Сказание об Альтерне

Незнакомец связал ксианке руки, хотя в этом не было нужды: страх сковал ее до костей, лишив возможности хоть что-либо сделать. Она даже не думала о том, чтобы попытаться убежать, ведь у этого человека было оружие, да и местности Одри совсем не знала, а значит, легко могла заблудиться. Пока человек вел ее сквозь лес, Одри хотелось спросить, кто он и откуда, но каждый раз, когда она открывала рот, снова что-то будто заставляло ее замолчать. Опять та самая незримая сила приказывала ей: не говори. Сила, которой она не могла сопротивляться. Или же это была… ментальная воля? К’Тау не могла понять, но теперь она отчетливо осознала: это исходило от незнакомца, пленившего ее. Как будто бы он, ничего не делая, одной мыслью контролировал все ее движения. Девушке стало по-настоящему жутко. Пейзаж вокруг был довольно однообразен: всё тот же сумрачный лес, всё те же поросшие зеленью скалы, всё те же водопады и ручьи, стекающие с камней. Иногда по пути попадались маленькие болотца, в которых вязли корнями столетние косматые деревья. Один раз они прошли по деревянному мосту над тихим ручьем, возле которого низко склонялись ветвями плакучие ивы. Но Одри было не до местных красот: с каждой минутой ее тревога и страх все усиливались, а черноволосый незнакомец по-прежнему не проронил ни слова, и это молчание становилось гнетущим. Они шли довольно долго — КˋТау не могла точно сказать, сколько, но наконец лес начал редеть, а местность — становиться все более обжитой. По пути начали попадаться какие-то небольшие каменные обелиски и странные сооружения, предназначенные явно не для жилья; тропинка, по которой они шли, стала более широкой и протоптанной. Наконец странный человек и девушка зашли в пещеру с высокими сводами. Где-то недалеко сразу послышался мощный гул, похожий на шум воды. Пещера была не очень длинной, и в конце ее брезжил яркий свет. А то, что открылось Одри с противоположной ее стороны, поразило воображение, заставив забыть обо всем на свете. Пещера оказалась сквозным отверстием в скале, по острым выступам которой низвергался бурлящим пенным потоком водопад, обрушивая свои воды в глубокое ущелье, а на его дне шумела быстрая и широкая река. Прямо в скале были высечены колоссальных размеров портреты и фрески, изображающие сцены битв людей и змееподобных чудовищ. Можно было только догадываться о том, сколько искусных мастеров потребовалось для того, чтобы создать этот шедевр. Через ущелье был перекинут большой каменный мост, соединявший его с видневшейся на другом берегу бескрайней долиной. А сразу за мостом раскинулся причудливый, но странно красивый город, каких Одри не видела еще никогда. Издали было не разглядеть всех деталей, но она заметила необычные башенки и чудаковатые постройки, каких никогда не видела ни в Ксиании, ни в Нижнем Мире. Они прошли по мосту, медленно приближались к строению. Вход в город украшали высокие деревянные врата без створок, выкрашенные ярко-алой краской и состоявшие из двух столбов, соединенных поверху двумя изогнутыми перекладинами. Одри только удивленно озиралась по сторонам, мигом забыв про свой страх. Поселение это было не очень большим — и по масштабам больше походило на деревню, чем на город, — но невероятно красивым. Вдоль петляющих улочек выстроились невысокие дома из дерева и глины, чьи парадные входы украшали резные таблички, выкрашенные красным и золотым, вычурные каменные статуэтки и бумажные фонарики. Некоторые из домов стояли прямо на воде, на сваях, а иные были окружены садами, но вместо деревьев там был лишь белый песок, несколько больших камней, поставленных в определенном порядке, да немного маленьких ярких кустарников. Всюду цвели пышным цветом розовые вишни, и дорожки были усыпаны ковром из лепестков. По мере того как они шли, дома вокруг стали побольше и побогаче, а впереди показались островерхие многоярусные башни с изогнутыми четырехугольными крышами. Иногда по пути им попадались местные жители — такие же, как тот, что пленил Одри, черноволосые, черноглазые и бледные, в странных одеждах, похожих на длинные халаты. Внешне они были неотличимы от людей, но что-то сразу давало понять, что это — не люди. И все они — это больше всего поразило Одри — были точно так же как тот незнакомец, не похожи ни на мужчин, ни на женщин. Жители бросали на нее подозрительные взгляды, но ничего