***
Дороги баловали пустотой, а в воздухе витал непередаваемый аромат весны, утра и первых дней марта. В душе разливалось тепло при виде гуляющих сонных родителей с колясками и едва поспевающих за своими питомцами владельцев собак. Мы минут пять ехали не спеша, начав с самой низкой скорости, чтобы Марк привык к равновесию, и он на удивление быстро приноровился. Когда я сам впервые сел на байк, меня чуть не пришлось откачивать с корвалолом, поэтому смелости Марка можно было позавидовать. Хотя, наверное, мне бы не пришлось так нервничать, если бы Ник тогда с остервенением не давил на газ, чтобы приколоться надо мной и послушать истеричный визг. — Это так круто! — крикнул он мне на ухо. — Готов? Сейчас будет быстрее. Держись крепче! Марк сильнее стиснул меня, всем телом вжавшись в спину, и я почувствовал, как его голова аккуратно опустилась на мое плечо, а тепло его тела приятно согревало в противовес встречному ветру. Я плавно нажал на газ, разгоняясь до восьмидесяти километров в час. Пару минут Марк молчал, не двигаясь, но постепенно привык к скорости и поднял голову. Посмотрев по сторонам, он начал восторженно смеяться. — Сейчас очень крепко держись за меня, ладно? — крикнул я, заметив поворот впереди. — Не боишься? — Нет! Давай! Марк тут же понял, какой предстоит маневр, и снова прильнул ко мне всем телом, а я слегка замедлил ход и, стараясь балансировать на грани плавности и скорости, свернул на маленькую улочку, ведущую обратно к месту сегодняшнего сбора. Получилось не очень резко, но довольно быстро. Для того, кто впервые сел на байк, такой маневр должен был показаться настоящим экстримом. И я не прогадал. Марк восторженно засмеялся, медленно отстраняясь от меня. — Еще быстрее! — крикнул он. Я ничего не отвечал, обдумывая, насколько это рискованно, но, рассчитав примерную длину прямой дороги, на которую с других сторон не могли выехать машины, все же решился поддаться просьбе. Спидометр пробил сто двадцать. Марк вцепился в меня так, что, казалось, ребра вот-вот треснут. Все внутри полыхало, я слышал бешеное биение своего сердца. Ветер ерошил волосы, тело напряженно сжалось, в желудке метались бабочки, а в голове — никаких мыслей. Эйфория, ни с чем не сравнимый восторг от молниеносной скорости и экстрима, ощущение вседозволенности на резких поворотах и удовольствие от полета — все перемешалось в безумный микс, и не хотелось, чтобы это прекращалось. Заехав обратно на пустырь, где толпа уже начала расходиться, я замедлился, остановился рядом с местом сбора байкеров, чтобы вернуть Нику его мотоцикл, и невольно прислушался к их с Линкольном разговору. Они не были приглашены на праздник Марка, да и в целом находились здесь не ради него, а потому что сегодня, помимо Весеннего городского фестиваля, здесь проходил еще и съезд любителей экстремальной езды. — Мразная тварь. Я эту шлюху найду и так подразукрашу личико, что зарабатывать она сможет только поломойкой, — процедил Линк, раздраженно сплюнув в сторону. Как я понял, разговор шел о Делайле. — Ты слишком зациклился на ней. — Голос Ника звучал ровно, но я знал, что друг беспокоится. — Потому что ни одна шалава не имеет права так дерзко себя вести. И тебе, Никки, давно следовало дать им понять, что, пока мы не отпустим, никуда им не деться. Я с опаской оглянулся на Марка, который все это время находился рядом, но, к счастью, был занят наблюдением за лихачом, проделывающим трюки на одном колесе под крики взбудораженной толпы. От сердца отлегло, я мягко позвал Марка, помог ему снять шлем, а потом мы присоединились к друзьям. — Ты нормальный вообще?! — тут же прилетело мне от Кэтрин. — Какого хрена ты Марка на байк сажаешь?! — Она повернулась к нему и взволнованно осмотрела, словно маленького ребенка, упавшего на детской площадке. — Ты в порядке? Не испугался? — Все хорошо! — бодро ответил тот. — Было о-очень круто! — Кэт, ты тут не одна с мозгами, другие тоже отдают себе отчет в своих действиях, — сказал