Иногда, особенно под вечер, когда зажигался теплый желтовато-оранжевый свет фонарей, на небе выделялись полумесяц и пара самых ярких звезд, а в воздухе пахло растениями и весной с легкими нотками бензина и пыли, в нашем районе начиналась совершенно другая, даже можно сказать, радостная и беспечная жизнь.
Под большим железным мостом, строительство которого остановили еще в семидесятых, во рве пересохшей реки яркими пятнами пестрели люди. Звонкие голоса, заливистый смех и громкая музыка — все смешалось воедино в совершенно непонятном хаотичном и одновременно успокаивающем шуме, вселяющем надежду, что люди вокруг действительно счастливы, хотя бы на мгновения.
Раскатистые басы отдавались вибрацией внутри, люди в бешеном ритме двигались под зажигательный хип-хоп, а мы с Миленой стояли посреди этого месива, пребывая на грани между танцами и любовными ласками. Она умело соблазняла аппетитными формами, заставляя несдержанно лезть под ее футболку, сминать грудь в ладонях и получать в ответ теплые поцелуи в шею.
— Хочу тебя, — шепнула Милена мне на ухо, слегка задев мочку губами.
Я резко прижал ее к себе, спустив руку к упругим ягодицам, ухмыльнулся, взяв за подбородок, и хищно облизнулся.
— Потерпи хотя бы до окончания батла.
Она широко улыбнулась и прильнула к моим губам, но вдруг наш поцелуй резко разорвал Дрейк, хлопнув меня по спине.
— Вот ты где, герой-любовник! Там Алфи сейчас выступать будет, пошли быстрее!
Мы с Миленой нехотя отстранились друг от друга, взялись за руки и направились следом за другом.
На первый взгляд вокруг царил полнейший хаос, потому что все занимались абсолютно разными делами, но стоило приглядеться повнимательнее, и можно было увидеть строгий порядок, даже разделение на зоны: на противоположной стороне реки парни делали сальто в воздухе, скатывались с самых крутых земляных склонов на небольших тюрковых велосипедах и благополучно приземлялись, приводя начинающих мальчишек в неописуемый восторг. С другой стороны бушевала вечеринка под рэп-батлы местных «поэтов», а неподалеку соревновались танцоры самых разных стилей. Туда-то мы и направились.
Ник с Йеном сидели на металлических канистрах, разбросанных около бетонных блоков, некоторые из которых плотно впечатались в землю, другие же стояли на поверхности и активно использовались ребятами как скамейки. Вокруг ворковали парочки, не перестающие целоваться, девчонки перемывали косточки всем вокруг, а спокойные пацаны размеренно выпускали клубы дыма.
Йен лучезарно улыбался в компании звонко хохочущей пышногрудой блондинки в коротком топе и лосинах. Заметив, как я любуюсь другой девушкой, Милена резко впилась в меня длинными ногтями, заставив зажмуриться от неожиданности. Я примирительно улыбнулся, мягко поцеловав ее в щеку, и она оттаяла, обхватила меня обеими руками, мило прижавшись, словно маленькая кошечка.
Мы с ней были знакомы уже много лет, но никогда не общались близко, пока однажды у нас чуть не случился крышесносный секс — по крайней мере, так его описывали друг другу уже знающие ребята, — но все сорвалось, когда меня начало жутко тошнить от клубной бормотухи. Пришлось сослаться на «очень внезапные дела», соврав, что уезжаю, а самому удалиться в уборную и блевать там до утра.
— Никки, тебя не учили здороваться с братьями? — усмехнулся я, повернувшись к другу, не выпускавшему из рук камеру.
Тот раздраженно вздохнул:
— Спасибо, что испортил мне видео! — ответил он и нажал на кнопку «стоп», внимательно изучая результат. — Наложу музыку… Хотя… Нет, так даже прикольнее! Живо получилось, — задумчиво сказал он сам себе. — Можно даже выделить твой голос, типа лайв-формат…
Я закатил глаза, снисходительно улыбнувшись. Нас с друзьями всегда порядком бесило, что вместо наслаждения прекрасными моментами он смотрит на экран. Однако стоит отдать должное — благодаря этой привычке появилось множество потрясающих архивных видео.
— Какие люди! — К нам подошла Кэтрин с бутылкой пива в руке и тут же бросила слегка скептичный взгляд на Милену, в очередной раз убеждаясь, что я не нашел себе лучшую пассию, чем она сама.
Да, Милена хоть и красивая, но молва о ее драках, попойках и клубных отрывах, ходящая по всему району, не вызывала гордости, тогда как о Кэтрин отзывались в основном положительно, описывая ее порядочной и волевой. Но кто сказал, что мы с Миленой намерены встречаться? У нас лишь одна общая цель — получить удовольствие.
— О! Алфи! Алфи! — радостно воскликнул Дрейк, указывая на «танцпол», сооруженный из отдельных плиток, вбитых в землю и застеленных большой клеенкой для удобства скольжения.
Мы все вскочили с мест и подошли чуть ближе.
Алфи стоял в кругу танцоров напротив какого-то незнакомого мне парня лет семнадцати и в такт ритму слегка покачивался всем телом. Тот прыгнул на руку, оттолкнувшись второй от пола, сделал кувырок и резкий выпад бедрами вперед, при этом дерзко улыбнувшись нашему другу! В глазах обоих горело пламя, страсть и желание показать все свои умения.
Когда противник отошел в сторону, уступая площадку Алфи, раскачивающий хип-хоп резко сменился на быстрый агрессивный рэп, и наступила его очередь блистать перед зрителями.
Из толпы раздались крики, рычание и гудение группы поддержки в лице местной шпаны, по совместительству одноклассников Алфи, а с другой стороны танцпола — недовольное мычание приятелей оппонента, желающих ему проигрыша. Мы тоже не остались в стороне, поддержав друга одобрительными возгласами.
Дикие, жаркие, почти реактивные движения гипнотизировали, и можно было лишь изумленно открыть рот от того, как он ловко прыгает на локтях, лопатках, кружится на голове, словно скоростная юла, подпрыгивает высоко в воздух, заставляя беспокоиться, что, приземлившись, сломает себе что-нибудь, но, разбивая все сомнения наблюдающих, вопреки законам физики опускаясь мягко и легко, словно его тело — невесомая пушинка!