не говорили, спеша по своим делам. Наконец они подошли к большому двухэтажному строению, очень напоминающему храм. Вокруг него был разбит все тот же песчаный сад камней. По обеим сторонам от широкой лестницы, ведущей к главному входу, высились заросли бамбука и кипариса. Незнакомец провел Одри по дорожке к храму, поднялся по деревянным ступеням и снял свою обувь, оставив ее за низким порогом и кивнул ксианке. Одри, поняв все без слов, последовала его примеру. В недрах храма было темно и сумрачно, сюда не попадал прямой солнечный свет, лишь несколько тусклых бумажных фонариков да огней развеивало темноту. Человек вёл ее по широкому коридору, по обеим сторонам которого располагались комнаты, закрытые перегородками из дерева и бумаги. Дойдя до конца коридора, он отворил дверь, пропуская Одри в обширное длинное помещение. Большие оконные проемы его были затянуты решетчатыми деревянными рамами, только вместо стекол в них была все та же плотная бумага, что не позволяла яркому солнечному свету и постороннему взгляду проникнуть внутрь комнаты. Стены, расписанные природными мотивами, украшали инкрустированные золотом и серебром мечи, кубки, глиняные сосуды и вышитые полотна. На полу стояли высокие фарфоровые вазы изящной работы и металлические чаши, из которых шел дым. Сразу повеяло дурманящим и густым запахом терпких благовоний. Посередине комнаты возвышался низкий столик, заваленный свитками, чернильницами, кисточками для письма и прочими изящными вещами. Но всё внимание девушки привлекла противоположная от входа стена, точнее, то, что находилось там. Возле стены возвышался трон, устланный алым шелком, и полотна этого же шелка висели на стене за ним. На троне восседало существо, при виде которого Одри бросило в дрожь от смеси восхищения, удивления и страха — это был настоящий наг. Верхняя половина его тела была человеческой; на нем были кроваво-красные шелковые одежды, расписанные витиеватыми узорами, а из-под них был виден длинный змеиный хвост с серебристо-черной чешуей. Его черные как смоль волосы спускались почти до самой земли. Это создание было неуловимо похоже на человека, что привел ее сюда, но все же отличалось от него. Глаза его были густо подведены киноварью и сурьмой, и этой же киноварью очерчены тонкие губы. По обе стороны него сидели еще две такие же змееподобные женщины, но их одежды и волосы были белы, как снег. Одри даже не могла понять, были ли это живые создания или же мраморные статуи — настолько неподвижно они сидели. И все три существа были невероятно красивы, какими не мог быть никто из людей. Незнакомец склонился в низком поклоне и что-то сказал на своем жутком языке нагу в красном одеянии, и Одри передернуло от этого звука. Ланэрский язык был совсем не похож на убийственное пение сирен, но и ни на одно из ксианских и человеческих наречий — он был стрекочущим, гортанным и жутким. Словно это шипели змеи, а не разговаривали люди… И все же, это была членораздельная речь. Наг, сидящий на троне, внимательно выслушал, слегка качнув головой, и обратил свой взгляд на Одри. — Добро пожаловать в Нордлен, девочка. Ты в столице Ланэра. Мое имя Куро Хиамори, я правитель этого клана. Но ты можешь звать меня просто Куро. Голос его был скрипучим и низким, переливающимся, как медовая патока, но все же приятным. И в нем не было ни малейшего акцента. Белые нагини, сидевшие по обе стороны от него, тоже повернули свои головы, заинтересованно посмотрев на девушку. Слегка звякнули серебряные украшения и нити жемчуга в их волосах. Алые отсветы огней блеснули на их белоснежной коже. Одри вздрогнула: это было неожиданно, как если бы неподвижная статуя вдруг ожила и начала говорить. — Здравствуйте… — только и смогла растерянно произнести Одри. — Господин, вам следовало бы попросить её обращаться к вам согласно титулу, — робко произнесла одна из приспешниц Куро, та, что сидела слева. Сидевшая же справа нагиня ничего не сказала, лишь бросила на девушку надменный саркастичный взгляд. — В этом нет нужды, Нэрэн, — ответил Куро, — наша гостья прибыла из дальних краев и не является частью нашего народа, а значит, я не являюсь ее господином. Как тебя зовут, девочка? — снова обратился он к ксианке. — Одри К’Тау. — Девушка назвала свое полное имя и тут же пожалела об этом; хотя здесь вряд ли кто-то мог знать о ее происхождении, но то, что наги говорили на её