я, недовольно покосившись на подругу. — Перед тем как кататься, я спросил у Гвен разрешения. — В доказательство я открыл переписку на телефоне, демонстрируя экран. — Что?! — Подруга повернулась к ней. — Ты серьезно разрешила?! Но это опасно! — Слушай, не хавай мозги, — снова вмешался я. — Мы с Марком просто сделали круг. Дорога пустая, и я даже на максимум не разгонялся. Так что все нор-маль-но. Кэтрин раздраженно закатила глаза, но не стала продолжать читать нотации. — Правда, Кэт, — мягко улыбнулась Гвен, — ничего плохого нет в том, чтобы они покатались. Марку нужно выползать из-под купола в большой мир, пусть порадуется впечатлениям. Помню, как сама в шестнадцать каталась по городу со своим первым парнем, — мечтательно улыбнулась она. — Ребята, че, двинули в парк? — Вдруг объявился потерявшийся еще в начале тусовки Дрейк. И, как только девушки отвернулись, начав что-то бурно обсуждать, сразу получил от меня сильный удар в плечо. — Ты почему так бухаешь на глазах у Гвен? — полушепотом возмутился я, пока та была отвлечена беседой с Кэтрин. — Позорник несчастный. — Да я не бухой! — раздраженно ответил Дрейк, потирая ушибленное место. — Одну банку четырехпроцентного выпил, а вы с Кэтрин уже мозги проели. — А чего тогда скакал как ужаленный? — А че, нельзя повеселиться? Алкоголем от него действительно не разило. И выглядел он вполне адекватным. Поэтому я смягчился, удовлетворенно хмыкнув, а Дрейк закатил глаза. Марк растерянно наблюдал за нашим спором, внимательно изучая поведение друзей. — Ты, наверное, слегка в шоке, да? — обратился я к нему, положив руку на плечо. — Прости, что довелось увидеть кучу пьяных людей сегодня. Я бросил взгляд в сторону какой-то весело поющей у костра компании. — Да, Марк, бухать вредно, — усмехнулся Дрейк, — лучше не пробуй. А то можно и подсесть. — Он шутливо обнял свою бутылку «Джеймсона», спрятанную во внутренний карман куртки. — Это домой, — сразу предупредил он, когда я уже было собрался вновь отчитать его, и направился к байку. — Уже пробовал… — ответил Марк. Я удивленно уставился на него, ожидая дальнейшего объяснения. — Ну… — Он слегка растерялся от такого внимания. — Ханс иногда давал, чтобы я… расслабился. Стало неловко. А внутри снова сжался ком раздражения, который хотелось подавить только с помощью сильного удара по физиономии того ублюдка. Иногда Марк выдавал такие вещи, от которых становилось не по себе, и я не знал, как реагировать, чтобы не натолкнуть на триггерные воспоминания, но одновременно хотелось послушать подробнее о его прошлой жизни. — Мне не нравится, — добавил Марк, и я заметил, как сжался его кулак в кармане куртки.***
Дорога в парк аттракционов — он находился на другом конце города — заняла около часа. Мы решили выехать как можно раньше, чтобы первыми купить VIP-билеты, благодаря которым везде был обеспечен вход без очереди. Ник не поехал с нами, оставшись тусоваться с Линкольном и остальными Осами. Кэтрин и Дрейк всю дорогу зажигали под бессмысленные песни из разряда «два притопа, три прихлопа», Гвен активно переписывалась с поставщиками товаров для своей пекарни, а мы с Марком молча смотрели на дорогу. В его глазах почему-то не было блеска, как раньше, и незнакомые пейзажи, казалось, перестали удивлять. — Ты в порядке? — тихо поинтересовался я, чтобы не привлекать внимание смеющихся друзей, сидящих впереди. Марк смущенно кивнул и тут же отвернулся к окну, оставив меня теряться в догадках, что же пошло не так.***
