***
– Кики! – Влад приветливо махал рукой, шагая через лужайку. Утомленный отсутствием Мира и очередным обсуждением предстоящей свадьбы Кики сбежал на любимые качели. Стояли они относительно уединенно, и обычно мимо мало кто проходил. А тут на тебе. Но Кики вежливо улыбнулся и слегка махнул в ответ. Будущий вожак главной стаи – стоит заложить фундамент для дружеских взаимоотношений. – Ты чего тут один? – Влад, не церемонясь, плюхнулся рядом и положил руку на спинку качелей. Это было уже слишком. Кики чуть отодвинулся, надеясь, что тот поймет, но Влад и не подумал убрать конечность. Кики нахмурился и, добавив прохладцы в голос, ответил: – Отдыхаю. Устал заниматься подготовкой. – А что же Мир? – У Мира дела, – уклончиво ответил Кики, не зная, о чем можно рассказывать. – Дела, – протянул Влад и, улыбнувшись, придвинулся к Кики. – Вот я бы, на его месте, день и ночь от тебя не отходил. – Ты не на его месте, – глухо ответил Кики, расставляя границы, и еще отодвинулся. И тут Влад схватил его за руку, притягивая ближе. – А вполне мог бы быть, – настойчиво и глухо проговорил он. Кики попытался вырваться, но силы были неравны. – Отпусти, – прошипел Кики, с трудом удерживая волка. – Ты не имеешь права. – Да что ты говоришь, – насмешливо переспросил Влад и притянул Кики к груди. – А кто имеет? Этот убогий? Третий гриб в шестом ряду? Ни силы, ни имени. То, что он рядом с тобой – просто случайность. Так Истинность не проявляется. – А как же она проявляется? – извиваясь, выплюнул Кики. – Подобное к подобному. Нельзя такую, – он оглядел Кики, – кровь разбавлять болотной жижей. – Ты тупой? – Кики даже слов не находил от абсурдности всего происходящего. – Мир моя Пара! – Глупости, – фыркнул Влад. – Пара – это физиология. Сейчас он, твой горе-спаситель, а потом тот, кто успеет первым трахнуть. С омегами все просто, Кики. Ваш волк любит силу. Давай покажу… Кики растерялся, не зная, что лучше: обратиться и попытаться выпустить уроду кишки или заорать. И пока он думал, его вырвали из мерзких рук и затолкали за спину. Шоколадный мех красиво блестел на солнце, и Кики разом успокоился и даже заулыбался, вслушиваясь в зверский рев. Затрещала рвущаяся одежда, Мир напружинился, готовясь к прыжку, и тут перед ним появился отец. – Прекратить, – холодно приказал он, вкладывая в голос силу. Волки, ворча, повиновались. Чуть расслабились, не сводя друг с друга злого взгляда. Тут же поляна оказалась забита представителями пяти стай. Вожаки стояли чуть впереди, и каждый полыхал почти звериной яростью. – Тош, забери Марка. Идите в дом, – только по рубленым фразам Кики понял, насколько зол отец. – Нам нужно все обсудить. Влад, Мир, Иван – с нами. Дядя Рома уже заварил сбор, когда трясущегося от пережитого Кики папа ввел в гостиную. – Вот урод, – плевался он ядом, растирая запястья Кики ароматным маслом. – Надеюсь, Кот оторвет ему яйца. – Боюсь, за право отрывания яиц будет неслабая драка. Я б тоже поучаствовал, – дядя Тимур, похожий на большого черного кота, зло щурился с барной стойки. Он псевдорасслабленно покачивал ногами, но глаза выдавали его ярость. – Яйца отрывать будет Мир, – уверенно сказал папа. – Но на этом дело не кончится. Волчьи законы и правила такие мутные, что одним мордобитием наследник отделаться не сможет. – Что ты хочешь сказать? – поинтересовался дядя Рома и протянул Кики чашку со сбором. – Изгнание. Это его приговор, если Мир сможет победить в битве. А наследничек-то у Лембоевых один, – папа многозначительно поднял брови. – И? – Больше детей у вожака не будет. Так что наследником становится племянник. – А кто у нас племянник? – промурлыкал улыбающийся чему-то Тимур. – Племянников два, но наследник – один. Иван Кемов. Кики охнул. Выходило, что старший брат Мира становился наследником главной стаи. – Но это если Мир сможет победить, – попытался вернуть всех с небес на землю дядя