родном языке и то, что тот человек сразу догадался, откуда она родом, наталкивало на определенные мысли. — Тебе не стоит бояться ни меня, ни кого-либо из моего народа. Здесь никто не причинит тебе вреда. Мы никогда не нападаем на другие народы, разумеется, если те не приходят к нам с войной, — продолжал Куро. — И если Муни был к тебе не учтив, прости его; это были необходимые меры предосторожности. — Без проблем, сэр. — Она обернулась на приведшего ее человека, которого, по видимому, звали Муни. Тот лишь бросил на Одри холодный, ничего не выражающий взгляд. — Расскажи мне, кто ты и откуда? И каким ветром тебя занесло сюда? — Я из Ксиании, — слова и голос Куро располагали к себе, и Одри решила не скрытничать, — это страна в Верхнем Мире. Меня хотели насильно выдать замуж, и поэтому я сбежала. Мы с моими друзьями отправились… эм… на поиски золота, но корабль попал в бурю, и его прибило к вашим берегам, а потом я заблудилась и… — она снова посмотрела на Муни. — Поверьте, сэр, я совсем не хотела доставлять вам неудобства. И я вовсе не желаю с вами воевать. — Если бы ты пришла с войной, это было бы видно сразу, — как-то грустно вздохнул Хиамори. — Увы, нам приходится скрываться от людей и ксианцев, ибо многие из них были настроены к нам враждебно. — Но откуда вы так хорошо знаете ксианский? И как Муни догадался, что я из Верхнего Мира? — Поверь мне, Одри, я живу на свете достаточно долго, чтобы знать многое. Когда-то мы жили в мире и согласии с людской расой. Но затем нам пришлось уйти, ибо они не желали мириться с нашим существованием. За нашу долгую жизнь мы успели слишком хорошо изучить их привычки и язык. Давно никто из них не забредал в наши земли. — Но за что люди вас ненавидели? — О, это долгая история. Я не могу рассказать ее тебе сразу и прямо сейчас, ибо меня заботит безопасность моего клана. Мы не можем открывать наши тайны тем, кого едва знаем. — Конечно, я всё понимаю. Простите мне мое любопытство. — Тебе не за что извиняться, Одри. Задавать вопросы — это нормально для любого существа, обладающего разумом. Ты любознательна, и это хорошо. Пытливые умы всегда находят то, что ищут. Одри молчала, не зная, что сказать, и восхищенно разглядывала нагов. Куро смотрел на нее с какой-то печальной добротой, а вот белые нагини, что были похожи друг на друга как близнецы, взирали совсем недружелюбно и с каким-то… презрением? На самом деле в голове ее крутилась уйма вопросов. Но она понимала, что невежливо будет задавать их все и сразу. Девушка до сих пор не могла отойти от удивления. Одно дело — слышать рассказы и басни пиратов, читать старые легенды и книги, и совсем другое — видеть наяву невероятных созданий. Столько сказок, баек и историй старых моряков, сколько книг о далеких странах и чужаках… Одри считала, что нечеловеческие существа враждебны и опасны, что их надо бояться. Однако сейчас она видела прямо противоположную картину. Ведь по сути, у нагов не было ни капли открытой злобы или ненависти. Они не собирались нападать, не сделали ей ничего плохого. Сама эта мысль была настолько невероятной, что мозг девушки отказывался ее принять. Мир за пределами Ксиании начинал казаться ей все более прекрасным и удивительным. — Что ж, раз мы всё уладили, то ты можешь отдохнуть. Муни отведет тебя в гостевую комнату. Ты ведь, наверное, устала с дороги. — Но, сэр, ведь мои друзья остались на берегу и сейчас ищут меня. Они наверняка очень переживают. И мы не сможем покинуть Ланэр, пока не починим корабль. Куро на пару мгновений задумался, склонив голову. — У меня есть одна мысль. Как только отдохнешь, приводи своих друзей сюда. Я позволю вам остаться в Нордлене столько, сколько будет нужно, но как только вы почините корабль, вам придется тут же покинуть наши земли. При этих словах одна из его приспешниц хмуро сдвинула брови. Взгляд ее стал еще суровей. — Спасибо, сэр, вы так великодушны. — Для меня это пустяки. И не нужно этих человеческих обращений. Зови меня по имени. Муни, покажи Одри ее покои, — обратился он к своему слуге. — Идём, — хмуро и недовольно бросил тот. *** Тем временем на берегу Сатиго расхаживал из стороны в сторону, изрыгая отборные трехэтажные ругательства. — Бабку мою вперехлёст через клюз! Куда опять могла подеваться эта девка?! Почему ты не уследила за ней? — Я не знаю, — в глазах Дианы стояли слезы, — мы шли вместе, а потом я