Несмотря на ранний час, в парке все равно было много народу. Благо мы заранее забронировали столики в любимом ресторанчике, куда стекался весь основной поток отдыхающих из-за необычного оформления. Всем нравилась его ламповая атмосфера: зимой посетители словно попадали на шоколадную фабрику Вилли Вонки, а летом — в Страну Чудес. И хотя кафе изначально позиционировало себя как детское, вскоре после открытия его облюбовали студенты из университета, расположенного в паре кварталов отсюда, поэтому руководству пришлось сменить плейлист и добавить в меню далеко не детские напитки. — Я все еще удивлен, что у вас с Ником общие знакомые, — обратился Дрейк к Гвендолин, откусив ломтик картошки. — Просто в студенческие годы мы с друзьями тоже любили покататься. — Ты говорила, что первый парень тоже был байкером… — Ожидая продолжения рассказа, Кэтрин лукаво посмотрела на Гвен. — Да, — улыбнулась та. — Мы познакомились на одной из таких вечеринок. Но родители… не одобрили мой выбор, и мы расстались. — Гвен сказала это как-то очень грустно и меланхолично. — А потом в университете я встретила Эдварда. Он родителям понравился сразу. — Она вздохнула, словно с огорчением, но тут же улыбнулась, сменив тему: — А что насчет вас с Дрейком? Гвен и Кэтрин придвинулись друг к другу поближе, принявшись болтать о парнях, а мы с Дрейком переглянулись, решив проведать бар и одновременно сделать заказ-сюрприз для Марка. — Слышал, что Линк собирается искать Делайлу? — спросил я у друга, когда удалось отойти от Марка на пару метров. — Ты же знаешь, на что он способен. Надо что-нибудь сделать. — Несмотря на то что Линк тот еще бесячий мудак, сейчас я с ним согласен. Она повела себя очень дерзко. К тому же мне абсолютно пофиг, что будет с едва знакомой проституткой. Думаю, что Йену тоже. Так что Линкольн волен делать все, что посчитает нужным. — Но… — Пусть этими делами занимаются те, кому принадлежит этот бизнес. Не будем вмешиваться, — твердо пресек все мои возражения Дрейк. Я обеспокоенно вздохнул, но не стал мусолить тему. Когда мы подошли к барной стойке, впереди показалась до боли знакомая фигура. — Йен! — опередил меня Дрейк, окликнув друга. — Кого-кого, а тебя не ожидал здесь встретить! — Привет, — тоже удивленно улыбнулся тот. — Я здесь с Джессикой. У нее будет выступление сегодня на открытии матча. А вы?.. Хотел было ответить, но меня перебил Марк: — Арти, давай возьмем коктейль из лонгана. — Улыбаясь, он подошел к нам, показывая меню. — Он очень вкусный, обожаю его. Тебе тоже понравится. На лице Йена мгновенно появилось ядовитое выражение, а взгляд плавно скользнул с Марка на меня и впился мертвой хваткой. — Сегодня его день рождения, — объяснил я, слегка заслонив Марка плечом. — Поздравляю, — без каких-либо эмоций сказал Йен. — Ладно, мне пора. Он забрал свой заказ и поспешил удалиться, но остановился, услышав высокий голосок, и раздраженно сжал в руках бокалы, повернувшись обратно. К нам подошла симпатичная девочка с медно-золотыми волосами, в обтягивающем топике и короткой розовой юбочке. Своими чересчур девочковыми образами она всегда напоминала мне Барби. — О, привет, ребята! — Джессика по очереди обняла меня и Дрейка, а потом перевела удивленный взгляд на Марка. — А с тобой мы не знакомы, — улыбнулась она, с энтузиазмом протянув ему руку. — Я Джесс. — Марк, — скромно ответил тот. — Никогда не видела тебя в этой компании. — Девочка кокетливо заправила прядь волос за ухо. — Мы недавно познакомились, — сказал я. — А чего вы так рано сегодня приехали? — спросила она. — Мы не спали, — ответил Дрейк. — Всю ночь гоняли на мото с Ником. Празднуем! — Что именно? — хмыкнула Джессика. — Марк у нас именинник! — воскликнул Дрейк, шутливо потрепав того по волосам. — С днем рождения! — искренне воскликнула Джесси. — А сколько тебе исполнилось? — Девятнадцать. — А мне… ну, скоро шестнадцать. — Через год, — хмуро поправил Йен. — Ты студент или еще в школе? — Джессика продолжила расспрашивать Марка, не обращая внимания на брата. — Чем увлекаешься? Я прекрасно понимал ее интерес к симпатичному парню с милой улыбкой. Сам едва сдерживался, чтобы не пялиться на него в упор. — Рисую, — коротко ответил Марк. — Покажешь? — улыбнулась девочка. — Есть фото? — Джесс, прекрати! — вдруг резким тоном приказал Йен. Стаканы в его руках с треском опустились на столешницу. Воцарилась тишина. Я нахмурился, открыто показывая другу, чтобы он не выкидывал глупостей, но тот проигнорировал