Музыка все ускорялась, а Алфи ничуть не отставал, он ни на кого не смотрел, наслаждаясь лишь мгновениями на сцене, удовольствием от бешеных импульсов, проходящих волнами по его телу и отдающих в мозг нереальным адреналином! Когда он танцевал, казалось, будто он в гипнотическом трансе.
Мы застыли, затаив дыхание. Музыка вдруг резко остановилась, и наступила тишина. А Алфи подлетел в воздух, сделав сальто назад, затем быстро оттолкнулся руками от пола, кувыркнулся, проскользил на коленях и остановился прямо у края площадки! Грудь вздымалась, он дрожал всем телом, пот стекал градом, оставляя капли на полу. Пару секунд можно было слышать биение его сердца… А потом ошеломленные зрители взорвались взвизгами и начали бурно аплодировать несомненному победителю!
Мы восторженно подпрыгнули, начав обниматься и радостно кричать. А когда младший сошел с площадки, на него со всех сторон накинулась поздравляющая толпа друзей.
— Бли-ин, братишка, ты мо-онстр! — поразился Дрейк.
Алфи весело рассмеялся, поблагодарив, а я протянул ему пару бутылок воды, которые осушились почти залпом.
— Ник, перестань меня снимать! — Алфи закрыл лицо руками, но тот лишь приблизил камеру, записывая прямой эфир. — Я сейчас не в форме!
— Он еще и скромный! У тебя уже пятьсот фанатов, передай привет! — улыбнулся Ник. Алфи помахал одной рукой, все еще закрывая лицо второй. — Под последним постом я оставлю ссылку на аккаунт будущего покорителя Бродвея. Этот малыш ждет ваших подписок! — крикнул он и, попрощавшись со зрителями, наконец убрал телефон в карман.
— Скинь в общий чат все фотки! — попросила Кэтрин.
— Без проблем, только отметьте автора, когда будете выкладывать, — хитро улыбнулся Ник и повернулся к Алфи. — Капец тебе музло попалось жесткое, конечно!
— Да потому что за пультом этот мразотный Дейв! Он так и хочет, чтобы я облажался, — хмыкнул Алфи, презрительно покосившись в сторону танцпола.
— Твой соперник — его брат, — подметила Милена. — Поэтому он ставит тебе палки в колеса.
— Да мне как-то похер на его интрижки, — дернул плечом Алфи. — По-любому его лошковый братец даже на зрительские симпатии не тянет.
Мы дружно засмеялись.
— Зато кое-кто другой тянет… — Йен кивком головы указал на Дрейка, отошедшего в сторону к бутылкам с водой и немного растерянно улыбающегося нескольким симпатичным девушкам из соседних районов, активно спрашивающим у него о татуировках.
— Бедняга не знает, как их отогнать, — усмехнулся Ник. — Заметили? Как только все прознали, что он преемник Йена, так сразу начали катить!
Кэтрин раздраженно вздохнула, поправив волосы.
— Ну… Это они еще не узнали,
чей он парень.
Она решительно пошла в их сторону и, хоть этого не было видно со спины, уверен, просверлила каждую отточенным убийственным взглядом, схватила Дрейка за подбородок, рывком наклонила к себе и набросилась со страстным французским.
У девушек тут же подпортилось настроение, улыбки сменились брезгливыми и раздраженным фырканьем. А Дрейк сначала ничего не понял, дав себе побыть ведомым, но уже через полминуты обменялся ролями — подхватил за бедра Кэт, обвившую его талию ногами, и начал страстно отвечать на поцелуи, плавно перемещая руки ей на пятую точку.
— Ну да, пускай еще сожрут друг друга. — Я с неприязнью нахмурился, отводя взгляд.
— Не завидуй! — усмехнулся Алфи.
— Было бы чему там завидовать, — ответила ему Милена. Она взяла меня за руку и мило улыбнулась, заглянув в глаза, а я лишь дернул уголком губ.
— Теперь к Дрейку вообще нельзя приближаться другим девушкам, — сказал Йен. — В целях их же безопасности.
— Да ему и не надо других, в отличие от Артура, — ухмыльнулся Алфи.
Милена раздраженно сжала мою руку, но тут же опомнилась и ослабила хватку.
— О, тихо, тихо! — вдруг оживился Ник. — Жюри объявляют победителя!
Под словом «жюри» он имел в виду пятерых профессионалов разных стилей. Они давно закрепили свой авторитет среди танцоров нашего и соседних районов, не единожды побеждая в различных уличных батлах.
— Йо-йо, народ! — крикнул чернокожий ведущий в безразмерном трико и футболке, когда со всех сторон начали скандировать имена своих любимчиков. — Полегче, полегче! Все здесь профи! Но… победитель будет только один!
Алфи взволнованно уставился на ведущего, словно тот мог поддаться мысленному гипнозу. Друг сильно сжимал бутылку с водой, и мне казалось, она вот-вот лопнет.
Все зрители сосредоточенно замерли и приготовились слушать оглашение результатов.
— Та-ак! — протянул он. — Приз в размере две тысячи баксов получает…
Вокруг стало еще тише. Даже не наблюдавшие до этого за батлом начали прислушиваться.
— …самый яркий и харизматичный танцор! — засмеялся ведущий, а народ начал недовольно гудеть с требованиями сказать наконец имя. — Ладно, ладно, друзья! Приз достанется… Ко-о-о…
Компания парня под псевдонимом Кобра встрепенулась, наша — тоже.
— Ко-о-олибри! — проорал ведущий.
Мы одновременно подпрыгнули, начав кричать и обнимать Алфи, а тот, казалось, не мог поверить, что наконец-то победил! Он ошеломленно улыбался, застыв на месте, и тогда мы с Дрейком подтолкнули его к площадке.
— Да-а! Вот и он! — Ведущий поздравил Алфи крепким братским рукопожатием и похлопал по спине. — Это было потрясно!
— Спасибо!
— Помните, как этот парень впервые участвовал три года назад? — обратился к публике ведущий. — Тогда еще совсе-ем зеленый! А сейчас уже почти на равных с нашими жюри!
— Блин, спасибо! Реально, я… вообще не ожидал! Надеялся, но не ожидал! — засмеялся смущенный Алфи, робко поглядывая на публику.
