Медленно шажками приближаясь, Мы видим наизнанку этот мир. За что ж нам отдала тот дар судьба? Иль, может быть, все это есть проклятье? Ответом вашим наши чувства сожжены, Нет вам, богам, до нас, дела.
***
Уткнувшись носом в подушку, подросток промычал что-то невразумительное на женский окрик, доносившийся из кухни. Сколько бы Тоширо Хитсугая не был гением, пугающим даже для самого себя, со своими флегматическими наклонностями и не по годам взрослыми глазами, ребячество в нем еще жило, но уже не горело огнем давно. Утро понедельника всегда вызывало у него лишь сожаление о том, что вновь ему придется идти в школу. Хотя дело тут точно не в учебе, ведь та очень даже привлекала его. Регулярные походы в школу, методичное изучение нового или даже старого материала, спокойные дискуссии с учителями по теме — все это успокаивало, давало стабильность и чертовски привлекательное умиротворение. Это была та помощь, которую он бы не смог никогда получить от своей матери и от всего мира. Но иногда нежелание идти в школу брало верх. Внешность парня была словно леденящей, из-за чего изначально он не смог ни с кем толком подружится, а его сварливый характер весьма утонченно завершал попытки хоть кого-то сблизиться с ним. А вскоре льдом покрылся и внутренний мир юноши. Вот он и рос в обществе, страдая от одиночества, самостоятельно выбрал свой путь, начав огрызаться на мир, можно сказать, с пеленок. Не удивительно, что никому не нужен ворчливый и грубый мальчишка, больше похожий на вредного старца. Благодаря этому его сторонились одноклассники, а учителя нейтрально относились к быстро поглощающему знания мальчику, что поначалу их впечатляло, но постепенно стало простой обыденностью. Вновь раздавшийся голос матери заставил парня преодолеть свою любовь к кровати и фыркнуть на раздражение от наступившего дня: — Иду, мам! Не кричи, пожалуйста. Проходя мимо проема в кухню, Хитсугая услышал ворчание женщины, это происходило каждое утро ровно в… Парень взглянул на наручные часы. Ровно в без пятнадцати восемь утра. — Что, ты опять даже ничего не поешь? — возмущение, произнесенное матерью не только с легким раздражением, но и беспокойством. — Да, мам, опять, — тихий ответ заставил Хитоми прикрыть глаза и прислониться осунувшейся спиной к дверному косяку, — буду как обычно, не скучай. Сколько бы Хитоми не растила свое дитя в любви, заботе и ласке, мальчик лишь больше закрывался в себе, а сейчас вообще совершенно не думал о себе. Женщина готова была расплакаться каждый раз, когда парень так тихо, почти одними губами ей отвечал. Она уже совершенно забыла какого это слышать хрипловатый, но при этом такой яркий голос своего сына, а от этого на душе становилось только хуже. Конечно же, Хитсугая догадывалась о причинах такой отчужденности сына. Ведь когда он был маленьким, то не скрывал от матери, что может видеть странных людей, которые ходят сквозь стены. Мальчик и не скрывал, что интересные люди в красивых черных кимоно с мечами на перевес спасают тех странных прозрачных созданий от уродливых монстров. Как же мать была опечалена этим, когда впервые услышала столь занимательную историю сына. В душе женщина была счастлива, что у Тоширо было радостное, спокойное детство, хотя бы так. Со сказками и верой в необыкновенное.***
Пересекая улицу с оживленным движением, Тоширо заметил темную тень, вывернувшую из-за угла. Горько вздохнув, парень отвернулся в другую сторону. Как же это ужасно. Знать, что кому-то нужна сейчас помощь, но не иметь возможности что-либо сделать. Пустой был ему не по уровню, объемный и мощный. Маска была изуродована чем-то красным. Среднячок. Его меч с занятий кендо падет смертью храбрых, как и его хозяин. В безвыигрышные ситуации Хитсугая не имеет права вступать, умирать ему нельзя. Но внезапно с той стороны, где только что можно было заметить этого монстра, раздался громкий детский плач и женский крик. Оглянувшись, Тоширо мечтал увидеть поблизости воина в черных одеяниях, но, увы, этого не произошло. Надежда гаснет последней, но, к сожалению, рассчитывать только на шинигами нельзя. Должен ли он сделать выбор? Как бы не так, этот выбор сделан был еще давно. Видимость контроля и ограничения помогают жить спокойно, но не всегда удается сдержаться. Словно отголоски чего-то порочного в подсознании не дают этой сдержанности удерживать верные мысли в голове. Резко развернувшись, парень рванул по направлению, в котором скрылся пустой. Пробиваясь сквозь толпу вечно спешащих людей, Хитсугая узнал бы много нового о себе, если бы обращал внимание на окружающих. Сейчас единственной мыслью было спасти те души, не важно какой ценой. Видеть духов, взаимодействовать с ними, противостоять малому количеству пустых. Все это. Все это словно наркотики для наркомана. И никак иначе он не мог это объяснить. Оказавшись за тем углом, Тоширо стоял прямо за спиной черного существа. Оно оказалось еще больше монстров, изредка спускающихся на Каракуру. Тень издала громогласный рев и хотела было уже наброситься на девушку с ребёнком, как вдруг со спины ее кто-то ударил, пускай не так, чтобы свалиться наземь, но вполне ощутимо для того, чтобы отвлечься от своих намеченных жертв. Пустой обратил внимание на того, кто осмелился его потревожить. — Хей, нахал, — крикнул