мой взгляд. — Ты чего? — растерялась девчонка. — Марк не дотягивает до нашего уровня развития, — прямо ответил Йен. — Поэтому прекрати так открыто флиртовать. Он тебе не ровня. — Я просто спросила, чем увлекается новый знакомый! — возмутилась Джессика. — Ты ничего просто так не делаешь. Пошли уже! — Он схватил сестру за руку и потянул в сторону. — Пусти! — Она попыталась вырваться, но Йен сжал руку сильнее. — Ты совсем свихнулся?! Люди смотрят! Я подскочил к другу и резко оттолкнул от девчонки. Она быстро отошла в сторону, потирая запястье, и, недоумевая, в чем дело, растерянно смотрела на брата, которому не было присуще такое поведение. — Да что с тобой?! — возмутился я. — Не лезь, — раздраженно прошипел Йен. Друзья молча наблюдали за этой картиной, не зная, как реагировать, а я не собирался терпеть и намеревался высказаться, но Марк меня опередил. — Я тебе что-то сделал? — вдруг спросил он у Йена. Все разом обернулись и уставились на него. Йен нахмурился, но Марк не робел под натиском тигриного взгляда лидера, как многие, а наоборот, пристально смотрел в ответ с гордо поднятой головой. — Ты всегда злишься на меня. Это из-за того, что я вам что-то испортил тогда? От этих слов внутри пробежал холодок, и, кажется, не только у меня. Друзья замерли, глядя то на Марка, то на Джессику и опасаясь, что он сейчас выдаст нас с потрохами. Но вдруг за спиной раздался веселый голос Гвендолин. — Ребята, вы чего тут застряли? — Она бодро подошла к нам, с любопытством разглядывая незнакомцев. — Это Гвендолин, — поспешил представить я, чтобы сменить тему. — А это наш друг Йен и его сестра Джессика. — Приятно познакомиться! — улыбнулась Гвен. — Хотите присоединиться? Наш столик во-он там. — Она указала на дальний конец веранды. — Спасибо, но мы не… — хотел было отказаться Йен, но сестра опередила его с ответом, злорадно ухмыльнувшись. — С удовольствием! — Отлично! Тогда давайте скорее закажем и пойдем к столику, — обрадовалась Гвендолин. Йен с Марком недобро переглянулись. Я не думал, что Марк может вступать в конфликты, но с каждой минутой он удивлял все больше и больше. — Как бы он не проговорился о том, что случилось тем вечером, — прошипел Йен, проходя мимо. Я тяжело вздохнул, но ничего не ответил, потому что у самого были такие же опасения. Когда заказ был готов, мы устроились за столиком, весело обсуждая последние новости. Гвен рассказала, что открывает третью точку своей пекарни в бизнес-квартале. И, по ее прогнозам, оттуда должен поступать самый активный доход, потому что многие работники бизнес-центров не прочь перекусить вкусными сладостями в обеденный перерыв. Дрейк и Кэтрин поделились мечтой об автосервисе, друг всегда хотел его открыть. Но пока это оставалось только в далеких планах, которые никто не спешил осуществлять. А я рассказал, что на следующей неделе мне предстоит сдавать вступительный экзамен в университет, и, пока говорил, всего брал жуткий мандраж. Марк с бóльшим интересом, чем другие, слушал о том, в какой университет я собираюсь, почему не доучился там, и вообще о кампусной жизни. Я был удивлен, что его заинтересовала эта тема. — Марк, ты все молчишь, расскажи о себе тоже, — дружелюбно попросила Джессика. Тот глубоко вздохнул, обведя нас глазами, а потом качнул головой. — Я… не хочу. Его настроение будто бы улетучивалось с каждым часом, и от этого на душе становилось беспокойно. Джессика закусила губу, но Гвен поспешила сгладить неловкость: — Здесь, оказывается, так вкусно! А я всегда проходила мимо. — Жила в Мемфисе всю жизнь и не была в одном из лучших кафе? — усмехнулся Дрейк. — Я думала, оно какое-то несолидное… — О, мисс королева, а вам только пятизвездочные рестораны подавай? — шутливо передразнил Дрейк. Друзья снова разговорились. Гвен оказалась очень общительной и классной. Она с легкостью поддерживала любые темы и не переставала весело смеяться, иногда даже двусмысленно подшучивая над нами. Я тоже старался не выбиваться из общей