Рома. Кики нахмурился. Второму сыну сражаться с действующим наследником – не лучший расклад. И хотя до убийства вожаки довести не дадут, приятного во всем этом было мало. – Не переживай, – ухмыляющийся папа погладил Кики по голове. – Все не так просто, как кажется на первый взгляд. – Что ты имеешь в виду? – Сила – она не только кровью определяется. Я позже тебе все объясню. Тут влетел дядя Саша и позвал всех на тренировочную площадку. Кики подскочил и от волнения чуть не обратился. Мир и Влад, уже в альтер-форме, стояли на площадке и не сводили друг с друга взглядов. Хмурые вожаки наблюдали за всем со специальной площадки. Кики напрягся. Волк рвался наружу, стремясь помочь Паре. Но папа крепко сжимал руку. – Доверяй своему альфе. Ты мог выбрать Мира за красивые глаза, но для волка этого было бы недостаточно. Кики посмотрел на папу, а потом перевел взгляд на площадку. С первого взгляда напружинившиеся волки казались одинаково взбудораженными, но потом Кики напрягся и почувствовал кое-что еще. Мир был зол, в ярости, сильной, глухой, но подконтрольной. Она играла прямо под шкурой, разгоняла кровь в напряженных мышцах. А вот Влад нервничал. Его злость была сродни обиде, глупая, бесцельная. И Кики выдохнул. Перевел взгляд на вожаков и поймал успокаивающий взгляд отца. А ухмыляющийся Тим даже подмигнул. Вожаки карельских стай не сводили взгляда с площадки. Отец шагнул вперед и дал отмашку. Волки сорвались почти одновременно. Влад опоздал на долю секунды и опаздывал так почти в каждом движении. Кики перевел взгляд на довольного папу, который как всегда все просчитал: – Как так? – Мало просто быть наследником сильной крови. Ее необходимо подпитывать. Сильной стаей, сильными поступками. И главное – внутренним стержнем. Волчьи правила не просто так писаны, а этот Лембоев плевал на них. Вот и доплевался. Он слабый. Мир сильнее его. Лембоевская кровь выгорела, пора менять главную стаю. – Так бывает? – Редко, но бывает. Для волков всегда главным была забота о потомстве, а потом уже все остальное. Люди могут играть с природой, им зачастую это прощается, а волкам нет. Вожак упустил наследника и упустил власть. Все логично. Нам даже выгоднее. Кики слушал папу и не отрывал взгляда от площадки, где Мир уже подмял под себя скулящего Влада. Вожак Лембоев дернулся вперед, но отец осадил его одной отмашкой и рявкнул, останавливая драку. Мир выпрямился и отошел в сторону, чуть сгибаясь на один бок. Кики растолкал всех и подбежал к нему. Мир склонился, ткнулся носом в нос и помотал головой – помощь не требуется. Кики вцепился пальцами в густую шерсть и уткнулся лбом в широкую грудь. Мир пах солнцем и кровью.***
Кики думал, что теперь-то их оставят в покое. Разбирательство должно было быть куда важнее свадьбы. Но отец спихнул все вопросы на суд, а папа вообще никакого касательства к политике не имел. Так что торжество никто никуда не перенес, и на следующий же день все завертелось по накатанной. Весь эмоциональный беспредел, в который был без спроса втянут Кики, жутко его измотал. В ночь перед свадьбой он, вычищенный и выскобленный, трясся от предстоящего. Усталый мозг ситуацию анализировать не мог и потому отдал все на откуп нервам. А они разгулялись. Кики дрожащими руками схватил с тумбочки телефон, чтобы проверить время, выронил его, а когда доставал, от души приложился макушкой об острый край тумбочки. И тут разревелся. Набрал номер по памяти и всхлипнул в ответ на раздавшееся после первого гудка «Да». – Сейчас приду, – выпалил Мир и отключился. Кики метнулся к окну, раскрыл его и уставился на улицу. И все равно не увидел. Спрыгнувший почему-то с крыши Мир, подхватил его и, смеясь, прижал к себе: – Попался. Кики вдохнул его запах и стиснул Мира, прижимая к себе ближе. – Ты… – Не сомневаюсь, – сразу ответил Кики и по расслабившимся плечам Мира понял, что попал в точку. – Просто