться в своих чувствах?.. — Не знала, что тебя тянет к женщинам. — Я не люблю женщин. Я люблю тебя. Она произнесла это так наивно, открыто и простодушно, что Одри не смогла сдержать улыбку. — Да уж, а если вспомнить моих «кавалеров» — уж лучше ты, чем они. — Ну вот видишь, — Диана взяла ее за руки. — И что ты теперь предлагаешь делать? — спросила Одри после нескольких секунд молчания. — Давай вернемся на корабль. Я покажу тебе кое-что. — Идет, — легко согласилась ксианка, которую уже начали посещать смутные догадки по поводу «кое-чего». Диана сняла с себя пальто и набросила на плечи девушки. — Ночи тут холодные, не хочу, чтобы ты простудилась. — Спасибо, — ответила Одри, и в голове ее пронеслась мысль, что ни один мужчина в жизни не окружал ее такой заботой. Две девушки неторопливо зашагали по темной безлунной пристани к тому месту, где было пришвартовано судно.