беседы, но удавалось плохо, потому что наблюдал за Марком, который хмуро разглядывал посетителей и почти ничего не ел. — Скоро приду, — вдруг бросил он, встав из-за стола. Другие не обратили внимания на это, наверное подумав, что он в уборную. Я хотел было пойти за ним, но Йен резко схватил меня за руку и полушепотом сказал: — Марк откуда-то знает, что здесь вкусный коктейль из лонгана, хотя Гвен при этом говорит, что она тут впервые. Тебе это не кажется странным? — Может, он просто пробовал похожий? — пожал плечами я. — Коктейли из лонгана во всем городе подают только здесь, — веско ответил Йен, подняв брови и взглянув на меня. — И вряд ли он с потолка взял название такого экзотического фрукта. — На что ты намекаешь? — На то, что Марк уж слишком прошаренный для дикого зверька, не находишь? Я бросил на друга хмурый взгляд и отправился на поиски Марка. Тот уверенно шел к выходу, лавируя в потоке посетителей. Я едва поспевал за ним, боясь упустить из виду. Оказавшись на улице, он свернул в небольшую рощу и сел на скамейку. — Ты в порядке? Почему ушел? — догнав его, спросил я. Он поднял хмурый взгляд. — Что с тобой? — снова задал вопрос я. — Не знаю… — Тебя же что-то беспокоит. Поделись, может, станет легче? — Не станет. — Я могу попробовать помочь… — Ты сможешь вернуть жизнь? Этот вопрос обрушился громом и поверг в растерянность. — Вы гуляете, катаетесь, дружите, — продолжил Марк. — У вас так много интересного. Ты учился в школе, многое видел. А я — ничего. Я всю жизнь сидел там, ничего не знаю. Йен правильно сказал. Я правда глупый. — Это не так. — Так! Я не учился, многого не умею, не знаю, какой мир. Что мне делать? Голос надорвался, а дыхание участилось. Я опустился рядом и откинулся на спинку. Сейчас простые утешения были бы лишними и действительно показали бы, что я не отношусь к нему как к равному, поэтому решил обойтись без детских соплей. — Ты один из самых сильных людей, которых я встречал. Да, несомненно, то, что пережил ты, не сравнить ни с чем. Но поверь, многие, даже не пройдя тех трудностей, которые ты преодолел, испытывают страх и сдаются. А ты не сломлен. Растерянность и испуг — это нормально. Главное, что ты борешься. Будущее всегда непредсказуемо. Все чего-то боятся. Он повернулся в мою сторону, изучая внимательным взглядом, а потом спросил: — Чего боишься ты? — Я тоже боюсь будущего, неизвестности и нестабильности, которые окружают сейчас. Боюсь не справиться. — С чем? — Со всем, — грустно усмехнулся я. — Ты, наверное, думаешь, что в моей жизни все красиво и круто, но это не так. Как и в жизни других людей, которых ты видишь. У всех есть сложности. — Но мне сложнее. Никто не понимает, как это. Мне страшно. Никто не примет меня, как Йен сегодня. Все будут считать, что я не такой. — Все устаканится, поверь. Ты все сможешь, потому что у тебя полно возможностей теперь. А на Йена не обращай внимания, он просто не доверяет людям, поэтому ведет себя слишком резко. — Нет, Артур, ты не понимаешь, как это, когда всю жизнь ты был не как все и боялся, а теперь надо заново учиться всему. — Опустив взгляд, Марк грустно вздохнул. — Я понимаю, каково жить с монстром… Марк резко вскинул голову и недоверчиво заглянул мне в глаза. — Мой монстр не такой ужасный, как твой, — продолжил я. — Но он тоже причинил много страданий. Я знаю, как это — каждое утро просыпаться и думать, насколько больно будет сегодня. И гадать за что. Что на этот раз не понравится? Забытая на кухне чашка, чересчур громкие шаги или неправильно задвинутый стул? Марк долго молчал, сжимая край скамейки до побеления костяшек. Он словно что-то вспоминал, а потом сглотнул, и на глазах выступили слезы, но он упорно пытался их сдержать, нервно гладя выступающие шрамы на руках. — А ты чувствовал… непонятность? — робко спросил он. — Вроде любит, а вроде нет. — Иногда жалеет, заботится, но в ту же секунду может просто взять и треснуть головой о стену, стоит совершить малейшую оплошность. Да, знакомо. Было