— Брат, это вышка! Вот твои два косаря! — Ведущий протянул ему купюры и снова обратился к зрителям: — Поздравим еще раз!
Толпа завизжала и зааплодировала, одни выкрикивали подбадривающие высказывания, другие — сценическое имя, а некоторые стояли молча, раздраженно глядя на сцену и совершенно не радуясь победе оппонента.
Как только Алфи сошел с площадки, люди в очередной раз набросились с объятиями. Еле пробравшись к нам, он гордо потряс купюрами в воздухе.
— Классно, бро! — Дрейк радостно хлопнул его по плечу. — Вложил восемьдесят, вытащил два косаря!
Деньги накапливались из общего вклада всех танцоров, участвовавших в батле. Это были незначительные суммы, которые в совокупности давали отличный выигрыш. Как с картами, но только в танцах.
— Как планируешь распорядиться? — ухмыльнулся Ник.
— Ну… — Алфи состроил лукавую физиономию и хотел было продолжить, но его прервал Йен:
— Не трать все сразу, а то я тебя знаю.
Дрейк закатил глаза.
— Зану-уда Йен, тебе нужно научиться отрываться!
— Зато я не скребу на хлеб со всех друзей после «отрывов», — ответил тот.
— О да! — саркастично сказал Ник. — Если кидать каждый лишний пени на депозит, как ты, в конце года можно аж сто баксов получить!
Мы дружно засмеялись, Дрейк и Ник дали друг другу пять, а Йен устало вздохнул, покачав головой.
— Я все же планирую проставиться! — улыбнулся Алфи, а мы победоносно возликовали. — Но-о половину оставлю. Хочу сделать приятное кое-кому…
— Здравое решение, — кивнул Йен.
— У-у! Дама появилась?! — Дрейк ткнул его в бок.
— Да нет… Просто… — Алфи опустил глаза и сунул руки в карманы, очевидно не очень желая рассказывать.
— Да все-все, не будем пытать! — спас ситуацию Йен. — Лучше пойдем праздновать! А то у меня уже голова болит от здешних воплей.
Мы неспешно направились к выходу. Но спокойно идти не получилось, потому что каждый, кто был на площадке, считал своим долгом поздороваться с Йеном и Дрейком, узнать, как у них дела, обняться, рассказать что-то вообще неинтересное, поздравить Алфи, поинтересоваться, как поживает подружка Ника, и спросить, куда внезапно переехал мой отец.
Йен несказанно бесился, но эмоций не выдавал, скрывая их под лучезарной, казалось, безумно искренней улыбкой, мило общаясь с каждой девчонкой и весело шутя с парнями, словно они давние друзья. Его пассия Селина гордо улыбалась, демонстрируя всем, с кем сегодня проведет вечер. Мы с Миленой тоже предвкушали бурную ночь. Она постоянно лезла целоваться, а я не был против, отвечая очень страстно и умело. Правда, пришлось несколько раз стерпеть на себе ненавидящие взгляды Кэтрин, но это не особо останавливало. Я же молчу, когда они с Дрейком заглатывают друг друга каждые десять минут.
Выбравшись из всей этой бурной шумихи, мы с друзьями последовали к соседней улице, обсуждая, где потусоваться. Ник настаивал на их с Дрейком любимом баре, но нам хотелось туда, где можно было бы уединиться. Тогда Алфи предложил закупиться едой и спиртным в магазине и отдохнуть у него. Родители уехали на все выходные, а значит, дом был в свободном распоряжении. Идея всем очень понравилась.
Свернув через пару переулков и пройдя сквозь темные дворы старых четырехэтажных домов, мы вышли на небольшую улицу, не освещенную ни одним фонарем, и включили вспышки на телефонах, чтобы не наткнуться на что-нибудь в этой грязной сокровищнице хлама.
Транспорт друзей остался припаркованным в более оживленном месте, неподалеку от минимаркета в паре кварталов отсюда.
Красный BMW Дрейка и серый «Лексус» Йена знали все в округе. Первый запоминался цветом и маркой, а второй — новизной и богатым по сравнению с остальными легковушками видом. Поэтому вряд ли кто-нибудь отважился бы обрисовать тачки лидеров Ос граффити или снять зеркала, что уж говорить об угоне. Но парковать их приходилось все равно на нормальных стоянках, чтобы не испортить шины и днище о бездорожье здешних недостроек.
Тени зловеще шевелились, словно пытаясь догнать и захватить в свои кромешно темные объятия. Дебри бетонных лабиринтов, нашпигованных препятствиями на каждом шагу, вызывали легкую дрожь даже при знании, что район принадлежит нам и вряд ли чужие осмелятся нападать на территории Ос, а сами участники группировки, увидев, только радушно пригласят в свою компанию.
Валяющиеся в переулках неподвижные тела вызывали у меня тошнотворный сковывающий страх, как в детстве, несмотря на то что это были просто уснувшие бездомные или загулявшие пьяницы, а у каждого из нас был нож в кармане и пистолет под ремнем. Холодный, почти мистический, свет вспышек телефона только сильнее гонял мурашки по спине. Виду никто не подавал, однако явственно ощущались напряженность и сосредоточенность.
Милена крепче сжала мою руку, при этом продолжая бурно участвовать в обсуждении какой-то недавно переехавшей девчонки, уже успевшей влиться в компанию популярных ребят. Я приобнял Мил за плечи, мягко поглаживая, целуя в макушку и наслаждаясь приятным клубничным ароматом шампуня. От этого ей стало спокойнее, а стальная хватка слегка ослабла.
Вдруг мы одновременно вздрогнули от неожиданности и легкого испуга, услышав… отчаянный женский крик.
— Хватит! Вы его убьете! — плакала неизвестная, но в ответ ей последовал лишь надменный смех, заглушаемый мужскими воплями.
Дрейк вскинул руку, заставив всех остановиться, и стал всматриваться вдаль. Впереди показалось множество темных силуэтов.
Толпа людей, среди которых были и девушки, и парни, окружила двоих стоящих на коленях. Один из них держался стойко и даже огрызался, другой валялся без сил, едва удерживаясь на четвереньках, а истошно кричащая девушка билась в руках сильного бугая, то матеря нападающих, то отчаянно умоляя прекратить.
