Бар на перекрестке

- Роуз? – из-за густых кустов, подняв на уровень глаз дробовик, стоял Роберт. - Святые чимичанги, как я рада, что это не очередной монстр! – воскликнула я, облегченно опустив револьвер. Тело ныло от усталости, пульсирующая боль, волнами расходящаяся от живота до кончиков пальцев стала почти привычной, глаза слипались, под куртку заползал холодный ветерок и заставлял бегать по коже мурашки. Все чувства притупились. Сейчас хочется лишь поесть, сходить в душ и спать, спать, спать… - Что ты… что случилось? – Спросил Роберт, изумленно смотря на мою рану и опуская дробовик. На его кепке непонятных выцветших цветов застряло пару листиков и веточка, что выглядело весьма комично. Я еле заметно ухмыльнулась. - Пошла доставать вещи из джипа, но резко работенка подъехала, - устало выдохнула я, облокотившись о полусгнившее бревно. Казалось, каждая клеточка моего тела выдохнула с облегчением, - а ты как здесь оказался? - В комнате и у машины тебя не оказалось, я заподозрил не ладное и пошел обходить местность вокруг дома. Неподалеку от джипа я нашел вот это, - Роберт кинул мне какой-то небольшой предмет, который я неловко поймала. Это оказались ключи. Ключи от моего обожаемого джипа. – Навряд ли ты их могла просто так выронить, поэтому я пошел вдоль шоссе. В километре от поворота к дому я увидел следы. Они были свежими и вели к лесу. В лесу они тоже были – сейчас земля раскисла от влаги, и их было очень хорошо видно. Так я и дошел до сюда. - О, вот как… - у меня в глазах на секунду потемнело и я покачнулась. - Роуз, ты в порядке? – Роберт встревожено подошел ко мне, положив в сторону дробовик и сев напротив меня на корточки. - Ну, если не считать того, что только благодаря повязке мои кишки все еще при мне, то да, я в порядке, - глаза предательски слипались, а именно засыпать, или же терять сознание сейчас мне как раз таки не стоит. - Надо тебя скорее отвезти домой. Идти сможешь? – Роберт нахмурился и, накинув на плече дробовик, поднялся и протянул мне руку. - Думаю, смогу, - я крепко сжала его руку, все мышцы заныли, призывая оставаться в сидячем положении, но я уперто стала подниматься. В глазах снова потемнело, но плече мужчины прервало мое свидание с влажной землей. Медленно, шаг за шагом, мы двинулись через поляну. Потом через лес. Через шоссе. Вокруг сгущался предрассветный прохладный туман, на линии горизонта небо стало светлеть, луна постепенно исчезала с небосклона. Мы все шли и шли. Казалось, прошла уже вечность, пока мы идем вдоль шоссе навстречу рассвету. Но вот, слева я разглядела поворот. Тот самый поворот, который ведет к дому, где я пока живу. Вздох облегчения вырвался из моей груди, на губах заиграла усталая улыбка. Еще чуть-чуть, и я буду в тепле и, можно сказать уюте. По крайней мере, не на опушке леса. И не в компании с призраками. Только очутившись в помещении, на мягком диване, я почувствовала, что могу проспать вечность. - Роуз, надо разобраться с твоей раной. – Роберт принес аптечку и еще какие-то вещи, предназначение которых я в таком состоянии понять не могу. - Ага… - я понимала, что рану надо обработать, но глаза с каждой секундой потихоньку будто наливались свинцом, а тело не хотело слушаться. Тем не менее, я пересилила желание заснуть здесь и сейчас, проспать лет двадцать и обращать внимание ни на что, и, сняв куртку, приподняла майку, на которой уже красовалось багровое пятно. Что ж, по ходу придется выбросить. По бинту, которым я перевязывала рану, уже нельзя было с точной уверенностью сказать, что когда-то он был белым. Не без труда размотав бинт с присохшей и свежей кровью, я сделала глубокий вдох. С последнего момента, как я видела свою рану, она нисколечко не изменилась. И даже наоборот. Рваные края явно надо было обработать, а из довольно внушительной «дыры» тонкой струйкой текла ярко-красная кровь, стекая на мои джинсы и образовывая на них темное пятно. Роберт протянул мне спирт и ватные диски. Смерив их долгим взглядом, я еще раз вздохнула и, взяв из рук мужчины атрибуты медицины, начала обрабатывать рану. Закусывая губу от боли и неприятного щипания, я упорно очищала рану, пока она не стала более-менее приемлемого вида. Дальше, Роберт достал из аптечки какую-то мазь, нанес ее на ватку, протянул мне ее, чтобы я приложила к ране, и помог перевязать