видно, что Марк поражен. Его представление обо мне перевернулось, и теперь он смотрел не тем восхищенным взглядом, словно на супергероя, а таким же сочувственным, каким его самого одаривал почти каждый. — Я не хочу, чтобы ты видел во мне кого-то сильнее тебя, идеального смелого спасителя, потому что мне тоже больно и страшно, — сказал я, сделав паузу. — Я, как и ты, не знаю, что делать. Марк молчал, что-то обдумывая. А я мельком поглядывал на него, ожидая реакции. Каким буду теперь в его глазах? — А кто был твой монстр? — спросил Марк. — Папа. Марк недоуменно пожал плечами, явно ожидая объяснений. — Он бил меня в детстве. — А почему никто не защищал? Ты же был не один. — Ну… видимо, один, — грустно усмехнулся я. Мы молчали минут десять, каждый думал о своем. Марк выглядел очень серьезным, будто повзрослел на глазах. Или он всегда был таким? Часто ли его беспокоят мысли о бытие, такие глубокие и совсем не детские? — Как думаешь, — Марк наконец подал голос, — твой папа тебя любит? Отвечать не хотелось, и я не понимал, ему или самому себе. — Мне всегда казалось, нет, но… иногда я вспоминаю, что папа делал для меня… Например, он никогда не пил на мой день рождения, хотя в этот день наша жизнь изменилась и ему ничего не мешало напиться, чтобы забыться. Но он упорно именно в этот день всегда был трезв… И он пришел ко мне на выпускной, купил хороший костюм, не пил целую неделю до события. — Я усмехнулся, а в груди разлилось тепло. Кажется, только сейчас понял: — Думаю, да, он любит меня, но по-своему. Стало легче. С плеч словно свалился тяжелый груз, который я не мог разобрать. Марк улыбнулся, едва заметно кивнув. Немного помолчал, над чем-то размышляя, и повернулся ко мне. — Может, Ханс тоже — по-своему?***
После этого откровенного разговора атмосфера общения стала тяжелой и напряженной. Хотя я ожидал обратного эффекта. Марк уже даже не старался делать вид, что ему весело, и с легким укором рассматривал отдыхающих. Он наблюдал за всеми очень внимательно, особенно за семьями, весело играющими с детьми. А я узнавал в нем себя, того маленького мальчика, который завидовал всем вокруг и хотел так же беззаботно резвиться, но вместо этого собирал на улицах бутылки и сдавал в пункты приема, чтобы хватило денег хотя бы на маленькую булочку или пирожок. — Иногда я тоже смотрю на счастливых детей и думаю, каково было бы, если бы у меня была полная семья, — сказал я Марку, когда тот в очередной раз засмотрелся на маленькую девочку, которую родители весело подбрасывали в воздух и ловили, крепко прижимая к себе. — А как это вообще? — спросил он, наконец проследовав вперед. — Что именно? — Вот такое детство. Я задумался, вспомнив, как мы с родителями вместе гуляли на детских площадках до злосчастного инцидента, ходили по магазинам в преддверии праздников, ездили за город в гости к родственникам, и широко улыбнулся. — Мои родители всегда старались сделать что-то особенное для меня. Мама рассказывала волшебные истории и легенды, когда мы гуляли. Например, о водяных феях, которые живут у реки. И после ее рассказов все казалось необыкновенным. А папа делал мне классные подарки своими руками. Он соорудил домик на дереве, из которого я не хотел выходить часами. Это была моя личная мальчишеская берлога. Марк внимательно слушал мои рассказы, пока мы гуляли по парку, лавируя в огромном потоке людей. Отовсюду слышались визг, смех, музыка — все это смешивалось, создавая приятный хаос. Друзья давно отделились от нас кто куда. Дрейк и Крис побежали на американские горки и самые экстремальные аттракционы. Кристофер мечтал об этом с раннего детства, когда его еще пускали только в детскую зону. И сейчас, наконец достигнув отметки в сто пятьдесят сантиметров ростом, спешил опробовать все. Кэтрин с Гвен предпочитали более мирные карусели и больше болтали, чем катались. А Йен и Джессика ушли на репетицию. Сегодня она должна была выступать на открытии чемпионата в качестве ведущего