отвернулась всего на минуту, и Одри пропала… — Твоя Рыжая обладает удивительным свойством постоянно влипать в неприятности, — язвительно заметил Сатиго. — Делать нечего, придется спасать ее задницу, пока это еще возможно. Нам нужно будет разделиться и обыскать близлежащий лес. — Но, кэп! Прерывать работу из-за какой-то девчонки! — послышались недовольные возгласы моряков. — Не «какой-то»! — возмущенно воскликнула Диана. — Она дорога́ мне. — Как бы сильно мне не хотелось этого признавать, но Диана права. Я несу ответственность за каждого члена команды, за каждого, кто на борту, и не могу допустить, чтобы с Рыжей что-то случилось. Она неопытна и безоружна, в этих лесах пропадет, как пить дать. — Провозгласил Сатиго. — Так что мы с Дианой и Мэтью отправимся на ее поиски. Если к утру не вернёмся, высылайте подмогу. Желающие могут присоединиться к нам. — Нетушки, я пас, — проворчал Хромой Билл. — Ещё я по лесам не бегал из-за бабы. — Мы тоже лучше останемся здесь — хором произнесли Мартин и Гарри. — Мало ли, какие там чудовища водятся. Еще сожрут живьём. Больше никто из команды не высказался ни за, ни против, поэтому Сатиго, отдав приказ продолжать заниматься починкой корабля, скрылся в зарослях вместе с Дианой и Мэтью. Трое моряков продирались через заросли ровно по тому же пути, по которому меньше часа назад шли Диана и Одри. Пантера предусмотрительно оставлял зарубки на стволах, чтобы не заплутать. Наконец они вышли к тому самому роднику возле небольшой пещеры, где Диана и обнаружила пропажу Одри. — Это было здесь? — уточнил Пантера. Женщина кивнула. Капитан начал внимательно осматривать местность, каждый камень и куст, ища хоть какие-нибудь зацепки. И наконец он заметил чуть поодаль едва заметную прореху в густом кустарнике. Подойдя поближе, Сатиго увидел клочок ярко-рыжих волос, застрявший среди ветвей. — Так-так, это уже кое-что… Интересно, что же все-таки побудило ее свернуть с дороги. — Кэп, а может, ее похитили? — выдвинул предположение Мэтью. — И кто, по-твоему, мог это сделать? — Сатиго скептически поднял бровь. — Ну, мало ли… Может, туземцы какие-нибудь. Местные дикие племена. — Маловероятно, что здесь могут обитать люди. Вот уже лет двести ни одна команда, что высаживалась на этих берегах, не нашла и следа их присутствия. А так далеко в леса никто и подавно не забредает. — А что, если это были не люди? — посетила старпома страшная догадка. — Может, это сделали наги? — Ты идиот, Смит. Их раса обитает в Северном Ланэре. Все записи в бортовых журналах и рассказы моряков прямо указывают на это. — Тоже мне, верить рассказам! — вмешалась Диана. — Ты сам-то нагов хоть раз видел? — Нет, — сознался Сатиго. — И никто из команды не видел. — Вот именно. Здесь не ступала нога человека уже несколько веков, вполне возможно, что змеиная раса могла переселиться сюда. — Но так или иначе, у нашей Рыжей объективно мало причин сбегать просто так, — закончил мысль капитан. — Поэтому, я думаю, стоит искать любые признаки разумной жизни. Он прошел дальше по осклизлым замшелым камням, низко склонился, осматривая почву, и увидел в глине двойную цепочку следов, уводящую вглубь леса. — Значит, всё-таки ее кто-то увел… Кажется, я знаю, куда нам идти. За мной. Солнце уже клонилось к закату, и бравая троица отчаялась, что их поиски увенчаются успехом. Бесплодное блуждание по лесу не дало ничего. Они разделились, не уходя далеко друг от друга и перекрикиваясь, чтобы не потеряться, прочесывая лес вдоль и поперек. Следы, которые нашел Сатиго, обрывались через несколько ярдов, а больше никаких зацепок не удалось найти. Диана снова ударилась в слезы, старпом начал утешать ее, Сатиго же, недовольно бурча себе под нос, зачем они вообще в это ввязались, продолжал идти вперед. И вдруг какой-то далёкий шум привлек его внимание. Капитан остановился, замерев, и приложил палец к губам. — Тс-сс. Вы слышите это? — обратился он к остальным. — Будто бы вода шумит… похоже, что вдалеке водопад. — Я пойду туда, вы оставайтесь здесь. Если через час не вернусь — зовите на подмогу остальных. …Пантера бежал, скачками перепрыгивая через мелкие ручьи и расселины в земле. Он и сам не знал, зачем и куда, одно лишь шестое чувство вело его, интуиция, которой он всегда верил и которая его никогда не подводила. Заросли начали постепенно редеть, и между высокими деревьями показался большой просвет. Гул