рану. Когда повязка плотно удерживала мои органы, а боль притупилась благодаря той чудодейственной мази, сон все же одолел меня и, еле-еле устроившись на старом диване, я наконец заснула. - Роуз, уходи. Беги, Роуз! – моя мама стояла посреди гостиной и кричала мне, чтобы я спасалась. Она постоянно оборачивалась, на ее лице легко читался ужас, а в движениях читалась паника. Вокруг нее как будто что-то металось, только вот видела это, походу, только она. - Мамочка, здесь ничего нет! – я с круглыми от страха глазами смотрела на маму, сейчас больше похожую на сбежавшую из психиатрической больницы, чем на ту улыбчивую и добрую женщину, которую я видела рядом с собой всю жизнь. Ее длинные русые волосы, обычно красиво уложенные, растрепались, резко постаревшее лицо выглядело уставшим и неимоверно испуганным. - Роуз, беги. Беги, скорее! – мама что есть мочи надрывалась, отбиваясь от чего-то, что я не вижу. Я сделала пару шагов спиной в сторону двери, не отрывая взгляда от той женщины, которая была сейчас так не похожа на мою мать. Вдруг, она резко упала на пол, как будто ее кто-то толкнул. На груди начали появляться кровавые следы от когтей, а ее рот открылся в беззвучном крике. Я резко села на диване. В голове пульсировало, руки лихорадочно тряслись, глаза не могли ни на чем сфокусироваться. Этот сон. В нем что-то есть. Что-то, чего я не могу понять. Тогда что-то произошло, о чем я забыла. Нечто важное. Я резко выдохнула. Рану на животе пронзила острая боль, а при сумеречном свете я заметила, как поблескивает от крови повязка. - Роуз, что случилось? – в комнату зашел Роберт со все той же аптечкой и внимательно осмотрел меня с головы до ног. Что ж, наверно, сейчас я была в не самом лучшем виде. Наверняка растрепанные волосы с кусочками веток и листьев, круглые глаза, большие синяки под ними и кровь на повязке. Но, выбирать не приходится. - Просто кошмар… - я сглотнула, почувствовав комок в пересохшем горле. - Понятно. Надо перевязать тебе рану, - мужчина не стал задавать никаких вопросов. Как будто он меня понимал. А также понимал, что я все равно ему сейчас не смогу рассказать, как и он мне. Роберт сел напротив меня, и стал доставать все необходимое из аптечки. Я, тем временем, начала развязывать пропитавшийся кровью бинт, лишь силой воли заставляя не дрожать руки. Когда на моем животе снова красовалась кристально-белая, новая повязка, Роберт принес мне стакан воды и какую-то таблетку. Ничего на это не сказав, я быстро проглотила ее и осушила стакан. Посмотрев в окно, я заметила, что на улице довольно темно. - Роберт… - начала я, но мужчина меня перебил. - Зови меня просто Бобби, не люблю все эти формальности, - ворчливо произнес мужчина, но на его губах играла еле заметная улыбка. - Эм, Бобби… - называть отца по имени было не так-то и просто, - сколько я проспала? - Чуть меньше суток. Роуз, тут такое дело… - Бобби замялся. Его лицо выражало некое смятение, нерешительность, печаль. Он еще секунд тридцать внимательно изучал мое лицо, прежде чем начал правой рукой что-то доставать. Зашуршала бумага. Отец протянул мне небольшой конверт, сделанный из пожелтевшей от времени бумаги. В углу красовалось несколько марок, адрес написан аккуратным маленьким почерком. Над буквой «а» небольшие черточки. Так писала только моя мама. «Роберту Сингеру, Южная Дакота, Су Фолс. От Мелиссы Сингер, Огайо, Оберлин» - Но… этого не может быть. Мама, - я сглотнула, - она умерла больше десяти лет назад. Я сама это видела… - Посмотри на дату, - три слова. Самая маленькая надежда, затеплившаяся в моей душе, резко потухла. На обороте стоит дата за один день до ее смерти. На глазах выступили слезы. Ничего не говоря, я молча открыла конверт и достала лист бумаги, сложенный в три раза. На нем было совсем мало текста. Он не занимал даже половину листа, но от вида маминого почерка в голову стали лезть воспоминания. Я начала медленно читать, глотая соленые слезы и улыбаясь каждой черточке над буквой «а». «Бобби, я не знаю, помнишь ли ты меня, но я пишу тебе в надежде, что ты не отвернешься от родных. Спустя некоторое время после того, как ты уехал, я узнала, что беременна. Я не стала говорить, потому что навряд ли тебе это было бы интересно. У тебя есть дочь, и ровно десять лет назад она заболела раком. Врачи сказали, что