чирлидера. — А ты… чем ты занимался у Ханса, помимо рисования? — решился спросить я, потому что слова Йена все еще крутились в голове. — Смотрел телек, — легко ответил Марк. — Ханс приносил мне диски и подключил много каналов. А еще мы иногда гуляли. Я пораженно остановился, легонько дернув его за руку на себя. — Гуляли?! Марк кивнул. — То есть… стой. — Я мотнул головой. — Ты не постоянно находился в изоляции? — Немного, но мы гуляли, — повторил Марк. — А здесь ты был? Марк оглянулся по сторонам, а потом нахмурился, словно вспоминая. — Не знаю. Мне этот ответ показался слишком странным. — Правда, не знаю, — виновато добавил Марк, заметив мой недоверчивый взгляд. Я не стал давить на него, хотя все равно скептически отнесся к такому ответу. «Добро пожаловать в Мир Микки!» — прогрохотало над нами. Мы резко подняли головы, и взору предстала огромная голова Микки Мауса, вертящая глазами из стороны в сторону. Марк нахмурился, явно не очень оценив это творение. Мне оно тоже не особенно нравилось, потому что напоминало злого робота из фильмов про восстание машин. — Смотри, автомат с игрушками! — обратился я к Марку, пытаясь его развеселить. — Если выиграть из всех именно Микки, то обеспечено бесплатное угощение в пяти заведениях на выбор. Марк заинтересованно подошел к автомату, разглядывая призы. А я тем временем игриво потянулся, словно выходя на ринг, и закинул монетку. Клешня двинулась в сторону большого Микки Мауса. Достать получилось со второй попытки, и я горделиво протянул приз имениннику. Он медленно взял его, словно боялся обжечься, и долго рассматривал. И без того едва заметная улыбка окончательно пропала, а брови сползли к переносице. — Что не так? — уже начиная раздражаться, спросил я. — Все хорошо. — Марк вновь выдавил из себя улыбку. — Ты сказал, можно выбрать кафе. Давай туда. — Он указал на яркий пряничный домик. Не успели мы пройти и пары метров, как нас со всех сторон окружила толпа аниматоров. Среди них были Микки и Минни Маус, Гуфи, Дональд, Плуто, а еще много разных цветочков, грибочков и гномиков, совершенно не относящихся к мультфильму. — Не грустим, ребята! — Голос огромного Микки звучал глухо из-под костюма. Он приобнял меня, помахав сопровождающему фотографу в камеру. За аниматорами к нам подтянулась целая толпа детей с родителями, желающих сфотографироваться с ростовыми куклами. — Если ты грустишь, я подарю тебе добрые объятия! — Минни Маус подпрыгнула и нежно обняла Марка, а фотограф щелкнул камерой. Марк резко оттолкнул Минни и попятился, начав тяжело дышать. В его глазах читалась паника и страх. А я не понимал, в чем дело: нас весь день окружали аниматоры, но никто не вызвал у него такой реакции, как эти бедолаги. Высвободившись из объятий Микки, я растолкал толпу и побежал за Марком, чтобы не потерять его из виду. Он опустился на ближайшую скамейку и вцепился в ее края. — Ты чего? — заволновался я. — Что-то болит? — Голова, — кивнул он и схватился за лоб двумя руками, массируя виски. — Может, в медпункт? — Я испугался не на шутку. Потому что это мог оказаться прилив крови к голове, ведь его организм не привык к резким нагрузкам. — Марк?! — Нет, не надо. Пройдет. Она всегда болит. Просто сегодня прямо сильно. — Марк, ты говорил Гвен, что у тебя частые боли? — Нет. Я раздраженно вздохнул. Неужели она сама не замечала, что у него проблемы? — Давай уйдем в тихое место, — сказал я, потому что шум вокруг еще больше раздражал больного. — Сможешь встать? Марк кивнул, взяв меня за руку для надежности. Он жмурился и втягивал голову, пока мы шли до пустыря, не освещенного фонарями. — Артур… — неуверенно позвал Марк, вцепившись в меня сильнее. — Ты же спрашивал… Да, я тут был. Но не с Хансом. На его глаза навернулись слезы, и он резко прижался ко мне, пряча лицо в воротник моей куртки. — Поехали домой, пожалуйста, — прошептал Марк. А я непонимающе застыл, робко поглаживая его по спине. До жути пугало то, что с ним происходило. — Вызываю такси.