Минуты решают всё.

      Под рукой завибрировал телефон, а на экране высветилось имя моего приятеля.       — Придешь сегодня на встречу? — бодро спросил голос из трубки, заставляя болезненно поморщиться.       — Да, конечно, — быстро согласился я, не до конца понимая о чем вообще идет речь.       — Тогда ждем тебя в 18 часов, не опаздывай! Раздались гудки, показывающие, что собеседник сбросил, достигнув своих целей.       Я рассеянно огляделся. Моя старая квартира, вещи все разложены… разбросаны. Словно не было тех семи дней в лагере. А может, это был сон? Бывает же такое. Хотя я редко помню сны так достоверно.       В любом случае… У меня сегодня встреча выпускников, на которую я решил пойти. А потому надо привести себя в порядок. Когда из зеркала на меня стал смотреть не заросший щетиной мужик, похожий на того, кто вообще забыл о том, что нужно следить за собой, а вполне прилично — одетый человек, даже приятно-выглядящий, я успокоился. Одевшись, я вышел на улицу, под пушистые хлопья снега.       Сидя уже на остановке я невольно подумал о том, что будет, если появится 410 автобус. Сяду ли я в него? Рискну проверить, куда он меня привезет? Время шло, а транспорт не делал приезжать и забирать меня ни в «Совенок», ни просто в центр города. Наконец, боги или духи или ещё кто-то услышали меня. На горизонте замаячил нужный мне 45 автобус. Я даже начал доставать деньги на проезд, но тут…       — Извините, — окликнул меня тонкий, несмелый голос. Обернувшись, я увидел перед собой девушку лет 23, полностью закутанную так, что видны были только её глаза.       — Не подскажете, как проехать на улицу Пионеров? — робко по интересовалась нарушительница моего уединения.       — Вам придется далеко ехать, с пересадками, еще и пешком пройти через мост и… — я осекся, увидев, как с каждым моим словом расцветает ужас от обрисованных перспектив в глазах девушки.       — Впрочем, я могу проехать с вами, я жил там раньше, поэтому, неплохо ориентируюсь. Девушка в конец смутилась.       — А это не будет затруднительно для вас? — пролепетала она, ещё глубже зарываясь в теплый шарф.       — Поверьте, любой, кто увидит меня с вами, захочет поменяться местами, бросив все свои дела, — улыбнулся я, про себя отмечая, что дни, проведенные в лагере, во сне, хорошо сказались на моем навыке общения. До этого я едва ли мог сказать подобное. После сна я чувствовал себя словно оттаявшим. Каким-то другим, лучше, чем прежде. Уже спустя несколько минут мы ехали в нужном направлении. По дороге я заметил, что моя спутница буквально прилипла к окну, рассматривая все вокруг.        — Я приехала из маленького городка, там нет таких высоких зданий, — улыбнулась вдруг девушка, снимая шапку. По её плечам рассыпались темно-фиолетовые волосы. Я замер. Прямо как у той девочки из сна, — галопом пронеслась мысль в голове.       — Меня Семён зовут, — представился я, наверное, подсознательно, желая, чтобы ответ соседки рассеял мои сомнения или наоборот, подтвердил.       — Л-лена, Лена Тихонова — вымолвила гостья из другого города. Снова отвернувшись к окну, но, пожалуй, сделав это быстрее, чем нужно. Оставив меня наедине со шквалом мыслей и догадок.       Спустя время, после смена транспорта мы все же разговорились. Лена приехала после медицинского университета и хотела продолжить обучение в более крупном городе, а пока будет подавать документы — будет жить у подруги, к которой сейчас и едет.       Добравшись до нужного дома, поутопая в сугробах, мы остановились, ибо не совсем уже различали номера домов. Лена решила позвонить, чтобы получить помощь.       — Алло, Алиса, привет, это Лена. Я тут приехала и…что значит «смена планов»? Ты…куда я пойду? Алиса! — голос девушки под конец разговора был абсолютно потерянным. Рука с телефоном опустилась.       — Действительно, на что я рассчитывала, — горько усмехнулась Лена. — Радуйся, — громко закричала она, — смотри, не подавись своим счастьем, лгунья! Выкрикнув это, девушка резко развернулась, быстро удаляясь прочь. Я ринулся за ней.       — Зачем я вообще сюда вернулась? Что мне не сиделось, да лучше бы я в том лагере осталась! — сквозь зубы цедила сиреневолосая, но я все же слышал. Мы быстрым шагом, почти бегом прошли некоторое время. Хотя честнее будет сказать, что шла Лена, а я просто бежал за ней, пытаясь нагнать. Получилось это весьма специфично. Я опрокинул нас обоих на снег.       — Так, — начал я, пытаясь придать голосу максимальную строгость, для пущего эффекта, — успокойся. Давай заключим сделку. Ты ночуешь у меня, сколько нужно, а взамен рассказываешь про лагерь. Лицо Тихоновой несколько раз сменило выражение. Злость, непонимание, удивление, смущение — и все меньше чем за 10 секунд!       — Ладно, согласилась она, взвесив все «за» и «против».       Усталые и вымокшие от снегопада мы ввалились в мою квартиру. Я быстро понял, что уровень бардака превышает все допустимые нормы и кинулся убирать (ну на самом деле хаотично запихивать все в шкафы, но это детали). В это время Лена осматривалась. Ее внимание привлекли фотографии, смотрящие на нее из книжного шкафа. Вы спросите, что они там делают? Дело в том, что раньше в этой квартире раньше жила моя бабушка, которая так любила свою семью и так скучала по ней, что выставила наши фотографии, в разных возрастах. Здесь можно было увидеть и моего отца, в военной форме и меня, лежащего в крохотной кроватке. Много других, которые являлись моими близкими и дальними родственниками. Я отвернулся, чтобы отправить очередную порцию одежды в темный ящик, как вдруг услышал тихий удивленный вздох Тихоновой. Обернувшись, я быстро оказался рядом.       — А это кто? — тихо спросила девушка. Я перевел взгляд и понял, что её так насторожило. На фотографии был я. Семнадцать летний я. То есть выглядел ровно так, как и в «Совенке».       — Это я, в студенческие годы.       — Понятно, — рассеянно ответила гостья, всё еще во все глаза смотря на изображение.       — Пойдем, угощу тебя какао и чем-нибудь…вкусным, — решил я вернуть её на землю.