вылечить ее невозможно. Я понимаю, что поступила неправильно, но я заключила сделку с демоном. Завтра истекает последний день десяти лет, что она мне дала. Пожалуйста, позаботься о своей дочери, когда ей это понадобится. Прощай». Я не знала, что она заключила сделку ради меня. Не знала, что в детстве болела раком. Не знала, что она умерла из-за меня. Я убила демона прежде, чем успела задать вопросы. - Ты не виновата. – Бобби сочувствующе, но немного неловко погладил меня по спине. Пару капель соленой воды скатились по моим щекам и упали на бумагу, оставив влажные разводы. - И теперь ты останешься жить здесь, - я посмотрела на отца. На его лице была ярко выражена решимость и… сомнение? Нет, думаю, мне показалось. - Спасибо, Бобби, - я почувствовала, что меня опять клонит в сон. Наверно, та таблетка была обезболивающим. Сложив письмо, я положила его на стопку книг неподалеку. В полумраке комнаты оно будто светилось, а может, это мне только показалось…

***

Я проснулась от того, что в глаза начало нарочито лезть солнце. Недовольно пробурчав что-то нечленораздельное, я попыталась перевернуться на другой бок, но тут рана решила напомнить о себе, так что мой сладкий сон был полностью испорчен. Посетовав в голове на солнце и на то, что утро почему-то не бывает добрым, я еле-еле разлепила глаза. За окном погода разгулялась. Солнце ярко светило, просачиваясь сквозь шторы, а за окном громко пели птицы. Хоть и настроение было убить всех и каждого, хорошая погодка не могла не радовать. Слегка прищурив глаза, я осмотрела все так же заваленную книгами гостиную и, не обнаружив ничего нового, села. Голова немного побаливала от того времени, что я потратила на сон, а рана неприятно пульсировала. На повязке снова проступила кровь, но ее уже было не так много, как в прошлый раз. Насмотревшись на багровое пятно, я откинула одеяло в сторону и попыталась встать. Мышцы протестующе заныли, а голова немного закружилась. Простояв с минуту около дивана и придерживаясь за него же, я наконец смогла установить равновесие. Небольшими шажками я направилась к выходу из комнаты. В волосах все еще затерялись листики и небольшие веточки, на руках и на ногах виднелись темные пятна грязи. Меня это, как девушку, конечно же не устраивало, поэтому я пошла к себе в комнату, чтобы принять душ. На второй этаж. Я думаю, вы уже догадываетесь, что подъем по лестнице был не из самых простых. Но не из самых сложных. Поэтому уже спустя минут пятнадцать, я оказалась в просторной ванной комнате, тяжело дыша и придерживаясь за раковину. В зеркало я предпочла не смотреть, потому что… Ну, мне итак уже не по себе от мысли, какая я сейчас красотка. А убеждаться в этом окончательно, я, пожалуй, не буду. Немного отдохнув от подъема по лестнице, я наконец смогла принять душ. После водных процедур рана стала выглядеть значительно лучше и даже стала потихоньку заживать. Из волос исчез весь мелкий мусор, кожа блестела чистотой. Конечно, от душа мои большие круги под глазами никуда не ушли, но хотя бы не так сильно выделялись, когда волосы были расчесаны и уложены в хвост. Взяв из шкафчика за зеркалом аптечку, я обработала свою рану, заново перевязала и надела чистую одежду. Я надела короткий спортивный топик цвета хаки, чтобы ничто не давило на рану и чтобы она могла спокойно заживать, и домашние шортики черного цвета. Немного полежав на мягкой постели, я решила спуститься вниз. Ведь если Бобби уже проснулся, то его реакция на мое исчезновение с дивана может быть самой разнообразной. Спускаясь по лестнице настолько аккуратно, насколько я вообще способна, я вдруг услышала негромкие мужские голоса и какую-то возню из комнаты, где я еще полчаса назад преспокойно спала. Охотничьи инстинкты забурлили в крови, не давая мне рассмотреть вариант, в котором к Бобби пришли приятели-охотники. Бесшумно ступая по ступенькам и одновременно стараясь не делать резких движений, я тихо спустилась по лестнице и подошла к двери, ведущей в гостиную. С моей позиции уже были отчетливо слышны голоса, среди которых я различила и голос Бобби. Что ж, если он разговаривает с кем-то, значит можно не волноваться. Вдохнув воздух полной грудью, я вошла в комнату. - Балбесы, куда вы полезли?! Это ж надо было умудриться! – Бобби стоял по середине комнаты, насколько это было возможно