водопада усилился; и вместе с тем к нему примешивался едва различимый звук, до боли знакомый звонкий голос. Пантера весь обратился в слух. На миг ему показалось, что ему мерещится. — Рыжая?.. — изумленно протянул он. Капитан посмотрел вперед, и увидел каменный мост, соединяющий водопад и долину, и подёрнутые туманной дымкой башни и ворота города нагов. Несколько минут он изумленно рассматривал открывшийся ему пейзаж, и не мог понять, откуда идет голос. Но наконец он стоящую на скале тоненькую фигурку. Одри, сложив руки рупором, звала его. Капитан только раздосадованно махнул рукой. Эта девчонка, целая и невредимая, весело смеялась над его растерянностью, в то время как он, старпом и Диана потратили столько времени и сил на ее поиски. Сатиго уже начало это порядком раздражать. Он не нанимался ей в няньки, и тем более не собирался играть в героя. Если она ещё что-нибудь учудит, её придется высадить в ближайшем порту. Сплюнув себе под ноги, Пантера сделал жест Одри, чтобы она спускалась к нему. Одри осторожно перелезла по острым и скользким камням и подошла к опушке леса, где стоял капитан. — Что, чёрт возьми, происходит?! Как это понимать? И что это за город? — возмущенно спросил Сатиго, глядя на Одри сверху вниз. — Сатиго, не переживай за меня, я в порядке. Это Нордлен, город, населённый нагами и людьми, только очень странными. Один из них взял меня в плен в чаще и привел сюда, но они приняли меня как гостью и не причинили никакого вреда. Поверь, они вовсе не злые… — сбивчиво затараторила Одри. — Не переживать?! Да Диана тут чуть с ума не сошла, пока мы тут искали тебя по всему лесу! Моя команда наверняка уже меня клянет на чем свет стоит! Одри смущенно опустила голову. — Так, подожди… — спохватился Сатиго. Ты только что сказала, что тут живут люди? Но как такое возможно? И кто такие «они»? Дорогуша, давай-ка еще раз, не так быстро и по порядку. — Диана тоже с тобой? Я должна ее успокоить, — ответила Одри вопросом на вопрос. — Знаешь что. Давай ты лучше расскажешь, что с тобой произошло, всем нам троим, чтобы не пересказывать дважды, а потом мы уже решим, что делать. Пантера и Одри вернулись к условленному месту, где их поджидали остальные. Диана, увидя Одри целой и невредимой, бросилась к ней и сжала в объятиях. — Прости, что не послушалась тебя… — на глаза Одри навернулись слезы. — Все хорошо. Главное, что ты жива. — Ну, а теперь, когда мы все снова вместе, соизволь рассказать нам, что же всё-таки произошло. — Попросил Мэтью. Одри охотно начала излагать свой рассказ, стараясь не упустить ни малейшей подробности. Когда она закончила, Сатиго, Диана и Мэтью переглянулись друг с другом, пытаясь принять решение. И у всех на лицах был написан немой вопрос: идти или не идти? — Знаете что, братцы, я все же думаю, что нам стоит рискнуть и наведаться в Нордлен. — сказал Пантера. — Тем более если этот господин Хири… Хиа… в общем, как там его, действительно так радушен. — Господин Хиамори, — поправила его Одри. — Какая разница! Ну и запутанные же у этих змей имена. — Если мы пойдем и останемся там на ночь, то как же твоя команда? — спросила Диана. — Они бывалые матросы, а не малые дети. Дождутся. — А мне неспокойно, — произнес старпом, — Мало ли, что у этих нагов на уме. Они, может, с виду только такие добренькие, а сами сейчас свои сабли точат и яды нам в угощения подливают. — Ладно тебе кликать беду, Смит! Где наша не пропадала! — Сатиго прав, мы должны пойти все вместе. Господин Хиамори сказал, что ждет нас всех к вечеру. — Ну что ж, была не была… раз так, то стоит пойти, — задумчиво протянула Диана. Небеса полыхали багряными и пурпурными отсветами, солнце тонуло в густой закатной пене облаков, когда четверо путешественников приближались к чудесному городу. Муни, видимо, игравший роль местного стража порядка, неизменно встречал их у ворот. — Это что, и есть твой господин Хиамори? Что-то он не больно на змея смахивает, — шепнул Одри на ухо Смит. — Нет, это Муни, его слуга, — объяснила девушка. Тот смерил всех новоприбывших пронзительным изучающим взглядом. — Вы чисты духом, — произнес он, — в вас нет ненависти и злобы. Идём за мной. Я познакомлю вас с господином. Сатиго, Диана и Мэтью шли вслед за Одри и Муни и восхищенно осматривали местную архитектуру и строения, точно так же, как Одри в первый раз. К вечеру улицы стали более оживлёнными; жители