Бар на перекрестке

POV: Роуз Секундная боль. Было бы странно, если бы ее не было, ведь мне только что свернули шею. В глазах потемнело, еще секунду я чувствовала, как боль волной разливается по телу, как сердце постепенно замедляется. Если вам когда-либо было интересно, что ощущает человек, когда умирает, то, теперь вы знаете. Вокруг сплошная тьма. Боли уже нет. Есть лишь какое-то опустошение. Я умерла, и это факт. Вдруг, красной вспышкой среди этой пустоты мое тело пронзила пульсирующая боль. Из ключиц торчали железные крюки с еще не засохшей кровью, от них в черную пустоту отходили массивные цепи. Этими же цепями были связаны ноги. Такое чувство, будто меня разрывают на части маленькими кусочками, будто крюки с цепями не просто удерживают мое тело, а постепенно разрывают мое тело на две половины. В этом густом пространстве нечем дышать от запаха крови. И, кажется, откуда-то издалека доносятся крики. Крики израненных душ. Вот, как выглядит Ад и его горячая сковородка. Из красноватой дымки Ада начал проявляться человеческий силуэт. Обманная оболочка демонов. - Вот ты и здесь, Роуз Сингер, - среди плотной пустоты лицо Асмодея слишком сильно выделялось. Оно было будто везде. И спрятаться от взгляда этих желтых глаз было невозможно. – Добро пожаловать в Ад. Тебе предоставлена большая честь, ведь принимать тебя как гостью буду. Нечасто я так делаю, прямо тебе скажу, - его улыбка заставляла пробуждаться страх. - Катился бы ты, - сквозь зубы произнесла я, делая глубокий вдох и стараясь не обращать внимания на боль, пульсирующую в ключицах. Кровь, стекающая влажными ручейками из ран, обжигала кожу. - Как грубо, - протянул Рыцарь Ада, подходя чуть ближе. В его руках блеснул небольшой нож. Я усмехнулась. Что ж, похоже, веселье только начинается. Алчный огонек промелькнул в глазах Асмодея. Он наклонился и провел раскаленным лезвием ножа по моей щеке. Я зажмурила глаза, щеку жгло огнем. - Такая нежная кожа… порезы на такой коже заживают медленно, - довольно произнес Асмодей, сделав небольшой надрез на моей шее. Что ж, бывало и похуже. Я стиснула зубы посильней. Ему только и надо, чтобы я кричала от боли. И ему придется постараться, чтобы этого добиться. - А ты у нас строптивая леди, - хищно ухмыльнувшись, заметил Рыцарь Ада, делая еще один небольшой надрез, только на этот раз чуть выше груди. Капли крови скатились вниз, к животу, оставив влажный след. Я поморщилась. Все еще не настолько больно. Ухмылка Асмодея стала шире. Его терпение заканчивается. Резкая боль волной окатила меня. От груди и до низа живота красовался длинный кровавый порез. Я со всех силы сжала зубы, но сдержанный стон слетел с моих губ. Асмодей прищурился, после чего заткнул окровавленный нож за пояс и произнес: - У тебя есть выбор. Я перестану награждать твое тело новыми ранами, но взамен ты будет выполнять мою работу и «украшать» других людей… - Променять место жертвы на место палача? – выдавила я, судорожно вдохнув. Струйка крови потекла изо рта, стекая по подбородку. - А ты понятливая, - с довольной улыбкой ответил Асмодей, внимательно смотря мне в глаза. - Пошел ты, - усмехнулась я, сплюнув кровь. Хмыкнув, Рыцарь Ада ушел, предоставив меня самой себе. Я облегченно выдохнула. Ну где же ты, Дин. Я не знаю, сколько прошло времени. Час, два, пять, сутки, неделя или месяц. А может, прошла лишь минута, которая для меня тянется вечно? Кто знает. Тело уже привыкло к боли. Пульсирующая боль уже стала чем-то привычным, неотъемлемой частью жизни. Долго это будет продолжаться? Огромное количество времени в одиночестве с тупой болью, вознаграждаемое новыми пытками и новой болью, чтобы снова в одиночестве гадать, сколько прошло времени. Кто тебя отсюда вытащит? Кто сможет вытащить из Ада покалеченную, израненную душу? Дин, я так с ума сойду. А может, стоит согласиться на предложение Рыцаря Ада? Лишь бы не чувствовать боль, лишь бы не сходить с ума… Нет, начнешь пытать, сам станешь демоном. Если начну пытать, стану демоном и Дин убьет меня. Найдет и убьет. Такова работа охотников. Дин, пожалуйста. Но что становится с демонами, когда их убивают? Исчезают из мира? Возвращаются в Ад? Тогда смысла становиться демоном, чтобы покинуть Ад, нет. Ведь все равно сюда вернешься. Дин… Что будет, если навечно остаться в Аду, навечно остаться жертвой? Быть может, боль отступит? Дин?.. А какая разница? Тебе никто не поможет, это замкнутый круг. В любом случае ты будешь испытывать боль, в любом случае ты вернешься в это Адское пекло, в руки к Асмодею. Кого я зову? Смысла нет. Ни в чем. Остается только терпеть боль. Много боли. Знакомой, привычной боли. Кто такой Дин? - Все еще упираешься? Ради чего? – В который раз Асмодей пришел. Сколько раз он уже приходил? Не важно. Сколько раз предлагал стать палачом? Тоже не важно. - Я должна, - сил нет. А были ли они когда-нибудь? Этого не знает даже она. - Кому ты