— Реально, с него достаточно! — вступился кто-то из парней. Голос показался знакомым, но точно определить, кому он принадлежал, не удалось.
— Да не сдохнет, не переживай! — ответили ему.
Некоторые ребята тоже вмешались в спор, уговаривая остановить избиение, другие, наоборот, поддерживали насилие и даже подначивали агрессора.
— Это же парни Линка! — узнал нападавших Алфи.
— Как они меня уже достали! — прорычал Дрейк. — У них постоянно какие-то рамсы!
Они с Йеном нахмурились и без промедления двинулись вперед.
— Хватит! — крикнул лидер, заставив толпу обернуться.
Им понадобилось несколько секунд, чтобы разглядеть, кто посмел нарушить «идиллию». Сначала стая ощетинилась, собираясь дать нам отпор, но поняв, кто перед ними стоит, тут же замерла. Ребята, пинавшие парней, бросили свое дело.
Лишь опьяненный яростью блондин с длинными волосами, собранными в хвост, не переставал колотить валявшегося на земле, превращая его лицо в сплошное кровавое месиво.
— Угомоните его! — прикрикнул Йен.
Двое парней подлетели к Линку, оттаскивая от бедолаги, и сами попутно словили пару ударов. А тот никак не успокаивался, вырываясь и игнорируя всеобщие просьбы остановиться. Тогда я сам преградил ему путь, заслоняя парней на земле, и сильно толкнул в грудь.
— Перестань! — крикнул я, но тот снова попытался накинуться. — Линк, ты его убьешь!
— И поделом!
— Линкольн, успокойся! — стальным голосом приказал Йен.
Тот резко вырвался из хватки своих же приятелей, оттолкнул всех и отошел в сторону, судорожно глотая ртом воздух и сжимая трясущиеся кулаки. Шквал эмоций, подкрепляемый адреналином, колотил его изнутри, поэтому мы решили не подходить, чтобы дать прийти в себя.
Его жертва едва шевелилась, а друг рядом пытался хоть как-то помочь, успокаивая и осматривая. На лице не было живого места, бедолага кашлял, пытаясь отдышаться, но лишь захлебывался кровью, хлещущей из носа, а вокруг рта непонятно застыли то ли грязь, то ли куски кожи.
Девушки испуганно переглянулись, Кэтрин держалась более-менее стойко, а Селина с Миленой зажали рты руками и отошли подальше.
Я присмотрелся внимательнее к пострадавшим: совсем еще мальчишки, точно не старше восемнадцати.
— Пусти девчонку, — приказал Йен чернокожему бугаю, все еще больно сжимавшему ее плечи.
Она всхлипнула и бросилась к своему парню, не понимая, обнимать или, наоборот, не трогать, чтобы не навредить еще больше. Он сплевывал кровь, едва слышно постанывая, и двумя руками хватался за дыхало всякий раз при попытке набрать воздух. Мне стало страшно, что откинется прямо тут.
— Какого хрена происходит? — строго спросил Дрейк.
Ответить вызвался Шон, высокий чернокожий парень с короткой стрижкой под ноль.
— Этот выродок, — он кивком указал на лежащего, — со своими дружками не раз били Ронни. Тот молчал, пока Линк случайно не увидел видео в чате их класса, которое летало по всей школе…
— Какое видео? — спросил Йен.
— Где его башкой в унитаз макают.
У меня внутри все сжалось от обиды за пацана. Любой бы так же поступил на месте Линка. Я и сам не раздумывая проломил бы череп, если бы моего младшего брата так унизили.
Йен устало вздохнул, скрестив руки на груди и мельком взглянув на Линкольна, нервно трущего раны на собственных кулаках, а потом спросил:
— Вы выяснили, какая у них была причина, прежде чем устраивать разборки?
Ребята растерялись, а Шон неуверенно мотнул головой.
— Да без разницы! — крикнул Линк. — Толпой на одного, унижали по-черному! С них за что спрашивать уже целый список!
— Я это понял и согласен с тем, что должно быть наказание. Но я хочу докопаться до сути, с чего вообще начался конфликт и так ли невиновен сам Ронни, — рассудительно ответил Йен.
Друг избитого Осами парня поднял удивленные глаза на лидера, но тут же быстро опустил, испуганно прислушиваясь к тихим стонам своего товарища.
— Что межу вами произошло? — все так же невозмутимо обратился лидер к подросткам.
Ревущая девчонка замотала головой, прижимая к себе своего парня, едва способного дышать, не то что говорить. Тогда второй пацан нервно усмехнулся и раздраженно вскинул голову.
— Ваш славный Ронни был нашим гонцом, а потом делиться отказался и всю дурь себе стал оставлять!
Линкольн шокированно выдохнул, напрягшись всем телом, словно каменная глыба, и в упор уставился на объясняющего. Среди остальных ребят началось бурное обсуждение, и сочувствие к Рональду сменилось смятением. Теперь, кажется, никто из нас не понимал, что чувствует. Только Йен сохранял хладнокровие.
— Мы сначала пытались с ним нормально договориться, — продолжил мальчишка, — но он ни в какую, вот и пришлось прессануть.
— Инициатором такого унизительного метода… расправы, как я понял, был твой дружок? — продолжил лидер.
Парень коротко кивнул, а девушка рядом громко всхлипнула и шмыгнула носом. Мы ждали, что скажет лидер, а сам он несколько секунд молча хмурился и наконец вынес решение:
— Все ответили друг перед другом. Впредь в случае проблем, касающихся ваших личных отношений с Рональдом, выходите по-честному раз на раз либо обращайтесь ко мне, чтобы урегулировать все без таких… конфузов. — Он оценивающе посмотрел на избитого. — Конфликт исчерпан. Теперь свободны.
— Что?! — Линкольн возмущенно всплеснул руками. — Но мы только с двоих спросили, а остальные?!
— Линк! — вмешался раздраженный Дрейк, процедив сквозь зубы. —
Они свободны.
Подростки еще немного тушевались, недоверчиво посматривая на Йена, но, поняв, что их действительно отпускают, стали аккуратно поднимать с земли полубессознательного друга, закинув его руки себе на плечи.
