Солнечный зайчик

      А потом Стефан вдруг отказался ходить на работу. Однажды вечером, в конце января, он, промолчав всю дорогу до дома и весь ужин, сказал : - Помнишь, ты говорила, что я должен попробовать - проработать две недели и, если не понравится, могу отказаться? - Да, помню, - вступление мне не понравилось - я была уверена, что кузен доволен своим новым образом жизни. - Я проработал четыре месяца и...Лиза, я хочу уволится. - Почему? У тебя какие-то проблемы в театре? - Нет. У меня нет проблем. Я просто...не могу. Я думал, что у меня получится, но... - Но? - Прости, я знаю, что тебе было тяжело меня туда устроить, но я...я не справляюсь. - Кто это говорит? - Никто. Лиза, пожалуйста, ты обещала. Я знаю, ты хочешь как лучше, но я больше не могу...       Он вдруг расплакался, уронив чайную ложку и закрыв лицо руками. Я быстро обошла вокруг стола и обняла его за плечи. У меня ещё теплилась слабая надежда, что это просто одна из его истерик, которые всегда начинались внезапно и так же быстро заканчивались. - Тише, солнышко, ну что ты? Что случилось, тебя кто-то обидел?       Он только молча помотал головой, продолжая плакать и крепко вцепившись в мои руки.       Поговорить спокойно нам удалось только утром, когда мы собирались на работу. - Я не пойду туда. - Стеф, ты не можешь просто не прийти. Я не понимаю, что происходит, но ты не можешь просто всё бросить - ты оформлен по трудовому договору. Тебе в любом случае надо написать заявление и отработать месяц. - Хорошо, я отработаю, но потом... - И что ты будешь делать потом? - Не знаю. Буду жить как раньше. - Без медицинской страховки, которую аннулируют как только ты уволишься, сидя целыми днями один дома и с мудаком Рэем под боком? - Рэй вроде бы успокоился. А страховка...Может, она и не понадобится. Уже почти весна, а я ещё ни разу серьёзно не болел. - А потом? Ты не хочешь переезжать на свою квартиру, не хочешь работать. Стеф, ты что, собираешься всю жизнь прожить...вот так? Тебе восьми лет не хватило? Для кого я, в конце концов, стараюсь - для себя, что ли? - Прости, я...я не могу. Наверное, Крис прав, я действительно никчёмный... - Не повторяй ерунду, которую говорит твой папаша. Ты нормальный, с тобой всё в порядке. Может всё-таки расскажешь, что случилось?       Он покачал головой и я решила не настаивать. Ещё не хватало, чтобы он явился на работу с заплаканными глазами.       Через несколько дней всё прояснилось.        Шла репетиция, мы с Вилли и Марвином пили кофе, сидя в зрительном зале, на сцене копошились актёры. Настроение у меня было поганое. - Мать-героиня, а можно сделать лицо попроще? Мне страшно находиться рядом с тобой, когда ты так смотришь.       Я мрачно зыркнула на Марва. Обычно мне нравился его сарказм, но не сегодня. - Лиз, у тебя всё нормально? Ты в последнее время какая-то странная, - Вилли перегнулся через кресло и внимательно смотрел на меня. - Спасибо, что спросил, - я попыталась улыбнуться. - Нет, не нормально. Стефан хочет уволиться.       Вилли и Марв понимающе переглянулись. - Наши голубки его всё-таки заклевали? Ну, этого следовало ожидать. - Он у тебя молодец, крепкий парень. Долго продержался, почти полгода, - Марв допил кофе и скомкал стаканчик. - Вы о чём? - Съели твоего муженька наши красавчики. Только не говори, что ничего не знала, - Вилли смотрел на меня с таким же удивлением, как и я на него. - А можно с этого места поподробнее? - Ну уж нет, я помню, что случается с гонцами, приносящими плохие вести. Лучше спроси у него сама. - Я спрашивала. Он сказал, что всё в порядке. - Да ладно, Вилли, она ж всё равно не отстанет. Пусть лучше узнает всё от