Нордлена, вероятно, были уже осведомлены о прибытии в столицу гостей. Некоторые из них шептались в сторонке на том же жутком шипящем языке, бросая на путешественников косые взгляды, и от этих взглядов бил озноб. Но вот что удивляло больше всего — среди них не было ни одного нага. Все они были людьми, но разве человек способен так шипеть? Жители Нордлена скорее казались людьми, чем являлись. — Странно, что тут на улицах одни люди. Неужели наги совсем не показываются? — поинтересовался Сатиго. — Они ведь живут в храме, Куро и еще две его прислужницы, — ответила Одри. — Это я уже понял по твоему рассказу, — слегка раздраженно бросил Сатиго. — Вопрос в другом — разве их только трое? — Не знаю, может, есть и другие. Должны быть. Мэтью тем временем вертел головой во все стороны, восхищенно разглядывая местные красоты. — Ну и дивные тут постройки, никогда раньше таких не видел. Одни ворота чего стоят — ворота должны ведь защищать город от нападения, а такие ворота от кого защитят? От ду́хов, что ли? Не понимаю, — сдвинул он брови на переносице. — Может, и от ду́хов, — ответила Диана. — Мало ли, во что эти люди верят. — Может, они и не люди, кто их знает. Но домишки у них красивые, не поспоришь, — продолжать болтать без умолку старпом, — хоть и построены чудно́. Интересно, как это всё сделано. Остальные почти не слушали его, каждый думая о чем-то своем и идя вслед за молчаливым Муни. Но вот наконец и показались вдалеке очертания храма Хиамори. Муни, как и в первый раз, сказал всем прибывшим оставить оружие и снять обувь. Те нехотя послушались, и он провёл их в покои своего господина, где он по-прежнему восседал на алом троне в окружении двух своих слуг. — Приветствую вас в Нордлене, — произнес Куро, как только все четверо предстали пред ним и склонились в поклоне. — Одри уже успела рассказать мне о вас. Полагаю, мое имя вам также известно. — Д-да, господин Хиамори… — Смит, кажется, был удивлен больше всех. Куро лишь промолчал, по-видимому, не желая делать обстановку менее официальной, а тем временем белая нагиня, сидящая слева от него, изящно и грациозно скользнула со своего места и направилась к Смиту. — Мое имя Нэрэн. Я вижу, ты ранен… — на рукаве старпома по-прежнему была кровь.— Позволь, я помогу тебе. Она сняла старые бинты с его плеча, отцепила от пояса какой-то пузырек с прозрачной жидкостью и полила этой жидкостью его рану. Старпом слегка поморщился от боли. На коже тут же выступила мутная грязноватая пена, которую Нэрэн вытерла сложенным в несколько раз чистым куском ткани. Затем она вынула откуда-то из складок своей одежды несколько диковинной формы листьев и моток плотных чистых бинтов и, приложив листья к ране, крепко перебинтовала. — Через пару дней не останется и следа. — Спасибо… Нэрэн… — только и сказал опешивший старпом. — З-з-сачем, с-с-сестрица? З-ззачем ты помогаешь этому человеку? — недовольно прошипела вторая нагиня. — Он нам не враг, Нэррисэ. Разве он или кто-то из его друзей сделали нам что-то плохое? Я понимаю твое недоверие к людской расе, но прошу, не надо равнять их всех под одну гребёнку. — Как з-з-снаешь… С-с-смотри, чтобы для тебя это не обернулось бедой. Хиамори просто молчал, наблюдая за действиями своих слуг и не вмешиваясь ни во что. Видимо, он очень доверял им, как самым дорогим приближенным. Когда Нэрэн и Нэррисэ закончили свой диалог, он посмотрел на капитана и сказал: — Твой корабль привел этих людей в наши земли. Я чувствую в тебе волю и силу и знаю, что ты сможешь вести их по верному пути. Ты достойный капитан, и хоть звания у нас разные, но долг — один и тот же. Я уважаю тебя, как правитель правителя, как господин господина. Однако все же ответь, куда лежит ваш путь и что именно вы ищете? Сатиго засиял от гордости, как начищенный декаль и произнес: — Мы держим курс на Сингаллу, затонувший остров, что всплывает со дна моря раз в тысячу лет, когда звезды сходятся воедино. А ищем мы несметные богатства и сокровища, что похоронены там. При его словах и без того круглые глаза Нэрэн еще больше округлились, а на лице ее застыло выражение будто бы мистического ужаса. — Подожди, что ты сказал? Сингалла? Неужели мне не послышалось? — Нет, не послышалось. А что? — недоуменно спросил капитан. — Ты действительно услышала то, что услышала, Нэрэн, — тихо произнес Хиамори. — Но позволь спросить, откуда же ты всё это