— Надеюсь, вас не надо предупреждать помалкивать, если обратитесь в больницу? У нас много ребят, Ронни скажет им, где вы живете… — В голосе Йена слышалась явная угроза.
— Все будет ровно.
— Отлично.
— Вы же не из нашего района? — спросил Дрейк.
— Нет, из Сорок восьмого, — ответил парень.
— Здесь больше не появляйтесь, — мрачно приказал друг.
Подростки медленно заковыляли в сторону поворота на другую улицу, а мы сохраняли молчание, пока те полностью не скрылись из виду.
— Почему ты это так оставил?! — не успокаивался Линк.
Йен раздраженно повернулся к нему.
— Потому что твой брат — кидок! И умыли они его по делу! Ты, кстати, тоже нехило накосячил сейчас.
Линкольн скрипнул зубами.
— В чем? Я за брата заступился! Так-то имею право ребят собрать, не последний человек здесь все-таки.
Тут вмешался Дрейк:
— Вот именно! Поэтому вести себя должен соответствующе. А ты по факту за счет улицы за черта впрягся!
Шон тоже подал голос, прежде чем Линкольн успел брызнуть ядом:
— Ронни отомщен, теперь успокойся. — Он перевел взгляд на Йена: — С нас реальный косяк, понимаем, — развел руками, — надо было действительно все выяснить, а то хреново получилось, как будто мы ответки за предателей кидаем… Мы внесем в общак за это.
— Да какая разница? Эти придурки даже не Осы, чтобы с ними по нашим понятиям нянчиться! — не отступал Линк.
Дрейк резко повернулся к нему:
— А Ронни твой разве Оса? Что-то не припомню, чтобы он прошел посвящение! Ему поблажки делались, только потому что вы братья, но сейчас был последний раз. Кидал и наркоманов банда принимать не станет!
Мне казалось, Линкольн был готов в эту же секунду наброситься на Дрейка. Он глубоко и прерывисто дышал от раздражения, сглатывая комья в горле, но, благо, сдержался, не подорвав свой авторитет в глазах других окончательно.
По поводу всей этой ситуации складывалось двоякое мнение. С одной стороны, злость Линка за такое сильное унижение братишки оправдана, но с другой — Рональд сам виноват, что пошел против друзей. Кидалово не простительно, и ему повезло, что те парни оказались простыми разгулявшимися подростками, а не серьезными ребятами, которые бы точно не обошлись такими глупостями, и уж тем более не торговцами. А Осы действительно не имели отношения к чужим разборкам, особенно по двум самым сильным нарушениям наших законов — предательство друзей и употребление наркотиков.
— Понимаю, Ронни — твой младший брат, — примирительно начал Йен, заметив заблестевшие глаза Линка, — но так как он кандидат на вступление, тебе придется отвечать за него перед советом на общем сходе. Вы оба ручались, что больше никаких проколов не будет, а в итоге он нарушил главные правила. И я недоволен вашей с Шоном импульсивностью. Вы должны быть более благоразумными, раз имеете высокий статус. Если тебя еще можно понять из-за злости за брата, то, Шон, тебе-то следовало подумать, а не с ходу бросаться на парней и собирать людей.
Линкольн устало сжал переносицу и простоял так с полминуты, а потом слабо кивнул и тихо ответил:
— Я не был в курсе, что он употребляет, если бы знал, сам бы потаскал за шкирку.
— Не сомневаюсь, — кивнул Йен.
Действительно, сомнений в Линкольне не было ни у кого. Он всегда следовал порядкам Ос, да и в целом был нормальным парнем, хотя порой чересчур вспыльчивым. Иногда в порыве гнева мог натворить дел, но придя в себя, очень раскаивался, иногда даже извинялся.
— Как думаете, дилеры, которые им дрянь толкают, из нашего района? Или он в другом месте брал? — обратился Шон к Дрейку и Йену.
— Скорее всего, отсюда, — ответил первый.
— Но мы же всех крыс вытравили, или опять какая-то падла заразу пустила? — Он сплюнул, поддев камень носком кроссовка.
— Завтра устроим собрание и все выясним у Ронни, — пожал плечами Йен.
— Если окажется, что дилеры толкают на районе, нам снова придется чисткой заниматься? — недовольно спросил Ник.
А у меня в голове тут же всплыли картинки совсем молодых ребят с валяющимися рядом иглами, которых мы находили мертвыми чуть ли не в каждом переулке. И лица их родных, когда мы приходили, словно черные вестники, стоя на пороге и сообщая, что погиб тот, ради кого живет семья.
— Ну, блин, а че делать? — ответил Дрейк. — Перебежчики, как Делайла, пока не хапнут, не поймут.
Йен согласно кивнул.
— В этот раз я не намерен церемониться, никаких вторых шансов.
— Даже нашим ребятам? — спросил Алфи.
—
Особенно нашим ребятам. Мы все решим на сходе. Если что, вычисткой займутся Дрейк, Шон и… — он сделал паузу, взвешивая собственное решение, а потом медленно повернулся, — …Линкольн.
Алфи пораженно поднял брови, а потом перевел взгляд на не менее удивленного Дрейка. Тому определенно не нравился такой расклад, но спорить сейчас он, конечно, не стал. Зато когда они с Йеном останутся наедине, начнется долгая и драматичная сцена.
Я усмехнулся, вспомнив, как отряд Линка в первую чистку пять лет назад ломал черепа тем, кто толкал дурь на наших улицах, а потом с гордостью демонстрировал свою работу остальным, чтобы неповадно было. Но Йен счел эти методы слишком жестокими, поэтому отстранил Линкольна от руководства, поставив на его место Шона, в принципы которого всегда входило избить, но не убить.
— Соберете себе опытные команды, как в прошлый раз, — словно не замечая всеобщего потрясения, продолжил Йен.
Вдруг за спиной раздался тихий смешок Линкольна:
— Весело! Только как бы сынишка барыги себе добычу не припрятал. Кто знает, может, он тоже тайком бабки рубит?
Внутри вспыхнуло пламя, и я резко обернулся, чтобы поставить утырка на место.
— За языком следи! — агрессивно ответил я, чуть вздернув подбородок.
Линк оскалился, пытаясь сдержать нервный смешок.
— А что, я не прав?
— Ну, мы же не сравниваем тебя с твоей мамашей-пироманшей, даже склад с оружием доверяем.