нас. Понимаешь, красавица, у местных лапочек-омежек есть такая игра - кошки-мышки. Они выбирают себе жертву - всегда какого-нибудь омегу, из статистов или уборщиков - и устраивают травлю - шуточки, розыгрыши, небольшие подставы. Ничего такого, что можно предъявить в полиции - они не дураки - но настроение портит гарантированно. Из-за них уже несколько человек уволилось. - И они решили "поиграть" со Стефаном? - Угадала. - И когда это началось? - Не знаю, меня омежьи разборки не интересуют. - Почти сразу, как Стефан устроился на работу, - Вилли смотрел на меня с сочувствием. - А можно узнать, кто конкретно... - Зачем тебе? Надеюсь, ты не собираешься устраивать вендетту? - Вилли, похоже, уже жалел, что начал этот разговор. - Да брось, что ты их защищаешь? Пусть раз в жизни получат по шее, - Марвин потянулся и зевнул. - Это Лорнец, Вальтер и вся их тёплая компашка. Они у нас главные затейники - вечно какую-нибудь хрень придумают. - Ты не в курсе, почему они выбрали именно Стефана? - Нет, но могу предположить. Лоренца бесит, что он, такой прекрасный и хороший, никому не нужен, а твой Стефан замужем аж второй раз, при том, что калека. Вальтер считает, что красивым может быть только он, а твой муженёк выше пояса очень даже ничего, хотя и слишком худой на мой вкус. Остальные просто развлекаются. - Лиз, не принимай близко к сердцу, - Вилли сжал моё плечо. - Эти придурки того не стоят. - Я спокойна. - У тебя глаза бешеные. - И кто ещё об этом знает? - Да весь театр. - Понятно. Значит, все кроме меня.       Весь день я думала только об этом. Я уже второй раз подвела Стефана - у него были серьёзные проблемы, а я ничего не заметила. Дядя Якоб однажды сказал, что я не готова полностью взять на себя заботу о кузене. А что, если он был прав и, когда мы переедем в свою квартиру, я не справлюсь, не смогу нормально организовать нашу жизнь?       К вечеру я додумалась ещё до одной умной мысли. Мы со Стефаном не сможем жить вместе в Куфштайне, потому что там ему запросто могут устроить такую же травлю, как в театре. Я представила, как тётушка Анна во главе местных сплетников идёт в крестовый поход против шлюхи-племянницы и её паралитика-тоже шлюхи-муженька, и содрогнулась.       Со Стефаном я решила эту историю не обсуждать, пока не разберусь с Лоренцом и Вальтером. Заявление на увольнение он написал и я понимала, что не стоит убеждать его остаться : даже если от него отстанут, ему будет тяжело работать среди людей, которые несколько месяцев были свидетелями его унижения. А с медицинской страховкой мы разберёмся. В крайнем случае, попрошу денег у дядюшек - старые козлы не обеднеют, если ещё раз позаботятся о здоровье сына.       Проблема, как поквитаться с Вальтером и Лоренцом, решилась через пару дней. Физическое насилие, естественно, отпадало. Как бы мне ни хотелось подпортить обоим сучатам их смазливые мордашки - так, чтобы шрамы остались на всю жизнь - делать это было нельзя; проблемы с полицией мне были не нужны - я прекрасно понимала, что тогда с Рэем мне просто повезло.       Обдумав ситуацию я решила, что лучше всего действовать через Бригитту Краун. С её мнением считалось всё руководство, её власть в театре была, может, и не безграничной, но достаточной, чтобы прищемить хвосты двум пиздёнышам из массовки.       Когда я только устроилась на работу, меня взяли в общую костюмерную, где я и проработала первые полтора месяца. А потом госпожа Краун забрала меня к себе - я стала её личным ассистентом.       