должна? – в глазах Рыцаря Ада зажегся любопытный огонек. Или же это ей только показалось? - Я… должна, - как будто пластинку заело. - Ты можешь перестать чувствовать боль. Тебе всего лишь надо сказать да, - зачем это ему? Что ему даст то, что я буду демоном? - Зачем это тебе? – голос охрип от криков, обесцветился. Когда в последний раз в нем звучали эмоции? Это было давно… - А ты все еще не поняла? Ты можешь убивать демоном лишь взглядом, но это далеко не все твои способности. Ты даже не представляешь, какой силой обладают дети нифилимов. Как ты думаешь, какая сила будет у ребенка нифилима, если он будет демоном? Люцифер хотел бы видеть тебя среди Рыцарей Ада, - с чего бы он мне все это говорит? Он думает, что я желаю этой силы? Если бы не она, меня бы здесь не было. - Пошел ты, - давно я не говорила этих слов. Голос давно не звучит с таким презрением, как раньше, да и слова звучат не как угроза. Асмодей, словно повинуясь мне, исчез, в который раз предоставляя меня самой себе. Интересно, мама до сих пор в Аду? Или уже давно стала демоном? Что будет, если нифилим станет демоном? Может, она, как и я, не пожелала встать на сторону Люцифера и до сих пор в Аду, так же как и я, получает свою долю боли? Может, даже думает обо мне, если все еще помнит. Или жалеет, что продала ради меня душу. А что если люди, которые провели бесчисленное количество лет в Аду, исчезают? Просто растворяются в этой пустоте и освобождают место для новой души, которой предстоит та же участь. Тогда сколько лет надо провести в этом месте, чтобы раствориться в пустоте, кануть в небытие? Вполне возможно, что мне осталось совсем немного потерпеть и боль наконец отступит. Исчезнет вместе со мной, будто ни ее, ни меня никогда не было. Прошло столько времени, что мыслей в голове не осталось. Столько времени, сколько на земле человек и прожить-то вряд ли сможет. Или же не прошло ни часа. Ведь никто не может гарантировать, что Аду время вообще идет. Вместо Асмодея пришел какой-то другой демон. Да, это был демон, не Рыцарь Ада, но он был очень зол. После него я поняла, что Асмодей практически не пытал меня. - Ну что, не хочешь прекратить пытки и занять место палача? – его глаза на секунду стали белыми. А он не обычный демон. - Что, Асмодей не смог прийти и прислал вместо себя свою собачку? – похоже, во мне осталась хоть капля себя прежней. - Я не собачка Асмодея, - елейным голосом проговорил демон, - я Аластар, запомни это имя. Аластар? Что ж, это имя не сложно запомнить. - За эти двести лет ты так и не согласилась стать палачом. Должен признать, ты упертая, - ухмылялся Аластар, крутя в руках окровавленный нож. Нетрудно было догадаться, чья это кровь. Двести лет? Вот как… Значит, время тут все же идет. Сколько лет мне еще потребуется, чтобы освободиться от пыток? Аластар, похоже, только-только вошел во вкус. Вдруг, откуда-то начал появляться яркий свет. Что это? Цепи, кровь, раны, крюки, - все, - исчезло. Я лежала на чем-то твердом и теплом, все вокруг заливал яркий, непривычный для моих глаз, свет, было видно что-то зеленое. Когда глаза начали привыкать, я увидела… деревья? Я аккуратно поднялась. Чувствовалась слабость в ногах, но боли не было. Оказывается, я лежала на асфальте, вокруг, вдоль шоссе, тянулись деревья с сочной листвой, на голубом небе не было ни облачка. Легкий ветерок растрепал мои и без того запутанные волосы, солнце слегка припекало спину, вдалеке слышался шум едущей машины. Я поспешила уйти с середины дороги, встав в тени деревьев. Я улыбнулась. Я наконец-то дома. Я выбралась из Ада, из пучины отчаяния и боли. Я снова на земле, снова вдыхаю воздух, пропитанный весенними ароматами, снова могу видеть окружающую среду, снова могу почувствовать себя человеком. Надо найти указатель. Я без понятия, где я, а номер шоссе много чего может сказать о местоположении. Наслаждаясь звуком шагов, я побрела вдоль широкой полосы серого асфальта. Вот, наконец, я увидела небольшую табличку с номером шоссе. Шоссе номер одиннадцать. Я совсем рядом с домом Бобби! От шоссе номер одиннадцать до его дома рукой подать. Чувствуя, как энергия разливается по телу, я ускорила шаг и пошла по знакомому пути. Вот, уже видно большое количество разобранных машин. А вот и небольшой домик на окраине Су-Фолс. - Я дома, - выдохнула я, остановившись, и смотря на ставшее родным место. Остается надеяться, что кто-нибудь дома. Хотя, с такой погодой на улице побыть тоже хорошо. Гравий под ногами приветливо захрустел, а старые доски на крыльце жалобно заскрипели. Осталось лишь протянуть руку и постучать в дверь. Вдох – выдох. Я негромко постучала в дверь. Сначала в доме все было тихо. Потом послышались звуки тихих шагов и в двери открылись. На пороге стоял Бобби. Негодующее выражение лица быстро сменилось удивлением. - Привет, пап, а ты постарел… - я грустно улыбнулась. - Роуз… - Бобби крепко меня обнял.