***

* * * Согревшись и разомлев, мы сидели на кухне, откинувшись на стулья.       — Расскажи о лагере, — напомнил я, не желая дальше тянуть. Девушка вздохнула.       — Хорошо, — сдалась она, — только потом чур не смеяться. Я успокаивающее поднял руки, выражая готовность слушать.       — Приехать я планировала еще вчера, до вокзала нужно было доехать на автобусе, пришел 410. Я не видела его прежде, но с этой остановки все шли в нужную сторону, а потому я решила сесть в него. Лена рассказывала про лагерь, это мало чем отличалось от того, что там проходил я. За исключением того, что сереневоволосая прожила в лагере не один семидневный цикл, а четыре.       — Я испытывала двойные чувства, — пожаловалась она, — с одной стороны, я не привыкла к такой обстановке, в лагерях вообще была только в раннем детстве. А с другой, там было интересно. Я научилась играть на пианино и на гитаре немного. Мику может и трудна в общении, но учитель она с талантом. Научилась плавать, Благодаря Ульяне стала меньше боятся насекомых, ведь когда тебе их подсовывают каждый день и не по разу, устаешь дергаться. Много полезных навыков приобрела. Было здорово, я не жалела о проведенном времени.       — Ты явно с большей пользой провела время, — прокомментировал я, обдумывая услышанное и вспоминая, как сам без дела часто слонялся по «Совенку», избегая всего, что только можно.       — А проснулась уже дома, поняв, что никуда еще не уезжала. Упс…кажется, я отвлекся на себя и пропустил часть рассказа.       — Я не могу это объяснить, но уверена, что поездка в «Совёнок» не была сном. — закончила девушка, умолкая. Молчание затянулась.       — Девочка кошка сказала мне, что если мы сильно полюбили друг друга, то обязательно встретимся. Даже если это и был сон, то случайность ли, что мы встретились? — нарушил я тишину. Лена улыбнулась, пожав плечами.       — Кто знает.       — А ведь подойди ты хоть на минуту позже, и мы бы никогда не увиделись, я бы уехал на встречу и не сидел сейчас рядом с тобой, — изрек я. Тихонова рассмеялась.       — Юля мне говорила, что если бы я ещё не сколько минут пробыла в состоянии отчуждения от моего настоящего Я, то никогда бы не смогла спасти тебя и выбраться из лагеря.       — Минуты решают все, — усмехнулся я. Наши взгляды встретились. Последние преграды словно рухнули. Потянувшись к Лене, я мягко поцеловал её. Она ответила тем же. На глазах выступили слезы, но теперь они не свидетельствовали о боли, а наоборот, говорили о счастье.