Бригитта была альфой, так же как и я, только, в отличии от меня, родилась в семье Истинных. Её отцы, пришедшие в шок от рождения дочери, так и не придумали, что с ней делать и просто игнорировали её. Ситуация усугублялась тем, что все остальные их дети - пять мальчиков - были омегами. Обстановка в родительской семье была невыносимой и Бригитта ушла оттуда, как только закончила школу. Приехав в Вену, она с радостью вступила в несколько феминистских организаций, где все называли друг друга сёстрами и никто не считал, что быть женщиной - уродство. Сейчас, разменяв шестой десяток, Бригитта всё ещё была ярым борцом за равноправие женщин и терпеть не могла омег. Со своими братьями она не общалась.       Спектакль закончился, я помогала Бригитте смыть грим и переодеться. Вся гримёрка была заставлена цветами, за окном шумел вечерний город, что-то тихо бубнило радио. Госпожа Краун сидела в кресле перед зеркалом, выглядела она усталой и постаревшей. Я расчёсывала её длинные светлые волосы и молчала, хотя обычно не упускала случая к ней подлизаться - сыпала комплиментами и расхваливала её игру. Наконец, она не выдержала и, пристально глядя на меня в зеркало, спросила : - У тебя всё в порядке? Ты сегодня какая-то тихая. - Да...Всё нормально, - я закусила губу, изображая смущение. - Я же вижу, что нет. Терпеть не могу, когда ты стоишь с таким лицом. Рассказывай, что случилось?       Сейчас или никогда. То, что я собиралась сделать, было некрасиво и могло не сработать, но тянуть смысла нет - я должна защитить Стефана. Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду и выпалила : - Это правда, что вы уходите из театра? - Что? Глупости! С чего ты взяла? - Говорят... - Кто говорит? - она выпрямилась в кресле и грозно нахмурилась - точь в точь валькирия со старинных картин. - Так это неправда? Вот и хорошо! Я так и подумала, что эти придурки просто болтают. - Кто именно болтает? - Ну...- я замялась. - Это, наверное, неважно... - Нет, дорогая моя, это важно. Договаривай, раз уж начала. - Получается, что я сплетничаю... - Получается, получается. Так от кого ты это слышала? - Я не знаю их фамилий, они омеги. Одного зовут Вальтер, такой красавчик с длинными тёмными волосами. Второй - Лоренц, невысокий блондин. - Я поняла, о ком ты. Так куда же я собралась, по их мнению, уходить? - На пенсию. - Что? - Лоренц сказал, что вам, в вашем возрасте, тяжело отыгрывать по шесть спектаклей в неделю, это все видят. А Вальтер сказал, что вы засиделись на главных ролях, давно пора уступить дорогу молодым.       Некоторое время Бригитта молчала, её лицо было мрачнее тучи. Мне стало её жалко - немолодая, усталая женщина, понимающая, что её время уходит, а молодые конкуренты дышат в затылок. - Извините, я не должна была вам говорить... - Нет, милая, ты всё правильно сделала.       На следующий день, к обеду, весь театр был в курсе, что Вальтера и Лоренца увольняют. Формально их трудовые договоры заканчивались через несколько месяцев и выгнать их никто не мог. Но никто не был обязан предоставлять им в эти несколько месяцев роли. Зарплата актёров состояла из двух частей : оклад - смешные копейки, на которые даже за квартиру не заплатишь и доплаты за отыгранные спектакли - девяносто процентов заработка. Лоренца и Вальтера уже сняли со всех спектаклей, где они играли, новые исполнители их ролей - их же вчерашние дружки - даже не думали скрывать радость по поводу нежданной удачи. При таком раскладе оставаться в театре сладкой парочке смысла не было.       Лоренц ушёл молча, как побитая собачонка, изо всех сил стараясь не расплакаться. Вальтер оказался с гонором и попытался устроить скандал, но, естественно, ничего не добился.       