— Слышь! — Линкольн сделал выпад вперед.
— Не прав? — передразнил я, дернув бровями и дерзко ухмыльнувшись.
Он вдруг резко толкнул меня в грудь, и это сработало как триггер, заставив вывернуть ему руку и со всей силы вмазать в глаз. Мы сцепились, словно коты, начав пинать и бить друг друга куда придется. Нас еле растащили по разным углам.
— Знаешь, Линк, с тебя когда-нибудь за длинный язык тоже спросить могут! — усмехнулся я, проверяя, не идет ли кровь из носа. А тот нервно сплюнул, вытирая разбитую губу.
Алфи неодобрительно качнул головой, несильно ткнув меня в плечо и на всякий случай удерживая за локоть.
— Вы нормальные вообще?! — Дрейк возник между нами.
— Это он начал! — ответил я, раздраженно поправляя одежду.
— Лично тебя кто трогал?! Пусть каждый за себя базарит! — крикнул Линкольн.
— Заткнулись оба! — рыкнул Дрейк. — Не хватало еще ваших детских разборок, когда на районе и так напряженка! Мы должны работать слаженно, как один единый механизм…
семья.
— Знаешь,
что он про тебя скулит?! — возмутился я.
— Да, очень хорошо расслышал ваш диалог. И скажу
обоим, задевать семью — низко!
Я шумно выдохнул, Линк отвел взгляд, а Дрейк вдруг начал говорить очень громко, обращаясь уже ко всем присутствующим:
— Меня еще ребенком хотели убить просто за то, что я — сын Хавьера Гонсалеса. Не знаю, кто это был, потому что отец не ввязывал меня в свои дела и до сих пор не рассказывает! Но я очень хорошо помню, как судорожно сжималась рука матери у меня на затылке, когда мы лежали лицом в пол в собственном доме, а по стенам палили из дробовиков!
Повисла тишина. Все присутствующие переглядывались, не зная, как реагировать. Даже мы с друзьями были шокированы такими подробностями.
— Если кто-то думает, что я связан с наркобизнесом, то глубоко ошибается, потому что мой отец зарекся не втягивать меня в это. Я даже не знаю, в какой банде он состоял, чем конкретно занимался, что не поделил с нападавшими.
Я — чист! А за отца не отвечаю! Если у кого-то есть какие-то предъявы ко мне, смело подходите и говорите в лицо, а не шушукайтесь по углам, как мыши!
В этот момент он гневно посмотрел на Линкольна, который в ответ только скептично закатил глаза. Зато на всех остальных эта небольшая речь произвела впечатление. Дрейк поступил очень мудро, не приняв ничью сторону и никого не оскорбив, но при этом отстояв свою честь. Даже Йен с гордостью смотрел на друга и слегка улыбался, но быстро принял невозмутимый вид, подойдя к Линкольну вплотную.
— Если я кого-то назначаю, то доверяю ему. И критиковать — значит оспаривать
мое решение.
Его тон был напряженным, властным, но одновременно спокойным и вводил в заблуждение по поводу настроения, а мягкий, но низкий баритон буквально завораживал, и под ложечкой от этого начинали бегать мурашки.
— Я распределяю обязанности, основываясь на компетенции исполняющих, — продолжил Йен. — Дрейк вместе со мной с самого начала, стоял у истоков Ос и
ни разу не позволил усомниться в себе. Он — моя правая рука, и я не собираюсь выслушивать неодобрительные отзывы о нем без всякой причины.
Глаза Йена при слабом ночном освещении, словно у тигра, приняли ядовитый желтый окрас, челюсть напряглась, а брови съехали вниз, и всем своим обликом он напоминал притаившегося хищника, готового перегрызть глотку в любую минуту. Сначала Линкольн гордо выдерживал взгляд лидера на себе, но потом все же сдался и отвернулся. Удовлетворенный Йен отошел от него и сделал общее заявление:
— Завтра будет сход, там обсудим подробности. А сейчас — свободны.
Ребята растерянно переглянулись, еще немного постояли на местах, но потом все же начали потихоньку расходиться. Большинство направилось курить в сторону старых гаражей, а Шон и четверо его приятелей подошли попрощаться с нами.
— Вы сейчас куда? — поинтересовался Шон, собираясь обняться с Дрейком.
— Праздновать победу Алфи! — радостно ответил тот, словно пять минут назад не было никакого инцидента, драк и ссор.
— Стойте, это не отменяется? — удивленно спросила Кэтрин.
Они с остальными девчонками все это время держались в стороне, а сейчас вернулись.
— С чего бы? — усмехнулся Алфи. — Я не намерен портить себе вечер из-за нескольких дебилов!
Мы засмеялись.
— Кстати, не хотите присоединиться? — обратился он к компании Шона.
— Только за! — обрадовались те.
— Отлично! — подхватил Йен. — Едем?
— Да! — подпрыгнула Селина, снова повиснув на его плече.
Милена подошла ко мне, погладила покрасневшую от удара Линка щеку и поцеловала в губы, а я провел рукой по ее волосам, убрав черную прядку за ухо, и нежно улыбнулся.
Она выглядела такой хрупкой и испуганной, губы слегка подрагивали, а темно-серые глаза бриллиантами блестели при ночном освещении и заглядывали прямо в душу.
— Не больно? — сочувственно прошептала она.
Я засмеялся, умиляясь такой заботе.
— Не особо.
Зачинщик всей шумихи тем временем стоял в стороне, выкуривая сигарету и разглядывая разбитые костяшки на руке. Мы с ним всегда то ссорились, то мирились, но никогда не обижались подолгу.
— Эй, Линки, хватит дуться — лопнешь! — засмеялся я.
— Иди сюда, ты тоже с нами! — поддержал меня Ник, с которым они тоже были в хороших отношениях.
Тот презрительно фыркнул, собираясь продемонстрировать нам средний палец, но спохватился, вспомнив, что смотрит Йен, при котором такие жесты не позволял себе никто из нижестоящих Ос, и опустил руку.
— Ну, как знаешь! — по-доброму усмехнулся я и помахал ему.
Стоило нам двинуться в сторону парковки, как сзади послышался топот.
— Эй, подождите!