устал, изнервничался. – Тогда давай я уложу тебя в кроватку. Если я ничего не путаю, завтра ты выходишь замуж. – Угу, – хмыкнул Кики, давя улыбку. – За самого замечательного альфу на свете. – Ну, раз ты пока не замужем, я, пожалуй, полежу с тобой. – Полежи. Они улеглись так быстро, будто всю жизнь спали вместе. Кики свернулся под боком у Мира, а тот накрыл его рукой, слегка приобнимая, и уткнулся носом в макушку. Говорить не хотелось. Молчание не тяготило, а расслабляло, и Кики прикрыл глаза. – Дети, – раздался вдруг над головой голос папы, – вы, конечно, выглядите крайне мило и будить вас – непростительное преступление, но! – Кики и Мир испуганно сели, тараща заспанные глаза. Папа старательно и безуспешно пытался не улыбаться. – Во-первых, свадьба через пять часов. Кики подорвался, врезался макушкой Миру в подбородок и чуть не упал с кровати: – Почему ты так поздно меня разбудил?! – А вот это во-вторых. Мы все искали пропавшего без вести а-жениха. И где бы он мог спрятаться? Но есть еще в-третьих. Если Костя найдет Мира здесь, то открутит голову, даже несмотря на то что вы одеты и все более чем прилично. Беги, Мир. Тот охнул и пулей выскочил в окно. Папа молча смотрел на Кики и поджимал губы, явно чтобы удержать хохот. – Как же вас так угораздило? – Устали, – покаянно ответил Кики. – Просто легли рядом и все. – Ясно. Быстро одеваться! И закрутилось. Кики вертели, как куклу, потому что самостоятельно одеться в ту конструкцию из рубашки, жилета и сюртука, которую ему выбрали родственники, не смог бы даже индийский йог. Слава богу, обошлось без всяких выкупов и тому подобной традиционной ереси. И только сжимая в пальцах ободок кольца, Кики осознал: этот альфа, замерший напротив него, его муж. Его. Муж. Кики быстро натянул Миру на палец кольцо и поцеловал, сильно прижимаясь губами к губам. Дальше все было очень достойно, если не считать того, что отец Мира оказался замешан в историю с исчезновением беременного дедушки Эрика. В итоге дедуля Матвей весь вечер ходил насупленный и кидал на старшего Кемова убийственные взгляды. Дедушка Дем ходил за ним хвостом и подговаривал на драку, улыбаясь во все тридцать два. Драка, конечно, не состоялась, и свадьба прошла хорошо. Но в номер для новобрачных они с Миром все равно почти ввалились. Даже хваленая волчья выдержка и сила не сильно-то спасли от стихийного бедствия под названием «свадьба». – Я так уста-а-ал, – протянул Кики, разваливаясь на кровати и поднимая руку с кольцом. Новенькое золото красиво блестело в электрическом свете. – Тогда поспи, – мягко отозвался Мир. Кики перевел на него взгляд и залип. Он уже видел мужа почти обнаженным, но сам процесс, когда одежда исчезает постепенно, открывая четкие линии мышц, сбивал дыхание. Кики с трудом сглотнул и перевел взгляд на лицо Мира. Глаза альфы были темными, почти черными. Они не двигались, будто гипнотизируя Кики. – Так ты будешь спать? – хрипло спросил Мир. Кики приоткрыл рот, чтобы ответить, но тут же забыл вопрос. Он просто вылетел из головы. Мир тихо щелкнул пуговицей на брюках. Как будто выключил Кики. Стер все сомнения. Воспоминания о первом разе у Кики были фрагментарными. Зато удовлетворение – полным, даже слишком, забивающимся в поры, в каждую клетку. Смущение, вечный спутник Кики, Мир преодолел как-то походя, перешагнул просто и оставил где-то позади. Была ли причиной пресловутая любовь, такое долгое ожидание обоих или искреннее восхищение Мира супругом, не ответил бы, наверное, никто. Но Кики покорно раскрывался, прогибался, подчинялся, повинуясь малейшему движению руки. И не ведая того, окончательно срывал все предохранители, выпускал зверя. Но он ведь и сам был зверем, так что жалеть не приходилось. Удовлетворенный Кики улегся на Мира и уснул, незаметно поглаживая ободок кольца на пальце мужа. Даже огромное счастье можно уместить в себе, если разделить его на двоих.