Я зашла в бухгалтерию навестить Стефана, а заодно послушать, что говорят люди. При моём появлении все замолчали и я поняла, что меня считают причастной к этой истории - инкогнито сохранить не удалось, ну и ладно. Стефан невозмутимо сортировал какие то счета, но я видела по его глазам, что он очень доволен.       Когда я уже собралась уходить, один из бухгалтеров - омега лет сорока - не выдержал. - Лисбет, вы слышали, что произошло? - Если вы о тех двух актёрах, которые уволились - то да, слышала. - Они не уволились - их подвели под увольнение. - Да? Не знала. - Их выгнали с "волчьим билетом", теперь их ни один театр не возьмёт. Люди остались без заработка. - Не переживайте, без заработка они не останутся - панель большая, места всем хватит.       Несколько человек засмеялись над моей шуткой, бухгалтер покраснел. - Вам их совсем не жалко? То, как с ними поступили - это верх непорядочности.       Я разозлилась - если этот господин-как-его-там такой добрый, что же он не заступился за Стефана, которого столько времени обижали эти два придурка? - Может, им следовало порядочнее относится к другим людям? И никто бы не пострадал.       Имя Стефана не прозвучало, но все одновременно посмотрели на него. Кузен не поднял головы, но я видела, что настроение у него намного лучше, чем было утром, когда мы собирались на работу.       Мне никто не ответил и я, поцеловав "мужа", ушла к себе.       Поговорить об этом со Стефаном мы смогли только дома.       Мы лежали в постели, по телевизору шёл какой-то фильм, но я не смотрела, мысли крутились вокруг событий в театре. Стефан заговорил первый. - Это правда, что Лоренца и Вальтера уволили из-за тебя? - Нет. Их уволили из-за того, что они подонки и недоумки. - Помнишь, ты спрашивала, почему я хочу уволиться? - Я уже всё знаю. Зря ты мне раньше не сказал, эту проблему давно можно было уладить. - Я не хотел, чтобы ты знала. - Стеф, если тебя кто-то обижает, я хочу и обязана это знать. Как я могу о тебе заботится, если ты мне ничего не рассказываешь? - Ты так легко всё разрулила. А я ничего не смог сделать. Я чувствую себя таким беспомощным, таким...никчёмным. - Прекрати! Во-первых, это было нелегко, мне просто повезло. А, во-вторых, ты не никчёмный. Они до тебя несколько человек выжили и никто ничего не мог сделать. И пожалуйста, перестань изображать стойкого оловянного солдатика - в сказке он плохо кончил. А мы не в сказке, здесь всё может закончится ещё хуже. - Я знаю. Как в сентябре, с ребёнком. Если бы я тогда рассказал тебе о беременности, он родился бы месяц назад, живой. - А ты? Штольц говорил, что тебе нельзя рожать. Твой ребёнок может и был бы жив, а ты -нет. - Я боялся тебе сказать, не знал, как объяснить кто отец. Я думал, что, когда ты всё узнаешь, тебе станет противно и ты уйдёшь. - Ты часто об этом думаешь? - Да. Я знаю, это глупо, Крис бы всё равно забрал его у меня, как остальных детей. - У тебя очень милые дети. - Я им не нужен. - Алексу нужен. Эдди тоже хорошо к тебе относится - знаешь, как он плакал, когда тебя забрали в больницу? А Пауль ещё зверюшка, ему кроме еды и игрушек ничего не интересно. Всё не так плохо. - Наверное. - Стеф, я не знаю, что будет дальше, но пока счёт в нашу пользу. С Рэем мы разобрались, с Вальтером и Лоренцом тоже. Уже почти весна, а ты здоров. Видишь, у нас всё получается. Главное - не останавливаться. - У тебя получается. - Нет, у нас. Без тебя я бы ничего делать не стала. Мы с тобой команда. Повтори. - Мы команда, - он тихо засмеялся и просунул руку мне между ног. - Я знаю одну командную игру, может сыграем? - Чёрт, в час ночи? Раньше предложить не мог? - Ничего страшного, на работе выспишься.       Я быстро сняла пижамные штаны и нырнула обратно под одеяло. Обожаю играть в одной команде со Стефаном.