Линк подбежал ко мне и примирительно взъерошил волосы, а я мягко пихнул его в бок. Остальные расхохотались, начав обнимать и по-дружески дразнить его. Только Дрейк держался отстраненно, бросая неприязненные взгляды.
***
Алкоголь, музыка и приглушенный свет раскрепостили. Милена сидела, расставив ноги по обе стороны от моих коленей, и страстно покусывала губы, будто невзначай ерзая на мне туда-сюда. А я прокладывал дорожку поцелуев все ниже по ее шее, цепляя зубами кожу и выбивая отрывистые вздохи. Здесь, в темной гостиной, мы абсолютно не стеснялись спокойно проникать под одежду, ласкать самые чувствительные места, томно постанывая в губы. И с удовольствием накинулись бы друг на друга, если бы комната не была проходной.
Милена отстранилась, улыбнувшись.
— Хочу тебя!
Я хищно облизнулся, глядя на ее грудь.
— Это взаимно…
— Идем! — Она схватила меня за воротник худи и потянула к выходу.
Мы поспешили в ванную, весело смеясь и подгоняя друг друга легкой щекоткой. Только Мил подбежала к двери, собираясь открыть, как вдруг нас буквально на шаг опередил Ник, бесцеремонно отталкивая мою спутницу и запираясь изнутри.
— Эй! — Милена раздраженно хлопнула по двери. — Какого черта?!
— Ник, ты охренел?! Прояви понимание, мы целый день терпим! — крикнул я.
— Артур, — вдруг позвал Дрейк из-за спины, — ему Андреа звонит, пусть поговорят.
Я устало закатил глаза.
— Их терки срывают нам вечер!
— Позже потрахаетесь. Идем лучше с нами играть в бирпонг. Поможете мне набухать Алфи.
Он махнул рукой и отправился обратно на кухню, а мы с Миленой недовольно переглянулись.
— Успеем еще, впереди целая ночь. — Я попытался утешить девушку, прижал к стене, нависнув сверху, и забрался под футболку, мягко проведя кончиками пальцев по бокам. Милена потянулась за поцелуем.
— Скажи, — хитро ухмыльнулась она, — а кто лучше целуется? Я или Кэтрин?
Вопрос мне очень не понравился, но я изо всех сил постарался не выдавать эмоций и лишь по-доброму улыбнулся.
— Не знаю… Надо бы еще раз сравнить…
Она засмеялась и снова нежно поцеловала.
— От тебя сносит крышу, — прошептал ей в губы.
Милена игриво взяла меня за руку и поволокла на кухню.
— До дна! До дна! — Веселые крики друзей наполняли небольшую комнату.
Новая квартира Алфи, которую они с родителями все-таки взяли в аренду у знакомых Дрейка, находилась в центре города, недалеко от торговых центров и множества кафе. Район был очень уютным, чего не скажешь про сам дом, где то и дело что-то ломалось, протекало или гнило.
До того как мы сюда приехали, ожидания были самыми худшими, потому что в памяти все еще всплывала та фотография, которую Дрейк показывал до въезда Мэддоксов. Но оказалось, благодаря волшебным рукам Тома и прекрасному вкусу Шарлотты — родителей Алфи — это место засияло чистотой и уютом.
— Да! Выкуси, Алфи! — крикнул Дрейк, увлеченный игрой в бирпонг.
— Ну и ладно, зато уделаю тебя в «Я никогда не…»! — усмехнулся тот, окончательно осушив полупустую бутылку «Амстердама».
— С такой скучной, как у тебя, жизнью в этом даже нет сомнений! — усмехнулся Дрейк и тут же ознакомился с демонстрацией среднего пальца от младшего.
К нам присоединилась вернувшаяся из комнаты Алфи Селина. Она смущенно поправляла одежду и волосы, все еще тяжело дыша и лукаво поглядывая на дверь в ожидании своего спутника, но тот почему-то не появлялся.
Мы с Миленой переглянулись.
— Кажется, комната освободилась… — хитро ухмыльнулась она, проведя кончиками пальцев по моей щеке. — Может, переберемся туда?
Я улыбнулся, уже раздевая ее взглядом, и подхватил за бедра.
— Может!
Мы поспешили к выходу, буквально влетели в спальню Алфи, попутно больно наткнувшись на разбросанные вещи, и плюхнулись на кровать.
Здесь едва умещался весь хлам, с любовью называемый «памятными вещами». Шкафы были до отвала забиты скомканной одеждой и закрывались лишь наполовину. На кровати небрежно валялись помятые учебники, а на стенах хаотично висело множество постеров, рябью переливаясь всеми цветами радуги.
Я принялся целовать Милену, но она вдруг замерла, ткнув меня в плечо и указывая в сторону окна: на балконе стоял Йен. Он меланхолично курил, глядя вдаль и не замечая нас.
Странно, чего это он? Обычно на вечеринках Йен всегда в центре внимания, а если в сопровождении спутницы с параметрами, как у Селины, они не отходят друг от друга всю ночь. Но сегодня за весь вечер он почти не тусовался с другими и мало пил…
Я устало откинулся на кровать, посмотрев сначала на друга, а потом — на девушку.
— Мил, мы с ним поговорим, ладно?
Она раздраженно встала с меня, выхватила бутылку пива и вышла из комнаты, а я поправил одежду и направился к другу. Чтобы не напугать его, сначала несильно постучался и только потом тихонько открыл дверь.
— Чего не идешь к ребятам?
Йен обернулся, окинул меня коротким взглядом и снова устремил взор на город.
— Красивое место… — улыбнулся я, встав рядом и опершись руками о перила, а Йен продолжал молчать, словно меня здесь не было. — Ты это из-за обстановки на районе?
Он ответил, не поворачиваясь:
— Я допустил возобновление торговли.
— Это еще не факт.
— Веронику убили, Делайла переметнулась к дилерам, а братишка Линка начал употреблять. По-моему, тут все ежу понятно.
— Ты не можешь следить за каждым жителем, это нормально.
— Мы половину наших ребят потеряли из-за этой дряни, я не хочу повтора. — В голосе Йена словно что-то надломилось. — Скотти умирал на моих руках, а я не знал, что делать, как помочь… Рейв, Тони… Они погибли, а ублюдки, которые продали им дешевую дрянь, сейчас ходят на свободе и радуются жизни!