узнал? — Из дневника неизвестного путешественника, который я нашел на одном полузатонувшем судне, — бросил Сатиго. — Дневника? Нэррэн, неужели он говорит о той реликвии… — Нэррисэ, это не может быть правдой, слишком много совпадений. — Чего? Какой ещё реликвии, вы что, знаете что-то об этом? И вообще, может хватит уже говорить загадками, — недовольно нахмурился капитан, оборвав спор прислужниц господина. А спорить, похоже, они очень любили. — Что ж, для начала, позволь мне взглянуть на этот дневник. — попросил Куро. Сатиго нехотя вынул из-за пазухи книжицу, которую неизменно носил с собой, и под недоверчивые взгляды Дианы и Мэтью протянул ее нагу. Тот внимательно осмотрел «реликвию» со всех сторон, открыл ее, медленно перелистывая страницы и вынес вердикт: — Да, это она. Сомнений быть не может. Переведя взгляд на капитана, он продолжал: — То, что ты по ошибке звал дневником, на самом деле является Книгой Демиургов. Реликвией, утраченной на рассвете цивилизации. Но каким-то чудом она уцелела. И та карта, которая изображена здесь — это то, как выглядел наш мир, когда эта книга была создана. Тут настала очередь удивляться всем четверым. — Книга Демиургов?! — хором воскликнули Одри, Диана, Сатиго и Мэтью. — Я с ума сойду… — Но как вообще культ фанатиков из Нижнего Мира связан с этой чертовой книгой? — Значит, и в людские земли добрались эти отродья… — печально произнес Хиамори, и, помолчав, добавил: — Несколько десятилетий назад, когда наш клан обитал в Северном Ланэре, недалеко от нашей деревни обосновался на болотах их дьявольский культ. Они пробрались к нам среди ночи и убили нескольких из нашего клана! И не просто убили - они разрезали их тела на части , их внутренностями и органами выложили на полу храма свои мерзкие символы. Они осквернили наш храм кровью. Знаки, что они намалевали на стенах нашего храма, были в точности как те, что изображены в этой книге! Я узнал их, как только взглянул на эти страницы. До сих пор перед глазами у меня стоят кровавые изображения еретиков и безутешный плач Нэрэн и Нэррисэ. Нам ничего не оставалось делать, кроме как перебраться в Западный Ланэр, туда, где они не смогли бы найти нас. — Но почему вы не отомстили им? — искренне возмутился Сатиго. — Я бы на вашем месте кишки бы этим ублюдкам выпустил. — В этом не было смысла, — покачал головой Куро. — Если бы мы мстили, то это породило еще больше убийств и горя. Насилие порождает лишь насилие. — Теперь всё становится на свои места… Ну, не знаю как вы, а я прострелю черепушки и перережу глотки этим фанатикам, если встречу их. — Враг моего врага — мой друг, — невовремя поддакнул Смит. — И кстати, — спохватился капитан, — раз так, то может, вы знаете и точные координаты Сингаллы? А то в той книге указано только приблизительное место. Особенно, если учесть, что карта древняя, не хочется топтаться в открытом море, зря тратя паруса и продовольствие. — Я открою тебе одну тайну, человек. Наши далекие предки — ланэрны — жили на земле, которая была соединена с Сингаллой узкой полоской суши. А затем народ Ланэра пошел войной на Сингаллу, но те одержали победу. Спустя тысячи тысяч лет материки разошлись, а Сингалла затонула, бесследно сгинув в темных водах. Империя ланэрн была разрушена, а вскоре после этого сгинули и они сами. Название страны — это все, что от них осталось. — Ничего себе история… — изумилась Одри. — Но подожди, ведь, если так, если вы узнали надписи Культа Демиургов в храме, то вы, по идее, можете помочь нам расшифровать и оставшуюся часть иероглифов? — Увы, это невозможно. В книге нет ни слова даже на древнеланэрском, а тот язык, на котором она написана, еще старше. Мы не понимаем ни единого знака. — В храме Сэйренкенгайтен, что находится неподалеку отсюда, хранятся свитки, в которых говорится о древних сингальских письменах, — вмешалась Нэррисэ. — Возможно, там что-то есть. Однако эти реликвии не должен видеть никто из посторонних. Это запрещено. — Ну и ладно, — махнул рукой Сатиго. — Так разберемся. — То, что поведал вам гос-с-сподин Хиамори, вообще являлось строжайшей тайной. Для вас-с-с сделали исключение, з-з-са которое вы должны благодарить с-с-судьбу. — произнесла Нэррисэ тоном, не допускающим никаких возражений. — Хорошо-хорошо, мы всё поняли, — Смит поднял руки в примирительном жесте. — Мы открылись друг другу. Доверие — главная движущая