Солнечный зайчик

      В семь утра я уже была в больнице.       Стефан лежал в огромной общей палате, разделённой ширмами на множество клетушек. Места в них было ровно столько, чтобы поместились кровать, тумбочка и медицинское оборудование. В дальнем конце палаты кричал и плакал какой-то омега, сильно пахло дезинфекцией и лекарствами.       Когда я пришла, медбрат ставил Стефану капельницу. Я ждала в проходе, пока он закончит. Доктор Штольц, с которым я только что разговаривала, объяснил, что на этом отделении лежат "неудачники". Выкидыши, аборты, "женские" болезни - все омеги и женщины-беты, чья беременность пошла не так, попадали сюда.       Ещё один медбрат протиснулся в "наш" закуток, толкнув меня и не извинившись. - Слушай, подойди потом к этому, - кивок в сторону кричащего омеги. - Долго он ещё орать будет? - А я что сделаю? - Не знаю, может, теразина ему вколоть? - Ну вколи, хуже не будет.       Я огляделась по сторонам. Ничего общего с больницами, которые показывают в сериалах не наблюдалось. Дешёвый ремонт, старые кровати, хамоватый персонал. Церемониться с пациентами в этой богадельне явно не привыкли. Это было очень плохо - Стефану из-за паралича требовался особый уход и я не была уверена, что кто-то здесь захочет этим заниматься.       Медбрат наконец ушёл и я протиснулась между ширмой и кроватью.       Выглядел Стефан ужасно. Серое лицо, чёрные круги под покрасневшими от слёз глазами, нижняя губа распухла. Растрёпанные волосы слиплись потными прядями и беспорядочно лежали вокруг головы. В правую руку воткнута игла капельницы, на левую ему опять наложили гипс - недавно сросшаяся кость снова треснула, поэтому рука так болела. Ещё пару дней назад кузен выглядел чуть старше двадцати, но сейчас было видно, что ему уже тридцать.       Увидев меня, он быстро отвернулся. Я села на край постели и протянула руку, чтобы погладить его лицо. Стефан зажмурился и вжался щекой в подушку. Кажется он решил, что я собираюсь его ударить.       Я решительно наклонилась и поцеловала его. Раз, другой, третий, в щёки, в губы...Я целовала его до тех пор, пока он не открыл глаза и не посмотрел на меня. Только после этого я снова села на кровать. - Как ты? - Нормально...- его голос был хриплый, как-будто он долго плакал. - Где дети? - Сейчас дома с Алексом, он пока не ходит в школу. Потом Эдди будет со мной на работе, а с Паулем сидит сосед, как его, ну тот старикан, у которого белые решётки на окнах. - Герхард...А родители? - Они всё ещё...в отлучке. - Они уже знают? - Без понятия. Записку я им оставила, - я осторожно взяла его за руку. Гипс полностью скрывал ладонь, оставляя свободными только пальцы и заканчивался у локтевого сгиба. - Почему ты мне ничего не сказал?       Он снова хотел отвернуться, но я не дала. - Кто...отец?       Молчание. - Рэй? Или Луис?       Стефан резко дёрнулся, пытаясь вырвать руку, но застонал от боли и затих. Я обняла его и зашептала на ухо : - Ты ни в чём не виноват. А с этими двумя мразями я разберусь, обещаю. Тебя больше никто не тронет. Слышишь? Ты мой, только мой, я никому тебя не отдам.        Принесли завтрак - водянистую кашу с кусочком масла и тёплый чай с булочкой. Я кормила Стефана с ложки и рассказывала о том, как Эдди всем понравился в театре и о том, какой молодец Алекс. - Что тебе завтра принести? - Не знаю. Ничего не надо. - Что ты любишь? - мы прожили вместе два месяца, но я только вчера поняла, что понятия не имею, что из еды любит Стефан. Дома он ел то, чем его кормили. - Врач сказал, что тебе надо пить гранатовый сок. Хочешь какие-нибудь фрукты? Или... - Лиза, у меня нет денег. - И что? У меня есть. Я вообще-то работаю и... - А я не работаю. Я не смогу вернуть тебе долг. Ты и так тратишься на моих детей.       Я опешила. Разговор принял неожиданный оборот. - Стеф, какой долг? Ты о чём? - Лиза, я очень благодарен тебе...за всё. Но я...Отец и так разозлиться из-за счёта. - Какого ещё счёта? - какого из отцов он имеет в виду я уточнять не стала, и так было понятно. - Счёта из больницы. - Но у тебя же есть медицинская страховка. - Это не входит в страховку. Да даже если бы входило, она бы всё равно не покрыла счёт, я слишком часто...Я не работаю с тех пор, как родился Гордон. Были большие расходы, когда я сломал позвоночник. И потом тоже много всего было. - Но это же твои родители, ты их сын. Они не могут бросить тебя... - Могут. Ты не знаешь всего. - Кое-что знаю. Ты сбежал из дома с Грегором, когда тебе было шестнадцать, а потом вернулся с двумя детьми. Крис за это так тебя ненавидит? - Он любит моих детей. Всех моих детей. - И ты ему за это благодарен, я помню. Господи, Стеф, что у вас за семейка? Ты точно не приёмный? - Я омега. Если бы я был альфой, всё было бы по-другому. - Омега, альфа - какая нахрен разница? Ты его сын. Да моя мама за меня любого порвёт. - Тебе повезло.       Пришёл медбрат, снял капельницу и поменял мочеприёмник. Это напомнило мне, кое о чём, что надо было обязательно сделать. Теоретически это входило в обязанности персонала, но доктор Штольц попросил меня всё сделать самой, если будет такая возможность. Я посмотрела на часы. Десять, время ещё есть.       