— Такое больше не повторится. Все Осы помнят те времена, поэтому будут благоразумнее. Мы, как и в прошлый раз, положим этому конец.
Йен ничего не ответил, потушив окурок о перила, и собрался выбросить вниз, но воспитание не дало ему этого сделать, поэтому он просто сжал его в руке, а потом посмотрел на меня, словно изучая.
— Знаешь, по логике вещей… — Он не отводил глаз, отражающих отблески городских огней. Во взгляде прослеживалась горечь и разочарование, от этого стало неуютно. — Меня сейчас должен волновать лишь район, но я думаю совершенно о другом.
— О чем?
— О том, что лучший друг общается с тем, кто хотел меня убить.
Внутри все сжалось, руки тут же заледенели от волнения, а дыхание перехватило, и я не знал, что ответить. Неужели…
— Ты о… — все еще не решался сказать, чтобы не спалиться, если он все-таки имел в виду что-то другое.
— Кейси, да! Думал, я не узнаю, что ты его посещаешь? Не у тебя одного там знакомые.
Так вот почему он толком не разговаривал со мной последние три дня и игнорировал сообщения!
— Послушай, мы вообще не говорили об Осах и делах. Честно! О тебе — тем более!
— Не в этом дело! — Йен сделал паузу, и стало понятно, что ему сложно говорить о чувствах. — Я не как лидер сейчас с тобой разговариваю, а как
друг!
Я стыдливо опустил голову, проведя по волосам рукой, и собирался объясниться, но вдруг дверь на балкон резко распахнулась.
— Не помешал голубкам? — В проходе возник Дрейк. — Мы с пацанами в магаз собрались, алкашка кончилась. Вам чего-нибудь взять? Кстати, Арти, тебя там Милена уже материт.
— Я с вами, — ответил Йен. Бросив на меня взгляд искоса, он взял свою куртку с перил и вышел из комнаты.
— Не поделили, кто сверху? — усмехнулся Дрейк, но по моему хмурому виду понял, что шутка не удалась. — Что случилось?
— Давай потом, — ответил я. — Просто не бери в голову.
Он недоверчиво нахмурился, но кивнул и шагнул обратно в комнату, а я последовал за ним.
В коридоре уже шумели парни, а в гостиной девчонки увлеченно выбирали сет суши и дополнительные ингредиенты к «мексиканской». Я уже хотел было выйти из комнаты, как вдруг Дрейк дернул меня за руку, молча указывая на стол, стоящий недалеко от двери. Среди кучи журналов, школьных тетрадей и эскизов граффити выделялся оставленный открытым фотоальбом.
— Кто это? — спросил друг, глядя на симпатичную чернокожую девочку-подростка с пышными кудрявыми волосами и приятными утонченными чертами лица: большие карие глаза, маленький вздернутый носик, широкая улыбка и пухлые губы. Рядом стоял довольный Алфи. Ему здесь было лет пятнадцать. Такой смешной, улыбка до ушей и, как всегда, очень яркая одежда с забавными принтами. На всех остальных фотографиях они тоже были вдвоем. К последней странице уже превратившись в мужественного юношу и симпатичную девушку.
— Не знаю… — задумчиво ответил я. — Он никогда не рассказывал…
— Вот и мне тоже. Даже обидно…
— Судя по фоткам, они довольно близки…
— Мы столько откровенничаем, а он молчит о многом…
— Чего вы там застряли?! — послышался возмущенный голос Ника из коридора.
Мы с Дрейком одновременно вздрогнули от неожиданности, переглянулись и молча вышли из комнаты.
***
Город пестрил огнями вывесок и рекламных таблоидов, вокруг кишели толпы людей, гудели машины, туда-сюда бегали официанты, обслуживая летние веранды кафе, которые в этом году открылись пораньше из-за теплой погоды. Отовсюду слышалась разная музыка, заливистый смех, бурные споры, лай собак и рекламные объявления. Здесь царила другая жизнь, не опасная и не горькая. Можно было часами гулять по дорогам, не беспокоясь, что кто-нибудь вырвет сумку из рук или прижмет за домом.
С витрин минимаркета на противоположной стороне улицы еще не сняли рождественские гирлянды, хотя уже через пару дней наступал март.
Недовольные кассиры и охранники уставились на нас, стоило только перешагнуть порог. И я прекрасно понимал бурный интерес, вызываемый большой галдящей компанией парней. Стало немного неуютно привлекать к себе столько внимания, но другие даже не думали вести себя скромнее.
Дрейк тут же схватил большую тележку, объявив о том, что выбирать алкоголь будет сам, потому что у всех нас нет вкуса, кроме Алфи и Шона, которых великий дегустатор радушно пригласил в свою команду. Остальные не стали возражать и взяли на себя закуски. Йен обсуждал что-то с Линком и весело смеялся, словно двадцать минут назад не было тяжелого разговора. Но я-то знал, что это его постоянная маска.
— Давай поговорим! — не выдержал я, остановив друга в проходе между стеллажами.
— Говори, — пожал плечами Йен.
— Мы с Кейси не общаемся. Я ходил к нему по поводу Ханса.
Йен стал чернее тучи. Он шумно выдохнул, просверлив меня еще более недовольным взглядом, оттолкнул с дороги и продолжил выбирать чипсы. Подошедший к нам Дрейк это заметил.
— Чего вы собачитесь-то?
— Просто поспорили, какой вкус лучше, — невозмутимо ответил Йен, разглядывая пачку ненавистных ему крабовых.
Дрейк, естественно, не поверил и уже хотел было задать очередной вопрос, как вдруг к нам подскочил довольный Линк.
— Пацаны, вы на кассу идете?
— Да… — ответил Йен и, развернувшись, пошел расплачиваться.
Я устало вздохнул, притворно улыбнувшись остальным, и сказал, что подожду на улице, сославшись на головную боль от душистого аэрозоля в помещении.
В голове крутилось безумное множество мыслей, а где-то в области желудка скопился сгусток беспокойства. Я зажмурился, подставив лицо легкому прохладному ветерку и наслаждаясь запахом ночного города.
Вдруг от размышлений меня отвлек звонкий женский голосок:
— Артур! Какая встреча!
Я распахнул глаза и замер от удивления.
— Гвен?!