среди завалов книг, и кричал на кого-то, сидящего на диване. Закончив свою реплику, он быстро пронесся мимо меня, даже не заметив моего присутствия. Удивленно подняв брови, я прошла дальше в комнату, чтобы увидеть тех, на кого Бобби так разозлился. На диване, сидя в одних только джинсах сидел парень моего возраста. Перед ним стояла табуретка, на которой были расставлены всякие медикаменты и инструменты. Он сосредоточенно вытаскивал пулю из левого плеча, которая попала чуть выше грудной клетки. Хотя тут меня больше зацепила не рана, а то, на каком она теле. Я громко присвистнула. На мой свист он резко вскинул голову и удивленно посмотрел на меня ярко-зелеными, словно свежескошенная трава глазами. Короткие волосы забавно топорщились «ежиком», а когда он выпрямился, стало отчетливо видно его потрясающий торс. - Ты еще кто такая? – Подозрительно прищурился парень, отложив в сторону окровавленный пинцет и пулю, которую только что вытащил из плеча. Я ухмыльнулась. - Меня зовут Роуз. Роуз Сингер, - то, как удивленно вытянулось лицо парня, не могло не забавлять, - а как на счет тебя? - Дин Винчестер. – Парень уже с большим интересом рассматривал меня. И видимо то, что он увидел, ему понравилось. А еще минимальное количество одежды, закрывающее лишь самые откровенные участки моего тела. Он еле заметно облизал нижнюю губу. - О, так ты один из тех самых «братьев Винчестеров», знаменитых охотников на нечисть? – Я тоже была удивлена. Среди охотников братья весьма популярны. И причем это не всегда хорошая слава. - Ты меня знаешь? – Дин улыбнулся сексуальной улыбкой. - Вас все охотники знают. Тебя, и Сэма. Кстати, где же твой долговязый напарник? – Я ответила ему точно такой же улыбкой, но тут же сделала вид, будто мне правда интересно, где его брат. Хотя, мне и в правду было немного интересно. - Я здесь. – Из-за моей спины послышался голос, а когда я обернулась, то увидела второго брата Винчестера. Сэм был очень высокий, почти на голову выше Дина и на головы две выше меня. Длинные волосы доходили почти до плеч, темно-зеленые глаза внимательно смотрели на меня. Он казался очень умным человеком. По крайней мере, поумнее своего брата. - Так ты… - начал Сэм, но тут в комнату вошел Бобби. - Моя дочь. Все, вопрос исчерпан? – Бобби был очень раздражен, но по тому, как он потер виски, было отчетливо видно, что он очень устал. На лицах старшего и младшего Винчестеров появилось совершенно одинаковое смешное выражение лица, при слове «дочь». - Сэм, надо поговорить, - Бобби, видимо, недолго собирался задерживаться в комнате, так что, кивнув Сэму на дверь, вышел из гостиной. Парень, не задавая лишних вопросов, двинулся за мужчиной. С секунду посмотрев на дверь, я повернулась к Дину. Он сидел со все тем же глупым выражением лица и переводил взгляд с двери на меня, и обратно. - Все, отвисни. Да, я его дочь. Все мы люди. Ты лучше бы рану хотя бы протер, у тебя кровь течет, - усмехнувшись, я села на диван рядом с парнем. Мгновенно озаботившись, он схватил ватный диск и, промокнув его спиртом, стал обрабатывать рану. - Где подстрелили? – спросила я, чтобы хоть как-то разбавить слегка неловкую тишину. - На охоте. А тебя? – Дин кинул мимолетный взгляд на мой живот, где красовалась пока что белоснежная повязка. - Неудачно пошла забирать вещи из машины, - парень скептически поднял одну бровь, - прошла мимо нее и дошла до шоссе. Услышала женский крик, кинулась спасать, напоролась на призрака. Пока отбивалась, она успела меня зацепить. Так что, можно сказать, тоже на охоте. - Ты одна охотишься? – Дин оторвался от своего «увлекательного» занятия, чтобы посмотреть мне в глаза. - А что такого? Думаешь, что из-за того, что я девушка, не могу быть охотницей? – я прищурила глаза и сложила руки на груди. Дин опустил взгляд чуть ниже моего лица и сглотнул, прежде чем похотливо улыбнуться каким-то своим мыслям. А он не из скромных. - Нет, просто ты… - он еще раз осмотрел меня с ног до головы, - какая-то миниатюрная. - Ну что ж, спорим, что когда мы оба сможем драться, то я тебя выиграю? Проверим, насколько я "миниатюрная", – увидев на лице Дина самоуверенное выражение, я еле заметно ухмыльнулась. Стереотипы потихоньку захватывают этот мир. - На что спорим? – и снова похотливая улыбка. - На что хочешь. - Тогда… На поцелуй. - Заметано.