Я достала из пакета пачку влажных салфеток и крем от пролежней. Осторожно перекатила Стефана на правый бок и обработала его спину, бока, ягодицы и ноги. Перевернула обратно на спину и проделала то же самое с промежностью. Всё-таки больничная рубашка вещь удобная, хоть и выглядит смешно. Оставалось надеяться, что от моих манипуляций у кузена не возобновиться кровотечение, но тут уж я ничего не могла поделать.       Остаток дня прошёл спокойно. Эдди вёл себя хорошо; Марвин злился на меня, но я была сама кроткость и трудолюбие, и к вечеру он успокоился, пообещав отпустить меня ещё и завтра. Дома меня ждал приятный сюрприз : дядя Крис досрочно вернулся в строй, что означало - мне больше не надо разрываться на части, пытаясь успеть везде.       Когда мы зашли в дом, дядюшка вышел нам навстречу. Вид у него был...затраханый. Мокрые после душа волосы в кои-то веки аккуратно зачёсаны назад, голубой халат до пола и мягкая умиротворённая улыбка. Мне показалось, что за эти шесть дней он похудел. Если бы я не знала, какая он сволочь, он бы даже показался мне красивым. - Деда! - Эдди подбежал к нему и обнял за ноги. - Где вы были? - Пока вы тут развлекаетесь, мы работаем, - Эдди отлепился от дедушки и начал с важным видом выкладывать на стол конфеты, которые я ему купила. - Господин Герхард согласился сидеть только с одним ребёнком, - объяснила я. - Пришлось взять Эдди с собой. - Тебе разрешили привести ребёнка на работу? - Лиза наврала, что она моя мама и ей все поверили! - Эдди был в восторге от нашей авантюры. - Хорошо, пойдёмте ужинать.       Мы прошли на кухню. На ужин были спагетти с мясным фаршем, не самое моё любимое блюдо, но готовить что-то самой у меня не было сил. Эдди заснул внезапно, уронив вилку и чудом не разбив лоб о стол. Крис понёс его в спальню, а я решила заварить чай. Мне хотелось задать дяде пару вопросов, но сделать это надо было аккуратно. - Ну, рассказывай, как вы тут без меня жили, - задумавшись, я не заметила, как дядя вернулся на кухню. - Вы нашли мою записку? - Да. Что у вас произошло? - Не знаю. Два дня назад Стефану внезапно стало плохо. Скорая забрала его в больницу, доктор Штольц говорит, что у него выкидыш. Срок был четыре месяца. - Очень хорошо, - Крис барабанил пальцами по столу и смотрел на меня оценивающим взглядом. - Надеюсь, ты никому про это не говорила? - Говорила. Мне же надо было объяснить на работе, почему я задерживаюсь два дня подряд. - И что же ты сказала? - дядюшка нервничал. Ну ещё бы, не дай бог кто-нибудь узнает, какой пиздец твориться в респектабельном семействе. - Наврала, что мой муж потерял ребёнка, а Эдди мой сын. Это всё. - Зачем ты сказала, что он твой муж?       Я задумалась. Действительно, зачем я это сделала? Можно же было сказать правду - Стефан двоюродный брат, а Эдди племянник. - Не знаю. Просто так получилось. Не хотите узнать, как у Стефана дела? - Якоб завтра съездит в больницу, поговорит с врачом, - отмахнулся Крис; здоровье сына явно интересовало его меньше, чем репутация семьи.       Я решила сменить тему. - Быстро вы закончили, я думала, вас ещё пару дней не будет. - Старею...- дядя достал из буфета чашки и печенье, налил чай. - Спасибо, что помогла с мальчиками. Сколько дней Герхард сидел с Паулем? - Два. Вчера и сегодня. - Надо будет его отблагодарить. - Я ему уже заплатила. - Правильно. Потом скажешь сколько, я отдам тебе деньги.       Повисла пауза. Если дядюшка ждал, что я откажусь, то зря. Пусть платит. Он сам виноват, вся эта ситуация возникла только из-за его наплевательского отношения к Стефану. - Лиза, ты мне ничего не хочешь сказать? - О чём? - старый козёл даже не догадывался, сколько всего я хочу ему сказать. Только боюсь, что начав, остановиться уже не смогу. - Насчёт Гордона. У него все руки в синяках.       Я с минуту соображала, о чём речь, а потом вспомнила. Синяки наверняка появились после того, как я несла этого придурка по лестнице. Если крысёныш на меня нажаловался, ему конец. - Понятия не имею. Может, упал когда играл? Вы его спрашивали? - Спрашивал. Он отказывается об этом говорить. Нет, его кто-то избил. Кто-то взрослый. Синяки размером с ладонь и по форме похожи. И мне показалось, что я слышал крики. - Я ничего такого не заметила. Хотя...В самый первый день, когда вы...когда вас не было, Гордон сказал, что ему с нами скучно и что он лучше пойдёт к Рэю. Он с нами только ел, а всё остальное время был внизу. Один раз мне тоже послышалось, что они с Рэем кричат друг на друга, но, когда я спустилась, всё уже было тихо. - Понятно, - мои слова попали в цель. Видимо, Рэя уже ловили на плохом обращении с мальчиками, которых, в отличии от их отца, Крис очень любил. - Я пойду спать? Мне завтра вставать рано. - Конечно, иди. Спасибо за помощь, не знаю, что бы я без тебя делал.       Я поднялась в мансарду и легла прямо в одежде на покрывало. День прошёл неплохо, насколько это может быть в сложившейся ситуации. Завтра с утра я снова поеду в больницу. Осталось пережить ночь без Стефана.