Тоширо, надрывая голос, а в мыслях промчалось громкое ругательство, этот пустой явно не из робкого десятка, — не стыдно обижать слабых? — Хо-хо, да ты, пацан не промах, — едко пропел пустой, сверкая глазами, — да и будешь явно поаппетитней этих двоих. Вновь интуитивно выпущенный шар чистой энергии попал в грудную область черной тени, но не произвел на того никакого эффекта. Это существо не сравнится ни с одним из тех, с коими ему доводилось встречаться. Да еще и как назло духовные частицы не хотели собираться в новый снаряд для обороны. Именно в этот момент Хитсугая понял, что пора бежать. Бросившись наутёк, юноша мысленно продумывал всевозможные варианты избежания смерти. Сколько бы не было все плохо в его жизни, мать ему было жалко. Она его любила всем сердцем, как и он ею дорожил, а наркотики не до конца сожгли ему мозги. Убегая от монстра, парень пару раз приземлялся наземь и слышал, как чудовище чуть ли не дышит ему в спину. Обогнув забор, Тоширо заметил странное двухэтажное здание, отмечая что-то особенное, из-за чего взгляд зацепился за него. Точно, от этого здания веяло сильной реацу. Последний раз ему предоставлялась возможность чувствовать такую мощь при случайном знакомстве с Ичиго Куросаки, но он убежден, что это не духовная сила его знакомого, его энергию мало с чем можно спутать, да и духовные нити выглядят совершенно по-другому. Забегая в дом без стука, уставший и запыхавшийся парень лишь надеялся, что это было не такое же жилище, как у них с мамой. Еще тогда, когда отец ещё периодически прибывал в их доме, оставляя следы своей силы, что часто привлекало не успокоенные души, а реже слабых пустых. Ему бы не очень хотелось быть виновным в исчезновении какой-то семьи. В здание оказалось двое детишек примерно десяти-одиннадцати лет. Парень с ярко-красными волосами что-то дико и яростно объяснял своей сверстнице, натягивая ее странную чёлку на затылок бедолаге. Эти двое настолько были увлечены своей беседой, что не заметили Хитсугаю. — Кхм, детишки, а кто-нибудь из шинигами есть здесь? — на мгновенье парень удивился собственному голосу, врожденная хриплость являлась его особенностью, но сейчас юноше казалось, что вместо звуков речи он услышал скрип мела по школьной доске. А вопрос, который прозвучал, должен был определить, есть надежда на помощь или придется и этих странных малышей защищать, возобновляя длительную прогулку с пустым. А он был безумно вымотан, и ноги держали его лишь на добром слове. Дети, едва уловив чужой голос, резко повернулись на непрошеного гостя. Мальчик, прищурив глаза, двинулся на беловолосого: — А вы, собственно, кто? — Черт, простите, — неправильно расценив обстановку, Тоширо было уже хотел помчаться из этого дома наутек, лишь бы никто не пострадал. Но девочка лишь как-то озадаченно посмотрела на сверстника и помчалась к ящикам, крича: — Дзинта, там пустой! Быстрей, бежим. Бросившись со всех ног на улицу с какими-то странными предметами, ребята что-то бурчали о неком господине Урахаре, и что тот будет недоволен. Хитсугае лишь оставалось рвануть за детьми.***
Темнота — последнее, что он запомнил. Сейчас тоже самое, сознание мысленно открыло глаза, отказываясь от тела. Одна лишь темнота вокруг и тишина. — Как думаешь, с ним все будет хорошо? — озадаченно пролепетал девичий голосок. Тоширо мог поклясться, что уже где-то его слышал. Но где? — Конечно, Уруру, — в ответ произнесли, положив что-то мокрое на лоб больного, — а если же он не очнется, то Урахара-сан будет не доволен. Значит, нам надо сделать все, чтобы этого не произошло. Медленно подняв тяжелые веки, парень тут же прикрыл их руками. В нос ему ударил запах медикаментов, лицом можно было почувствовать бинты, а боль в конечностях загрохотала и заскрипела: — Где я? И что произошло? — Вы ничего не помните? Тоширо легко потянулся, приняв сидячее положение. Сейчас, когда свет больше не резал глаза, парень смог осмотреть помещение, в котором оказался. Простенькая комната, обделанная деревом кремового цвета, смотрелась гармонично. В ней не было ненужных предметов, только пара шкафов со столом и футон, на котором он сам сидел. Дети же со своеобразной внешностью сидели прямо перед ним, с интересом рассматривая гостя. Хитсугая чувствовал едкую пустоту, но слушал голоса детей внимательно, мало ли они скажут что-то важное. — Я помню, как бежал от пустого, как мои атаки на него совершенно не действо… — но договорить ему не дал паренек. — Как это не действовали, пацан?! — громко воскликнул Дзинта? Именно это имя всплыло у него в памяти. — Да ты его чуть ли не с одного удара снес, о чем ты вообще?! Нахмурившись, Хитсугая лишь опустил глаза. Он четко помнит, как те два удара не произвели вообще никакого впечатления на монстра, а после сконцентрироваться для удара совсем не получалось… О чем этот ребенок вообще говорит? — Дзинта, успокойся, — проговорила черновласая девчушка, видя, что этот странный беловолосый парень совершенно ничего не понимает, — не дави на него. Меня зовут Уруру, а вас? — на этот раз девочка обращалась уже к светловолосому. — Меня зовут Хитсугая Тоширо, — ответ был каким-то отчужденным, но последующая фраза прозвучала более напористо, — ты права, я ничего не понимаю, поэтому не могли бы вы мне объяснить, что все же произошло?