сила. Уже поздняя ночь, так что вам лучше отправиться спать. Муни уже приготовил комнаты. — завершил диалог Куро. Храм Хиамори был настолько масштабным строением, а гостевых комнат было так много, что в них без труда могла бы разместиться вся команда «Левиафана». Мэтью все время ворчал, что, не к добру все это, и неспроста наги были так гостеприимны к ним. Что-то, мол, они замышляют. Но Пантера сказал ему заткнуться и не будить лихо — уж у него-то на случай чего всегда припасена пара кинжалов в потайном кармане. Капитан добавил, что, ко всему прочему, не собирается оставаться в Нордлене — нужно было вернуться к команде, ведь идиоты вроде Мартина и Гарри вполне могли подбить всех отправиться вслед за капитаном, несмотря на приказ ждать до утра, а потом бы пришлось и их искать. Диана и Мэтью попытались отговорить его, но безуспешно. Пантера стоял на своем, говоря, что долг перед командой — превыше всего, и сердобольная Нэрэн, видя такую преданность, снабдила его масляным фонарем и прочной веревкой. Пантера захватил свое оружие и, сказав, что вернется к утру, удалился восвояси, несмотря на глубокую ночь. Однако вернулся капитан ближе к полудню. Диана и Смит уже удалились по своим делам кто куда — осматривать окрестности и изучать местное население. В храме осталась одна Одри. Сатиго сказал, что команда «Левиафана» наотрез отказалась даже приближаться к Нордлену, испугавшись нагов. В итоге было решено, что Сатиго, Мэтью и еще несколько сильных и крепких матросов будут заготавливать древесину и охотиться в ланэрских лесах неподалеку от Нордлена, а остальные будут переправлять все это на берег и чинить корабль. Благо, змеи указали им места, где росли самые прочные деревья и водилось больше всего дичи. — Эй, Сатиго, — спросила Одри. — Я так до сих пор и не поняла: эти наги — мужчины или женщины? — Ни то и ни другое, — отозвался капитан, и умолк, морща лоб и вспоминая давно забытое слово. — Обоеполые. Гермафродиты. — Вот это да… А… а разве так бывает? — Одри удивленно вскинула брови. — Бывает, и ещё как бывает. На дальних берегах чего только не увидишь. — А люди откуда пришли? Или это не люди вовсе? Ну, те, что вроде Муни? — Люди потом пришли. Нажья раса издревле обитала в Ланэре, а потом они заключили союз с людьми и разрешили им жить с ними. А может, это потомки от смешанных браков, чёрт их разберет. — И эти люди — тоже гермафродиты? — Понятия не имею. Может, да, а может, и нет. Либо не все из них. С виду по ним и не скажешь, иные на мужчин похожи больше, а иные на женщин. — Откуда такие познания? — Я и моя команда уже много лет бороздим моря возле Ланэра и Нижнего мира. В далёких плаваниях чего только не увидишь и не наслушаешься. Одри молчала, обдумывая сказанное капитаном. А тем временем Куро, отослав Нэрэн и Нэррисэ в их покои, сидел в одиночестве и размышлял над судьбой своего клана. Чистокровные наги, или «цинхильду», как их называли в клане, стали совсем слабы и бессильны, их осталось всего несколько десятков, к тому же почти никто из них не мог дать потомство. Вся надежда была лишь на аэнруку — живое творение клана Хиамори, искусственных созданий, рожденных путем долгих экспериментов от смешения крови и плоти нагов и людей. Они защищали цинхильду от нападений человеческих культов и других змеиных кланов, были преданны им до конца жизни, и в конце концов должны были стать резервурами для вынашивания нового потомства. Муни был самым сильным и способным аэнруку в клане, именно поэтому он стал первым приближенным Хиамори после Нэрэн и Нэррисе. Куро вытянул вперед когтистую руку и сжал тонкие белые пальцы в бессильной злобе, будто бы всё еще обладал силой, утраченной его прародителями тысячелетия назад. Ланэрны жестоко поплатились за свои прегрешения, и спустя многие века природа, не оставив их безнаказанными, соединила два пола в один, а их дети променяли силу на гермафродитизм. Однако же сам Куро считал это скорее даром, чем проклятием. Но не слишком ли высока была цена? Мудрый правитель должен заботиться о своих подданных. Власть в клане передавалась по наследству, но Хиамори был бесплоден. Даже Нэррисэ не могла создать снадобья, что избавило бы его от этого недуга. Но тут его осенила одна идея. Безумная, но стоящая того. Идти на риск ради процветания своего клана — поступок, достойный настоящего правителя… Лицо Хиамори исказила легкая усмешка.